Человек древнего Ближнего Востока и мир природы

Древневосточный человек всегда воспринимал себя как часть социума, а социум видел включенным в природу, зависящим от космических сил. Поэтому в восприятии древневосточного человека природа занимала место «ты», тогда как в восприятии современного человека ей отводится место «оно».

Если природа воспринимается как «оно», во-первых, это предполагает дистанцию между природой и человеком; во-вторых, природа ставится в ряд других объектов, предстает как часть группы или серии.

Если природа мыслится как «ты», то она 1) не отделена от человека; 2) подобно любому «ты», уникальна, обладает непредсказуемым характером личности.

Доказательства этого – отсутствие пейзажа в изобразительном искусстве Ближнего Востока III тысячелетия до н.э., где люди, животные и растения вплетены в единый ритм орнамента; практика гаданий по внутренностям жертвенных животных, по маслу, накапанному в воду, по дыму сжигаемых благовоний, по полету птиц, а позднее – по положению и движению небесных светил. Такое гадание исходило из убеждения во взаимосвязи природы, человека, бога: «Если масло вспенится, больной умрет».

Еще одним доказательством отношения к природе по принципу «я – ты» служит применявшаяся в судопроизводстве практика так называемых ордалий – установления виновности или невиновности человека посредством испытания водой или огнем.

В шумерских и древнеегипетских мифах сотворение неба и земли, солнца и луны, растений, животных и человека предстает действием равнокачественным, непрерывным, в котором сотворение человека не занимает какого-то особого места.

Пространство для древневосточного человека обязательно обладало предметным наполнением: если нет такого наполнения, то нет и пространства. Пример того – своеобразное описание путей передвижения племен, маршрутов царских походов и пр. в древневосточных текстах, где детальное, избыточное перечисление местностей на одном участке пути (где, например, царь охотился, одерживал воинские победы и т.д.) сочетается с «провалами» в таком перечислении на других отрезках.

Такая черта пространства, как обязательная предметная наполненность, тесно связана с постоянным ощущением ограниченности и обособленности пространства.

Древневосточный человек ощущал пространство упорядоченным, организованным, противостоящим неупорядоченному, неорганизованному не-пространству.

Дом – это образ вселенной. Древневосточный, со всех сторон закрытый, образующий замкнутое пространство дом – показатель постоянного стремления человека древнего Ближнего Востока к ограничению пространства. Это вполне соответствует и представлениям о своем государстве как об обладающем определенными пределами, рубежами, защита которых является главной функцией царя.

Первичная качественная классификация пространства заключается в его разделении на священное (сакральное) и лишенное этого признака. Поэтому в любом жилом доме на древнем Ближнем Востоке был центр, священная и потому представляющая «хорошее», «доброе» пространство середина – священный дворик, очаг, опорный столб.