63

Бузгалин А.В., Колганов А.И. Проблемы межтипового сопоставления и динамики экономических систем

Раздел 8. Проблемы межтипового сопоставления и динамики экономических систем

Глава 1. Межтиповое сопоставление экономических систем

Мы уже фактически много раз вторгались в область межтипового сравнения экономических систем, когда обращались к проблемам выделения и разграничения экономических систем того или иного типа. Правда, для этих целей было достаточно беглого сопоставления, позволяющего указать хотя бы на немногие характерные признаки, которые давали возможность практически отличить один тип экономических систем от другого. Тем не менее весь необходимый материал для такого сопоставления (включая количественные данные) уже содержится в предшествующих разделах, посвященных внутритиповому сравнительному анализу экономических систем. Теперь же нам надо подытожить этот материал, выделить и сформулировать характерные особенности и отличия экономических систем разных типов друг от друга и выяснить влияние этих отличий на характер экономического развития в рамках этих систем.

Если раньше мы уже обращали внимание на различия уровней развития как на исходный пункт для постановки вопроса о различиях типов экономических систем, то теперь нам предстоит пройти обратный путь – из различий в типах экономических систем вывести различия в результатах социально-экономического развития.

1.1. Методологические предпосылки межтипового сравнения

Сравнительный анализ экономических систем, как мы уже заметили, предполагает выделение определенных типов экономик (выше их было выделено три) и различных видов (моделей) экономических систем внутри данных типов. При этом мы показали, что каждая конкретная национальная экономическая система обладает своей спецификой и в рамках определенного вида, и в рамках определенного типа.

Выше мы ориентировались на сравнительное исследование экономических систем внутри одного типа, выделяя различные модели экономик развитого типа, развивающихся экономических систем и трансформационных экономик. Между тем, весьма важным является сравнительный анализ различных экономических систем, принадлежащих к различным типам, поскольку он открывает достаточно много возможностей для выяснения как специфики, так и динамики различных конкретных экономик в современном глобальном мировом хозяйстве.

Такой сравнительный анализ, в частности, покажет, что у экономик, относимых к разным типам, может найтись немало общих черт, особенно в их эволюции, и использование в сравнительном анализе этих общих черт, возможности заимствования (естественно, критического) опыта тех или других экономик для программирования и управления развитием той или другой хозяйственной системой может оказаться весьма важным результатом, показывающим продуктивность компаративистики. Ключевым в данном случае станет вопрос о возможности «догоняющего развития» для различных типов экономик и возможности использования того опыта «догоняющего развития» (как позитивного, так и негативного), который уже накоплен в современном мире.

При проведении межтиповых сопоставлений экономических систем (в отличие от внутритипового сравнительного анализа) необходимо принимать во внимание целый ряд аспектов.

Во-первых, это контекст сравнительного анализа. Специфика того или другого типа экономических систем должна учитываться постоянно, даже тогда, когда по некоторым внешним эмпирическим параметрам экономические системы оказываются крайне сходными. Так, например, при внешне близких параметрах экономического развития (объемы валового национального продукта на душу населения, технологическая структура, социальные параметры и много другое) России и Аргентины, сравнительный анализ этих двух экономик требует учета качественных различий в типах экономических систем, их исторических судеб в прошлом и будущем. Без такого учета сравнительный анализ, а тем паче попытки использования опыта развития той или другой экономики, будут ошибочными и могут привести к катастрофическим последствиям.

Во-вторых, для межтипового сопоставления экономических систем принципиально значимым становятся их цивилизационные и исторические различия. Тем самым на первый план выходит учет их места в экономической истории глобализирующегося мирового хозяйства.

Наконец, в-третьих, при таком межтиповом сопоставлении следует учитывать то, что мера специфичности экономик, их своеобразие окажется существенно выше, чем при внутритиповом сравнении.

Учет всех этих параметров является принципиально значимым, как мы уже сказали, при выработке стратегии развития, особенно стратегии «догоняющего развития». В данном случае ограничимся лишь двумя примерами.

Одним из них может быть опыт реформ в Советском Союзе в конце 80-х годов. Проведение рыночных преобразований в плановой экономике в эпоху Горбачева во многом было ориентированно на копирование социал-демократических моделей европейского типа, при этом внешнее сопоставление экономики Советского Союза и экономики европейских стран, особенно скандинавских, указывало на кажущуюся легкость и возможность заимствования их опыта развития.

Логика такого сопоставления была примерно следующей. Экономика Советского Союза обладает индустриальным потенциалом и возможностями постиндустриального развития, вполне сопоставимыми с экономикой Скандинавии. Природно-климатические условия в наших странах достаточно близки и поэтому фактор, на который обычно указывают как на специфику советской экономики, а именно, ее неблагоприятное географическое положение, может быть элиминирован. Уровень развития фундаментальной и прикладной науки, образования, по меньшей мере, сопоставим, а по многим параметрам превышает параметры экономик скандинавских стран. Существенным является лишь различие в валовом национальном продукте на душу населения, производительности труда и социальных результатах. Но и здесь экономика Советского Союза отставала от европейских стран по разным показателям «всего лишь» в 1,5-2 раза (во всяком случае, таковы были оценки официальной статистики).

Логика дальнейшего сравнительного анализа в данном случае была следующей. Если все объективные технологические параметры, природно-климатические параметры, уровень развития человеческого капитала в наших странах вполне сопоставимы, то отставание по объему валового национального продукта на душу населения и другим параметрам производительности может быть объяснено тем, что советская экономика развивалась в рамках плановой государственно-бюрократической модели, принадлежала к типу экономик «реального социализма», в то время как европейские экономики скандинавского, социал-демократического типа развивались в рамках регулируемого рыночного хозяйства. Если исходить из того, что регулируемая рыночная экономика в целом эффективнее государственно-бюрократической плановой экономики, то можно предположить, что смена неэффективной плановой системы на эффективную модель регулируемого социально ограниченного рынка позволит достаточно быстро преодолеть разрыв в 1,5-2 раза в производительности основных факторов производства и через ограниченный период времени (от 500 дней – это были планы реформ Шаталина-Явлинского – до нескольких лет) выйти на уровень развития, вполне сопоставимый с уровнем развитых стран Западной Европы с социал-демократической моделью или моделью социального рыночного хозяйства.

При этом, однако, такой сравнительный анализ игнорировал те самые параметры, о важности учета которых мы говорили выше: историческое место этих экономических систем, специфику трансформационного периода, ведущего к резкому возрастанию трансакционных издержек, проблемы радикальной ломки менталитета, ценностей и мотивов поведения, организационной структуры, структуры правил и других параметров институциональной системы, не учитывал меры открытости и закрытости экономики, ее цивилизационной специфики и многого другого. «Забвение» этих параметров и оказалось тем фактором, который проявил себя в самом негативном плане во время реформ. В результате «реформы» российской экономики и экономик большинства стран бывшего Советского Союза пошли по пути, во-первых, более радикальному, чем социал-демократическая модель, и, во-вторых, привели к результатам существенно отличным от тех, которые ожидались, и на которые рассчитывали авторы такого сравнительного анализа.

Другим примером может быть сравнительный анализ реформ в пост-«социалистической» России, где были проведены попытки реализации модели шоковой терапии и перехода к неолиберальной модели рыночной экономики, с одной стороны, и изменений в экономике Чили во второй половине 70-х – 80-е гг. ХХ в., когда во главе ее стоял генерал Пиночет, с другой стороны. Такой сравнительный анализ, как правило, ориентировался исключительно на позитивные моменты чилийской экономики без учета достаточно негативных социальных последствий радикальных реформ неолиберального типа, проводившихся под руководством генерала Пиночета при опоре на американских советников, и игнорировал факт последующего отказа Пиночета от услуг «чикагских мальчиков» и от чисто либерального подхода к реформам. Кроме того, опять-таки забвение специфики трансформируемых экономик показало, что прямое заимствование этой модели невозможно. Наконец, при таком сопоставлении весьма важным был бы и акцент на социально-политическом контексте развития либеральной модели экономики в Чили, где радикальные рыночные реформы проходили в условиях жесткой авторитарной политической диктатуры репрессивного типа, и политическая система Чили эпохи Пиночета по своей жестокости, подавлению прав и свобод, относительному объему репрессий была вполне сопоставима с эпохой наиболее жесткой сталинской авторитарной социально-политической диктатуры.

Эти два примера, естественно, не более чем иллюстрация того, что межтиповое сопоставление экономических систем может проводиться лишь при учете всего того широкого набора параметров, о котором мы говорили выше. Более того, такое сопоставление экономических систем предполагает обращение к процессам глобализации и диффузии экономических систем макро- и микроэкономического уровня, без чего также сопоставление в современных условиях невозможно.