Вопрос 24 становление и развитие конституционализма в Японии.

Известен факт, что до второй половины XIX века Япония была закрытой страной – внешние контакты с иными государствами были сведены к минимуму – в отличие от, например, патриархальной Российской Империи, которая в период XVII-XX вв. переняла европейские взгляды на государственное устройство, властные институты (пусть и не всегда нашедшие свое применение на практике), Япония, в силу и географической изолированности, и особенностей социального устройства общества, не подвергалась «прогрессивному» влиянию зарубежных государств, оставаясь глубоко феодальной и кастовой страной.

Буржуазные преобразования 70-80-х гг. XIX столетия вывели Японию из внешнеполитической изоляции, расчистили почву для развития капитализма. Торговые контакты и культурный обмен с европейскими странами способствовали внутренним перестройкам. Одним из результатов революций стало принятие в 1889 году конституции – конституции Мэйдзи.

К разработке конституции приложил немало усилий Томоми Ивакура – один из министров императорского двора. В 1871-73 гг. он совершал поездку по странам Европы и США, подготавливая и заключая договора по торговле и сотрудничеству. Японская делегация очень внимательно ознакомилась с государственными учреждениями, культурой, промышленностью развитых стран. Во время турне на министра наибольшее впечатление произвела Пруссия с ее сильной императорской властью, «карманным» парламентом, государственным протекционизмом и активной ролью государства в развитии промышленности[1]. Именно эти факторы стали основополагающими при составлении проекта Японской конституции (уже после смерти Ивакура) – за образец была принята прусская (бисмарковская) конституции 1850 года.

Конституция была октроирована 11 февраля 1889 г. и введена в действие 29 ноября 1900 г., когда собрался первый парламент. Она была названа «Конституцией Великой Японской Империи». Принятие Конституции устранило одно из препятствий к тому, чтобы европейские державы и Америка признали Японию передовой, «модернизированной» страной.

Специфические черты Конституции Японии 1889 г. таковы. Во-первых, эта Конституция является октроированной. Это означает, что первоначально существует право монарха и Конституция устанавливается именно правом монарха (императора – тэнно). Во-вторых, принципы конституционализма ограничены тем, что парламент не может мешать осуществлению права монарха. В-третьих, не принят принцип формирования кабинета политической партией, лидирующей в парламенте. В-четвертых, субъекты прав и свобод были определены не как граждане, а как подданные; каталог и содержание их прав и свобод ограничены[2].

Конечно, такую конституцию нельзя назвать демократичной. Как верно замечает Жучкова С.М., «Конституция 1889 г. была продуктом компромисса между сторонниками традиционной теократической монархии, которые стремились сохранить императора как абсолютного монарха, активно участвующего в управлении государством и сторонниками бюрократической авторитарной системы, в которой от имени императора правила бы бюрократия. Последние понимали необходимость и возрастающую роль представительной власти, которой, однако, отводили второстепенное место»[3]. Но для Японии того времени это был значительный шаг.

На рубеже XIX и XX вв. Япония вступила в стадию монополистического капитализма, ускоренными темпами шел процесс превращения ее в империалистическую державу. Усиленная милитаризация страны и сохранения в различных сферах жизни и в общественных отношениях ряда феодальных пережитков придали японскому империализму военно-феодальный характер. Именно воинственность страны станет одним из основополагающих факторов при составлении проектов ныне действующей конституции Японии. Но об этом чуть ниже.

В.М. Курицын[4] объясняет особую агрессивность японской внешней политики и милитаризации японского общества и государства тем, что, выступив на международную арену сравнительно поздно, Япония не поспела к разделу колоний, и могла удовлетворять свои территориальные претензии только в результате передела уже поделенного – т.е. путем агрессивных завоевательных воин. Русско-Японская война, захват Кореи и значительной части Китая, тем не менее, не позволили Японии создать колониальную империю в Юго-Восточной Азии – поражение во второй мировой войне расставило все точки надi.

Государство и общество нуждались в реформировании – приоритетными направлениями послевоенного устройства страны должны были стать, во-первых, ликвидация феодализма, всевластия императора; во-вторых, смещение кастового самурайского строя, духа милитаризации; в-третьих – установление демократии. Все это должно было быть отражено в новой конституции.

Первоначальный проект конституции Японии был подготовлен правительством Японии при участии группы советников в 1946 г. Он сохранил многие положения первой, консервативной конституции страны 1889 г., лишь слегка подвергнув их «косметической» обработке. Проект был представлен в парламент, но вызвал отрицательную реакцию японской общественности и Дальневосточной комиссии, созданной странами-победительницами. В результате проект был отозван[5].

Второй проект конституции разрабатывался учеными и генералами США под руководством генерала Мак-Артура. Фактически послевоенная конституция Японии была написана для этой страны США и их союзниками.

Многие положения новой конституции были заимствованы из Конституции США, конституционных положений Великобритании; Конституция Советского Союза 1936 г. также оказала воздействие на основной закон Японии – в частности, как подчеркивает В.М. Курицын (на что мы указывали выше, при рассмотрении Конституции США), закреплены в конституционном порядке равноправие женщин и мужчин, социальные права граждан.

Особо аккуратно и скрупулезно подошли разработчики к положениям Конституции о военной мощи Японии. В целях недопущения и предотвращения возможной военной агрессии, союзники включили в проект принцип-обязательство об отказе Японии от войны и вооруженных сил. Статья 9 Конституции, по которой до сих пор не умолкают дискуссии, гласит, что «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров. Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признается»[6].

Японские реакционные круги неоднократно пытались ревизовать данную статью – но безуспешно. Сегодня в Японии имеется Корпус обороны — по существу, вооруженные силы страны, но на его содержание тратится приблизительно 1% государственного бюджета. Против возрождения милитаризма направлено также положение конституции о том, что правительство страны должно состоять только из гражданских лиц[7].

Окончательно новая конституция Японии была принята парламентом в октябре 1946 года и вступила в силу 3 марта 1947 г. Данная конституция действует и по сей день, и в силу своей «жесткости» она осталась в неизменном виде (пересмотр конституции Японии осуществляется, если за него проголосуют не менее 2/3 депутатов каждой из палат, а затем данное решение будет утверждено на референдуме, однако практика пересматривать конституцию Японии не сложилась, и она остается в прежнем виде).

Обозначим лишь основные положения Конституции, отличающие ее от предшественницы 1889 года.

Так, император лишен возможности оказывать какое-либо влияние на государственные дела – он лишь номинально выступает в качестве главы государства, представляя собой «символ нации» (ст.1). Более того, «статус императора определяется волей всего народа» – что лишает его божественного ореола, божественного происхождения. Синтоизм был лишен статуса государственной религии.

В целом же Конституция Японии 1947 года (состоящая из 103 статей) вполне отвечает требованиям демократического общества современного мира. Сам факт того, что в нее не вносилось изменений и поправок свидетельствует о том, что граждане этой высокоразвитой и технологичной страны являются носителями высоких общественных ценностей, дорожат и способствуют развитию демократических институтов как в своей стране, так и во всем мире.