М. А. Васильев язычество восточных славян накануне крещения руси

Религиозно-мифологическое взаимодействие с иранским миром

Языческая реформа князя Владимира

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ИНДРИК» Москва 1999

Ответственный редактор А. А. Турилов

Рецензенты: канд. филол. наук О.В.Белова; докт. ист. наук С.В.Чешко

ISBN 5-85759-087-6 © M. А. Васильев, 1999

© Институт славяноведения РАН, 1999

Васильев М. А.

Язычество восточных славян накануне крещения Руси: Религиозно-мифологическое взаимодействие с иранским миром. Языческая реформа князя Владимира. — М.: Индрик, 1998. — 328 с.

Монография представляет собой комплексное исследование по проблемам, связанным с функциями, обликом, временем и путями проникновения в восточнославянское язычество иранских (сармато-аланских) по своему происхождению богов Хорса и Семаргла, а также с «первой религиозной реформой» (980-988) великого князя Владимира Святославича. Рассматриваются также вопросы о соотношении словен и антов письменных памятников и о новгородской Перыни как гипотетическом месте расположения капища Перуна в годы языческого реформирования Владимира. Книга написана на основе широкого круга источников (письменных, лингвистических, изобразительных и иных), принадлежащих к различным лингво-культурным и религиозным традициям (славянской, иранской, индийской и др.).

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Глава первая

БОГ ХОРС

Глава вторая

БОЖЕСТВО СЕМАРГЛ

Глава третья

ПРОЛОГ КРЕЩЕНИЯ РУСИ, 980-е годы.

Приложение 1

Анты и словене: этногенетические и раннеэтноисторические процессы в славяноязычном мире в первой половине — середине I тысячелетия н.э.

Приложение 2

Являлась ли новгородская Перынь местом официального капища Перуна в годы «первой религиозной реформы» князя Владимира.

Принятые сокращения

ПОСВЯЩАЕТСЯ ПАМЯТИ

АНАТОЛИЯ ПЕТРОВИЧА НОВОСЕЛЬЦЕВА

Введение

Вполне очевидно, что проблематика восточнославянского / древ­нерусского язычества накануне крещения Руси более чем непроста для изучения (в первую очередь из-за сравнительной бедности и вторичности способных ее раскрыть источников¹), с одной сто­роны, и чрезвычайно полиаспектна — с другой. Поэтому зако­номерно, что читателю предлагаются лишь некоторые относящие­ся к данной теме ее составляющие. К монографии в высокой степе­ни применительно написанное Е. В. Аничковым в связи с раскры­тием целепоставленности его труда «Язычество и древняя Русь»: «В настоящей работе задача сужена, материал строго ограничен. Имелись в виду не широкие схематические построения, старающие­ся определить лишь в самых общих чертах преемственность форм религиозного сознания. Нет. Мне хотелось через посредство обсле­дованных здесь памятников дать себе отчет в религиозном сознании одной только эпохи, одной географической и этнографической еди­ницы; даже и это не в целом...»².

Раскрыть замысел и принципы построения книги, отбора сфор­мировавших ее тем целесообразнее всего, рассказав об истории ее многодолгого создания.

Работа над основными тематическими блоками монографии была фактически начата в 1977 г., когда автор, тогда студент Ис­торического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, стал слуша­телем спецкурса-семинара, который вел замечательный отечест­венный востоковед, кавказовед и русист, человек широчайшей исторической и филологической эрудиции — Анатолий Петрович Новосельцев (1933-1995).

Семинар был посвящен проблемам истории степных народов Евразии, в первую очередь Восточной Европы, в эпоху так назывеемого средневековья³, охватывая в первую очередь время от нашествия гуннов до половцев. Неотъемлемой и весьма активной частью этого мира являлись иранцы аланы. Автора и до того сугубо интересовали история и культура, в том числе религия, иранцев, «арийского племени» вообще, а также тематика, отно­сящаяся к славянскому язычеству. Оба эти увлечения счастливо совпали в проблематике, связанной с иранскими по происхожде­нию божествами Хорсом и Семарглом древнерусских дохристиан­ских верований. Когда встал вопрос о выборе темы курсовой ра­боты, то именно ее мы предложили Анатолию Петровичу и на­шли с его стороны и понимание, и действенную поддержку, так как подобного рода разыскания входили в обширнейший круг научных интересов А. П. Новосельцева.

Проблемы (восточно) славяно-иранских связей и взаимодейст­вия, в том числе в сфере мифологии и культуры вообще, были и остаются одними из насущных для комплекса наук, занимаю­щихся славянскими древностями, для палеославистики. В этой связи сошлемся на ряд суждений В. Н. Топорова принципиаль­ного характера.

В. Н. Топоров определил значение Rosso-Iranica в качестве «большой и исключительно важной научной темы, имеющей не меньшее значение для русской духовной культуры и становле­ния самосознания, чем исследования в области „туранского" наследия в русской культуре»⁴. Ученый даже считал возмож­ным говорить о славяно-индоиранских языковых и культурных связях как в некоторых аспектах «настолько глубоких и далеко идущих, что Древняя Русь и — шире — вся Slavia с опреде­ленной точки зрения могут пониматься как западная провин­ция великого индо-иранского культурного круга»⁵. В другой ра­боте В.Н.Топоров отмечал факт «глубокого и благотворного языкового и культурного влияния (иранцев. — М. В.) на славян, особенно восточноевропейских»⁶.

В 1979 г. автор защитил дипломную работу, посвященную иран­ским по происхождению божествам восточнославянского языческо­го пантеона Хорсу и Семарглу и выполненную под научным руково­дством А. П. Новосельцева. Уже во время ее написания мы пришли к выводу о том, что круг вопросов, связанных со специально рас­сматривавшимися богами, не автаркичен, но выводит на новую оценку сути и целей «первой религиозной реформы» 980-х годов ве­ликого князя Владимира Святославича. Так сформировались узло­вые проблемы монографии (функции и облик богов Хорса и Се­маргла, время, пути и этноисторический контекст их проникнове­ния в дохристианские верования славян; языческая реформа князя Владимира), т.е. такие, которые, на наш взгляд, имеют принципи­альное значение для адекватных научных суждений о специфике формирования восточнославянского язычества (на уровне «выс­ших» богов); его состоянии и эволюции к моменту официального принятия Русью христианства.

Хотя в том же 1979 г. автор был оставлен в аспирантуре Ис­торического факультета, но в силу объективного фактора вы­нужден был на время оборвать разработку «языческой» тема­тики и под руководством А. П. Новосельцева писал диссертацию по иной теме. Однако основные результаты разысканий конца 1970-х годов нашли отражение в публикации 1989 г.⁷, благо­склонным рецензентом которой стал А. П. Новосельцев. Сегодня эту статью можно оценить как эскиз предлагаемой читателю монографии.

Интенсивную работу над проблематикой автор возобновил уже в стенах Института славяноведения и балканистики АН СССР (ныне — Институт славяноведения РАН). Результатом ее явился ряд публикаций, существенно обогативших содержательные ас­пекты монографии, их вобравшей⁸; одновременно продолжалась работа над всеми главами книги.

Позволим себе вновь сослаться на В.Н.Топорова: «Более глубо­кое и последовательное исследование ирано-славянских контактов во времени и в пространстве продолжает относиться к числу наи­более настоятельных desiderata (лат. 'желаемое; пожелания; то, чего не достает'. — М.В.) этнолингвистической и культурной ис­тории Восточной Европы. Такое исследование не может ограничи­ваться только инвентаризацией иранизмов. В принципе оно долж­но ставить перед собой и задачу определения конкретных путей и форм этого влияния...»⁹. Но рассмотрение вопросов о путях и времени проникновения иранских божеств Хорса и Семаргла в языческие верования восточных славян неотрывно от более об­щих проблем славяно-иранского (в нашем случае — сармато-алан­ского) взаимодействия и, шире, этногенеза славянства и его ранней истории. В частности, данные обстоятельства явились одним из побудительных мотивов для более пристального исследования нами проблематики славянской этногонии¹⁰, в том числе в исто­рико-научном аспекте¹¹, что привело к некоторым нетрадицион­ным выводам, отраженным в монографии, позволяющим, как представляется, глубже уяснить этноисторический ракурс указан­ной религиозно-мифологической инфильтрации.

В процессе работы, завершившейся появлением предлагаемой читателю книги, мы обсуждали различные аспекты ее пробле­матики со многими коллегами и теперь пользуемся возможно­стью искренно поблагодарить их за благожелательную и конст­руктивную критику, высказанные соображения и пожелания, по мере возможности учтенные автором.

Особую благодарность хотелось бы принести сотрудникам Го­сударственной публичной исторической библиотеки Российской Федерации за неизменные помощь и доброжелательность.