4.3 Выводы

Исследование функционирования лексических единиц, производных от основы "блаж-", свидетельствует прежде всего о том, что блаженство представляет собой в семантическом отношении гипостазированный субъективный компонент концепта "счастье".

В религиозном дискурсе этот субъективный момент объективизируется: блаженство рассматривается как результат благочестивого поведения и как имманентная черта праведности, верности Заветам, именно здесь оживает этимон прилагательного блажен / ный - "почитаемый, святой".

Блаженство в поэтическом дискурсе во всех своих частеречных ипостасях чаще всего - эмфатизированный стилистически возвышенный синоним счастья. Косвенную прецедентность можно усмотреть в значении краткой формы прилагательного при перечислении житейских, "мирских" добродетелей, составляющих катехизис здравого смысла.

Заключение

Обобщение лингвистических взглядов на (культурный) концепт, как представляется, свидетельствует прежде всего о том, что здесь, как и в прочих областях науки о языке, имеет место разнообразие исследовательских мнений, вполне согласующееся с тенденцией к "теоретическому плюрализму" (Гак 1998: 16) в науке, вызванному как многогранностью самого объекта исследования, так и терминотворчеством исследователей, берущих при формировании термина за основу различные признаки этого объекта.

Практически все авторы работ лингвокультурологической направленности сходятся в том, что отличительной чертой концепта является его этнокультурная отмеченность, различия же в определениях вытекают из тех семантических характеристик этого ментального образования, которые объясняют его национально-культурную специфику, а через неё - менталитет этноса. Этнокультурную специфику можно усмотреть во внутренней форме слова там, где в ней регулярно воспроизводится определенный семантический шаблон, - наиболее "широкое" понимание концепта. Эта специфика просматривается в семантике слов-реалий и лексем, нагруженных прецедентными ассоциациями. И, наконец, определяющими для этнического менталитета признаются предельно широкие мировоззренческие категории, отражающие духовную жизнь нации, - наиболее "узкое" понимание концепта.

В общем и целом можно утверждать, что появление к жизни термина "концепт" и его аналогов объясняется, может быть, в первую очередь необходимостью этнокультурной авторизации семантических единиц - соотнесении их с языковой личностью-носителем национального менталитета.

Как представляется, обобщение точек зрения на концепт и его определений в лингвистике позволяет прийти к следующему заключению: концепт - это единица коллективного знания / сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой.

Методологически, исследование семантики концептов в "узком" понимании (а именно к их числу относится концепт счастья) целесообразно начинать с определения их области бытования - типа сознания, в котором они реализуются. В случае счастья - это обыденное сознание и сознание специальное: научное и религиозное.

Следующим исследовательским шагом в исследовании духовных сущностей мировоззренческого характера будет семантическая аспектация, т.е. выделение и последовательное описание их наиболее значимых составляющих: понятийной, отправляющей к набору семантических признаков, образно-метафорической, в которой для сознания чувственно реализуется абстрактная семантика, и значимостной, отправляющей к месту, которое занимает имя концепта в лексико-семантической системе конкретного языка.

Понятийная составляющая концепта "счастье" формируется двумя рядами признаков. Внешние семантические границы этого концепта образованы дистинктивными признаками понятия ‘счастье’: положительная оценка субъектом собственной судьбы. Внутреннее семантическое пространство этого ментального образования динамически наполняется сущностными признаками, вводящими его в концептуальные схемы, типичные для определенной этноязыковой общности.

Эссенциальная семантика, как специфический набор сложившихся в социуме фелицитарных концепций в конечном итоге является определяющей также при формировании образной составляющей концепта счастья, представленной языковыми и авторскими метафорами, с помощью которых языковое сознание "овеществляет" абстрактные сущности. Этнокультурно значимый характер приобретают в языке лишь те "вещные коннотации" имени концепта "счастье", которые превращаются в символ, отправляющий к какой-либо фелицитарной концепции.

Значимостная, внутрисистемная составляющая концепта счастья свидетельствует о том, что историческая семантика, воплощенная в "культурной памяти" имени концепта, отражается на распределении лексико-семантических вариантов и частеречных реализаций этого имени, а также участвует в становлении его парадигматических и синтагматических ассоциативных связей.

Блаженство как семантический дублет счастья представляет собой своего рода гипостазированный субъективный момент этого концепта, который в религиозном дискурсе объективизируется: блаженство рассматривается как результат благочестивого поведения и как имманентная черта праведности, верности Заветам, именно здесь оживает этимон прилагательного блажен / ный - "почитаемый, святой"; блаженство в поэтическом дискурсе чаще всего - эмфатизированный стилистически возвышенный синоним счастья.