Глава 4

За царя и отечество

В истории русской армии татары оставили свой след. Московские князья начали брать татар на службу еще в 14-15 веках. Все население касимовского ханства относилось к служилым татарам. Арзамасские служилые татары впервые упоминаются в 1572 г. как участники “немецкого похода”. Они в составе многочисленного войска находились в Пскове и Новгороде (1575 г.) в связи с угрозой нападения со стороны Польши.

В 1580 году были созданы арзамасские станицы, которые наряду с мещерскими сторожевыми поселениями, контролировали земли к западу от Арзамаса, в которые заселялись татары, несшие дозорную службу к юго-востоку от Арзамасской засечной черты по линии север-юг и обратно. С продолжением черты на Алатырь и Симбирск они вместе с алатырскими татарами стали нести службу и на этой черте.

В составе русского войска численностью 4500 чел., направляемого под командованием Дмитрия Пожарского против поляков и литовцев в июне 1615 года было более тысячи служилых татар, в т.ч. алатырских служилых татар 230 человек, арзамасских князей, мурз и татар 228, темниковских – 430 и курмышских – 120 чел. В походе на Псков (август 1615 г.) под командованием Ф.Шереметева половину войска составляли служилые татары тех же уездов.

Интересные сведения содержатся в царской грамоте относящейся к смоленскому сражению (1639 год). В ней царь распоряжается отметить служилых татар особым вознаграждением. В числе отличившихся были сыновья Богдана Розбахтина (Янбулат и Еникей). Об одном из них в царской грамоте говорится, что “находился в осаде, всякую нужу осадную и голод терпел, в полоне Смоленске в тюрьме сидел и из походу вышед ко государю к Москве и языки имел и ныне Янбулат и Еникей в государеве службе служат зимние и летние службы вместе без выезду”. Исполняя указ царя, им пожаловали поместья отца и двоюродного брата Мамеша Карамышева, переселившегося в Казанский или Свияжский уезд.

О трудностях службы татар свидетельствуют жалобы арзамаских служилых татар, датированные 1648 годом. В них говорится, что уже 5-й год подряд мобилизуются поголовно все служивые люди (вместо мобилизации по половине) для охраны юго-востока Нижегородского края от ногайцев. Аведь за эти 5 лет они находились в крепостях – на Пузской засеке, на Ломове, в Керенском, Карсуне, участвовали в дальнем Калмиюсском походе. Арзамасские и алатырские мурзы и татары вместе с русскими служилыми людьми участвуют в изнурительном рейде по восточной Украине 1655-56 гг.

Следует отметить, что в колонизации Сибири, имеется ввиду Западная Сибирь, междуречье Иртыша и Тобола, активное участие принимали татары-мишари.

Они так же несли службу на Дону в полку Долгорукова. Видимо с тех пор и прижилось на Руси слово “казак”, которе на русский язык переводят как “удалец”, а татарам оно ясно и без перевода. Всего же на 1897 год в казачьем сословии состатояло около 56 000 татар (вместе с членами семей), служивших в Донском, Уральском, Семиреченском, Сибирском, Оренбургском казачьих войсках.

В конце XVII – начале XVIII вв. начались военные реформы и переход к полковой организации военных сил и современному вооружению.

Они требовали качественно иного подхода к комплектованию и он был найден. Регулярная армия стала комплектоваться с помощью рекрутских наборов, когда с определенного числа душ мужского пола (500 –во время длительных войн и 1000 в мирное время) брался один или два рекрута. Сословие служилых татар было ликвидировано и татары, как и другие народы Поволжья попали под указ о рекрутских наборах и подлежали призыву как и русское население.

Татары привлекались на строительство Санкт-Петербурга и земляных укреплений Петропавловской крепости, а затем в 1704 году в числе прочих работных людей были переведены на сооружение крепости Кроншлот на острове в Финской губе вблизи Петербурга. С тех пор они служили на фортах и кораблях Балтийского флота в городе, получившем название Кронштадт. Об этом свидетельствует и старинное мусульманское кладбище на острове. С 1722 года по именному указу Петра I было "повелено брать рекрут с мордвы, черемисы, татар и чуваш, как с русских, а татар брать малолетних, от 10 до 12 лет, из которых употреблять третью долю в денщики и часть в матросы… В императорскую же гвардию из рекрут отбирать физически крепких, хорошо сложенных, сметливых новобранцев".

В 1997 году в городе Выборг было найдено захоронение русских солдат, погибших при его осаде в 1710 году. Газета “Выборгские ведомости” дала такую характеристику захоронению: “Большинство черепов обладают чертами переходного расового типа (весьма характерного для русского народа, к восемнадцатому веку ассимилировавшего немало представителей тюркских и угро-финских народностей), и даже "чистого" монголоидного типа (череп сферической формы, с покатым лбом). Понятно, что в шведском захоронении такого быть не могло. Кстати, в войске Петра Первого, кроме русских рекрутов, были казаки, калмыки и башкиры. В осаде Выборга 1710 года принимали участие астраханские татары, которых использовали на строительных работах”.

После победы под Полтавой российское военное командование организовало, выражаясь соверменным языком, стратегические рейды татарских и башкирских всадников через Ботнический залив, которые атаковали непосредственно территорию Швеции, такм образом, заставляя противника распылять силы. Одетые в шубы, на легких конях они наносили огромный, прежде всего моральный ущерб противнику, который не чувстовал себя в безопасности, что было в той ситуации немыслимо для обычной русской кавалерии, которой грозило в результате таких маневров просто провалиться под лед. Несколько таких походов в значительной степени приблизили мир со Швецией, по которому к России отошли вся Прибалтика и Выборг.

При Петре I татары сражались в рядах российской армии в Северной войне, “прорубая окно в Европу” и по всей необъятной Руси. Приемга кергячтан чячляремне кырдылар

“Годен” диеп кычкыргач яшь йорегем ярдылар

( После того как повели на прием, состригли мои волосы

После того как прокричали “годен” сердце мое от тоски разорвалось)

Сказать, что условия содержания солдат и муштра были ужасными –это не сказать ничего. В те времена среди офицеров существовала поговорка: “Вот тебе три мужика, сделай из них одного солдата”. Светлейший князь Потемкин так писал о солдатской службе времен рекрутских наборов: “Словом одежда войск наших и амуниция такова, что придумать почти нельзя лучше к угнетению солдатов, тем паче, что он взят будучи из крестьян в тридцать почти лет возраста узнает узкие сапоги, множество подвязок, тесное нижнее платье и пропасть вещей, век сокращающих”. А вот еще зарисовки из жизни солдат, теперь уже павловской эпохи: “Истинные муки настали для солдат. И в предшествовавшее царствование (Екатерины) обращение с ними не отличалось мягкостью, а При Павле оно приобрело характер подлинной жестокости. Генерал Аракчеев, лично обучая гвардейский Преображенский полк, поправлял выправку ударами, рвал усы у гренадер, бил без различения простых солдат и юнкеров нововведенной форменной палкой”.

Царские власти ввели дьявольский обычай предлагать на выбор: либо крещение, либо уход в рекруты. Причем брали из деревни до тех пор, пока кто-нибудь из ее жителей не соглашался креститься.

Но и армии над теми, кто хранил веру отцов, издевались: называли “гололобыми”, мазали губы салом, подкладывали в личные вещи свиные уши.

А впереди их ждали годы, полные лишений, мук, усугублявшихся тем, что татары тогда плохо знали русский язык, тупая муштра, физические тяготы.

За малейшую провинность подвергали физическим наказаниям: секли шомполами, выставляли в морозы в караул в одних мундирах, окунали в холодную воду.

О словесных оскорблениях, бывших неотъемлемым компонентом "воспитания" “слуг царя” не приходится и говорить. Все это могло кончиться лишь при условии принятия христианства: крестившийся получал льготы, благосклонность начальства, и 25 рублей.

Священникам же давались специальные наставления, как проводить психологическую обработку мусульман. Благо опыт, накопленный христианскими миссионерами по этой части был богатый. Но многим удавалось устоять.

Положение изменилось после указа Екатерины II “Об определении мулл и прочих духовных чинов магометанского вероисповедания и об учреждении в Уфе Духовного собрания для заведования всеми духовными чинами того закона в России пребывающими”. Тогда татарам официально было разрешено исповедовать свою религию и русское правительство официально отказалось от идеи перевести всех мусульман в православие. Иноверцев согласно указу Екатерины II от 23 сентября 1788 года было разрешено возводить в русское дворянство и присваивать офицерские звания. Детей дворян-мусульман было разрешено принимать в кадетские корпуса и для них предусматривались “законоучители” — муаллимы.

(Выпускниками кадетского и пажеского корпусов были генерал-адъютант эмир Бухарский Абдул-Ахад, генерал-майор Али Шах Али, генерал-лейтенант Абдул-Азиз Давлетшин, генерал Мухаммед Шефи Шамиль — сын знаменитого имама Шамиля). В дальнейшем свобода отправления богослужений получила закрепление в статьях Основных Законов Российской империи. В частности, ст. 45 гласила, что “свобода веры присвояется не токмо христианам иностранных исповеданий, но и евреям, магометанам и язычникам, да все народы, в России пребывающие, славят Бога Всемогущего разными языками по закону и исповеданию праотцев своих…”

.

С начала XIX века в армии и гвардии ввели институт военных священнослужителей — ахунов и мулл. Присутствие того или иного духовного лица неправославного исповедания зависело от религиозного состава нижних чинов воинской части. Кандидатура на должность ахуна Санкт-петербургского гарнизона предлагалась "Обществом лейб-гвардии офицеров, исповедующих мусульманство", В выборах принимали участие представители мусульман от всех гвардейских частей. Вот например выдержка из приказа о выборе военного ахуна: "Приказание по отдельному гвардейскому корпусу. Его Высокопревосходительство г. командир Отдельного Гвардейского корпуса приказать изволил: для выбора ахуна на имеющуюся при Гвардейских частях вакансию сделать следующее распоряжение: От всех полков, артиллерийских бригад и прочих частей гвардейского корпуса, в С. Петербурге и ближайших окрестностях расположенных, назначить из магометан по одному унтер-офицеру или по два рядовых отличного поведения. Чины л(ейб) г(вардии) Крымско-татарского эскадрона и собственного Его Величества конвоя к выбору ахуна не приглашаются. Совещание и выборы назначить в квартире-молельне в доме купца Калугина под № 185, что на Невском проспекте. 7 ноября 1859 г." Ахуны и муллы руководили богослужениями, вели пастырскую работу среди солдат, принимали участие в торжественных государственных церемониях, при принятии воинской присяги и освящении знамён, напутствовали войска, уходящие на войну, корабли, уходившие в боевые походы. Ахуном как правло становился человек уважаемый и сведущий в богословии. Ярким примером этого может служить назначение в начале 20 века военным ахуном Атауллы Баязитова, — авторитетного в российских исламских кругах богослова, просветителя, автора нескольких книг, в том числе книги "Отношение ислама к науке и иноверцам", написанной на русском языке, где он призывал к дружбе между мусульманами и христианами, писал о вкладе мусульман в развитие науки, призывая мусульман изучать свою религию и не следовать заблуждениям, далеким от ислама.

Баязитов, владевший восточными и европейскими языками состоял в качестве официального переводчика при Министерсвте иностранных дел. При нем в Петербурге была возведена соборная кафедральная мечеть, им была основана и издавалась первая в России татарская газета "Нур" ("Свет").

Документы военного ведомства регулировали и порядок духовного обслуживания лиц неправославного исповедания, начиная с принятия присяги и, заканчивая регламентацией соблюдения правил своей веры в повседневной деятельности. Например, порядок принятия присяги для мусульман предусматривал возможность использования одного из пяти принятых языков (докагатайско-татарское наречие, турецкий язык, персидское наречие, адербиджано-тюркское наречие). Принимающий должен был повторять слова присяги, которые ему зачитывало духовное лицо “магометанской веры”. Если оно отсутствовало, то эта обязанность возлагалась на кого-либо из грамотных мусульман, а если присягающий был грамотен, то ему самому предоставлялась возможность читать текст присяги. Если же вышеназванных условий не было, то инструкция предписывала: “За неимением же грамотных мусульман и за безграмотностью приводимого к присяге, лицо, наряженное для привода его к оной, должно читать ему слова присяги, написанные русскими буквами”.

Вот как описывает, например, церемонию принятия присяги в Алекандровском юнкерском училище русский писатель Куприн, сам, кстати, бывший офицером русской армии: “Перед строем священники: православный за аналоем, в золотой ризе, католический –в черной сутане, с четырехугольной шапочкой на голове, лютеранский –в длинном, ниже колен сюртуке…магометанский мулла – в зеленой чалме”. ( роман “Юнкера”).

В армейских частях процедура принятия присяги была скромней: “…формулу присяги читал православным –священник, католикам –ксендз, евреям –раввин, протестантам, за неимением пастора –штабс-капитан Диц, а магометанам –поручик Бек-Агамалов” ( повесть “Поединок”). Воевали солдаты-татары “за царя и отечество” во всех войнах, которые вела Российская империя: и русско-турецких, и с французами, и с поляками, и в Крыму. Во второй четверти 18 века четыре мусульманских конных полка в составе армии фельдмаршала Румянцева-Задунайского участвовали в Семилетней войне, и вместе со всей русской армией торжественно вступили в Берлин. А в 1768 — 1772 гг. более чем три тысячи мусульман были привлечены для подавления восстания польских конфедератов. И этот список далеко не полный. В русской армии даже существовал Татарский уланский полк, отличившийся в войнах с Наполеоном. Татарский уланский полк был сформирован в 1803 году. В Отечественную войну 8 действующих эскадронов полка состояли в 3-й Западной армии в кавалерийском корпусе генерал-майора К. О. Ламберта, 2 запасных — в резервном корпусе генерал-лейтенанта Ф. В. Сакена. Командовал полком генерал-майор К. Б. Кнорринг. 8 октября неприятельский кавалерийский отряд делал разведку в районе Чарукова. Генерал Ламберт “вознамерился захватить австрийцев врасплох”. Для этой цели “на 15 охотников Татарского уланского полка, знавших по-немецки, велели надеть австрийские каски и плащи и пустили их вперед. На окрик польского пикета наши охотники объявили себя за австрийский патруль и захватили пикет до последнего человека”. Эта операция дала возможность отряду Ламберта провести блистательную ночную атаку, в которой участвовал и Татарский уланский полк. В результате боя были пленены 150 австрийцев и захвачено 3 неприятельских штандарта. В 1814 году полк был награжден Георгиевскими трубами с надписью “За отличие против неприятеля в сражении у Кульма 18 августа 1813 года”.

Еще одной славной страницей в военной истории татар стало их участие в народном ополчении в Отечественной войне 1812 года.

Шестого июля 1812 года Александр I издал манифест о созыве народного ополчения. Текст манифеста в тот же день был обнародован в Казани.

Манифест был переведен на татарский язык, напечатан в 200 экземплярах и разослан по губернии. Со всех уездов люди стали стекаться в Казань, желая вступить в ополчение.

"Татарское общество", как называли тогда татарское население Казани, сосредоточенное преимущественно в двух татарских слободах - Старой и Новой приняло активное участие в формировании ополчения. Из числа наиболее уважаемых людей были выбраны особые комиссары, ответственные за сбор пожертвований, которые каждую неделю докладывали татарскому городскому голове о суммах сборов. Всего было собрано 8360 рублей. Это было не мало, учитывая, что татары составляли 15% населения города, а русское население, составлявшее 85% собрало 10 тысяч рублей.

Ополчение было сформировано очень быстро. Уже к декабрю 1812 года оно было укомплектовано и экипировано и готово было выступить в поход. В шате ополочения насчитывалось 3280 ратников из которых было сформировано два полка - пеший в количестве 3000 человек и конный, в количестве 280 человек. Пеший полк состоял из шести батальонов. В каждом батальоне насчитывалось четыре сотни пехотинцев. Батальон делился на сотни, котоыреми командовали сотенные начальники из дворян, в каждой сотне было так же два "пятидесятника", одиннадцать урядников, писаря и трубачи. В ополчение записывались русские, татары, чуваши, мари, мордва. Патриотический подъем среди татар был высок. Так, например, мещанка Нигабидуллина, отдав в ополчение своего старшего сына, пришла в татарскую ратушу просить чтобы взяли и младшего.

В декабре 1812 года ополчение вышло из Казани и ускоренным маршем стало догонять наступающие русские части. 30 сентября 1813 года ополчение, к тому времени перименованное в Казанский пехотный полк, вошедший в корпус Муромцева, прибыло под Дрезден.

Весь октябрь ополчение принимало участие в осаде этой важнейшей крепости - столицы Саксонского княжества, которую оборонял гарнизон во главе со знаменитым французским маршалом Сен-Сиром. Казанский полк участвовал во всех сражениях, происходивших под Дрезденом. 1 и 4 октября он принял непосредственное участие в боях, в которых были " оба раза отражены с великим успехом сильные неприятельские вылазки". 5 октября Сен-Сир предпринял еще одну вылазку, однако прорвать осаду ему не удалось, и он снова был отбит при участии Казанского полка. Одновременно две пехотные роты полка были отряжены под крепость Пирну "для прикрытия артиллерии". После сражения 5 октября 1813 года Казанский полк вошел в состав бригады генерал-майора Александра Дмитриевича Гурьева, которая переправившись через Эльбу соединилась с австрийскими войсками.

В составе бригады Гурьева Казанский полк участвовал в сражениях 12, 15, 16 и 17 октября. 25 октября французы предприняли еще одну отчаянную попытку прорвать блокаду Дрездена. Кровопролитный бой продолжался с 7 утра до самой ночи. Казанский полк вместе с Третьим Нижегородским составлял передовые колонны и дрались так, что "истеряли почти до одного боевого патрона".

За тот бой наряду с другими воинами-русскими по национальности Аннинским крестом за личное геройство был награжден татарин Агиев, произведенный в младшие офицеры и тем самым из крестьянин ставший дворянином.

Поистине золототом вписано в историю России участие мусульман –в подавляющем большинстве своем татар и башкир в Отечественной войне 1812 года.

Башкиры участвовали еще в войнах с французами с кампании 1807 года, когда прибывшие к действующей армии башкирские команды и Ставропольский калмыцкий полк, прикрывая отступление русской армии от Фридланда, пустили "несколько сот стрел в неприятеля, изумленного невиданным оружием". В 1811 году были учреждены 1-й и 2-й конные пятисотенные Башкирские полки. В 1812 году башкиры и мещеряки составляли уже 4 полка; 1-й полк находился в Отдельном казачьем корпусе атамана М. И. Платова, 2-й полк состоял и 3-й Западной армии, два других оставались на месте. Действуя в составе корпуса, башкиро-мещеряцкие воины прошли Отечественную войну, постоянно находясь "в делах против неприятеля". Они сражались на Бородинском поле, воевали в составе "летучих" отрядов, преследовали неприятели при наступлении русской армии, атаковали французов при Березине. После опубликования манифеста о созыве ополчения "с хребтов Урала двинулось в поход 23 пятисотенных полка... В полки поступило дворян, татарских князей и мурз до 400". Башкиры и мещеряки участвовали в заграничных походах русской армии и завершили боевой путь в Париже. Какой-либо уставной формы одежды в башкиро-мещеряцких полках не было. Воины носили национальные боевые костюмы, на некоторых всадниках были кольчуги. Оружием служили пики, сабли азиатского типа, фитильные ружья с сошками. У пояса воин носил колчан со стрелами и налучье с луком.

Татары, башкиры и представители других мусульманских народов вступили в Отечественную войну 1812 года почти с самых первых ее дней. 1-й башкирский полк сражался с врагом в составе 2-й армии генерала П. И. Багратиона, 2-й башкирский — в 3-й армии генерала А. И. Тормасова, 1-й тептярский полк — в 1-й Западной армии генерала М. Б. Барклая де Толли. Уже 15 июня 1812 г. в боях под Гродно отличились воины 1-го башкирского полка: рядовые Узбек Акмурзин и Буранбай Чувашбаев, хорунжий Гильман Худайбердин и есаул Ихсан Абубакиров. В июле после соединения русских армий башкирская конница вела разведку в районе Смоленска, а затем участвовала в наступлении российских войск на местечко Рудни. В частности, 16 июля 2-й башкирский полк под командованием майора Курбатова участвовал в сражении под городом Кобрином (восточнее Брест-Литовска), в ходе которого было убито 2 тыс., взято в плен 2382 солдата, 76 офицеров и 2 генерала наполеоновской армии. За храбрость и отвагу, проявленные в этом бою, Аюп Каипов и полковой старшина Аралбай Акчулпанов были награждены орденами Св. Анны 4-й степени. А 27 июля кавалерия атамана М. И. Платова, в составе которой находился 1-й башкирский полк, нанесла поражение французской дивизии под командованием Себастиани.

Немало мусульман полегло и на Бородинском поле. В этом сражении участвовал 1-й тептярский полк. После Бородинской битвы в период подготовки контрнаступления русской армии башкиры, татары, мишари и тептяри (татары, проживавшиена територии Башкиро-мещеряцкого казачьего войска) в составе подвижных конных отрядов действовали в тылу наполеоновских войск. В ходе Отечественной войны 1812 года мусульмане собрали в пользу армии 500 тысяч рублей и отправили на фронт 4139 строевых лошадей. Было сформировано более 30 башкирских, татарских и ногайских полков по образцу казачьих. В русской армии в рядах южной армии Чичагова действал полк крымских татар. В каждом таком полку насчитывалось 500 рядовых и 30 офицеров: командир полка, старшина, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, 1 квартирмейстер, 1 — 2 писаря и 10 пятидесятников. Также в штате каждого полка находился мулла. Татары, башкиры, ногайцы и другие мусульмане вместе с русскими несли на своих плечах всю тяжесть войны с Наполеоном и последующих заграничных походов, пройдя от западных границ до Москвы, а потом от Москвы до Парижа. В освобождении Москвы от армии Наполеона участвовали несколько башкирских полков и 1-й мишарский полк. В частности, 1-й башкирский полк находился в составе армейского партизанского отряда полковника И. Е. Ефремова, а затем под командованием полковника Н. Д. Кудашева. При отступлении из Москвы 7 октября французские войска подвергались многочисленным атакам башкирско-татарской конницы. Через несколько дней 12 — 13 октября в районе Малоярославца отряд Кудашева захватил много трофеев и отбил пленных. В сентябре 1812 г. в период подготовки контрнаступления когда основные силы русской армии были сосредоточены в Тарутино, и ощущалась необходимость в пополнении сформировано около 30 полков татаро-башкирской конницы. Отличился в в осенне-зимних боях с Наполеоном 1-й тептярский полк. В начале сентября 1812 г ода полк под командованием майора Темирова действовал в составе калужского ополчения. 11 — 24 сентября 1-й тептярский полк переходил в состав партизанского отряда Дениса Давыдова. В “Дневнике партизанских действий 1812 года” Д. Давыдов упомянул о совместных с татарами боевых операциях против французов. Он очень не хотел отпускать от себя полк когда поступил приказ 1-му тептярскому полку перебазироваться на другое место: “Я получил повеление отделить от себя Тептярский полк к Рославлю и Брянску для содействия отряду калужского ополчения. Как ни тяжко мне было исполнить сие повеление, но, чувствуя важность Рославльского направления, я без прекословия приказал майору Темирову идти в Рославль”. Позже 1-й тептярский полк майора Темирова отличился в сражении под Рославлем. За отвагу в этом бою орденом Св. Владимира 4-й степени был награжден прапорщик Мунасыпов, а орденом Св. Анны 3-й степени зауряд-хорунжий Ибрагимов. На протяжении всей осенне-зимней кампании военные формирования российских мусульман участвовали во всех сражениях Отечественной войны. Уже при отсутплении французов из России в составе корпуса генерал-лейтенанта Л. К. Эссена башкирская и татарская конницы преследовали армию Наполеона в районе Дропчина по обоим берегам реки Буг. Это, кстати, нашло свое отражение в живописных полотнах, посвященных войне 1812 года. В частности, на картине “Переправа войск Наполеона через Березину” изображен всадник, одетый в восточный халат, за спиной которого висит колчан с луком и стрелами, а в руке пика. Оборванные французские солдаты поднимают руки вверх перед этим всадником.

2-й башкирский полк участвовал в разгроме отрядов польского генерала Конопки, а с ноября 15 татарско-башкирских полков в составе поволжского ополчения воевали на Украине. Вместе со всей русской армией мусульмане перешли границу России. И уже 27 января 1813 г. в Варшаву вступил 2-й башкирский полк в составе корпуса генерал-лейтенанта Л. М. Волконского. Также в январе 1813 г. в штурме Данцига вплоть до его капитуляции 21 декабря участвовали 10 татарско-башкирских полков. Своими умелыми действиями отличился в боях за Данциг 1-й башкирский полк, который был внесен в “правительственный журнал выдающихся военных событий”. С марта 1813 г. татарские и башкирские полки принимали участие в сражениях под Берлином и Дрезденом. В осаде Дрездена отличились 2-й, 13-й, 15-й башкирские полки, а после Лейпцигского сражения туда подошли 1-й, 4-й, 5-й и 14-й башкирские полки. В конце 1813 года 5 полков, укомплектованных мусульманами, были направлены в Чехию и вместе с казачьими полками и регулярными частями русской армии вели там боевые действия против наполеоновских армий. Заметный вклад внесли мусульмане и в победу в великой “битве народов” под Лейпцигом. С 4 по 7 октября множество мусульман сражались бок о бок с русскими и европейцами против армии Наполеона. Башкирская и татарская конницы участвовали в боях за Гамбург, Берлин, Веймар, Франкфурт-на-Майне и другие германские города. В Веймаре российские солдаты-мусульмане встретились с немецким поэтом И. В. Гете и подарили ему лук со стрелами и курай (национальный духовой музыкальный инструмент).

Зачастую шедшие в авангарде российской армии конные отряды, состоявшие из представителей этих народов, наводили ужас на противника. Дело дошло до того, что в своих призывах к сопротивлению русской армии Наполеон говорил, что Франции грозит нашествие “диких татар, которые едят лошадей”. По некоторым данным, именно конный полк, составленный из татар и башкир, первым вошел в Париж. После вступления российской армии в Париж воины 9-го башкирского, 2-го тептярского, 2-го мишарского полков были награждены серебряной медалью "За взятие Парижа 19 марта 1814 года". В память о героизме российских солдат, проявленном в Отечественной войне, все ее участники, включая мусульман, были награждены серебряной медалью "В память войны 1812 — 1814 гг." Многие воины-мусульмане были удостоены различных орденов Российской империи, а так же были возведены в дворянское достоинство. Война 1812 — 1814 гг. выявила талантливых военачальников среди представителей мусульман, самым известным из которых стал Кахым-туря (Кахым-турэ). Об участии башкир и татар в войне писали в своих мемуарах герои войны 1812 года Д. Давыдов, С. Глинка, Н. Раевский. В народном фольклоре эти события нашли отражения в песнях-беитах “Любизар”, "Эскадрон", "Кахым-туря", "Баик", "Кутузов"; "Беите о русско-французской войне", "Беите о Кутузове" и в легендах и преданиях "Кахым-туря", "Абдрахман Акьегет", "Вторая армия". За активное участие мусульман в Отечественной войне 1812 г. по указу императора Александра I в 1813 года мусульмане получили разрешение построить мечеть в Татарской слободе, в Замоскворечье на участке купца 1-й гильдии Назарбая Хамалова. В 1823 г. вместо деревянного было сооружено каменное здание. Согласно распоряжению московского генерал-губернатора строение ничем не должно было отличаться от соседних особняков и только в 1882 году к ней был пристроен минарет и возведен купол, после чего здание приобрело вид исламского культового сооружения. Мечеть перестраивалась и в 1914 году по проекту архитектора П. Ивницкого. В Российской империи мусульмане кроме рекрутской повинности так же несли казачью службу. Для этой цели как упоминалось выше было сформировано башкирско-мещерецкое войско. Это было иррегулярное войсковое подразделение, сформированное по образцу казачьих войск, основной обязанностью которого являлась охрана юго-восточных границ России и участие в войнах и походах. В войско входили башкиры и татары в возрасте от 20 до 50 лет. От 4 — 5 дворов поочередно выставлялся один человек. В 1847 году был установлен 30-летний срок службы. Летние и зимние сборы продолжались по 6 месяцев. После прохождения линейной службы некоторая часть башкир и татар переводилась на службу писарей, посыльных, сторожей и т.д. Охрану Оренбургской линии войско несло за свой счет. Снабжение оружием, одеждой, лошадьми и съестными припасами бойцов башкирско-мещерецкого войска производилось в порядке "подмоги" (в размере от 25 — 37 до 40 — 75 коп. серебром с души), которая оказывалась всем населением сел, откуда мусульмане выходили на службу за исключением территориальных начальников, их помощников и старшин. Общественная помощь оказывалась также хозяйствам, командированным на службу. В 1798 — 1849 гг. башкиры и татары ежегодно послылали на Оренбургскую пограничную линию более 65% (5,5 тыс. чел.) всех служащих. Башкирско-мещерецкое войско командировало воинскую команду в составе 1 тысячи всадников на Сибирскую пограничную линию сроком на 1 год и на этапную службу по Сибирскому тракту. Башкиры и татары несли также этапную службу на Златоустовском тракте и на западной границе России. Башкирско-мещерецкое войско подчинялось непосредственно генерал-губернатору Оренбургского края. До 1834 г. оно не имело ни войскового атамана, ни специальной канцелярии. Прием и отвод команд производились походными старшинами мусульман. Должностные лица в войске комплектовались из представителей знатных и богатых родов. Они назначались кантонными начальниками и утверждались генерал-губернатором. Чины в башкирско-мещерецком войске подразделялись на действительные, классные и зауряд-чины. Армейские (подпрапорщик, прапорщик, поручик, капитан, майор, подполк., полк., ген.-майор), казачьи (урядник, хорунжий, сотник, есаул, войсковой старшина), действительные и классные (от 14 до 12 класса) чины присваивались царем и военным министром за воинские или особые заслуги и за долголетнюю службу. К зауряд-чинам относились зауряд-хорунжий, зауряд-сотник, зауряд-есаул — они были в ведении генерал-губернатора. Лишь лица, имевшие зауряд-чины, могли стать действительными офицерами. Армейским офицерам и классным чинам давалось звание потомственного дворянина, зауряд-чинам — личного дворянина. С 1754 г. все башкиры в возрасте от 20 до 50 лет несли круглогодичную кордонную (пограничную) службу на Уйской, Верхнеуральской, Оренбургской и Уральской дистанциях. Одновременно 2500 башкир и татар "о двуконь, на своем коште" служили на южных дистанциях и Сибирской пограничной линии. К внутренней службе относились также этапная (по Сибирскому и Златоустовскому трактам), полицейская (в Казани, Москве, Санкт-Петербурге) и гарнизонная, которую мусульмане несли в российских городах эпизодически. Служба того времени широко отражена в бейтах –народных песнях-сказаниях о жизни и быте татар. В одном из беитов, посвященных русско-турецким войнам 20-30 годов 19 века повествуется о тяготах Дунайского похода русской армии:

Балкан тавын мендек без, тереклерне кюрдек без

Алты кадак сохари белен унике кен йередек без

(Залезли мы на Балканские горы, видели там турков

Шесть фунтов сухарей было у нас на двенадцать дней)

Терек дигян жирлярда, эссе-эссе кеннярдя

Жан бирюдан яман икян штыкка-штык кильгянда

(На турецкой земле в жаркие дни

Тяжело с жизнью расставаться сойдясь в штыки).

Служили татары и в отдельном Кавказском корпусе во время длительной Кавказской войны, которую вела Россия в 19 веке.

Скупые строки беитов так говорят о битве у аула Гуниб –резиденции Шамиля:

Туплар атып без сугыштык Шамил белян хер кендэ

Бик кюп гаскер халак булды Гуниб тавы эстендэ

(Стреляя из пушек каждый день мы сражались с Шамилем

Много солдат погибло на горе Гуниб).

Татары, отслужившие по рекрутской повинности 25 и более лет при выходе в отставку могли селиться по месту своей службы.

Это были уже люди далеко за сорок, изнуренные тяжелой службой. Им предстояло начинать все с нуля. За тридцать лет с тех пор как они покинули родные края, прервалась связь с родными, на родине их никто не ждал: родители к этому времени уже умерли, братья, сестры и друзья зачастую не хотели принимать в семью фактически чужого им человека, о котором они почти ничего не знали. Поэтому отставные солдаты часто оставались жить там, где их заставало окончание службы. Нередко эти ветераны носили русские фамилии, которые им “присваивали” вместе со званием российского солдата: писаря и офицеры не хотели “ломать” свои языки и утруждать себя произношением мусульманских фамилий. С поры рекрутских наборов и появились среди татар Соколовы, Бочкины, Сибиряковы, Кузнецовы, Корнеевы, Орловы, Соколовы и прочие. Отставные солдаты пополняли татарские общины в крупных городах, так как право селиться во внутренних губерниях России получили и другие категории мусульман. Уровень жизни в них был выше; было больше возможностей найти работу. Однако возвращались они и в родные села, о чем свидетельствуют ревизские сказки, в которых специально указывалось, что такая-то семья –потомки отставного солдата.

В последствии после военной реформы 1874 года, когда армия перешла на принцип комплектования по призыву татары стали призываться наравне с представителями других национальностей.

Татары принимали участие и в русско-японской войне, о которой дошло больше всего беитов. Они были и в Порт-Артуре, и в армии генерала Куропаткина, и на эскадре адмирала Рождественского в Цусимском сражении.

…Тонге сегать унигеда атакка киттег без

Японнар туп атадыр, Порт-Артурне ватадыр

Кайсы аяксыз, кайсы кулсыз, тилмерешеп ятадыр

( Ночью в двенадцать часов мы пошли в атаку

Японцы стреляют из пушек, разрушают Порт-Артур

Кто без руки, кто без ноги падает со стонами).

Другой беит повествует о перипетиях битвы под Мукденом:

Японнан солдатлары тау башыннан китте

Мукденнарны бирмес идек, безде снаряд бетте

(Солдаты отступили на вершины гор

Не сдали бы мы Мукден, да кончились снаряды)

Военный министр генерал Куропаткин, главнокомандующий русской армией во время русско-японской войны так отозвался о солдатах- “инородцах”: “И татары, и евреи умели и будут впредь уметь так же героически драться и умирать, как и прочие русские солдаты”.

Неизгладимый след в памяти татарского народа оставила Первая мировая война. Большая часть мужчин была призвана в армию.

Августнын икесе кенне чыгып китем сугышка

Шуннан башлап газап чиктем, хич калмадым тынычта

(Второго августа ушел я на войну

с этого времени начались мои мучения, с тех пор не видал я покоя)

Бесхитростным и простым языком говорится обо всем том, что пришлось пережить солдату на полях сражений:

Эссе вакыт янасын, суык булса тунасын,

Яткан жирден дошманга узен мылтык атасын

(В жаркую погоду сгораешь от жары, в стужу –мерзнешь

Даже лежа из своей винтовки стреляешь по врагу)

Тоска по дому и усталость от войны так же нашли свое отражение в этих памятниках народного творчества:

Мескен солдатлар ятадыр каткан сохари кимереп

Бу жирдлерде вафат булсам, бабкем кала тилмереп

(солдаты-бедняги грызут окаменевшие сухари

если умру я в этой земле, то дети мои будут скорбеть обо мне)

Несколько иным было положение татар-дворян, которые сознательно связали свою жизнь со службой в армии. В русской армии не существовало учета офицеров по национальному составу. Учитывался лишь конфессиональный состав офицерского корпуса.

В начале XX века (1902-1903 гг.) мусульмане составляли следующий % офицеров:

Капитаны армейской пехоты 1,1 Полковники ,05 Генералы 0,4 В том числе: генерал-майоры 0,7 генерал-лейтенанты 0,2 . Что касается продвижения по службе то, православные, в частности, достигали чина полковника в среднем через 26 лет, а мусульмане - 28,3, ; православные по вероисповеданию получали первый генеральский чин в среднем через 20,7 лет, а мусульмане – через 22 года, генерал-лейтенанта соответственно - 27,7 и 37 лет. Типична в этой связи судьба татарина-дворянина, генерала царской армии Абд Аль-Азиза Давлетшина. Сын подполковника русской армии, дворянин Уфимской губернии, Абд-Аль-Азиз Давлетшин родился 20 июля 1861 года. Он окончил Павловское военное училище (выпуск 1882 года). Прослужив несколько лет в разных армейских частях, он в 1887 году поступил на офицерские курсы восточных языков при учебном отделении восточных языков Азиатского департамента Министерства иностранных дел и закончил их в 1890 году. По направлению начальства он прослужил несколько лет в Закаспийской области выполняя там различные поручения. В 1898 году Давлетшин занимал пост пристава и “исполнял обязанности” пограничного комиссара Кара-Калинского участка Красноводского уезда, находящегося на границе с Ираном. В том же году по приказу из Санкт-Петербурга “вполне надежный” офицер был отправлен в ответственнейшую аравийскую командировку. Проявленные при выполнении трудного и опасного задания выдающиеся способности и деловые качества Давлетшина были высоко оценены: он был удостоен “высочайшей благодарности” и направлен для прохождения дальнейшей службы в Главный штаб. Давлетшин служил в Азиатской части Главного штаба, в которой он прошел путь от младшего по должности офицера до начальника отдела. Давлетшин принимал активное участие в общественной жизни мусульман России. В 1906 году его избрали председателем общественного комитета по строительству Санкт-Петербургской соборной мечети. В ноябре 1914 года генерал-майор Давлетшин выступил одним из инициаторов созыва съезда мусульманских организаций для обсуждения вопроса об устройстве учреждений по “оказанию помощи раненым воинам на театре военных действий”. В апреле 1917 года генерал был назначен Временным правительством командующим войсками Туркестанского военного округа, но уже в конце лета отозван в Петроград, где возглавил Азиатскую часть Главного штаба. Многие из тех, кто в те дни участвовал в создании нового общественного порядка, например, Заки Валиди подвергали критике действия генерала. Валиди, в частности заявлял что: “…женой Давлетшина была необразованная русская женщина. В Петрограде он не особенно общался с мусульманами. Это был совершенно прорусский генерал”. Однако секрет подобного отношения здесь открывается очень просто –Давлетшин, много сделавший для дела укрепления российской государственности, не мог одобрительно отнестись к проявлению различного рода сепаратистских тенденций. Прекрасно зная и понимая дела Туркестанского края, он не считал возможным создания каких-то отдельных “среднеазиатских государств” и полагал, что эти затеи выгодны не широким слоям простого народа, а лишь отдельным политиканам и всякого рода авантюристам и демагогам. После 1917 года, не позиционируя себя ни с одним лагерем, он как патриот своей страны и страстный поборник развития отношений с Востоком стремился наладить академическую систему подготовки военных ориенталистов и был готов сотрудничать с новой российской властью. 20 сентября 1919 г. Давлетшин представил начальнику Всероглавштаба Красной армии Н. И. Раттэлю свой проект создания Восточного отделения Академии Генштаба. Его предложения были учтены при подготовке соответствующего “Положения”, которое было утверждено 29 января 1920 года, и 12 февраля того же года Восточное отделение (отдел) было открыто. Судьба, однако, внесла свои коррективы. Генерал Абд-Аль-Азиз Давлетшин, по замечанию выдающегося русского востоковеда А.Е. Снесарева “предназначавшийся в начальники Восточного отдела, умер чуть ли не в день осуществления своей заветной мечты”.

Мусульмане в годы разных войн за царя и отечество показали поистине выдающиеся образцы харбрости и военной выучки.

Яркой иллюстрацией этого тезиса служит описание подвигов Султан-Гирея Алиева, данное в представлении его к награждению орденом свяого Георгия. “Султан-Гирей Алиев генерал-лейтенант, командир 2-го Сибирского армейского корпуса, числится в списках 7-й батареи 26-й артиллерийской бригады. Родился 30 апреля 1855 года, окончил 2-е военное Константиновское и Михайловское артиллерийское училища, в 1876 году произведен в подпоручики Кавказской гренадерской артиллерийской бригады.

По окончании затем Михайловской артиллерийской академии Алиев был курсовым офицером Михайловского артиллерийского училища и последовательно командовал 7-й батареей лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригады, дивизионом 20-й артиллерийской бригады, 26-й артиллерийской бригадой и 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизией. Первой кампанией, в которой участвовал Алиев, была война 1877-78 годов, причем он был награжден орденами св. Станислава и св. Анны 3-х степеней с мечами и бантом. В войну 1904-05 годов Алиев принял видное участие в действиях отряда генерал-лейтенанта Ренненкампфа в районе Цинхэчен-Мацзяцзян, в период Мукденских боев.

13 февраля Цинхэченский отряд отошел к деревне Убань-юпуза. Главные силы отряда (9 батальонов, 18 орудий, 1,5 сотни, 2 роты саперов) под начальством генерал-лейтенанта Экка заняли позицию у Тупинтая. К утру 16 февраля генерал-лейтенант Экк заболел и в исполнение его обязанностей вступил Алиев, бывший начальником артиллерии отряда, и под его руководством около часу дня штыками была отбита атака японцев на Ключевую сопку. Вечером японцы повторили атаку, но также неудачно; в 11 часов вечера они в третий раз бросились на Ключевую сопку и после жестокого штыкового боя овладели было ею. Но Алиев успел сосредоточить резерв, бросил его в контратаку и штыками выбил японцев, не успевших укрепиться на занятой ими позиции. Однако положение нашего отряда оставалось тяжелым. В своем донесении Алиев писал: “Пока держимся. Собираю со всех сторон одиночных людей для образования резерва. Ручных гранат до сих пор нет. С Божьей помощью надеюсь отстоять до утра”.

Ночью на 17 февраля перестрелка не затихала, японцы два раза переходили в атаку, но, не выдерживая нашего огня с близкого расстояния, отходили назад, неся большие потери; у нас были израсходованы все резервы. С утра 17 февраля Ключевая сопка стала обстреливаться сосредоточенным артиллерийским огнем, а в 11 часов утра японцы пошли на нее в атаку и после жестокого штыкового боя захватили сопку. Тогда Алиев во главе 8 взводов Дрисского и Черноярского полков и Забайкальского пешего батальона, с развернутыми знаменами и музыкой, бросился в атаку и захватил гребень, немного не дойдя до Ключевой сопки. Дальше продвинуться не удалось. Чтобы сбить японцев, Алиев выдвинул 6-ю батарею 26-й артиллерийской бригады на дистанцию 840 саженей, сосредоточив по японцам перекрестный огонь, а в 4 часа дня, собрав из разных частей до 490 штыков, еще раз атаковал сопку; однако захватить ее не удалось, потому что по выходе на ее вершину наши войска попали под убийственный огонь и были отброшены назад с большими потерями. Донося об этом, Алиев спрашивал начальника отряда: не повторить ли атаку еще раз, вечером? Генерал Ренненкампф предоставил Алиеву свободу действий.

Ночь прошла спокойно, но перестрелка не прекращалась: утомленные войска засыпали при температуре до 20° мороза; взвод артиллерии поддерживал огонь по Ключевой сопке, мешая укрепляться японцам, которые складывали бруствера из трупов и мешков с землею. Утром 18 числа Алиев решил еще раз попытаться овладеть сопкой, но японцы предупредили и с утра 18 февраля повели атаку на кряж, занятый нами близ сопки. Противник доходил до нашей позиции шагов на 25-30, и, расстреливаемый в упор, отступал, не доводя дело до штыков. В 5-м часу дня японцы силой 6-8 батальонов, не взирая на всю энергию нашего огня, ворвались-таки на русскую позицию. Контратака резерва, а главное – своевременный подход свежего батальона 36-го полка и на этот раз вырвали у противника победу. Упорство японцев было сломлено, в этот день они больше не обнаружили попыток к переходу в наступление. 19 февраля Алиев сдал командование главными силами генералу Экку.

За войну 1904-05 годов Алиев награжден золотым оружием и орденами Св.Георгия, 4-й степени, св. Станислава и Анны 1-х степеней с мечами.

В начале первой мировой войны лично руководя действиями 4-го армейского корпуса в боях к западу от Варшавы 28-го сентября - 6-го октября 1914 года и находясь при этом под неприятельским огнем, не только отразил целый ряд настойчивых атак германцев на части корпуса в районе Прушков - Пенцеце, при этом настолько решительно потеснил противника, что этим в значительной степени способствовал действиям 2-й армии и переходе ее в общее наступление, закончившееся совершенным оттеснением противника от Варшавы. За это он был удостоен ордена Св.Георгия 3-й степени”.

Татары и башкиры, как и остальные народы России после Октябрьской революции приняли деятельное участие в создании нового государства и его новой армии. В частности, национальные воинские формирования отличились при защите красного Петрограда от войск Юденича в 1919 году и в боях против Колчака. Воевали татары и на стороне белых. Самым высокопоставленным татарином в белой армии был генерал-инспектор конницы в армии генерала Врангеля Якуб Юзефович, из потомственных дворян, литовский татарин. Он окончил Полоцкий кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище. В 1904-05 участвовал в руско-японской войне в качестве штаб-офицера для поручений при управлении генерал-квартирмейстера штаба 3-й Манчьжурской армии. После войны служил офицером для поручений при штабе Варшавского военного округа. С 1911 года - начальник отделения Главного управления Генштаба, помощник начальник отдела по устройству и службе войск Главного управления Генштаба. С начала первой мировой войны начальник штаба Кавказской туземной “Дикой” кавалерийской дивизии. В 1916 году – начальник штаба II кавалерийского корпуса. С 1917 начальник кавалерийской дивизии, затем генерал-квартирмейстер штаба Главковерха. С осени командующий 12-й армии. В 1920 году руководил строительством укреплений в Северной Таврии и на Перекопе. После поражения белых жил в Германии, Франции, с 1921 вернулся в Эстонию и проживал в своем имении возле Тарту до самой смерти.

Таким образом, очевидно, что почти на протяжении всей своей истории в самые сложные моменты жизни государства Россия мусульмане вообще и татары в частности принимали активное участие в защите Родины. Роль мусульманских народов в военной истории России нельзя замалчивать в угоду “великорусским” идеалам. Это особенно важно в наши дни, когда некоторые пытаются представить российское государство исключительно “тюрьмой народов”, а некоторые как страну исключительно “для русских”.