36.Правовое регулирование фактических брачных отношений.

Косова, О.Ю. «Фактические браки» и семейное право

ВИХРОВ: Так, правоведение исходит из того, что закон охраняет и признает только зарегистрированный брак. Государство заинтересовано в создании здоровой и прочной семьи. Закон давно не знает таких понятий, как «фактический брак» или «незарегистрированный брак». Состояние в фактических брачных отношениях, в сожительстве не имеет правового значения. Сожительство, как брачное состояние без регистрации, не порождает семейно-правовых последствий и свидетельствует о легкомыслии в брачных отношениях, об аморфности и ненадежности их, о безответственности перед семьей и обществом, а в конечном счете — о неприятии признаваемой законом и государством семьи. Так что понятия и термины «семья» и «сожительство» не тождественны. учет браков и сожительств, семей и сожительств необходимо вести раздельно.

С. И. Реутов считает, что хотя регистрация брака является, безусловно, необходимой и с общественных позиций целесообразной, незарегистрированные фактические браки не могут находиться вне правового регулирования, так как сложившаяся на их основе семья характеризуется теми же признаками, что и семья, созданная на основе зарегистрированного брака, и выполняет аналогичные функции: деторождения, воспитания детей, взаимной материальной поддержки и сотрудничества.

Л. П. Короткова и А. П. Вихров, напротив, полагают, что «семья изначально образовывается и пребывает только в рамках закона… Сожительство как брачное состояние без регистрации не порождает семейно-правовых последствий и свидетельствует о легкомыслии в брачных отношениях, об аморфности и ненадежности их, о безответственности перед семьей и обществом, а в конечном счете — о неприятии признаваемой законом и государством семьи». Подчеркивая необходимость соблюдения требования обязательной регистрации брака для признания за ним юридической силы, они выступают против использования в демографической статистике самого термина «фактический брак», усматривая в этом проявление правового нигилизма.

Е. С. Гетман указывает, что «с фактическими брачными отношениями мужчины и женщины, независимо от их продолжительности, каких-либо правовых последствий закон не связывает».

М. В. Антокольская также считает, что «незарегистрированный брак по-прежнему не порождает никаких правовых последствий», что «следует признать не отвечающим современным потребностям общества». Предлагается частично распространить на отношения сожителей действие правовых норм института брака, например, относительно возможности заключения соглашений о предоставлении содержания, режиме имущества и др.

Выводы:

1. Внебрачное сожительство представляет собой одну из форм семейных образований в обществе, как социальное явление оно объективно, а значит, любые правовые запреты в его отношении социально малоэффективны. От случайных контактов сожительство отличает относительная стабильность взаимоотношений, складывающихся между сожителями, возможная реализация основных социальных функций семьи — рождение и воспитание детей, общее домашнее хозяйство и др.

2. Государство объективно заинтересовано в упорядочивающем воздействии на матримониальную сферу, что находит отражение в привнесении публично-правовых начал в регулирование межполовых взаимоотношений. Действие этих начал проявляется в установлении основных требований к сожительству женщины и мужчины: условия вступления в брак и препятствия к этому, основные рамки поведения по отношению друг к другу (определенный объем прав и обязанностей), процедуры оформления вступления и выхода из правоотношения (заключения и прекращения брака). Естественно, что гарантии защиты личных и имущественных интересов предоставляются лишь тем сожителям, которыми соблюдены все требования, предъявляемые государством. Для отграничения законного, признанного со стороны государства сожительства от иных его разновидностей используется термин «брак».

3. Развитие отечественной правовой концепции брака неразрывно связано с теми представлениями о нем, которые сложились в праве Византии, где обязательным условием брачного союза, законного сожительства, с IX в. являлось соблюдение порядка оформления брака. Вплоть до декабря 1917 г. процедура оформления брака носила канонический характер, впоследствии она стала соответствовать исключительно светским правилам. Кроме того, государство присвоило себе право полностью регламентировать взаимоотношения между супругами с помощью светского законодательства, осуществив принцип отделения церкви от государства. Поэтому единственной формой брака стал так называемый гражданский, т. е. светский, брак. С 1926 по 1944 г. в нашей стране осуществлялась попытка узаконения и внебрачного сожительства, однако законодатель вернулся к традиционной трактовке брака и последовательно ее придерживается вплоть до настоящего времени. Понимание брака как сожительства, оформленного в установленном порядке (по религиозным канонам или согласно светским установлениям) и вследствие этого признаваемого государством, к концу XX в. характерно для подавляющего большинства стран мира.

4. Учитывая, что семейное право последовательно отказывается от регулирования и личных, и имущественных отношений между сожителями, предоставляя правовую защиту лишь супругам, недопустимо распространять на внебрачное сожительство по аналогии нормы, имеющие отношение к регулированию брака, в частности, устанавливать режим совместной собственности на имущество, нажитое во время сожительства, предоставлять право на материальное содержание и заключение соглашений об уплате алиментов, а также право заключать брачный контракт. Предоставление соответствующих правовых гарантий противоречит существу этих отношений, «размывает» правовую границу, отделяющую в настоящее время брак от внебрачного сожительства.

5. Распространение правоустановлений на взаимоотношения внебрачных сожителей без их согласия является грубым вмешательством в частную жизнь этих лиц, которые, не регистрируя брак по разным причинам, не стремятся получить те правовые гарантии своих интересов, которые предоставляются супругам. Это противоречило бы существу семейных отношений и уже сложившейся в соответствии с их спецификой правовой традиции вступления в семейные правоотношения и приобретения соответствующего семейного статуса по воле соответствующих лиц через регистрационные процедуры ЗАГС. Отказ от приобретения супружеских прав и, следовательно, решения имущественных вопросов на основе семейного права, очевидно, может расцениваться как основание для использования в регулировании имущественных взаимоотношений внебрачных сожителей гражданско-правовых норм. Особая ситуация может складываться, когда в сожительство вступают лица зрелого и пожилого возраста, часто уже имеющие взрослых детей. На первое место в их взаимоотношениях, как правило, выступают личностные начала. Считая регистрацию брака излишней или даже неуместной в пожилом возрасте, стремясь оградить имущественные интересы своих детей, они избегают оформления брака, а следовательно, возможного решения спорных имущественных вопросов с помощью брачного соглашения. Однако имущественные интересы детей в подобных случаях могут быть обеспечены с помощью института завещания, договора дарения и других гражданско-правовых сделок.

6. Предоставление сожителям определенных прав до регистрации их союза означало бы дискредитацию брака, лишало бы смысла последующее оформление брака, тем более что, по-видимому, в большинстве случаев (особенно в связи с предполагаемым или фактическим рождением общего ребенка) межполовые взаимоотношения, которые переросли в сожительство, регистрируются и становятся браком. Например, в Швеции 9/10 всех внебрачных сожительств спустя некоторое время после начала существования регистрируются в государственных органах.

7. Единственный случай, когда семейное право прямо придает внебрачному сожительству юридическое, а именно правопрепятствующее значение, это ситуация, обозначенная в п. 2 ст. 127 СК РФ. Сожители не могут совместно усыновлять ребенка. Столь негативная оценка сожительства в данном случае, бесспорно, уместна, но речь идет не о регулировании взаимоотношений между ними, а о невозможности установления правоотношения усыновления, аналогичного родительскому. Это и понятно, в полной мере достигнуть целей надлежащего воспитания можно только в семье, основанной на браке, где интересы сторон обеспечиваются с помощью установленных в законе правовых гарантий.

Что касается родительских правоотношений между лицами, не состоящими в браке между собой, и их общим ребенком, то здесь законодательство прямо не связывает их возникновение с фактом сожительства.

8. Распространение на отношения между внебрачными сожителями правового регулирования, адресованного супругам, неизбежно приведет к утрате юридических критериев для отграничения браков, соответствующих требованиям государства и вследствие этого приобретающих его правовую охрану. Тем самым лишается смысла использование института признания брака недействительным, проблематичной становится реализация принципа моногамности брака, судебная практика вынуждена будет столкнуться со значительными трудностями юридического и этического порядка при разрешении споров, связанных с последствиями «фактических браков».

9. Наконец, без сбора и обработки социально значимой информации о реальном распространении внебрачных сожительств в обществе, об их участниках, о длительности существования, об объективных причинах их образования и распада, о наличии детей и других сведений невозможно осуществлять эффективную государственную политику в отношении правового регулирования брака, нельзя допускать необоснованного вмешательства в столь деликатную область взаимоотношений между людьми.