Политическая система ссср в 20-30-е гг. (4 семинар).

Политическая структура сов. государства 1917-1936 гг. (схемы по Конституции СССР 1924 г. и по Конституции СССР 1936 г.)

Становление советской государственности (октябрь 1917 – июль 1918гг.) Конституция РСФСР 1918г. Становление советской государственности началось со 2 Всероссийского съезда Советов, на котором был решен вопрос о формировании новых органов власти.

Верховным органом власти объявлялся Всероссийский Съезд Советов. Между съездами функции этого органа возлагались на Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК). Председателем ВЦИК был избран Л.Б. Каменев, которого 8 ноября заменил Я.М. Свердлов. Впоследствии ВЦИК создавал отделы, которым принадлежало право контроля, смещения правительства или изменения его состава.

Съезд организовал временное (т.е. до созыва Учредительного собрания) рабочее и крестьянское правительство – Совет народных комиссаров (Совнарком), который получил право законодательной инициативы, оставаясь предпочтенным и ответственным перед съездом Советов и ВЦИК. Основным звеном среди центральных органов государственного управления стал Народный комиссариат, призванный возглавить ту или иную сторону государственной деятельности. Совет народных комиссаров составлял правительство Российской республики. Соединение законодательных и исполнительных функций было характерной отличительной чертой новой власти.

2 декабря 1917 г. При СНК образован Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), на который возлагалось руководство хозяйственно-экономической жизнью Российской республики.

Ближайшей задачей ВСНХ стала организация рабочего управления на национализированных предприятиях и налаживание там социалистического производства. ВСНХ координировал деятельность всех хозяйственных наркоматов; в его состав входили представители профсоюзов и фабрично-заводских комитетов.

Составным элементом любой государственной структуры являются органы охраны общественного порядка. Первоначально охрану революционного порядка выполнял Петроградский ВРК (упразднен в декабре 1917г) а за тем- Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). По его постановлению от 28 декабря 1917г. Стала создаваться рабоче-крестьянская милиция. Она находилась в ведении местных Советов и в то же время подчинялась НКВД, который в начале декабря 1917 г. Распустил главное управление милиции, существовавшее при Временном правительстве. При СНК образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Ее возглавил Ф.Э. Дзержинский (1877 – 1926). В состав ВЧК вошли представители партии левых эсеров.

Декретом СНК от 22 ноября 1917 г. Учреждены выборные народные суды, состоящие из председателя и народных заседателей. Для рассмотрения особо опасных для советской власти преступлений создавались революционные трибуналы. Новые судебные органы работали под контролем Народного комиссариата юстиций.

1 апреля 1918 г. ВЦИК решил создать Комиссию по составлению проекта Конституции. Председателем ее стал Я.М. Свердлов – председатель ВЦИК.

Борьба за власть во второй половине 20-х гг.( Сталин против Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина)

В апреле 1926 года произошло создание «объединённой оппозиции», куда вошли Зиновьев, Каменев, Троцкий и их сторонники — Радек, Преображенский, Серебряков, Пятаков, Сокольников, Антонов-Овсе­енко, Муралов и другие, активисты из «рабочей оппозиции» (Шляпников) и из группы «демократических централистов» (Сапронов). Объединение было очень разнородное и непрочное, так как все эти люди, ссорившиеся друг с другом по личным и теоретиче­ским поводам, были едины только в своей неприязни к Стали­ну. За последние годы большинство из них потеряло свои по­сты и политическое влияние. Зиновьев больше не руководил партийной организацией Ленинграда, Троцкий больше не был военным наркомом.

Идеи оппозиции не доходили до первичных организаций из-за многочисленных «фильтров» и препон, стоящих на пути инако­мыслия. Кроме того, патологический страх перед «фракциями», проникший уже и в первичные организации, лишал будущего любые действия меньшинства против «рабочего государства». Всякая борьба с аппаратом была заранее обречена на провал, и оппозиции оставалось только попытаться аргументировано убедить массы.

Троцкий выдвинул тезис о том, что революция предана бюрократами и грядёт победа бюрократии над проле­тариатом. Единственным выходом, по его мнению, было радикальное изменение политического курса: быстрое развитие тяжелой промышленнос­ти, улучшение условий жизни рабочих, демократизация партии, борьба с обогащением кулаков. Как только была выработана система аргументации, которая могла затронуть определенные слои рабочих-коммунистов, оппозиция встала перед необходи­мостью распространить эти идеи в массах. Оппозиционеры (их было несколько тысяч) начали создавать подпольные организа­ции и выступать на собраниях партячеек некоторых предприя­тий, пытаясь настроить их против партийного руководства. Па­раллельно с этим руководители оппозиции выработали заявле­ние, представленное на июльском пленуме ЦК 1926 г. Дискуссии были настолько яростными, что в разгар заседания у Дзержинского (председатель ВСНХ и глава ГПУ) произошел сердечный приступ, повлекший его смерть. Политбю­ро было перетасовано в угоду Сталину: Зиновьев заменен Рудзутаком, появились новые кандидаты в члены Политбюро: лю­ди, близкие Сталину, — Микоян, Андреев, Каганович, Орджо­никидзе и Киров. Оба бывших заместителя Зиновьева — Евдокимов и Лашевич — были смещены со своих постов.

В последующие месяцы отдельные оппозиционеры пытались продолжить пропагандистскую работу, но теперь за их деятельностью неотступно следило ГПУ. Опасаясь навлечь на себя гнев всей партии, шесть самых влиятельных деятелей оппозиции — Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сокольников, Евдокимов и Пятаков — 16 октября 1926 г. опубликовали настоящее покаяние, где они признавали неправильность своей фракционной борьбы и давали обязательство впредь подчиняться партийной дисциплине. Через несколько дней состоялся пленум ЦК (23-26 октября 1926 г.), сурово осудивший руководителей оппозиции, дискредитиро­ванных своим заявлением. Троцкого и Каменева исключили из состава Политбюро, Исполкому Коминтерна было предложено отстранить Зиновьева от поста председателя, и в декабре его за­менил Бухарин. На XV партийной конференции (27 октября — 3 ноября 1926 г.) разбитая оппозиция не имела ни права голо­са, ни возможности выдвигать свои предложения.  |«Тезисы» Сталина о «построении социализма в одной, отдельно взятой стране» были приняты единогласно. Выпущенные сот­нями тысяч экземпляров, они вооружили «большинство» при­митивной аргументацией, понятной низовому партийному про­пагандисту, поскольку в ее основе лежала национальная честь и вера в силы народа, который первый проложил дорогу к со­циализму.

Однако осенью 1927 г., сознавая реальное положение вещей, находясь под по­стоянным контролем ПТУ, оппозиция решила дать последний бой. В сентябре она представила программу реформ и потребовала, чтобы следующий ЦК, вы­бранный на XV съезде, был тесно связан с массами и не зависел от аппарата. Так как ЦК запретив распространять эту про­грамму среди делегатов съезда, оппозиции попыталась напеча­тать её подпольно. ГПУ использовало этот предлог, чтобы уничтожить всю организацию. Пленум ЦК, состоявшийся 21— 23 октября, вывел из своего состава Троцкого и Зиновьева. Че­рез две недели Троцкий открыто нанес последний удар: 7 нояб­ря, в 10-ю годовщину Октябрьской революции, во время праздничной демонстрации его сподвижники (Зиновьев и Радек в Ленинграде, Раковский в Харькове, Преображенский и сам Троцкий в Москве) развернули лозунги со своими призывами. 14 ноября Троцкого и Зиновьева исключили из партии, а Каменева и Раковского — из ЦК. Еще 93 видных деятеля оппози­ции были исключены из партии на XV съезде. Некоторые из оппозиционеров — Каменев, Зиновьев и еще около 20 человек — покаялись в надежде восстановиться в партии после полуго­дового испытательного срока, большинство же (Троцкий и его сторонники) отказались от такого публичного унижения. 19 ян­варя 1928 г. Газета «Правда» сообщила об «отъезде» из Москвы Троц­кого и еще 30 оппозиционеров. На самом деле за два дня до этого они были сосланы в Алма-Ату.

На апрельском пленуме ЦК 1928 г. было высказано недо­вольство снова начавшейся политикой продразверстки, напо­минавшей о временах гражданской войны. He cмoтря на крайне напряженную обстановку, в апреле 1928 г. боль­шинство членов ЦК еще не было готово следовать за Стали­ным. В резолюциях, принятых на пленуме, подчеркивалась важность рыночных отношений, осуждались перегибы по отно­шению к зажиточным крестьянам. Был отвергнут законопроект о новом сельскохозяйственном Уставе, где пожизненное земле­пользование разрешалось только членам колхозов. Споры меж­ду сторонниками и противниками нэпа велись одновременно в ЦК, Политбюро (где Сталин, поддерживаемый Куйбышевым, Молотовым, Рудзутаком и Ворошиловым, располагал незначи­тельным большинством; Калинин колебался, а Рыков, Томский и Бухарин составляли «правую оппозицию») и в учреждениях, занимающихся планированием. Экономисты Госплана разрабо­тали план умеренного промышленного роста, где темпы накоп­ления капитала соотносились с темпами роста сельскохозяйст­венного производства в рамках нэпа. Со своей стороны эконо­мисты из ВСНХ во главе с Куйбышевым предложили план более быстрого роста (135% за пять лет), основанный главным образом на вере в энтузиазм советских людей.

Ha пленуме ЦК, состоявшемся с 4 по 12 июля 1928 г., про­изошло столкновение различных точек зрения. В речи Сталина, опубликованной только несколько лет спустя, подчеркивалось, что политика нэпа зашла в тупик, что ожесточение классовой борьбы объясняется все более отчаянным сопротивлением ка­питалистических элементов, что крестьянству придется потра­титься на нужды индустриализации. Но в своих резолюциях пленум не пошел за Сталиным. Бухарин, по его собственному выражению «пришедший в ужас» от выводов ген­сека, которые, как он считал, доведут страну до террора, граж­данской войны и голода, решил перенести полемику в массы.   30 сентября Бухарин публикует в «Правде» «Заметки экономиста», в которых излагает экономическую программу оппозиции. Согласно автору статьи, кризис в стране был вы­зван ущербностью планирования, ошибками в политике цено­образования, дефицитом промышленных товаров, неэффектив­ностью помощи сельскохозяйственной кооперации. Курс еще можно было изменить, но только за счет определенных уступок крестьянству (открытие, рынков, повышение закупочных цен на хлеб, а при необходимости и покупка хлеба за границей). Та­ким образом, Бухарин выступал за возврат к экономическим и финансовым мерам воздействия на рынок в условиях нэпа.

Несмотря на высокий научный уровень, статья Бухарина вызвала мало откликов.

Тем временем Сталин, предусмотри­тельно не раскрывая имен, создал миф об «оппозиции справа», об опасном ук­лоне в партии, конечная цель которого — создание условий для реставрации капитализма в СССР. В ноябре 1928 г. пленум ЦК единогласно осудил «правый уклон», от которого отмежевались Бухарин, Рыков и Томский. Пригрозив отстав­кой, добившись незначительных уступок, они все же во имя сохранения единства партии проголосовали за противоречив­шие их принципам сталинские резолюции о необходимости до­гнать и перегнать капиталистические страны благодаря уско­ренной индустриализации и развитию обширного социалисти­ческого сектора в сельском хозяйстве. Такое поведение лидеров оппозиции, по сути дела, закрепляло их поражение. B течение нескольких недель, последовавших за плену­мом, «правая оппозиция» потеряла два бастиона: московскую парторганизацию, первый секретарь которой, сторонник Буха­рина Угланов, был снят со своего поста, и профсоюзы. VIII съезд профсоюзов, нарушив обещание ввести семичасовой ра­бочий день, одобрил сталинские тезисы об ускоренной индуст­риализации. Влияние председателя профсоюзов Томского было значительно ослаблено вводом в президиум пяти сталинцев (в том числе Кагановича) и установлением более жесткого контроля Политбюро над руководством профсоюзов. Желая, предуп­редить возможное соглашение между оппозиционными группи­ровками, Сталин, наконец, решился выдворить сосланного в Ал­ма-Ату Троцкого за пределы СССР.

Впрочем, "левая оппозиция" ослабленная разрозненностью ее активистов и растерявшаяся в связи с принятием новой ли­нии партии опасности больше не представляла. 21 ян­варя 1929 г. Троцкий был выслан в Турцию.

В тот же день, в пятую годовщину смерти Ленина, Бухарин повторил свою концепцию, опубликовав статью в «Правде». Предназначенная, как и «Заметки экономиста», для осведомленного читателя, эта статья не вызвала особой реакции. А вот появившиеся на следующий день сообщения, что 11 июля 1928 г. имели место контакты Бухарина и Соколь­никова с Каменевым, значительно подорвали престиж лидеров оппозиции.

Апрельский пленум ЦК партии 1929 г. завершил разгром наконец-тo публично разоблаченной оппозиции.

На XVI партконференции (апрель 1929 г.) оппозиция уже не выступала против пятилетнего плана в варианте, предложенном ВСНХ, который предусматривал коллективизацию 20% кресть­янских хозяйств в течение пяти лет и ускоренную индустриали­зацию. Вскоре Бухарин был снят с поста главного редактора «Правды», а затем (3 июля) отстранен от руководства Комин­терном. Во главе профсоюзов стал Шверник. Рыков подал в от­ставку с поста Председателя Совнаркома. ЦКК предприняла всеобщую проверку и чистку рядов партии, которая за несколь­ко месяцев привела к исключению 170 тыс. большевиков (11% партсостава), причем треть из них — с формулировкой «за поли­тическую оппозицию линии партии». В течение лета 1929 г. против Бухарина и его сторонников развернулась редкая по своей силе кампания в печати. Их ежедневно обвиняли в «по­собничестве капиталистическим элементам» и в «сговоре с троцкистами». На ноябрьском пленуме ЦК полностью дискре­дитированная оппозиция подвергла себя публичной самокрити­ке. Бухарин был исключен из Политбюро.

Литература.

1.   Верт Н.  История советского государства. 1900-1991. – М., 1995.

2.   Авторханов А. Г. Технология власти // Вопросы истории. – 1991. - № 6. – с. 90-96, № 7-8. – с. 101-109, № 12. – с. 73 -78.

3.   Авторханов А. Г. Технология власти // Вопросы истории. – 1992. - № 2-3. – с. 108-113.

4.   Страницы истории КПСС. – 1988.

Понятие «тоталитаризма» и его признаки. Как проявлялись в СССР (сращивание гос. и парт. аппарата, культ личности, массовые организации, репрессии)

Определение, сущность и предпосылки тоталитаризма.

Тоталитаризм – тип политической системы и общества. Характеризуется

тоталитаризм на всеобщей идеологии общественной жизни, чрезмерным разрастанием власти и поглощением ее гражданского общества.

Эту новую форму организации политической власти, сложившуюся в нашей стране в 30-е годы, в литературе часто называют тоталитаризмом. Если же мы попытаемся вычленить смысловое ядро данного понятия, то обнаружим, что слово «тоталитаризм» используется для обозначения превосходной степени других известных понятий — диктатура, авторитаризм, насилие, деспотизм. Этимологически оно производно от слов тоталитарность, или «целостность». Употребляя его, имеют в виду, что авторитарная власть становится всепроникающей, контролирующей жизнь человека и общества в ее самых частных, мельчайших проявлениях. При этом забывают, что рост количественных

изменений в какой-то момент приводит к появлению нового качества, а новое качество не есть удвоенное или утроенное старое: сохраняя со старым в том или ином отношении сходство, оно, тем не менее, принципиально от него отличается.

Для того чтобы раскрыть содержание понятия «тоталитаризм», нужно перейти от оценочного употребления термина к научному, существенно ограничив область его применения. Во-первых, хронологически, отказавшись от истолкования в качестве тоталитарных тех или иных политических режимов прошлого — древневосточных деспотий, исламских теократий, Русского государства времен Ивана Грозного и т.п. В истории мы можем найти лишь слабые прообразы тоталитаризма, сходные с ним формально, структурно, но не по существу. Тоталитаризм — явление, присущее исключительно XX веку. И, во- вторых, что не менее важно, надо сузить область применения термина в структурном аспекте: многое из того, что совершалось в сталинскую эпоху, не связано напрямую с тоталитаризмом, а вполне объяснимо с учетом логики авторитарного режима. Следовательно, и сам тоталитаризм — явление, не сводимое к экономическим, социальным или политическим условиям того времени. Его нельзя представить как следствие причины под именем «авторитаризм 20-х годов».

Тоталитаризм находится в ином измерении, нежели экономика и политика, ему присуща иная логика, нежели логика объективного процесса. Выражаясь с известной долей условности, можно сказать, что тоталитаризм есть душа, телом которой является командно-административная система, это явление не экономического, социального или политического плана, а культурно- идеологическое по своей сущности. С точки зрения человека, придерживающегося «нормальной» причинности, Сталин выглядит сумасшедшим: сверхиндустриализация затормозила экономическое развитие страны, коллективизация поставила ее на грань голода, репрессии в партии грозили разрушением политического костяка общества, разгром офицерского корпуса накануне неизбежной войны с Германией существенно понизил обороноспособность страны. Тем не менее, во всем этом была логика, но совсем иная, свидетельствующая о том, что Сталин не был авторитарным вождем, «социалистическим монархом-самодержцем». Кем же он был?

Сталин отличался от своих предшественников: для Ленина и его соратников власть, сколь угодно жесткая и насильственная, была все-таки средством для достижения определенной цели — построения социализма в планетарном масштабе. Утопический характер цели обусловил нарастание насилия, но корректировка ее в 1921—22 годах привела к либерализации политики (нэп, линия на мирное сосуществование с капитализмом и т.д.). Не то — Сталин. Для него целью была именно власть, а социализм, марксизм- ленинизм — только средствами ее достижения, поэтому он так легко менял не только тактику, но и стратегию, вступая в любые коалиции и разрушая их. Но дело не только в личной воле и качествах Сталина — за его индивидуальностью проступали черты нового исторического типа личности, и это были черты не только психологические, но и исторические.

Ленин в «Письме к съезду», говоря о личных качествах Сталина, подчеркнул, что это не мелочь, поскольку в наших условиях она может иметь самые серьезные последствия.

Вторая часть нашего определения: тоталитаризм — это переживание власти как абсолютной ценности и высшего смысла человеческого существования, транслированное по всем этажам социальной иерархии и признанное в таком качестве большинством индивидов. Для того чтобы возник и существовал тоталитаризм, нужен был не только Сталин, но и масса индивидов, отравленных ядом абсолютной власти — власти над историческими закономерностями, временем, пространством («Мы покоряем пространство и время, мы — молодые хозяева земли»), над собой и другими людьми. Эта власть зачастую не давала материальных благ, напротив, она требовала величайшей самоотдачи, самопожертвования, и если сначала, как Павка Корчагин, не щадили себя, позже, как Павлик Морозов, не щадили родного отца, то в застенках Ежова — Берии уже не щадили никого.

Появление такого, тоталитарного, индивида — первая предпосылка формирования тоталитаризма, без которой он не мог возникнуть даже в том случае, если бы были налицо остальные. Вторая предпосылка — тенденция к идеократии, проявившаяся с самого начала революционного движения и получившая зрелую форму в условиях советского авторитаризма, на базе общественной собственности и централизованного управления обществом, планового ведения хозяйства. План здесь выступал как директива, как закон: речь шла о вполне гегелевском по духу господстве идеи над действительностью. Практически идеократия реализовалась через партократию — монополию компартии на власть, не ограниченную, по существу, никаким законом и даже уставом самой партии. Третья предпосылка тоталитаризма — культ народа в революционном сознании до- и послеоктябрьской эпохи. Этот

культ освобождал народные массы от всякой моральной самооценки и

самоцензуры, ставил их по ту сторону добра и зла. Тем самым в структуре

массового революционного действия высвобождалась энергия разрушения,

направляемая этикой революционной целесообразности на уничтожение всяких

ограничений, препятствующих достижению абсолютной власти революционного

субъекта над действительностью. Все, что творилось, оправдывалось благом

народа и именовалось борьбой с врагами народа.

Структура тоталитарной власти.

Режим тоталитарной власти в отличие от авторитаризма оказывается

внеполитическим образованием — в эпоху тоталитаризма политические отношения

и институты в обществе, по существу, исчезают или становятся формально-

декоративными. Организация тоталитарной власти имеет иерархический

характер: вверху пирамиды находится вождь, обладающий абсолютной, ничем не

ограниченной властью; внизу — массы, столь же абсолютно ему подвластные.

Такая организация власти формально сходна с авторитаризмом. В

действительности же тоталитарная власть неделима на уровни: на любом уровне

социальной иерархии индивид, обладая властью, обладал тем самым абсолютной

властью над вверенным ему «объектом». Различие было именно в объекте

приложения власти, но не в ее характере. Например, любой начальник

районного масштаба обладал всеми атрибутами власти — партийной,

хозяйственной, судебной, карательной и т.п. Поэтому для функционирования

тоталитарной власти не нужно было принуждения, идущего сверху вниз:

тоталитарный индивид добровольно подчинялся вышестоящему, получая в обмен

на покорность возможность абсолютной власти «на своем месте». Можно

сказать, что ограничения в структуре тоталитарной власти вытекали из

пересечения индивидуальных властей, что создавало непрерывное и постоянное

напряжение во всех узлах системы и было источником энергии, питавшей

существование этой системы.

С тоталитарной властью неразрывно связана тайна власти. Властный

поступок тоталитарного индивида всегда непредсказуем, спонтанен, вызывается

не столько внешней необходимостью, какими-то реальными обстоятельствами,

сколько тайными движениями его души. Теми движениями, которые имеют свою

индивидуальную логику, непредсказуемую с точки зрения нормальной логики. В

силу этой тайны система тоталитарной власти пронизана страхом. Страх есть

необходимое дополнение абсолютной власти, он столь же абсолютен, и это

страх не только перед «другими», но и перед самим собой. Абсолютный страх в

душе тоталитарного индивида перевоплощается и снимается в виде стремления к

абсолютной власти. Карательные органы в этой системе — материализация

повсеместного страха, своего рода арбитр в споре, столкновении

индивидуальных властей. Но их существование в большей степени вызвано

необходимостью искоренять инакомыслящих — тех, кто не принял условия

тоталитаризма, правила его игры, и имя им — миллионы. Они и составляли

основной контингент ГУЛАГа.

Верхний и нижний уровни в структуре тоталитарной власти взаимосвязаны

и взаимно необходимы друг для друга. На ее вершине находился Сталин, он был

символом абсолютной власти, поклонение ему как бы освящало и узаконивало

для каждого собственное приобщение к субстанции власти. В этой структуре

харизматический образ Ленина тускнел и отодвигался на периферию

общественного сознания, ибо системе нужен был живой символ, человек — знак

абсолютной власти. Образ Ленина слился с мавзолеем — материальным

воплощением «начала» этой власти. И ритуальное действо вокруг мавзолея,

совершаемое дважды в году, заново подтверждало законность системы. Нижний

уровень носителей тоталитарной власти, был также необходим Сталину — иначе

не хватило бы никаких усилий карательных органов, чтобы держать в

повиновении огромные массы людей. Причем отношение массы тоталитарных

индивидов к Сталину было интимно-психологическим и личностным: он был не

просто символическим знаком судьбы, но еще и индивидуальностью. Его

индивидуальные качества срослись с символическими, и в этой системе он

занимал место Бога. Славословия в его адрес заменили молитву и были

ритуальным элементом существования и осуществления тоталитарной власти

каждым на своем месте. Поэтому смерть Сталина означала конец тоталитаризма.

Естественно, не мгновенный, а протяженный в историческом времени.

Исчезновение личностного символа системы изменило духовную атмосферу внутри

ее. Новые поколения как бы вышли из-под влияния той идеологической и

психологической силы, которая формировала в каждом качестве тоталитарного

индивида.

Попытки заменить Сталина не удались — уж очень тесно срослись его

личные и символически-знаковые черты. В поле тоталитарного сознания его

преемник Хрущев получил значение комического героя — шута, напялившего на

голову корону.

Маршальские погоны, звезды Героя и орден Победы не превратили Брежнева

в того мифологического героя, каким воспринимался Сталин. Исчезла тайна

личности вождя, а вместе с ней и вождь. Вождь должен быть, по крайней мере,

равен системе, а не быть частицей, рожденной этой системой.

После смерти Сталина тоталитаризм в течение долгих тридцати лет

переживал обратное перерождение в авторитаризм, и именно механика этого

обратного перерождения диктовала необходимость обращения к Ленину, его

наследию, но не к тому, где он отказывался от социалистической утопии в

пользу реально достижимых целей, а к Ленину «до 21-го года», автору и

творцу авторитарного режима. Обращение к Ленину 21-го года ставило человека

в положение если и не диссидента, то оппозиционера по отношению к

существовавшему режиму. С этого обращения началась перестройка.

Основы тоталитарного общества и психология равенства.

В основу тоталитарного коммунистического государства положен

принудительный принцип равенства. Человек должен навсегда оставить «надежду

стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-

либо из своих сограждан» (Г.Бабеф).

Тоталитаризм – это полный контроль над всеми сферами жизни общества.

Всего этих сфер – пять: экономика, общественные отношения, политика,

национальные отношения, личность. Основой системы в экономике был строго

регламентированный центром распределительный механизм. Например в СССР в

1928 – 1935 годы введение карточек трактовалось не как вынужденная мера, а

как ступенька на пути к социализму. Были закрыты банковские учреждения.

Народные комитеты контролировали каждую тонну металла, каждый ящик гвоздей

и т. д. Основой общественных отношений была командно - административная

система, которая чувствовала себя уверенно, опираясь на крестьян и рабочих.

Она

формировала массовую психологию равенства: «Пусть бедные, но все равны». В

Сталинской концепции социализма было место только такому работнику. Что

касается третьей системы, то в правовом государстве не может быть единой

власти, а должны существовать три независимые друг от друга власти:

законодательная, исполнительная, судебная, в СССР же было соединение

законодательной и исполнительной государственной власти. Судебная власть в

годы гражданской войны была сосредоточена в руках ВЧК, других чрезвычайных

и внесудебных органов, местных исполкомов, подчиняющихся Совнаркому. Велись

альбомные дела, составляемые для высшего руководства страны. Происходило

систематическое вмешательство госаппарата в сферу правосудия. Характер

административно-командной системы сказывался на отношениях наций и

народностей. Под видом Федерации в 30-е годы утверждалось жестокое

централизованное государство. Искоренялась и сама национальная структура

страны. Например в докладе о проекте Конституции СССР в 1936 году Сталин

говорил, будто в СССР существует лишь 60 национальных общностей, в то

время, как их было в два раза больше. Созданный в 1936 году Совет

Национальностей мало занимался конкретными национальными проблемами. В этом

же году были ликвидированы такие формы национально-административного

деления, как национальные районы и национальные сельские советы, которые

занимались созданием условий для осуществления школьного образования и

культурно-просветительной деятельности на родных языках. Основой пятой

системы - была личность. Человек, отчужденный от собственности, власти,

управления не мог быть личностью в правовом отношении. Права личности

подменялись классовыми, групповыми, партийно-бюрократическими интересами.

Человек не имел гарантий правовой защиты. Школа воспитывала личность в духе

непримиримости к «врагам народа». И ими не редко оказывались мать, отец,

родственники и близкие.

Определение культа личности и его «единственно верная идеология».

Тоталитаризму присуще коллективно – механическое мировоззрение,

рассматривающее государство, как отлаженный работающий механизм. Сталин

впрямую использовал эту аналогию, говоря: «Все мы - винтики одной машины».

Из чего, в свою очередь, сделал логический вывод: «У нас незаменимых нет»,-

который и подвел черту под представлениями о значении индивида в

тоталитарном государстве.

Для достижения всеобщего и фактического равенства предполагалось

использование насилия и принуждения над личностью. С началом ХХ века

тоталитарные идеи воплотились в конкретные массовые социальные движения -

коммунистическое (социалистическое) и фашистское (национал-

социалистическое). Именно на «почвах» таких идей и систем «расцветал» культ

личности.

Культ личности - крайнее возвеличение, а подчас и обожествление

человека, занимающего, как правило, высшее положение в иерархии

политической или религиозной власти; максимально завышенная оценка функции

и роли лидера. Наиболее часто культ личности

встречается в тоталитарных и авторитарных государствах.

Культ политических руководителей - неотъемлемый элемент обожествления

власти. Он ведет свое начало от языческого идолопоклонства, воскрешая такие

его атрибуты, как памятники, мавзолеи, мемориальные комплексы, сложные

религиозно-политические ритуалы и т.п.

В тоталитарных государствах идейные истоки культа личности лежат в

идеологии, ее претензии на монопольное обладание истиной, универсальную,

всеобщую значимость. «Отцы» такой, «единственно верной идеологии»

наделяются качествами пророков и ясновидцев. Культ личности рождается на

базе естественных для человеческого общества потребностей в преемственности

поколений, почитании старших, уважении выдающихся личностей (героев),

принесших благо своему народу. Важной непосредственной причиной культа

личности является огромная концентрация политической, духовной,

экономической и социальной властей в руках одного человека, а также

тотальная личная зависимость людей не столько от результатов своей

деятельности, сколько от благосклонности руководства. Разносторонняя личная

зависимость, отражаясь в массовом сознании и сопровождаясь соответствующей

систематической отработкой, порождает у населения веру во всемогущество

руководителя, страх перед ним, рабскую покорность и угодничество.

Тяжелое наследие такого отношения к политическому лидерству до сих пор

проявляется во многих государствах мира, особенно в странах Востока.

Культ личности в фашистской Германии.

В фашистской Германии проявлением культа личности был культ Гитлера.

Вот небольшое описание, как встречал и рукоплескал народ Германии

человеку, который «…и в самом деле вполне серьезно верил в свою гениальную

расовую теорию!..».

«Огромная зала полна сверх меры. Все десять тысяч билетов распроданы

задолго до митинга. Перед входом на улице стоит густая толпа людей, которым

не удалось попасть в залу. Они жадно ждут: может быть, кто-нибудь выйдет,

упадет в обморок от жары, продаст или уступит место.

Ровно в восемь часов вечера раздаются трубные звуки. В залу торжественно

входит оркестр, играя военный марш. За ним следует «взвод знаменосцев»,

далее «ударный отряд» из людей в коричневых рубашках, с засученными

рукавами, и, наконец, конвой «телохранителей вождя». У телохранителей на

головах каски c

изображением черепа. Раздается команда: «Глаза направо!..» Весь зал встает,

следуя, кто как умеет, военной команде. На пороге между

двумя взводами конвоя появляется Гитлер. Громовые рукоплескания длятся

несколько минут. Невысокий, мертвенно-бледный человек, со злыми сверкающими

глазами, в полувоенной форме, украшенной индусским значком, занимает место

на трибуне.

«Для того чтобы понять гитлеровщину, - говорит беспристрастный и

осведомленный французский журналист, описывающий эту сцену, - надо знать,

что как оратор Гитлер не имеет себе равных в современной Германии. Он

зачаровывает толпу, которая с наслаждением слушает все расточаемые им

грубости, его декламацию против предателей, мошенников, продажных людей.

Никто таким языком не говорил в Германии».

«Каждая фраза его речи, - пишет очевидец, - прерывается бешеными

рукоплесканиями. Толпа встает, как один человек, и начинает петь. Ей вторит

орган большой Бреславльской залы. Гитлер рычал более часа. Раздавленный

неслыханным усилием, он падает в кресло и лежит неподвижно несколько

мгновений. Затем, овладев собой, бросается в другую залу, где его ждало еще

десять тысяч человек. В полночь он в третий раз произнесет ту же речь перед

6 –7 –тысячной толпой, ждущей его на улице, жаждущей увидеть спасителя,

которого зовут в Германии Христом!..»

Что он говорит, всем достаточно известно. Во всяком большом движении,

каково бы оно ни было, есть беспрестанно повторяющийся лейтмотив. Разные

это бывают лейтмотивы, - многие из них нам особенно памятны: «без аннексий

и контрибуций», «вся власть советам», «братание трудящихся», «грабь

награбленное». Лейтмотив гитлеровщины более сложный; «Германская армия

побеждала на всех фронтах, но германская революция вонзила ей кинжал в

спину!» Отсюда делаются выводы, тоже всем известные.

Лозунги Ленина в 1917 году были еще лучше, но и этот придуман не дурно.

Гитлер обращается преимущественно к молодежи, которая в войне не

участвовала и знает о ней мало. У молодых немцев осталось о событиях 1914 -

1918 гг. общее впечатление, которое почти совпадает с тем, что говорит

Гитлер: «Германские войска в самом деле побеждали на всех фронтах. Потом

вспыхнула революция – и все погибло. Значит, Германию погубили люди, ныне

стоящие у власти. Хронологией молодежь не занимается, а без хронологии как

доказать, что в утверждении Гитлера нет ни слова правды ?»

История предоставила расизму выбор между анекдотом – и кровью. В Германии

хитрые люди говорили с глубокомысленным видом:

«надо дать Гитлеру побывать у власти. Тогда немецкий народ, наконец,

увидит…» и т.д. Хитрые люди говорили и у нас, в 1917 году, то же самое о

большевиках: « Пусть, наконец, русский народ увидит…». Конечно это говорили

много лет тому назад и левые итальянцы о фашистах. Два раза можно было

сделать одну и ту же глупость, - в третий раз она рискует стать

скучноватой. От 35 процентов до 51 процента расстояние не так далеко, -

особенно если выборами будут руководить мастера выборного дела.

Гете сравнивал историю человечества с фугой, в которой разным народам

последовательно принадлежит «ведущий голос». Ведущий голос может и

фальшивить: на целых периодах в жизни того или другого народа человечество,

бывает, учится: вот как не надо делать историю!

Культ личности в СССР.

В СССР культ личности “процветал” во времена правления И.В.Сталина.

Низкий уровень образования, правовая незащищенность, низкий профессионализм и низкая политическая культура, забитость и привычка к барскому понуканию людей – вот «главные козыри» Сталина, чтобы подчинить себе народные массы. К концу 30-ых годов около 29 % населения СССР все еще не умели читать и писать. Среди секретарей горкомов и райкомов партии в то время более 70% имели неспециальное образование, а среди секретарей окружкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик – более 40 %. Права людей никто не отстаивал. Если урожай был низкий из-за погодных условий, то спрашивали с невиновных «на всю катушку» и осуждали по 58 статье. Людей держали в тюрьмах, ссылали в лагеря и отдаленные районы. Многих невиновных людей заставляли сознаться в том, чего они никогда не делали. К ним применяли различные пытки и, не в силах больше терпеть и сопротивляться, они готовы были на любые признания. А так как большое количество людей с высоким интеллектуальным уровнем и образованием “бродили” по ссылкам и лагерям, то и политическая культура была низкая, т.к. политикой занимались малообразованные люди. Народные массы очень быстро заставили бояться различных органов власти. Люди выполняли приказания и не могли ослушаться или сказать против. Человек в СССР был лишен своего слова.

58 статья покрыла собой все человеческое существование и люди ничего не могли с этим поделать.

В 58 статье было 14 пунктов.

Всякое ниже перечисленное действие признавалось контрреволюционным:

( Ослабление власти;

( Вооруженное восстание или захват власти в центре и на местах;

( Взаимодействие любым способом с иностранным государством, находящимся

с СССР в состоянии войны;

( Помощь, оказываемая международной буржуазии;

( Шпионаж;

( Подрыв промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения и

кооперации;

( Терроризм;

( Диверсия;

( Пропаганда или агитация, содержащая призыв к свержению, подрыву

советской власти;

( Недонесение о любом из перечисленных деяний;

( Бывшая служба в царской охране;

( Сознательное неисполнение обязанностей или умышленное небрежное

исполнение их (саботаж или экономическая контрреволюция).

Такова была 58 статья, покрывшая собой все человеческое существование.

Состояние «спада напряжения» внутри тоталитарной системы.

Состояние «спада напряжения» внутри тоталитарной системы и перехода к стадии посттоталитаризма стало к началу 1980-х годов общим явлением не только в СССР, но и в Китае, а больше всего в странах Восточной Европы. Попытки реформировать ее путем либерализации и демократизации, то есть заимствования элементов рыночной экономики и «плюрализма мнений», очевидным образом ставили под сомнение сам факт существования основных слагаемых тоталитарного режима. Основное внутреннее противоречие тоталитарной политической системы заключаются в том, что она отрицает такие явления, как конкуренция, соревнование, свобода личности и свобода выбора. Происходит разрушение мотивационных основ деятельности индивида в общественном и социально-экономическом процессе: предприимчивость, инициатива, личный интерес. На смену им воспроизводятся конформизм, приспособленчество, социальное иждивенчество. Более поздние попытки создать эмпирическую, построенную на базе реальных фактов теорию тоталитаризма не имели большого успеха, т.к. отражая наиболее одиозные политические системы ХХ века, они по мере смягчения, либерализации стран социализма, все больше расходились с действительностью и все меньше показывали принципиальные различия систем, рассматривавшихся как тоталитарные. В целом же концепции тоталитаризма оказались слишком упрощенными теоретическими моделями, присуще главным образом лишь эпохи сталинского и нацистского ( в Германии ) террора. Несмотря на весьма ограниченную применимость к реальным политическим системам, теория тоталитаризма до сих пор сохраняет определенную научную значимость и политическую актуальность, позволяя отслеживать противоречащие свободе личности тоталитарные тенденции, проявляющиеся в различных частях мира, в том числе и западных демократиях. Реальное выражение таких тенденций – стремление к всеобщей заорганизованности и рационализации общества, установления всеобщего, в том числе с помощью компьютерных систем, контроля за личностью со стороны государства, различного рода ограничения индивидуальной автономии и свободы.

Конец ХХ века дал впечатляющие примеры краха тоталитаризма политических систем и перехода обществ к демократии или, по крайней мере, авторитаризму.

Литература.

Волобуев О.В., Суслов Н.Б. Тоталитаризм и личность // Отечественная

история, 1995, №2

Алданов М.А. Исторические портреты и очерки.

Джилас М. Лицо тоталитаризма. Пер. с сербо-хорватск.-М.Новости, 1992

Желев Желю. Фашизм. Тоталитарное государство. Пер. с болг. М., Новости,

1992

Мазуров И. Фашизм как форма тоталитаризма // Общественные науки и

современность, 1993, №4

Цыганков П.А. Современные политические режимы: структура, типология,

динамика. Учеб.пос.- М., 1995

Эпоха «большого террора» и ее значение для страны в целом (хронологические рамки, отличие от обычного террора, законодательная и организационная база, судебные процессы 1936-1938 гг.)

Сталинский террор 1935 – 1939 г.г.

Сталин активно контролировал процесс террора: руководил подготовкой трех больших московских процессов; по своей инициативе отдавал приказы об арестах; занимался изучением текущих допросов; уточнял: какие, именно, пытки необходимо применять к тем или иным арестованным; делал выговоры работникам НКВД, если они не могли «вырвать» необходимое признание вины; устраивал очные ставки в своем кабинете между видными руководителями и теми, кого удалось с помощью пыток заставить давать против них показания. Сталин вмешивался во все дела: устаивал бойни в вооруженных силах,

например, в группе Тухачевского. Но даже с учетом всего этого Сталин один

не смог бы провести чудовищные массовые репрессии 1937- 1938 г.г. без целой армии активных помощников, начиная с членов Политбюро и высших чиновников и, кончая, тысячами следователей НКВД в тюрьмах по всей стране, надзирателей и конвоиров, охранявших, стремительно растущее население лагерей, личного состава секретных отделов НКВД в советских учреждениях, осведомителей во всех слоях общества, журналистов, которые обрушивались на так называемых «врагов народа», рядовых членов партии и «непартийных большевиков», которые писали доносы, лишь бы угодить своему шефу.

Сталинский террор 1935-1939 г.г. нанес катастрофический урон обществу, экономике, культуре, военному потенциалу страны и общему благосостоянию населения. Были загублены жизни таких выдающихся политических деятелей, как: Бухарский, Рыков, Зиновьев; военных: Тухачевский, Блюхер; деятелей культуры: Мандельштам и многих, многих других. Но для неграмотного народа Сталин стал непогрешимым объектом культа, а все осужденные – «врагами народа». Несколько тысяч арестованных в ходе террора были впоследствии освобождены из заключения. Очевидно, Сталин хотел заставить народ поверить, что, уже поверженный Ежов, был главным организатором террора. Организованный в стране террор сделал свое дело. Этой, казалось бы, успешной попыткой создать общество верных, Сталин создал – общество конформистов. Люди могли носить маски его сторонников, но некоторые относились к нему критически и в глубине души ненавидели его. Не все из преданных ему людей говорили то, о чем думали на самом деле. Многие были двуличны, но выяснить кто же точно было не легко и поэтому в глазах Сталина чуть ли не каждый советский человек и, уж конечно, каждый крупный чин являлся возможным двуличником.

По халатности Сталина было допущено много непоправимых ошибок в истории СССР. Заключив 23 августа 1939 года с Германией пакт о ненападении, И.В.Сталин и его окружение восприняли пакт как величайший успех своей внешней политики и слишком уверовали в его незыблемость. Эта иллюзия укреплялась «успешным» определением новой границы в соответствии с «Договором о дружбе и границах». Они тщательно оберегали достигнутое соглашение, а ценнейшие сведения разведки, предупреждения антифашистов и некоторых государственных деятелей Запада не только не принимались во внимание, но и оценивались, как провокационные. Сталин не раз выражал уверенность, что гитлеровская Германия в 1941 году на нашу страну нападать не станет. На границе происходили для многих непонятные вещи. В пограничной полосе свободно разъезжали на машинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, якобы получивших разрешения от Советского правительства на розыск могил захороненных здесь немецких военнослужащих времен первой мировой войны. Самолеты нарушали воздушные границы, но стрелять по ним было категорически запрещено. В самолете, совершившему вынужденную посадку на нашей территории, обнаружили новейшую фотоаппаратуру. На пленках были засняты мосты и железнодорожные узлы в Киевском направлении. Обо всем было сообщено в Москву. Однако там распорядились немедленно отпустить экипаж с самолетом в сопровождении двух наших истребителей. Нужно принять во внимание обстановку в стране, когда любое сомнение относительно истинности решений, принимаемых Сталиным, приводили к репрессиям. За неделю до начала войны Сталину было предложено нашими офицерами привести в боевую готовность и вывести их из мест расквартирования в соответствии с планом прикрытия границы. Сталин ответил, что еще одно подобное послание и это будет оценено, как паникерство. Все зависело от воли и указаний одного человека и его тоталитарного по духу окружения. Неправильно оценив ситуацию, Сталин был в плену ошибки, которая дорого стоила Красной армии и народу. Основное содержание выступлений Сталина излагало директиву руководства в адрес партийных и советских органов прифронтовых областей. Но было в выступлениях и что-то новое. Сталин, на котором лежала вина за миллионы загубленных жизней за годы коллективизации, за расстрелы и заключения в ГУЛАГ, обратился к людям с призывом , начинающимся со слов: «Братья и сестры…». Выступление Сталина привело к тому, что десятки миллионов граждан страны осознали остроту ситуации. Их патриотический порыв стал тем фактором, который смог компенсировать недостатки в организации Верховной власти. Cталинские времена можно расценивать с разных точек зрения. Культ личности Сталина оставил тяжкое наследие во всех сферах жизни социалистического общества. Предельно централизованное государство с многочисленным и разветвленным, нацеленным на исполнение любых, идущих сверху директив бюрократическим аппаратом, подавляло общественную инициативу во всех служебных и производственных звеньях. Сталин воплотил в себе «мясника». При нем все лучшие умы страны (профессоры, доктора, офицеры, литераторы и т.д.), которые не расценивали точку зрения Сталина, были объявлены изменниками Родины и были либо расстреляны, либо сосланы в лагеря. Народ массово подвергался угнетению (сплошная «уравниловка» и репрессивные методы). Литература и любая информация подвергалась жесткой цензуре.

«Оттепель» в стране произошла после смерти Сталина, когда на ХХ съезде КПСС Хрущев Н.С. произнес речь о разоблачении культа личности Сталина И.В. Делегаты были потрясены фактами о необоснованных репрессиях партийных, государственных, военных кадров и других советских граждан, приведенными в докладе Хрущева «О культе личности и его последствиях».

Народ был не в состоянии сразу поверить в коварство Сталина. Хрущев вспоминал, что в течение трех лет он не решался порвать с прошлым, набраться мужества и все-таки приподнять покров тайны, скрывавший правду о Сталинских репрессиях. Мешала вера в то, что сталинские методы борьбы с «врагами народа» в конечном счете обуславливались точкой классовой борьбы и способствовали укреплению завоеваний революции. Хрущев говорил, что собственными действиями под руководством Сталина они были скованы, как цепями, и не могли полностью освободиться от его посмертного влияния. По его признанию, даже мертвый, Сталин пользовался в первые годы «оттепели» неоспоримым авторитетом. Но со временем все слышнее нарастал гром первой волны гласности о преступлениях Сталина против социализма и человечности. В прокуратуру СССР, в ЦК КПСС и другие высшие инстанции шли тысячами письма от, незаконно осужденных по политическим статьям, граждан.