Конец истории и постистория
Хотя
Фукуяма никогда и никак не отождествлял
себя с постмодернистами
и декларируемыми ими идеями, его концепция
«конца истории» была вписана критиками
и многочисленными истолкователя именно
в русле провозглашаемого постмодернистами
постисторизма.
Хотя американский философ и придерживался
идеи логоцентричной истории (то есть
того метанарратива, который отвергали
постмодернисты) многим исследователям
и публицистам схожей показалась
презумпция того, что настоящее лишено
возможности новизны. Именно этот тезис,
появившийся в книге на политико-философскую
тематику, в скором времени стал широко
интерпретироваться многочисленными
культурологами и искусствоведами.
Вызовы «концу истории»
После
событий начала XXI века теория Фукуямы,
по мнению общественности, оказалась
«морально устаревшей» и «наивной», а
сам автор оказался в роли «проштрафившейся
Кассандры». Как выразился автор передовицы
в Times, — «история возобновила свое
движение, предоставив Фрэнсису Фукуяме,
пророчившему ее конец, плестись у себя
в хвосте.
Впрочем
новые политические реалии оказались
не в силах переубедить ученого. В своих
работах он продолжал отстаивать прежние
позиции. Так, в статье, написанной вскоре
после 11 сентября в „Australian“, он утверждал:
„Я полагаю, что, в конце концов, останусь
прав: современность — мощный грузовой
поезд, который не спустишь под откос
недавними событиями, какими болезненными
и беспрецедентными они не были“ … . Мы
остаемся в конце истории, потому что
остается только одна система, которая
продолжает доминировать в мировой
политике — система либерально-демократического
Запада».
Однако
последующие книги и журнальные публикации
Фукуямы указывали на то, что учёный
пересмотрел некоторые свои позиции, в
частности те, которые касались авторитарных
режимов, эффективность функционирования
которые может послужить наиболее
серьёзным вызовом для либеральной
демократии.