Общественный резонанс

Сразу после публикации книга «Конец истории и последний человек» вызвала огромную волну рецензий и ответных публикаций, став одной из самых влиятельных книг 90-х гг. XX века. «[Фрэнсис Фукуяма] придумал теорию и броскую фразу, которые превратили его в интеллектуальную рок-звезду, — писал колумнист журнала „Австралиец“ С. Бакстер. — Статья, напечатанная в маленьком журнале небольшим тиражом, буквально „наэлектризовала весь академический мир“. Размышления неизвестного госчиновника превратились в книгу, ставшую „глобальным бестселлером“».

Отмечая причины такой популярности, некоторые исследователи указывали на совпадение места и времени публикации как оснвого фактора. «Колоссальный интерес к фукуямовскому эссе имел как политические, так и культурные причины. К числу первых относится „революция“… в Восточной Европе, — писал ведущий научный сотрудник Института философии Российской академии наук, профессор В. С. Малахов. — Стремительное вытеснение марксистско-ленинской идеологии „новым мышлением“ и еще более стремительный распад социалистического лагеря был шоком, причем для аналитиков не меньшим, чем для простых, не искушенных в политических прогнозах, граждан. В этой ситуации растерянности эссе Фукуямы как бы стянуло на себя политико-идеологический дискурс, предложив и лестную для западного рецензента экспликативную модель, и обладающую солидным суггестивным зарядом метафору, что немало способствовало „интеллектуальному“ освоению случившемуся».

Идеализм Фукуямы

Основной мишенью критиков стали идеалистические представления Фукуямы, его провозглашение победы либерализма «в умах», тогда как в реальности либеральная демократия или вовсе не существует, или существует в своей не идеальной форме, или лишь декларируется.

С этой позиции концепции американского политолога подвёрг критике Жак Деррида. В своей работе «Призраки Маркса» французский философ обратил внимание на то, что Фукуяма одновременно провозглашает уже свершившийся «конец истории», который наступил с победой идеи либеральной демократии, которая не имеет, в его представлении, равнозначных альтернатив, но а вместе с тем откровенно игнорирует факты, свидетельствующие о том, что либеральная демократия в своей идеальной предельной форме нигде в мире не существует, а значит является достижением будущего или, что куда более вероятно, недостижимым идеалом. Деррида пишет: «Поскольку Фукуяма оставил без внимания то, каким образом следует мыслить событие, он беспорядочно колеблется между двумя несовместимыми способами рассуждения. Хотя Фукуяма верит в то, что либеральная демократия уже безусловно осуществилась (это и есть „важная истина“), это ему нисколько не мешает противопоставлять идеальность такого либерально-политического идеала огромному количеству свидетельств, показывающих, что ни США, ни Европейское сообщество отнюдь не достигли стадии совершенного, универсального государства или либеральной демократии и, так сказать, даже близко к нему не приближались».

Фактологические ошибки

Исследователи и специалисты в разных областях науки также указывали на разного рода фактологические ошибки, допущенные в книге. Так российский историк-марксист Ю. И. Семёнов опровёрг утверждение Фукуямы о том, что идею «конца истории» до него выдвигали Маркс и Гегегль: «Здесь у автора то же самое, что мы наблюдали у него в случае с ссылкой на М. Вебера. О последнем он знал понаслышке. Таков же характер его знакомства и с К. Марксом. Основоположник марксизма никогда не считал и не писал, что с победой коммунизма наступит конец человеческой истории. Наоборот, К. Маркс утверждал, что с этого момента только и начнется подлинная история человечества. Все, что было до этого, — это лишь предыстория человеческого общества».