12. Прокоментуйте у контексті християнства надану логію Ісуса Христа: «Просіть…….»

Поскольку человек считается бессильным и незначите-льным, настолько Бог всезначущий и всемогущий. Всё христианство построено на двух основных заповедях Божьих: любви человека к Богу и любви к своему ближ-нему. Бог любит человека значительно сильнее, чем человек может даже почувствовать, любовь Бога к человеку безгранична, потому что в то время, даже когда родители отказываются от своих детей, или, наоборот, дети от родителей, Бог никогда не откажется то человека. Поэтому человек при нужде всегда может обратиться к Богу со своей просьбой и каждый, кто просит, тот получает. Мы можем просить от Бога здоро-вья, крепости семьи, прощения. И каждому,у кого в этом есть нужда и кто просит это с открытым искренним сер-дцем – получают от Бога то, что просят. Через исповедь и раскаяние люди получают от Бога прощение и благос-ловение. В поисках истины, Бога, совета, помилования мы всегда их находим. Не замечая этого, человек, кото-рый ищет Бога, начинает его видеть во всём и везде, человек, который ищет ответ на вопрос, всегда с Божьей помощью его получит. Каждому, кто стучит, открывают. Даже, когда человек сделал очень большой грех, или когда человек долгое время не был верующим, и жил не по заповедям Божьим, постучавшись к Богу, обратив-шись к нему, он всегда её откроет и простит. Но тому, кто стучит, открывают. На этом и стоит христианская вера. В очень многих церквях есть икона, на которой изображен Иисус Христос, кот. стоит на пороге закры-того дома и стучит в дверь: эта икона очень символична, и очень важно то, чтобы каждый из нас открыл дверь в своё сердце для Иисуса.

18-19. Які риси Християнства сприяли розвитку новоєвропейської науки? У чому, на ваш погляд, полягають протиріччя….

Для современного человека на обыденном уровне взаимоотношения науки и религии представляются жесткой и непреходящей конфронтацией. Между тем вопрос о взаимоотношениях европейской науки и христианства не так уж прост и однозначен. В его рассмотрении стоит начать с истоков: с истоков европейской науки, ибо она значительно моложе христианства, но припоминая и истоки христианства в смысле его логико-философских принципов.

То, что у нас называется наукой - вещь вовсе не самоочевидная: она появилась в XVI - XVII веках, причем именно в Европе, а до этих пор ее просто не было и за пределами Европы ее долго не было, - только уже в последние два века в связи с мировой американизацией она делается универсальным способом самоосуществления человека. Тот способ освоения мира, а именно - экпериментально-научное исследование, был незнаком ни древним грекам, ни, тем более, персам и египтянам, ни китайцам, ни, тем более, индусам. Все эти культуры имели ту или иную сумму знаний о мире, они тем или иным образом эти знания получали, но все это не имело никакого отношения к тому, что у нас именуется наукой. Можно выделить несколько мировоззренческих предпосылок, которые делают возможным существование науки, как совершенно уникального способа взаимодействия с миром.

Во-первых, нужно предполагать наличие в мире помимо той "объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них", еще и такой не менее объективной реальности, которая имеет сверхчувственную природу, которая постигается разумом, а не внешними чувствами, но которая более даже реальна, чем материальный мир, ибо она вечна, неизменна, абсолютна. Европейская наука именно такую реальность и предполагает в качестве своего основания: она изучает не предметы и их свойства, а законы и принципы, скрывающиеся за этими предметами и свойствами.

Но просто предполагать наличие сферы сверхчувственного мало, нужно, во-вторых, исходить из того, что именно эта сверхчувственная сфера определяет собою чувственную, из того, что знание этой умопостигаемой сферы дает нам возможность эффективно действовать в этом мире и в нем добиваться своих целей. В-третьих, и это тоже не самоочевидно, должна быть предполагаема возможность адекватного познания человеком этой умозрительной, сверхчувственной сферы, которой подчинены вещи и процессы этого видимого мира.

Эти три предпосылки сами наукой обоснованы быть не могут, они сами лежат вне круга научного знания, кроме того, их наличие вовсе не обязательно для мышления человека, человек может мыслить и действовать и без этих предпосылок, исходя из противоположных принципов. Причем эти три предпосылки до некоторой степени независимы друг от друга: можно, например, принимая первую, не иметь второй и третьей, а можно, исходя из первых двух, не разделять третью, или, основываясь на первой и третьей, отвергать вторую. Во всех этих случаях о становлении научного подхода к миру речи быть не может. Европейская же наука имеет в своем основании все три вышеназванные предпосылки.

Вещественный мир существует не сам по себе, он имеет законы, которые даны Богом, которым Бог мир подчинил, и при этом законы мироздания таковы, что могут быть познаны человеком, ибо он есть образ Божий в творении. Возможность становления науки европейского типа создается именно христианством, которое основывается на вере в Воплощение Бога-Слова, которое идеалом имеет обожение человека и всего мира, которое является религией Любви. Ислам же, например, имея идею творения мира, не дает, тем не менее, возможности развиться научному исследованию: потому что законов в мире для мусульманина нет, - все происходит по сиюминутной, в принципе ничем не ограниченной, не связанной, непредсказуемой воле Аллаха. Некоторые "привычки" у Аллаха есть, но не более, - вечных и неизменных законов нет.

Наука делается религией человечества на несколько веков: в науку до сих пор верят (!), науке служат (!), ей приносят жертвы (!), она имеет своих подвижников и мучеников (!), через нее чают обрести спасение от всех напастей и даже от смерти, достичь всеведения, всесилия. Сам уже тот факт, что наука начинает в лице некоторых своих представителей, а еще больше в сознании своих малограмотных поклонников, противопоставлять себя религии, говорит о том, что она сама претендует на значимость именно религиозную.

Христианство – основа культуры запада. И именно на западе наука и техника получили наибольшее развитие, следовательно в христианстве есть идеи, которые предопределили развитие науки.

Идея антропоцентризма (согласно иудейско-христианскому мифу, человек – единств. Существо, созданное по образу и подобию Бога – это венец творения, а вся природа имеет низший статус. Отсюда вытекает идея господства человека над природой.)

Идея человеческой свободы. Бог изначально сотворил человека свободным, оставив ему выбор между добром и злом. Только свободный выбор ценен. Разум – основа человеческой свободы. Поэтому наука должна существовать.

В настоящее время мы являемся свидетелями того, как наука на глазах меняет свой вековой смысл, свои устоявшиеся формы. Во-первых, меняется картина мира, преподносимая наукой: по выражения современного физика "мир вовсе не похож на огромную машину, скорее - на необъятную мысль". Во-вторых, как следствие, это приводит к симбиозу научных и религиозным элементов в сознании человека, - но, разумеется, религия тут выступает в наиболее примитивной и низменной форме. И для массового, и для элитарного сознания воскресают языческие, каббалистические, астрологические, оккультные басни (мифы по-гречески), притом они-то оказываются вполне совместимы с наукой. Дело обстоит именно так, что верить в домовых и поклоняться им - вполне достойно современного образованного человека, а во Христа верить и жить многотысячелетней традицией Богопознания и Богообщения - это как-то примитивно и старомодно. Вполне уважаемой считается любая вера: в гадалок, в инопланетян, в астральные тела, любые оккультные практики, - кроме высшей формы религиозной веры и жизни, кроме Христа.

Единственным настоящим основанием для подлинной науки может быть свет Христовой истины, преображающий "естественный разум" человека в разум Христов. Именно так наука способна обрести прочную связь с собственными фундаментальными основаниями, обрести свое законное место в системе человеческой деятельности. 48. Прокоментуйте вислів філософа екзіст Камю: Бажати -

А. Камю — лауреат Нобелевской премии — развивает экзистенциализм как философию абсурда. В «Мифе о Сизифе» Камю говорит: «Желать – значит вызывать к жизни парадоксы» - обосновывая, что реальность абсурдна и вся жизнь человека — бесполезный, без­надежный труд. Абсурден как рутинный труд, так и творческий. Абсурдно столкновение между иррациональностью и исступленным желанием ясности. Абсурд здесь равно зависит и от человека и от мира, и пока что - он единственная связь между ними. Перед человеком стоит выбор: самоубийство или признание этой абсурдно­сти. Осознав самоубийство как ошибку, человек должен смело при­нять абсурдность бытия. Тогда перед ним встает новый выбор: раб­ство абсурда, что фактически означает метафизическое самоубийство как отказ от смысла жизни и принятие абсурдности мира, или бунт против него.

Желание в экзистенциализме – категория, почти совпадающая со свободой. Свобода - способность чел-ка реализовывать своё желание.Свободен тот человек, который делает то, что он хочет, но из-за этого могут возникнуть некоторые парадоксы:

1 человек может стать рабом своих желагий

2 Желание одного чел. сталкивается с желаниями другого и часто противоречит его интересам. Свобода первого при этом часто заканчивается там, где начинается свобода второго.

3 любая деятельность человека с точки зрения атеистического экзистенционализма (к которому принадлежал Камю) – бессмысленна, а следовательно, любая цель тоже смысла не имеет.

Камю считал, что самое страшное- это когда человек придумывает себе какие-то сказки и верит в них. Самим фактом своего существования, чел вызывает чувство абсурда. Когда человек ставит перед собой какую-либо цель, добивается ее – он только усиливает абсурдность своего существования, хотя другого выхода у человека нет. Человек желает что-то постичь, но его разум является ограниченным, следовательно возникает новый парадокс – о непознанности мира.

С точки зрения познания высказывание «Желать – значит вызывать к жизни парадоксы» можно обьяснить словами самого Камю: «Стремление человека к абсолюту вечно остается неосуществимым. Ибо, хотя первый шаг ума состоит в различении истины и заблуждения, человек убеждается в том, что истина ему не доступна. Что я знаю? – спрашивает Камю. И отвечает: Я чувствую биение своего сердца и заключаю, что оно существует. Я осознаю вещи окружающего меня мира, и я заключаю, что он существует. На этом заканчивается моё знание. Всё остальное – это конструирование. Даже моё собственное сердце навсегда остаётся неопределимым. Между достоверностью моего существования и тем содержанием, которым я хочу наполнить эту уверенность, существует пропасть, которую мне никогда не удастся заполнить. Навсегда я останусь чужим для самого себя.