И здесь текст не «обнаруживается» по причине наличия все­го одного предложения.

Случай 2. Между предложениями отсутствует граммати­чески выраженная связь, например в предложениях второй ре­плики приведенного выше диалога. Вторые предложения ока­зываются связанными с первыми предложениями реплики не непосредственно, а через отношение с предложением начальной реплики: дома = у нее = у Елены. ( Т о же и в ч е ш с к о м д и а л о г е . )

См. еще: Начался ветер. Мы спрятались под лодку. Приве­денные предложения не имеют грамматических связей между собой, хотя связь смысловая (причинно-следственная) очевид­на.

Случай 3. Между предложениями текста имеют место грам­матические связи, но отсутствуют связи смысловые. Интерес­ный материал приводит российский специалист в области линг­вистики т е к с т а С И . Г и н д и н : Я пошел в кино. Кино на Остоженке. Остоженка — одна из самых старых улиц Москвы. Москва — центр всех железнодорожных путей страны. Железные дороги — артерии народного хозяйства <...>.

Приведенный текст может быть создан в специальных усло­виях, например в игре. Однако в соответствии с традиционным пониманием текста этот материал под понятие текста подвести нельзя — по названной выше причине.

Случай 4. В речи распространены тексты, созданные сред­ствами разных семиотических систем. Они часто воспроизво­дятся в художественной литературе. Вспомните, например, фи­нальные сцены

• из трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов»: Мосальский. Народ! Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что же вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!»;

• из комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»:

Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петер­бурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в ^г°Шинице.

Произнесенные слова поражают, как громом, всех. Звук изумления еди подушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши полосе, ние, остается в окаменении.

В ситуациях, описанных в приведенных фрагментах, имеет место «смешанный» текст. Он создается средствами разных с е -миотических систем: у Пушкина — естественного языка и мол­чанием, у Гоголя — естественного языка и звуком изумления (у дам), также переменой положения персонажей в простран­стве и «всеобщим окаменением».

Таким образом, традиционное определение текста обнима­ет лишь часть того материала, который интуитивно признается текстом. Это — «правильные», преимущественно письменные тексты.

ВТОРОЕ. Текст есть языковое образование, обеспечиваю­щее коммуникативное взаимодействие людей, — таково одно из современных определений текста.

Под это определение могут быть подведены все рассмо­тренные выше случаи. Действительно, с точки зрения данного определения не существенно, из какого количества предложе­ний состоит текст. Важно, что он есть языковое образование. Это означает, что текст, как и другие языковые единицы (например, слово и предложение), выражает своими языковыми средствами некоторое содержание. Так обстоит дело в случаях (1)—(3).

Несколько иная ситуация с текстами, подведенными под слу­чай (4). Особенность его состоит в том, что тексты образованы средствами разных семиотических систем: языковое образова­ние передает содержание только во взаимодействии со средства­ми иных знаковых систем, однако основное содержание выска­зывания все же передается именно языковыми средствами.

Таким образом, данное определение учитывает и связи меж­ду предложениями текста, если в нем их более одного, и тексты, созданные средствами разных семиотических систем, в центре которых находится естественный язык.

Второе, современное понимание текста характеризует его с функциональ­ной точки зрения: текст обеспечивает коммуникативное взаи­модействие людей. Такова его главная функция.

Эта функция раскрывается при рассмотрении текста «от го-^в0р^Ящего» в его взаимодействии со «слушающим». В некоторой^ситуации говорящим (пишущим) текст создается, а слушающим (читающим) — в той же или иной ситуации — воспринимается и истолковывается. Если, например, говорящий хочет сделать со­беседнику приятное, то он может сказать ему комплимент:Ты ^сегодня прекрасно выглядишь! Впрочем, к о м п л и м е н т м о ж е т б ы т ь сказан и «автоматически», без намерения «сделать собеседнику приятное». Задача, которую решает слушающий (читающий), состоит в том, чтобы истолковать смысл сказанного. Так, при­веденный текст может быть истолкован и не как комплимент, а иначе, например:Вчера ты выглядел(а) плохо! Каковы основа­ния для подобного истолкования? Слушающего может «задеть» что-то в интонации собеседника, в его взгляде; может быть учте­на ситуация вчерашнего разговора, слушающий может исходить из мнения, что говорящий не способен или в силу сложных от­ношений не может сделать комплимент и др. Данный пример является простым случаем коммуникативного взаимодействия.

Сложнее обстоит дело с коммуникативным взаимодействи­ем людей, например, в сфере эстетической коммуникации. Здесь имеют место тексты более сложные в структурном и смысловом отношении; их смысл и истолковывается более сложно. Каждый из читателей по своему опыту изучения в школе русской и / или родной, зарубежной литературы знает это. (См. в приводимых ниже материалах для чтения фрагменты книги Ю.М. Лотмана.)

Итак, функциональное понимание текста оказывается ком­муникативным по своей сути.

Из проведенного анализа двух пониманий текста следует, что для филологических наук значимыми являются оба пони­мания. Они дополняют друг друга. Каждое из них раскрывает одну из сторон текста: первое — его у с т р о е н н о с т ь с т о ч к и з р е н и я структуры и семантики; второе — его функциональную природу. При этом второе понимание не отменяет характеристик, содер­жащихся в первом, только «снимает» их крайности (именно эти крайности и показаны при анализе первого определения).