350 Глава 12

был столь пессимистичен. «Пульсирующие темны» движения экономики всех развитых стран не дают достаточных оснований для того, чтобы решительно отвергать рыночный механизм регулирования производства.

«Мы не бросим социализму упрека за то, что он не в состоянии осуществить обетовании Маркса о безгосударстиенном бытии, — великодушно заявлял Б. Бруц-кус. -- Но зато мы не можем просто положиться и на обещание научного социализма осуществить царство свободы: мы должны рассмотреть, имеются ли для этого в социализме соответствующие экономические предпосылки»¹¹¹. Не поверил Б. Бруцкус на слово обещанию большевиков и, как истинный ученый, провел собственную, весьма придирчивую экспертизу этого соблазнительного обещания. Результаты экспертизы оказались ошеломляющими для строителей нового общества: социализм и свобода несовместимы. Естественно, подобный вывод, развеявший еще одну легенду марксизма — о «царстве свободы», не мог встретить понимания у правящего режима, и крамольный автор вскоре был изгнан и:) России.

Рассмотрим систему доказательств, приведенных в анализе Б. Бруцкуса. Автор выделял три основных элемента хозяйственной свободы:

1. свободу хозяйственной инициативы;

2. свободу организации потребления;

3. свободу труда^У4.

Свобода хозяйственной инициативы, по Б. Бруцкусу, — абсолютно необходимое условие всестороннего, гармоничного развития личности, творческого проявле­ния всех ее потенций. Но едва ли не еще большим благом оборачивается свобода хозяйственной инициативы для всего общества в целом. Именно ей прежде всего мы обязаны прогрессом производительных сил, достигнутым во всех без исклю­чения развитых индустриальных державах с конкурентно-рыночной экономикой. Дух состязательности, стремление каждой хозяйственной структуры выполнять ту пли иную производственно-коммерческую функцию лучше, качественнее и дешевле других обеспечивают высокий динамизм всего народного хозяйства.

Нетрудно видеть, говорил Б. Бруцкус, что условия для проявления свободы хо­зяйственной инициативы в социалистическом обществе гораздо менее благопри­ятны. Главную причину этого печального явления ученый усматривал в том, что социализм убивает значительную часть тех стимулов, которые в капиталистиче­ском мире создают атмосферу предприимчивости.

11 иже если гипотетически допустить, что во главе структурных ячеек экономики будут поставлены компетентные, талантливые, небезразличные к научно-техничес­ким достижениям организаторы, их предприимчивость неизбежно будет погашена, а то и вовсе парализована всеобщей, тотальной бюрократизацией хозяйственной жизни. Ведь и при самом удачном замещении высших постов любое новшество, например, должно быть оценено только в определенном месте, что начисто исклю­чено в конкурентно-рыночном хозяйстве, где состязающиеся друг с другом орга-!П1 юторы с величайшим вниманием относятся ко всем новинкам, с жадностью х катаются за каждую из них и где наличие ценностного учета существенно упро­щает оценку всех предлагаемых новаций.

Идеи экономистов русского зарубежья 351

Да, Б. Бруцкус предвосхитил одну из самых сложных проблем социалистиче­ского хозяйствования. Три четверти XX столетии на 1 /6 земного шара основ-пым критерием эффективности труда руководителя являлось выполнение и перевыполнение плана. Число же спускаемых сверху плановых показателей «по мере совершенствования хозяйственного механизма» неуклонно возраста­ло. Так, уже в зените горбачевской перестройки крупнейшие хозяйственники страны продолжали жаловаться на ограничение Центром пх экономической ини­циативы и самостоятельности. А. Бужинский, заместитель генерального директо­ра объединения «Автозил», в 1987 г. буквально поразил общественность, заяшш, что деятельность объединения регламентируют более чем 1500 спущенных сверху показателей ^ю.

Второй компонент хозяйственной свободы — свобода в сфере потребления. Не

со.иаиая условий, способствующих проявлению хозяйственной инициативы, соци­ализм, говорил Б. Бруцкус, в еще меньшей степени в состоянии обеспечить свобо­ду в сфере потребления.

В основе столь категоричного и неутешительного для коммунистов вывода ле­жало достаточно резонное утверждение ученого, согласно которому организация социалистического производства по существу никак не ориентирована на запро­сы потребителя. И действительно, с самого начала социализм стал системой, предполагающей, что единственным адекватным выразителем общенародных ин­тересов (а все иные интересы считались чем-то второстепенным, производным) является вырабатываемый Центром народнохозяйственный план, который произ­водители, «не рассуждая», обязаны выполнять и в зависимости от выполнения которого оценивалась и стимулировалась их деятельность. Основным стремле­нием поэтому все более становилось стремление «выбить» легкий план и ресур­сы и осуществлять производство ради производства, игнорируя реальный спрос, реальные потребности людей. Из столь уродливой направленности централизо-I итого производства неизбежно вытекала и тенденция к авторитарному рас­пределению хозяйственных благ.

Правда, отмечал справедливости ради Б. Брупкус, значительная часть марксистов дистанцируется от сторонников принципа авторитарного распределения хозяй­ственных благ, гак называемых ортодоксальных коммунистов. Однако эти либе­ральные марксисты просто не понимают той внутренней связи, которая существу­ет между различными социалистическими течениями и которая на самом деле гораздо глубже, нежели различающие их концептуальные оттенки. Марксисты, отгораживающие себя от большевиков, полагают, что социалистическое государ-стио должно платить споим гражданам за труд. Но поскольку и при этом подхо­де цены устанавливаются независимо от рыночных запросов, административно, постольку между спросом и предложением практически не может установиться р;ш1нтсспя. «На одни хозяйственные блага цены будут слишком низки, и спрос на них превысит предложение, а на другие хозяйственные блага цены будут слишком высоки, а спрос на них отстанет от предложения. Очевидно, что было бы нелепо первые предоставить тем, кто их случайно раньше захватил, а вторые оставить гнить на складах. И тс, и другие остается авторитарно распределять» ^%.