13. Оноре Домье. Улица Трансонен. 1834. Литография

Во Франции меняются правительства, меняются режимы, политические ситуации, но карандаш Домье всегда остер, всегда им руководит ненависть к врагам. Когда революция 1848 года была подавлена и республике грозила опасность со стороны бонапартизма, Домье изображает Ратапуаля - бонапартистского агента. Этого хитрого наглеца, предателя Домье запечатлел не только в литографии, но и в скульптуре. Разразилась франко-прусская война, и Домье делает целый ряд. карикатур, бичующих продажное правительство Франции, и показывает, какие ужасы принесла Франции война ("Империя - это мир").

Порой Домье был лишен возможности заниматься политической карикатурой, например, после "сентябрьских законов", направленных против печати (в конце 1834. года), или, когда после переворота 2 декабря 1851 года политическая карикатура снова оказывается под запретом. В эти периоды Домье занимается бытовой сатирой, тон ее совсем иной. В политической сатире слышится протест, полный негодования, в бытовой карикатуре Домье переходит на интимный разговор.

Домье высмеивает жадность, трусость, ограниченность мелких буржуа, но в то же время он с симпатией относится к человеку, лишенному счастья в жизни. Домье глубоко сочувствует этим людям, нагруженным тяжелой корзинкой с провизией, которые бродят в поисках уголка, где можно было бы позавтракать (литография "Супружеские нравы").

Во время Второй империи, когда жизнь, по выражению Маркса, была полна надувательства и преступления, когда царила повсюду показная роскошь, Домье показывает оборотную сторону этой жизни.

13 Июня 1857 года в журнале "Шариварп" была помещена литография под названием: "Вот что называется удовольствием скачек".

Прочтя заголовок, ожидаешь увидеть на этом листе прекрасных, стремительно скачущих лошадей, разодетую толпу, но зритель вместо этого видит, как с ипподрома уносят разбившегося жокея, а на втором плане видит труп лошади. Своими литографиями Домье вводит нас в жизнь Парижа того времени. Он заставляет нас с трудом взбираться в переполненный омнибус, чтобы ехать на Всемирную выставку, с нетерпением ждать ее открытия, с трудом протискиваться в толпе в дни бесплатного входа; вы ходите вместе со скучающими зрителями по залам Салона, балансируете на улицах во время гололедицы, чихаете и кашляете во время эпидемии гриппа, наконец, он вводит зрителя в зал суда, показывая продажность адвокатов и судей. Изображая сцены Парижа, Домье, естественно, должен был указать место действия, изобразить толпу; отсюда меняется сама художественная манера. Его литографии становятся более пространственными и живописными. Домье часто вводит пейзаж города, передавая при этом и дождь, и снег (как, например, в листе "Говорят, что есть варвары, которые в такую погоду за дверь выставляют собаку"),

Домье любит изображать город и в своих живописных работах. Перед нами трудовой демократический Париж: рабочие, идущие с работы, работницы с детьми, школьники, выходящие из школы, уличные музыканты. По набережным Парижа идут прачки с корзинами мокрого белья. В картине "Ноша" (илл. 14) живописец не побоялся исказить форму руки женщины, согнувшейся под тяжестью корзины.