Экзаменационный билет по курсу «общее языкознание» №22

1. Понятие звукового (фонетического) закона.

#9. Как уже неоднократно упоминалось выше, одной из важнейших категорий сравнительно-исторического языкознания является понятие «фонетического закона», т.е. звукового перехода, совершаемого при определенных условиях. Во второй половине XIX столетия вопрос об их сущности был одним из центральных в науке о языке, причем некоторые лингвисты были склонны приравнять их к законам природы, действующим «со слепой необходимостью». Однако, поскольку реальные факты часто вступали в противоречие с такой трактовкой, к началу XX в. стал преобладать тезис, согласно которому о «законах» применительно к эволюции языка следует говорить лишь как об отражении определенных тенденций, отнюдь не имеющих императивного характера. По замечанию А. Мейе, они означают возможность, а не необходимость: можно определить, каким образом должен изменяться согласный, оказавшийся между двумя гласными, но из этого вовсе не следует, что он в этой позиции обязательно изменится.

Кроме того, используя «фонетические законы» (в языкознании XX столетия с целью избежать отмеченной выше двусмысленности, связанной с самим термином «закон», чаще стали говорить о «фонетических передвижениях») принимают во внимание следующие моменты.

1) Действие нескольких «фонетических законов» может перекрещиваться, в связи с чем изменения тех или иных единиц могут носить различный характер. Один из наиболее известных примеров такого рода связан с именем датского языковеда XIX столетия К. Вернера, установившего, что характер передвижения согласных в германских языках зависел от места ударения.

2) Помимо «фонетических законов», языковые изменения могут быть вызваны и явлением так называемой аналогии, т.е. влиянием одних форм на другие. Так, древнерусские формы дательного падежа множественного числа на –омъ у слов типа стол (столомъ) заменились формами на –ам (столам), что объясняют воздействием типа склонения существительных на –а (рукам).

3) Заимствованные слова, попадая в данный язык, как уже отмечалось, чаще всего не подчиняются тем «фонетическим законам», которые действуют в этом языке в момент заимствования. Так, в славянских языках в определенную историческую эпоху заднеязычные согласные г,к,х не могли находиться в позиции перед гласными переднего ряда (ср. примеры типа пеку-печешь, бегу-бежишь, сухой-суше и т.д.). Однако в старославянских текстах можно встретить слова типа хитонъ, Генисаретъ и др., заимствованные из греческой Библии. Но далеко не всегда легко отделить заимствованные элементы от исконных. Так, по замечанию А. Мейе, в целом глаголы и прилагательные чаще бывают исконные, чем заимствованные. Тем не менее такой немецкий сильный глагол как schreiben «писать» заимствован из латинского scribere, а французские существительные pied «нога», veuve «вдова» и др. относятся еще к общеиндоевропейскому пласту.

4) Одинаковые или сходные изменения могут происходить в родственных языках и после их разделения и дифференциации праязыка (т.н. «параллельное развитие»). Так, в ряде глаголов многих славянских языков в первом лице единственного числа встречается окончание –м, а в сербо-хорватском это является нормой. Однако в общеславянском оно наблюдалось лишь у нескольких неправильных глаголов (ср. рус. ем) и начало распространяться уже в средние века. Подобные же факты имелись в истории армянского и индо-иранских языков. Так, в санскрите «я несу» - bharam, а в поздней части Авесты – barami. Однако в более ранней части последней представлена только форма bara, откуда следует, что развитие этого окончания произошло уже после периода индо-иранской общности.