19)Социокультурные идеи п.А.Сорокина

Основные социокультурные идеи П. Сорокина

В своих построениях Сорокин сразу же проводит демаркационную линию между своей теорией и двумя крайними точками зрения на кризис. Первую группу составляют те, кто считает этот кризис обычным, говоря языком экономистов — циклическим. Во второй группе — сторонники органической теории (О. Шпенглер), полагающие, что кризис является следствием естественного старения культуры. Этот кризис не обычен, а экстраординарен, отвечает Сорокин первой группе экспертов. Однако он не так натуралистичен и радикален, как говорят вторые. Речь, по мысли русского социолога, идет о смене типов культур: чувственной на идеациональную.

Главный вектор идеациональной культуры устремлен к Богу и сверхчувственным ценностям. Чувственная культура, напротив, строится на вполне осязаемых объектах этого мира, причем на таких объектах, которые дают чувственное наслаждение. Может существовать и переходная форма — идеалистическая культура, имеющая некоторое равновесие идеационального и чувственного принципов.

Сорокин рассматривает различные типы культур в нескольких аспектах: эстетическом (искусство), алетическом5 (наука, философия, религия), ценностном (этика и право). Он иллюстрирует свои рассуждения суммарными статистическими данными, анализируя социальные и культурные показатели в различные исторические эпохи.

Мы не ставим перед собой цели подробно анализировать текст мыслителя, и лишь для иллюстрации приведем две цитаты из раздела, посвященного различным типам искусства. Так про идеациональное искусство Сорокин пишет: «Искусство вдоль и поперек религиозно. Оно мало уделяет внимание личности, предметам и событиям чувственного эмпирического мира. Поэтому нельзя найти какого-либо реального пейзажа, жанра, портрета. Ибо цель не развлекать, не веселить, не доставить удовольствие, а приблизить верующего к Богу. Как таковое, искусство священно как по содержанию, так и по форме. Оно не допускает и толики чувственности, эротики, сатиры, комедии, фарса. Эмоциональный тон, искусства – религиозный, благочестивый, эфирный, аскетичный»6.

В противовес идеациональному «стиль чувственного искусства натуралистичен, даже подчас несколько иллюзионистичен, свободен от всякого сверхчувственного символизма. Оно воспроизводит явления внешнего мира такими, какими они воспринимаются нашими органами чувств. Это искусство динамично по своей природе: в своей эмоциональности, силе изображаемых страстей и действий, по своей настоящей современности и изменяемости. Ему приходится непрерывно меняться, выстраивая цепочку прихотей и образов, так как в противном случае оно будет скучным, безынтересным и неувлекательным»7.

На примере искусства очевидна полная противоположность основных принципов двух ведущих типов культуры. Однако переход от одной культуры к другой представляет собой порой очень длительный период, поэтому в разные эпохи могут соседствовать компоненты разных культур, причудливо смешиваться (эклектика) или образовываться недолговечные сочетания (идеалистическая культура).

Нарастающие черты кризиса изящных искусств обозначились, по Сорокину, еще в конце ХVIII в. Одной из черт этого кризиса стало появление самостоятельной науки – эстетики. Здесь необходимо напомнить, что впервые вопрос о необходимости такой науки поставил немецкий философ Баумгартен (1714–1762). Немецкое «эстетическое» движение носило тогда еще идеалистический характер, что, однако, означало освобождение искусства от идеациональных ценностей. «Свободное» искусство стало зависимым от чувственных ценностей, а затем и вовсе выродилось. Сорокин пишет: «Приближаясь к современному состоянию мы приходим в шок от того контраста, с которым сталкиваемся. Искусство постепенно становится товаром...; ради релаксации, потребительства, развлечения и удовольствия, для стимуляции усталых нервов и сексуального возбуждения. Кого сейчас, кроме маленькой кучки старомодных чудаков, интересует искусство, которое не развлекает, не доставляет удовольствие, не возбуждает, как цирк, как внимание очаровательной девушки, как стакан вина или хорошая еда? Но ведь оно обслуживает рынок, а потому не может игнорировать его запросы. А поскольку большая часть этих запросов вульгарна, то и искусство само не может избежать вульгаризации. Вместо того чтобы поднимать массы до собственного уровня, оно, напротив, опускается до уровня толпы <...>; оно аморально, десакрализовано, асоциально, а еще чаще – безнравственно, антирелигиозно и антисоциально...»8

Сорокин показывает, что любые изменения в основаниях культуры сопровождаются социальным напряжением, нарушением баланса и разрушением сложившегося уклада, но эти изменения определяют и социокультурную динамику. Однако не всякая динамика может считаться прогрессом. Именно кризис «нашего времени» этот тезис подтверждает. Происходящие изменения носят характер обрушения, упадка и деградации. Причины непонимания всей сложности сегодняшних проблем, которые за более чем шестьдесят лет увидел выдающийся русский мыслитель, заключаются в господстве скептицизма чувственной культуры. Не только наука, но и философия, заражена вирусом скептицизма, задающего такую «предструктуру понимания» (говоря языком герменевтики), что для исследователя становится неведома не только суть происходящих процессов, но и основания собственной познавательной деятельности. Все это Сорокин называет кризисом в системах истины.

Кризис демонстрирует замену системы знания о мире набором частных сведений о различных областях контролируемой человеком реальности: «знать все больше о все меньшем», по острому замечанию русского социолога. Главная ошибка, отмечает Сорокин, – та, что истина чувств объявляется единственно возможной. Это демонстрирует господство эмпирицизма в его различных вариантах, включая современные формы позитивизма, операционализма и прагматизма. При этом проблема истины фактически сводится в лучшем случае к конвенции, в худшем – к полезности, удобству, выгоде. Все это в итоге приводит к практическому поражению «чувственной истины». Сорокин говорит об этом так: «Практическое поражение декадентского эмпирицизма современ¬ной культуры обнаруживается в нашей все возрастающей неспособ¬ности управлять человечеством и ходом социально-культурных процес¬сов, несмотря на оптимистический лозунг эмпирицизма: Savoir pour prevoir, prevoir pour pouvoir9. Чем больше экономистов вмешивается в экономику, тем хуже они становятся; чем больше политологов участвуют в реформировании государства, тем больше правительство нуждается в реформе; чем больше социологов, психологов, антропо¬логов и юристов вмешиваются в дела семьи, тем больше семей разрушается; чем больше принимается "научных" решений проблемы преступности, тем больше она возрастает, и т. д. Несмотря на все находящиеся в нашем распоряжении общественные и естественные науки, мы не способны ни управлять социально-культурными процес¬сами, ни избегать исторических катастроф»10.

Однако на сегодняшний день наука, даже в столь ограниченной форме, не оказывает никакого влияния на основные социокультурные процессы. Мы оказались в ловушке грубого субъективизма и волюнтаризма. Такое положение дел защищено к тому же системой чувственной этики и права.

Чувственные системы ценностей ориентируют человека на удовольствие «здесь и сейчас». Зачастую они выступают под внешне привлекательными лозунгами, как например: «Максимум счастья для максимального числа людей». Подобными лозунгами достаточно легко прикрывать практику работы частных компаний по стимулированию покупательского спроса. Таким образом, чувственная система ценностей, «выступив на историческую арену как наследник и заместитель христианской морали и законности, …в процессе своего поступательного развития сеяла семена деградации человека и самих нравственных ценностей…»11 Это привело к тому, что сегодня «моральные ценности превращаются в прах, постепенно теряют свою интегрирующую силу и открывают путь грубому насилию. Пафос объединяющей христианской любви уступает место ненависти: ненависти человека к человеку, класса к классу, нации к нации, государства к государству, расы к расе. Физическая сила становится эрзац-правом. Bellum omnium contra omnes12 подняла свою уродливую голову»13.