1.4.3. Изменения в характере труда

Для материального производства доиндустриального и индустриального типа типичным является репродуктивное содержание труда. По-видимому, сейчас следует несколько пояснить это понятие.

Во-первых, этот труд осуществляется как деятельность по производству материальных продуктов. Если здесь и происходит некоторое обращение к созиданию культурных благ (знаний и т.п.), то лишь в виде тиражирования материальных носителей последних. Примеры такого тиражирования могут быть крайне разнообразны: от печатания книги до создания тысяча первой версии одних и тех же приключений героя и его подруги, борющихся с некими преследователями в очередном американском триллере или тысяча двухсотой серии мыльной оперы: и в том и в другом случае новая культурная ценность не возникает.

Во-вторых, результат репродуктивной деятельности принципиально отчуждаем от самой деятельности. Этот результат всегда связан с внешней формой, как правило, материальным продуктом или услугой.

В-третьих (и этот тезис прямо вытекает из первых двух), мотивом репродуктивной деятельности в сфере материального производства являются утилитарные потребности и ценности, лежащие вне деятельности, как таковой. Деятельность сама по себе не является мотивом в той мере, в какой она репродуктивна.

Другое дело, что всякая деятельность человека (и это то, что отличает ее от «деятельности» животного) в некоторой мере содержит творческий компонент, что, в частности, характерно даже для господствующей в условиях индустриального общества деятельности частичного работника. Но этот компонент проявляется обычно в очень небольшой степени или как исключение. Развитие его, превращение его в правило, в доминанту является главной чертой перехода к постиндустриальной экономике.

В-четвертых, репродуктивная деятельность подчинена внешним силам материального общественного производства, среди которых следует выделить прежде всего определенный тип технологии (в частности, общественное разделение труда). В условиях добуржуазных обществ это – диктуемые природой традиции производства, например, традиционный аграрный цикл. В индустриальных обществах это – система машин, превращающая человека в частичного работника.

Кроме того, репродуктивная деятельность подчинена не только собственно материально-технологическому процессу (разделению труда, системе машин и т.д.), но и экономическим отношениям и институтам, которые господствуют над человеком. Это может быть, например, в добуржуазных обществах, прямое подчинение человека "внеэкономическому" принуждению, когда рабовладелец или сеньор на основе личной зависимости диктовал содержание, цели, характер жизни, а не только деятельности работника. Вследствие названных причин все основные параметры трудового процесса – цели деятельности, управление этой деятельностью, ее кооперация и организация, качество и объем, ее технология – как правило, отчуждены от работника.

Такая характеристика репродуктивной деятельности как господствующей в условиях материального производства позволяет предположить, что творчество как характеристика деятельности в условиях постиндустриального производства, должно обладать параметрами, снимающими основные перечисленные выше черты.

Следовательно, мы можем предположить, что творчество – это деятельность, развивающая ее агентов и созидающая феномены культуры в процессе диалога (субъект-субъектного отношения) между индивидами.

Этот диалог может быть непосредственным, актуальным, когда индивиды кооперируются друг с другом в процессе совместного научного, педагогического, художественного, социального и т.д., новаторства. Но он может быть и опосредованным, когда взаимодействие творцов осуществляется посредством материального носителя культурных ценностей: взаимодействие автора книги и ее читателя, ученого, создавшего научную гипотезу и его преемника, который спустя десятилетия изменяет, критикует, развивает идеи своего учителя.

В последнем случае важна не специфика технологии, которая опосредует этот диалог (взаимодействие может быть опосредовано книгой, компьютером, системой информационных сетей), а то, что этот диалог построен именно как сотворчество – то, что здесь происходит распредмечивание и опредмечивание культурных ценностей, а не (только) материальное производство и утилитарное потребление.

Как таковая, творческая деятельность с принципиальной точки зрения (абстрагируясь от всех прочих моментов, в том числе оттого, что доныне она всегда сращена и с репродуктивным, подчиненным технологиям, трудом) является универсальной. Иными словами, она не подчинена определенному жестко заданному технологическому процессу, и, в частности общественному разделению труда.

Последнее не означает, что индивид, занятый творческой деятельностью, не может специализироваться в определенной сфере. Напротив, он всегда производит конкретный, особенный творческий результат, определенную, конкретную культурную предметную реальность, ценность. Но для того, чтобы создать ее, он должен вступать в диалог с широким кругом феноменов мира культуры и других лиц, и чем шире этот круг, чем он разнообразней, тем выше (при прочих равных условиях) будет творческий потенциал его труда.

Последнее требует некоторого прояснения. Для творческой деятельности характерна специфическая природа "кооперации", взаимодействия (непосредственного и опосредованного) между участниками этого процесса. Для того чтобы создать, "сотворить" некий результат, ее автор, творец должен соединить в своей деятельности (в распредмечивании) такой набор культурных феноменов, который позволяет создать новое всеобщее, целостное качество реальной жизни.

Эта достаточно абстрактная философская формулировка может быть пояснена на некоторых примерах.

Ученый должен суметь соединить, по-новому осмыслив, критически распредметив, известные ему факты, а также теоретические, а иногда и художественные достижения своих предшественников. При этом, как правило, задачей является соединение в научной деятельности, казалось бы, несоединимых или неизвестных параметров в несуществующие до этого комбинации, позволяющие создать новое истинное (практикой подтверждаемое) знание.

Писатель должен суметь интегрировать в себе понимание мотивов, ценностей, логики поведения широкого круга людей отображаемой им эпохи, для того чтобы выразить их (точнее, если мы говорим об искусстве, свое видение их, свое отношение к ним) в книге, представляющей квинтэссенцию данной системы.

Для педагога такой проблемой является создание творческой атмосферы в группе его учеников или детей, с которыми он вступает в общение; нахождение для них такого способа жизнедеятельности, таких отношений, которые бы каждому из них дали простор для свободного гармоничного развития его личностных качеств.

Для социального новатора это умение увидеть в общественных отношениях проблему, которая еще не была решена, и подобрать адекватные средства, механизмы (отчасти известные, отчасти еще не известные в существующем мире) для того, чтобы сотворить образ нового общественного отношения, а затем совместно со своими коллегами реализовать его на практике.

Сказанное выше, однако, характеризует лишь одну из сторон процесса сотворчества. Будучи диалогом, субъект-субъектным отношением, оно не может не быть и процессом саморазвития и самореализации его участников. Диалектическое, противоречивое единство творчества как (1) процесса деятельности, создающего предметный мир культуры, и (2) субъект-субъектного отношения, диалога, в котором осуществляется саморазвитие личности, составляет сущность творческой деятельности-отношения.

Эта позиция авторов несколько отлична от господствующих ныне подходов: в большинстве современных работ по проблеме творчества акцент делается либо на одной, либо на другой стороне содержания творчества. Эти авторы находятся в рамках оппозиции так называемого «субъективного» (самореализация как суть творчества) или «объективного» (создание нового как главное в творчестве) подходов.

Соединение же двух названных выше сторон деятельности воедино позволяет сделать вывод, что результатом творческой деятельности является не только создание предметного мира культуры (и, может быть, даже в первую очередь не культурная ценность), но и саморазвитие человека в процессе творческой деятельности.

Здесь изменяется само содержание труда, который превращается в деятельность по созиданию (и саморазвитию) человека. Продукт творческой деятельности – знания (научная теория и т.п.) или что-то еще – является своего рода «вторичным» результатом, ибо человек, осуществляющий творческую деятельность, преследует прежде всего один (причем в некотором смысле эгоистический) интерес – интерес самореализации, интерес творчества.

Соответственно, атрибутом творческой деятельности становится ее внутренняя мотивация. Ценность, мотив, интерес, который движет таким человеком – это деятельность-общение (диалог), как таковая (иная форма того же мотива – свободное время, которое на самом деле соединяется с временем труда).

Здесь следует сделать оговорку, которая как рефрен повторяется на протяжении предыдущего и данного разделов. Соотношение репродуктивного труда и творческой деятельности всегда характеризуется определенной мерой (в единстве качества и количества развития одного и другого). Любая человеческая деятельность на любой стадии развития будет включать как репродуктивный, так и творческий компонент. Вопрос лишь в мере. С того момента, когда количественный рост творческих компонент «перевешивает» репродуктивные, задавая основные параметры деятельности (цели, мотивы, технологию, способ кооперации и т.п.) на основе законов сотворчества, происходит качественный скачок.

Итак, движение к постиндустриальной экономике знаменуется переходом к доминированию творческого содержания деятельности в отличие от репродуктивного труда.

Отчасти аналогией такой трансформации может быть переход, который в свое время совершался от аграрного труда к индустриальному (правда, эта аналогия ограничена, ибо переход к творческой деятельности есть скачок более масштабный). Хорошо известно, что вплоть до конца XIX века на большей части земного шара доминирующим был аграрный труд (преимущественно ручной, подчиненный биологическому природному циклу и зависящий главным образом от внешних природных параметров). Индустриализация привела к тому, что в развитых странах уже во второй трети ХХ века лишь 5–10% населения было занято собственно аграрной деятельностью, а сейчас эта доля сократилась в ряде стран до 1-3%. Сама аграрная сфера во многом носит развитый индустриальный (а отчасти уже и постиндустриальный – вспомним о микробиологических технологиях и генной инженерии) характер, а ее зависимость от природных, биологических параметров существенно снижена¹⁰. Именно в результате резкого сокращения аграрного ручного труда и развития индустрии развитые страны смогли решить проблему устойчивого и достаточного производства сельскохозяйственных продуктов.

Используя эту параллель, можно предположить, что именно прогресс творческой деятельности по созиданию культурных ценностей позволит решить проблему оптимального (достаточного для удовлетворения рациональных утилитарных потребностей) производства материальных благ. При этом мы должны помнить, что параллель – это отнюдь еще не доказательство.

Продолжая характеристику творческой деятельности, мы можем ввести еще один параметр: изменение соотношения между рабочим и свободным временем в пользу последнего и изменение их содержания.

В условиях индустриальной рыночной экономики рабочее время было временем, в течение которого человек был подчинен технологиям материального производства и господствующим экономическим отношениям, осуществлял репродуктивную деятельность.

Соответственно, свободное время было по преимуществу временем, в течение которого человек мог восстановить свою рабочую силу (способность к труду) и воспроизвести тем самым свои качества как фактора производства – вещи особого рода. Это время скорее следовало бы называть временем досуга (именно этот термин, кстати, и используется, как правило, ныне для обозначения нерабочего времени) в отличие от свободного времени.

Переход к творческой деятельности существенно изменяет содержание и рабочего, и свободного времени. В новых условиях свободное время (будучи, как и прежде, периодом, когда человек не занят репродуктивным трудом) становится временем, в течение которого человек может развиваться как свободная творческая личность, как личность, обладающая потенциалом творческой деятельности.

Поскольку это развитие происходит преимущественно в самом процессе творчества, и, более того, процесс творчества является самоцелью и в некотором смысле удовольствием, а не обузой и необходимостью, постольку время творческой деятельности и свободное время совпадают. Свободное время тем самым соединяет в себе два качества: собственно время творческой деятельности и время рекреации, время восстановления человека как субъекта творчества.

Последнее отличает свободное время от времени досуга, когда происходит восстановление качеств человека как особой «вещи» (например, товара «рабочая сила», потребителя), как предмета, подлежащего утилитарному потреблению в процессе репродуктивного труда (напомним: материальное производство с точки зрения использования человека как ресурса есть потребление рабочей силы).

Сказанное позволяет сделать вывод, что в этих условиях рабочим является время, которое необходимо затратить на репродуктивный труд (напомним: он всегда будет иметь место, хотя его роль и сокращается). Свободным будет время творческой деятельности, общения, развития человека и его рекреации как личности в различных формах.

Такая характеристика творчества позволяет по-новому взглянуть на "средства производства" творческой деятельности и ее «технологию».

Если в качестве "ресурсов" этой деятельности выступают феномены мира культуры, а средствами их использования становятся субъект-субъектные отношения, диалог, процессы опредмечивания и распредмечивания, то достаточно понятно, что ключевым параметром («ресурсом») такой деятельности становится «человек культурный», «человек-креатор». Соответственно, формирование человека, обладающего творческим, культурным потенциалом, новаторскими способностями, становится, с одной стороны, главной задачей, а с другой – главным средством прогресса мира, основанного на творческой деятельности.

Здесь, на наш взгляд, уместна аналогия между «производством» творческой личности как главным «средством производства» постиндустриального общества, с одной стороны, и производством средств производства как главным фактором прогресса индустриального общества – с другой. В последнем, напомним, именно увеличение индустриального потенциала является главным технико-производственным орудием роста общественного богатства.

Поскольку формирование «человека культурного» происходит как в самом процессе творчества, так и, первоначально, в сферах воспитания и образования, постольку образование и воспитание становятся своего рода «первым подразделением» творческой деятельности в новой экономике.

В условиях развитой рыночной экономики, переходной к эпохе постиндустриализма эти закономерности развития творческой деятельности реализуются в специфических экономических и институциональных формах. Подобно тому, как основной формой созидания культурных ценностей стало производство, распространение и использование информации-товара, так и господствующими формами творческой деятельности стали производство профессионалов (специалистов) и развитие знание-интенсивных технологий как главных средств жизнедеятельности информационного общества.

Трактовка качественных изменений, происходящих в экономической и общественной жизни на рубеже веков как рождение «общества знаний» («знание-интенсивной экономики» и т.п.) и «информационного общества»¹¹ является более плодотворной, нежели просто апеллирование к росту значения информации и информационных технологий. Акцент именно на знании (информации, «переработанной», «освоенной», открытой для использования) оказывается сопряжен с акцентированием и таких процессов как рост роли образования и науки, научно-образовательных центров в развитии как производства и общества, так и отдельного индивида. Здесь тем самым происходит определенное продвижение к выделению более глубоких пластов происходящих ныне изменений, а именно – возрастания роли творческой деятельности как основы формирования новой экономики.