16. Идеи "хитрости разума" и "иронии истории".

Представив всемирно-исторический процесс как движение духа к свободе, Гегель ставит и проблему человека в истории, прежде всего, в связи с вопросом о средствах, которыми свобода как субстанция духа осуществляет себя в мире. А отсюда проистекает идея "хитрости разума". "Разум столь же хитер, сколь могуществен, – пишет Гегель. – Хитрость разума состоит вообще в опосредствующей деятельности, которая, дав объектам действовать друг на друга соответственно их природе и истощать себя в этом воздействии, не вмешиваясь вместе с тем непосредственно в этот процесс, все же осуществляет лишь свою собственную цель. В этом смысле можно сказать, – продолжает Гегель, – что божественное провидение ведет себя по отношению к миру и его процессу как абсолютная хитрость. Бог дает действовать людям, как им угодно, не стесняет игру их страстей и интересов, а получается из этого осуществление его целей, которые всецело отличны от целей, руководивших теми, которыми он пользовался".

Здесь следует отметить, что несовпадение личных целей людей и объективных результатов их деятельности, т.е. "хитрость разума" не удачное наблюдение Гегеля, а концепция, призванная объяснить механизмы действия исторических законов.

С идеей "хитрости разума" непосредственно соприкасается тема иронии истории. Ирония истории выражает специфическую деформацию соотношения человеческого действия в истории с его результатом. Это указание на то, что в определенных условиях определенные действия ведут к результату, отрицающему сам смысл действия: человек сделал совсем не то, что делал. Среди характеристик иронии истории одна является центральной – это превращение в противоположность, т.е. конечный пункт прямо противоположен исходному.

История как бы насмехается над своим деятелем. Это выражается не только в том, что результаты человеческой деятельности отличны от тех, на которые она была ориентирована, но наибольший драматизм в том, что "субстанция действия, а следовательно и само действие вообще, обращается против того, кто совершил его; оно становится по отношению к нему обратным ударом, который сокрушает его". Это и есть ирония истории, причем, безжалостная. Суть здесь в том, что во всех случаях логика истории берет верх над логикой человека, пытавшегося реализовать в истории собственную цель.

Ирония истории предполагает "хитрость разума", но не тождественна ему. Ирония истории – это характеристика результата, фиксация его несоответствия должному. Она порождается непониманием социально-исторических условий, делающих невозможным то, к чему люди стремятся.

17. "Дух народа" и "мировой дух". Исторические личности.

Дух народа – это, прежде всего, связующее начало всей общественной жизни, в ее многочисленных сферах и проявлениях: государственное устройство, формы правления, законы и нравы, наука и искусство, философия и религия. Причем, исторически они чем-то родственны и одновременны. Понятие "дух народа" Гегель связывает со ступенями исторического развития, каждая из которых характеризуется своим собственным принципом. Иначе говоря, каждая ступень исторического развития определяется духом народа как определенностью объективного духа.

Важным моментом учения о народном духе является мысль о том, что мировой дух на каждом этапе своего развития воплощается только в духе одного народа, получая в нем наивысшее для этого этапа выражение. Таким образом, активность духа народа и работа мирового духа по смыслу и содержанию могут совпадать или не совпадать. Мировой дух обходит своим вниманием многие народы, обрекая их на внеисторическое прозябание. Тем самым Гегель подчеркивает неравномерность развития народов и регионов.

Историческое движение осуществляется, как мы уже говорили, преследующими свои цели людьми и среди них находятся такие, в личных целях которых содержится новое всеобщее, т.е. интересы и цели которых совпадают с потребностями развития. Это будут исторические личности. У Гегеля таких личностей три и это немного ни мало всемирно-исторические личности: Александр Македонский, Цезарь и Наполеон. Исторические личности действуют нестандартно, улавливая в ходе вещей то, что скрыто от других. По мнению Гегеля, их следует назвать героями, но не следует результаты их деятельности приписывать исключительно только им самим. Объективно они чувствовали и осуществляли то, что своевременно, но, преследуя свои цели, они не осознавали идеи вообще, т.е. их деятельность не предполагала познания необходимости. Соединение всемирности и индивидуальности и составляет историческую личность. Вместе с тем историческая личность не идеальна, в моральном отношении – это может быть и злодей, но непременно великий злодей.

Исторические личности, не подарок судьбы, а продукт исторического развития конкретного общества. Черты их характера, случайные с точки зрения исторической необходимости, не случайны в контексте формировавшей их социально-культурной среды.