4. Хетты и фараоновский египет

После падения XVIII династии Египта фараоны следующей, XIX династии - Сети I и Рамсес II - должны были начинать завоевание Палестины, Финикии и Сирии заново. Положение хеттов в Сирии тоже было далеко не просто, и хеттским царям приходилось вести сложную политическую игру. После уничтожения Митанни переправам через Евфрат в Северную Сирию стала угрожать новообразованная Ассирийская держава, а Сирийские государства усвоили, что, хотя хеттское господство мягче египетского, оно жестче митаннийского: все договоры с Хеттской державой содержали условие, лишавшее подчиненное государство права на самостоятельную внешнюю и тем более военную политику, а также другие пункты, сильно ограничивавшие его самостоятельность. В результате ряд сирийских царств отложился от хеттов, и их приходилось силой приводить к покорности; царство Амурру лавировало между Хеттской и Египетской державами.

Главной опорой хеттов в Сирии стал город Каркемиш на Евфрате, где царями сидели хеттские царевичи; другой такой опорой для себя хетты хотели бы видеть приморский город Угарит. Государственный архив Угарита дал нам ценные сведения о сирийском обществе XIV-XIII вв. до х.э.

В самых общих чертах устройство угаритского общества видно из дипломатического послания хеттского царя Хаттусили III к царю Угарита. Из условий соглашения, которое предлагает Угариту хеттский царь, явствует, что, с его точки зрения, угаритское общество состояло из: 1) "рабов (т.е. служащих) царя"; 2) "сынов (т.е. свободных граждан) Угарита"; 3) "рабов рабов царя" (т.е. рабов царских служащих; возможно, сюда включалась и вообще низшая категория работников царского хозяйства, состоявшая под надзором и властью царских служащих); 4) купленных частных рабов. Оговорены случаи бегства людей каждой из этих категорий в общины хапиру, состоявшие под покровительством хеттского царя, причем последний обязуется таких беглецов выдавать.

По документам нам хорошо известно о сборе коллективных налогов (натурой и отчасти серебром) с угаритских общин и вызове их членов на общегосударственные повинности ("хождение", по-аккадски ильку [2], по-хурритски унушше). Важнейшими повинностями были воинская, гребцовая и трудовая на государственных работах; отбывавшие их содержались казной. На повинность выделялись представители отдельных большесемейных общин, по-видимому по их выбору. Управлялись общины старейшинами и особым посредником между общиной и царской властью - сакину, таково же было управление Угаритского государства в целом, но здесь рядом с сакину стоял царь, что не мешало иногда вести внешние сношения непосредственно совету старейшин или сакину.

В число "царских людей" (в отличие от хеттского царя сами угаритяне не называли их "царскими рабами") входили пахари, пастухи, виноградари, солевары, различного рода ремесленники, но также воины, в том числе колесничие, называвшиеся хурритским термином марианна; колесницы, коней и все снаряжение они получали из казны. Судя по именам, они были амореями и хурритами; они, несомненно, не были "индоарийской конной феодальной аристократией", как их изображали в науке раньше. Каждая профессиональная группа имела своего "старшего". Все "царские люди", не исключая и марианна, несли не "повинность" (ильку), а "службу" (пильку) [3] и, кроме того, платили государству серебром, в то же время они могли получать условные земельные наделы; человек, не выполнявший своей службы, объявлялся "лежебокой" (наййалу), и его надел царь передавал другим лицам. "Царские люди" могли иногда быть переданы в "пользование" крупным сановникам двора, которые и сами, впрочем, были "царскими людьми". Некоторые сановники, особенно имевшие отношение к морской международной торговле, за большие деньги скупали земли, в том числе и царские, т.е. связанные с определенной службой (скупали у служащих, но за мзду царю). Однако правовое положение таких земель оставалось, по-видимому, неясным самим угаритянам, и иногда требовалось новое оформление таких сделок при вступлении на престол нового царя.

Воинской повинности подлежали как общинники, так и "царские люди", за исключением освобожденных от нее особой привилегией. В результате усиления Каркемиша, в сферу гегемонии которого попал и Угарит, влияние последнего в дальнейшем упало.

Между тем наступление, начатое около 1300 г. фараоном Сети I, получило дальнейшее развитие при Рамсесе II. Таким образом, положение ханаанейских городов Палестины оказалось хуже, чем положение аморейско-хурритских городов Сирии; снова начались безудержный фараоновский грабеж, резня и угон людей. После того как в битве при Кинзе-Кадеше Уямсес, едва не попав в расставленную ему ловушку, сумел все же разбить хеттов и их союзников, он еще около полутора десятка лет ежегодными походами разорял местное население не только в Палестине, но и в Сирии. В конце концов Хаттусили II, царь хеттов, побужденный к тому ассирийской угрозой с фланга (из-за Евфрата), договорился с Рамсесом II о мире (1296 или 1270 г. до х.э.).