17 Лет, он мог уже, как взрослый, упразднить регентство Софьи. Неудача

второго Крымского похода 1689 г, возбудила общее недовольство и дала удобный

повод к действиям против нее. Соображая эти обстоятельства, партия Петра

приготовилась действовать; руководителем в этих приготовлениях, по довольно

распространенному мнению, был князь Б. Голицын.

Но прямо начать дело против Софьи не решались. В то же время и Софья,

понимая, что время близится к развязке, что следует отдать власть Петру, и

не желая этого, не решалась на какие-нибудь резкие меры для укрепления себя

на престоле. Ей очень хотелось из правительницы стать "самодержицей", иначе

говоря, венчаться на царство. Еще с 1687 г. она и Шакловитый думали

достигнуть этой цели помощью стрелецкого войска. Но стрельцы не хотели

поднимать новый бунт против Нарышкиных и требовать незаконного восшествия на

престол Софьи. Лишенная в этом деле сочувствия стрельцов, Софья отказывается

от мысли о венчании, но решается самозванно именовать себя "самодержицей" в

официальных актах. Узнав об этом, Нарышкины громко протестуют: раздается

ропот и в народе против этого нововведения. Чтобы удержать власть, Софье

остается одно: привлечь к себе народную симпатию и в то же время возбудить

народ против Петра и Нарышкиных. Вот почему и Софья, и ее верный слуга

Шакловитый жалуются народу на своих противников и употребляют все средства,

чтобы поссорить с ними народ, особенно стрельцов. Но стрельцы весьма мало

поддавались речам Софьи, и это лишало ее храбрости. Со страхом следила она

за поведением Нарышкиных и ждала от них нападения. Отношения двух сторон с

часу на час обострялись.

Петр, вызванный матерью из Преяславля в Москву летом 1689 г., начал

показывать Софье свою власть. В июле он запретил Софье участвовать в

крестном ходе, а когда она не послушалась, сам уехал, устроив таким образом

сестре гласную неприятность. В конце июля он едва согласился на выдачу

наград участникам Крымского похода и не принял московских военачальников,

когда они явились в нему благодарить за награды. Когда Софья, напуганная

выходками Петра, стала возбуждать стрельцов с надеждой найти в них поддержку

и защиту, Петр не задумался арестовать на время стрелецкого начальника

Шакловитого.

Петр или, вернее, руководившие им лица опасались стрелецкого движения в

пользу Софьи. Находясь в Преображенском, они внимательно следил и за

положением дел и настроением стрельцов в Москве через преданных им лиц. В то

же время и Софья боялась дальнейших неприятностей со стороны Петра и

посылала в Преображенское своих лазутчиков. Отношения к началу августа 1689

г. стали до того натянуты, что все ждали открытого разрыва; но ни та, ни

другая сторона не хотели быть начинающей, зато обе старательно

приготовлялись к обороне.

Разрыв произошел таким образом: 7 августа вечером Софья собрала в

Кремле значительную вооруженную силу. Говорят, что ее напугал слух о том,

что в ночь с 7 на 8 августа Петр с потешными явится в Москву и лишит Софью

власти. Стрельцов, призванных в Кремль, волновали в пользу Софьи и против

Петра несколько преданных правительнице лиц. Видя военные приготовления в

Кремле, слыша зажигательные речи против Петра, приверженцы царя (в числе их

были и стрельцы) дали ему знать об опасности. Но они преувеличили опасность

и сообщили Петру, что на него с матерью стрельцы "идут бунтом" и замышляют

на них смертное "убийство". Петр прямо с постели бросился на лошадь и с

тремя провожатыми ускакал из Преображенского в Троицкую Лавру. В следующие

дни, начиная с 8 августа, в Лавру съехались все Нарышкины, все бывшие на

стороне Петра знатные и чиновные лица; явилась и вооруженная сила --

потешные и Сухарев стрелецкий полк. С отъездом Петра и его двора в Лавру

настал открытый разрыв.

Из Лавры Петр и руководящие им лица потребовали от Софьи отчета в

вооружениях 7 августа и присылки депутаций от всех стрелецких полков. Не

отпустив стрельцов, Софья отправила к Петру патриарха Иоакима как посредника

для перемирия. Но преданный Петру патриарх не вернулся в Москву. Петр

вторично потребовал представителей от стрельцов и от тяглых людей Москвы. На

этот раз они явились в Лавру наперекор желаниям Софьи. Видя, что

сопротивляться Петру невозможно, что в стрельцах нет поддержки, Софья сама

едет к Троице мириться с Петром. Но ее возвращают с дороги именем Петра и

угрозой, если она приедет к Троице, обойтись с нею "нечестно". Возвратясь в

Москву, Софья пробует поднять стрельцов и народ на Петра, но терпит неудачу.

Стрельцы сами заставляют Софью выдать Петру Шакловитого, которого он

потребовал. Лишается Софья и князя В. В. Голицына; после выдачи Шакловитого

Голицын добровольно явился в Лавру и ему от Петра была объявлена ссылка в

Каргополь (позднее в Пинегу) за самоуправство в управлении и за нерадение в

Крымском походе. Шакловитый подвергся допросу и пытке, повинился во многих

умыслах против Петра в пользу Софьи, выдал много единомышленников, но не

признался в умысле на жизнь Петра. С некоторыми близкими ему стрельцами он

был казнен (11 сентября). Не избег казни и преданный Софье Сильвестр

Медведев. Обвиненный как еретик и государственный преступник, он сперва был

приговорен к ссылке, но позднее (1691), вследствие новых на него обвинений,

казнен.

Вместе с участью друзей Софьи решилась и ее участь. Расправляясь с

этими друзьями, Петр написал своему брату Ивану письмо о своих намерениях:

"Теперь, государь братец, настает время нашим обоим особам Богом врученное

нам царство править самим, понеже пришли есмы в меру возраста своего, а

третьему зазорному лицу, сестре нашей, с нашими двумя мужескими особами, в

титлах и в расправе дел быти не изволяем... Срамно, государь, при нашем

совершенном возрасте, тому зазорному лицу государством владеть мимо нас".

Так высказывал Петр свое желание отстранить Софью и вступить во власть; а

немного позднее этого письма Софья получила от Петра прямое приказание на

житье в Новодевичий монастырь (под Москвой), но в монахини не постриглась.

Так, осенью 1689 г. кончилось правление Софьи. Цари стали править без

опеки или, точнее, при больном и слабоумном Иване правил один Петр со своими

близкими [* О первых годах жизни Петра см.: 1) Погодин "17 первых лет в

жизни имп. Петра В.". М., 1875; 2) Шмурло "Критические заметки по истории

Петра В." и "Петр В. в оценке современников и потомства" (оба труда -- в

журнале М. Н. Проев, за 1900 и 1911 гг.); 3) Забелин "Опыты изучения русских

древностей и истории". 1. М., 1872; 4) Соловьев "Ист. Рос.", XIII и XIV; 5)

Щебальский "Чтения из русск. ист. с исхода XVII в.". М., 1864--1868; 6)

Аристов "Моск. смуты в правление цар. Софьи Алексеевны". Варшава. 1871.].

Годы 1689 - 1699

Продолжение "потех". С 1689 г. Петр стал самостоятельным правителем

безо всякой видимой опеки над ним. Однако сам он не чувствует никакого вкуса

к власти и отлает ее другим. С падением Софьи главными лицами в

правительстве стали царица Наталья и патриарх Иоаким. Иностранные сношения

(Посольский приказ) были поручены Льву Кирилловичу Нарышкину. Прежде

влиятельный, Борис Голицын потерял теперь свое влияние, благодаря тому что

его заподозрили в желании смягчить участь кн. В. В. Голицына. Сам Петр,

оставив дела на руки матери и родных, возвратился к потехам и

кораблестроению. Если же иногда он и вмешивался в жизнь двора и государства,

то при столкновениях со взглядами своей матери и патриарха должен был им

уступать. Так, новое правительство обнаруживало резкое нерасположение к

иноземцам (вероятно, под влиянием патриарха), несмотря на то что Петр лично

к ним благоволил. По смерти же патриарха Иоакима (1690 г.) на его место был

избран Адриан положительно против воли Петра, предлагавшего другое лицо.

Петр зато совершенно самостоятельно устраивал свою личную жизнь. В эти

годы он окончательно сблизился с иноземцами. Прежде они являлись около него

как учителя и мастера, необходимые для устройства потех, и только. Теперь же

мы видим около Петра иностранцев -- друзей, сотрудников и наставников в

деле, товарищей в пирушках и веселье. Заметнее прочих из таких иностранцев

были шотландец Патрик Гордон, в то время уже генерал русской службы, и

швейцарец Франц Лефорт, полковник русской службы. Первый был очень умным и

образованным инженером и артиллеристом. Всегда серьезный, но любезный и

остроумный, всегда следящий за наукой и политикой, Гордон был слишком стар,

чтобы стать товарищем Петру (в 1689 г., когда с ним познакомился Петр, ему

было 54 года);

но Гордон привлек к себе Петра своим умением обходиться с людьми и по

своим знаниям и уму стал его руководителем во всех серьезных начинаниях.

Петр до самой смерти Гордона выказывал ему свое уважение и привязанность. Но

ближе и сердечнее сошелся Петр около того же 1689 г. с Лефортом. Это был не

совсем уже молодой человек (род. в 1653 г.), но живость характера и редкая

веселость и общительность позволили Лефорту стать другом юноши-царя. Далекий

от серьезной науки, Лефорт, однако же, имел некоторое образование и мог

действовать на Петра развивающим образом. Ему именно приписывают некоторые

исследователи наибольшую роль в развитии у Петра стремления к Западу.

Думают, что Лефорт, доказывая царю превосходство западноевропейской

культуры, развил в нем слишком пренебрежительное отношение ко всему родному.

Но и без Лефорта, по своей страстности, Петр мог воспитать в себе это

пренебрежение.

Преимущественно через Гордона и Лефорта Петр ознакомился с бытом

Немецкой слободы. Иноземцы в XVII в. были выселены из Москвы в подгородную

слободу, которая и получила название Немецкой. Ко времени Петра слобода эта

успела обстроиться и смотрела нарядным западноевропейским городком. Иноземцы

жили в ней, конечно, на западный лад. В эту-то европейскую обстановку и

попал Петр, ездя в гости к своим знакомым иностранцам. Лефорт, который

пользовался в слободе большой известностью и любовью, ввел Петра запросто во

многие дома, и Петр без церемонии гостил и веселился у "немцев". Слобода

оказала на него большое влияние, он увлекся новыми для него формами жизни и

отношений, отбросил этикет, которым была окружена личность государя, щеголял

в "немецком" платье, танцевал "немецкие" танцы, шумно пировал в "немецких"

домах. Он даже присутствовал на католическом богослужении в слободе, что, по

древнерусским понятиям, было для него вовсе неприлично. Сделавшись в слободе

обычным гостем, Петр нашел там и предмет сердечного увлечения -- дочь

виноторговца Анну Монс. Мало-помалу Петр, не выезжая из России, в слободе

ознакомился с бытом западноевропейцев и воспитал в себе привычку к западным

формам жизни. Вот почему историки придают важное значение влиянию на Петра

Немецкой слободы. Она явилась для Петра первым уголком Европы и завлекла его

к дальнейшему знакомству с ней.

Но с увлечением слободой не прекратились прежние увлечения Петра --

воинские потехи и кораблестроение. В

1690 г. мы видим большие маневры в селе Семеновском, в

1691 г. -- большие маневры под Пресбургом, потешной крепостью на Яузе.

Все лето 1692 г. Петр проводит в Переяславле, куда приезжает и весь

московский двор на спуск корабля. В 1693 г. Петр с разрешения матери едет в

Архангельск, с увлечением катается по морю и основывает в Архангельске верфь

для постройки кораблей. Море, первый раз виденное Петром, влечет его к себе.

Он возвращается и в следующем году в Архангельск. Мать его, царица Наталья,

умерла в начале 1694 г., и Петр стал теперь вполне самостоятелен. Но он еще

не принимается за дела, -- все лето проводит на Белом море и чуть не гибнет

во время бури по дороге в Соловки. В Архангельске с ним теперь значительная

свита; Петр строит большой корабль, Гордон носит название контр-адмирала

будущего флота; словом, затевается серьезный флот на Белом море. В том же