Тема 28. Изображение поместного дворянства в романе а.С. Пушкина «Евгений Онегин».

Это изображение далеко не однозначно. И уж, во всяком случае, московское и петербургское дворянство обрисовано в романе более сатирическими красками. Недаром Татьяна, очень давно не выезжавшая из деревни в Москву, так характеризует своих московских родственников, когда наконец с ними встретилась: “Но в них не видно перемены; // Всё в них на старый образец…”. Конечно, и деревенские помещики вызывают не только улыбку автора. На Татьяниных именинах перед нами предстают и “Гвоздин, хозяин превосходный, // Владелец нищих мужиков”, и “Скотинины, чета седая”, не случайно, разумеется, своей фамилией отсылающая нас к помещикам фонвизинского «Недоросля», “И отставной советник Флянов, // Тяжёлый сплетник, старый плут, // Обжора, взяточник и шут”.

А с другой стороны, как не обратить внимание на мазурку, которую отплясывают гости на тех же Татьяниных именинах? Как не обратить внимания на звуковой рисунок автора, на его аллитерации в описании танца: “Мазурка раздалась” — “зур-разд” и дальше:

Бывало, Когда гремел мазурки гром, В огромной зале всё дрожало, Паркет трещал под каблуком, Тряслися, дребезжали рамы…

Кстати, автор не просто описывает, как танцуют деревенские гости Татьяны. Он сравнивает эту мазурку с тем, как исполняют её в столице:

Теперь не то: и мы, как дамы, Скользим по лаковым доскам —

и снова возвращается к деревенской, где

Ещё мазурка сохранила Первоначальные красы: Припрыжки, каблуки, усы Всё те же…

Даже усы — те же, что и понятно: не “как дамы, скользим”!

Стало быть, в поместном дворянстве куда меньше изломанности, куда больше естественности, чем в столичном!

Разумеется, и в поместном дворянстве немало пошлости, которую, в частности, олицетворяют мать и сестра Татьяны, не самые худшие представители помещиков в романе. Не зря возненавидевший свет Онегин не смог ужиться и со своими деревенскими соседями, которые так его характеризуют: “Он дамам к ручке не подходит; // Всё да да нет; не скажет да-с // Иль нет-с…”, свидетельствуя о собственной жеманности — то есть о ненатуральном поведении. И всё-таки, наверное, не случайно для второй — деревенской главы «Онегина» автор взял два эпиграфа. Один по латыни из Горация: “O rus”, а другой — рифмующееся с Горацием восклицание: “О Русь!” Смысл переклички в том, что “rus” Горация означает “деревня”. Перекликаясь со старым былинным названием России, она как бы указывает на нравственные истоки героев пушкинского романа. Недаром ведь блестящая княгиня Татьяна, которая родом “из глуши степных селений”, смогла покорить, подчинить себе “цвет столицы”!

Вообще, если судить именно по Татьяне, её тяготит не деревенская жизнь, но именно, как говорит она Онегину, столичная “пышность эта, // Постылой жизни мишура”.

Тема 29. Духовная эволюция Онегина. (По роману а.С. Пушкина «Евгений Онегин».)

Духовное становление Онегина. (По роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин».)

Обе формулировки, по существу, не просто взаимосвязаны, но вытекают одна из другой. Мы уже говорили и о духовной эволюции героя, и о его духовном становлении. Поэтому, чтобы не повторяться, обратим внимание на несколько моментов в биографии Онегина.

Первая глава романа описывает его быт, который поначалу мало чем отличается от времяпровождения тогдашнего молодого светского человека: вино, театр, женщины. Причём жизнь Онегина в этот период больше похожа на простое убивание времени. Для чего, к примеру, герою нужно спешить на балет, который он не любит и не понимает? Только подчиняясь вынужденным обстоятельствам: как же, дескать, не присутствовать в театре, если там будут все сливки общества! Иначе говоря: поначалу и речи не может быть о какой-либо оригинальности Онегина.

Однако таков его характер, что зависеть от пошлости ему оказалось очень болезненно. В конечном счёте “ему наскучил света шум”. Послушаем автора:

Условий света свергнув бремя, Как он, отстав от суеты, С ним подружился я в то время…

Потому и смог подружиться с героем автор, что тот отстал от суеты, скинул с себя тяжёлое бремя светских обязательств. Не во всём, как мы увидим (поведение Онегина на Татьяниных именинах), отстал, не до конца, как мы убедимся (дуэль с Ленским), выскользнул из-под бремени. Но правда и то, что дружба с автором, а потом жизнь в деревне (“святая”, — называет её автор) много способствует духовному перерождению Онегина, который, как пишет автор, вполне мог явить “души прямое благородство”.

Уже приходилось говорить, что из борьбы с “условиями света” Онегин вышел, поражённый тяжелейшим недугом — хандрой, которая словно застила его духовное зрение, не давала видеть жизнь в её естественном свете.

Убийство Ленского заставило героя остро запрезирать себя, сняться с места, заметаться:

Им овладело беспокойство, Охота к перемене мест (Весьма мучительное свойство, Немногих добровольный крест), —

пишет об этом автор, который в лирической концовке романа — в «Отрывках из путешествия Онегина» покажет, насколько крест, который в этот момент взвалил на себя Евгений, был мучителен для него.

И кто знает, чем бы всё это закончилось, не встреть Онегин замужнюю Татьяну, блестящую княгиню, абсолютно лишённую пошлости. Именно это её свойство заставило Онегина потянуться к ней, увлечься ею, полюбить её. А любовь — лучшее (единственное) лекарство от хандры. Даже любовь безответная. Оставив Онегина “в тоске безумных сожалений”, Татьяна оживила его казавшуюся мёртвой душу.