1.2.3. Формализация системы частных криминалистических теорий.

Эта тенденция развития системы тесно связана с тенденциями развития языка криминалистики, математизацией науки и формализацией описания ею объектов исследования. Необходимо, однако, заметить, что применение математических методов исследования, приводящих к проявлению рассматриваемой тенденции, наталкивается на определенные сложности. На них справедливо обращает внимание Г. Л. Грановский, который пишет: “Математика содержит ряд готовых математических структур, которые способны отразить признаки криминалистических объектов. В ряде случаев достаточно просто отобрать структуру, подходящую для криминалистических целей. Однако к такому отбору надлежит относиться достаточно вдумчиво. Особая осторожность требуется в подборе математических структур, призванных отразить основные закономерности криминалистических явлений”, ибо “криминалистика... требует в ряде случаев особых методов математики. Таких “криминалистических разделов” математика пока не имеет. Надо, однако, думать, что в процессе взаимодействия криминалистики с прикладной математикой этих задачи будут решены. Достаточно упомянуть, что ряд математических исследований в области распознания образов уже сейчас выполняется применительно к требованиям криминалистической практики”⁷⁴.

Элементы системы частных криминалистических теорий, как знание теоретическое, представляют собой ряд идеализированных моделей или образов. Именно поэтому разработка знаковых систем в криминалистике, функционирующих в качестве материального воплощения этих идеальных образов, не может не отразиться на их системе. В. Лекторский и С. Мелюхин совершенно правы, когда пишут, что “в настоящее время особое значение имеет... понимание места знаковых систем в теоретическом научном исследовании. Такая задача представляется особенно актуальной, если учесть некоторые важные особенности современного научного знания: возрастание роли теоретических методов, тенденцию к разработке исследовательских программ (еще одно проявление тенденции формализации системы — Р. Б.), планированию научных экспериментов, возрастание роли философских категорий и принципов в научном познании и т. д.”⁷⁵ Кроме того, формализация является необходимым условием создания криминалистических информационно-поисковых систем, теоретической основой разработки и функционирования которых является содержание ряда частных криминалистических теорий. Интересы создания таких ИПС диктуют необходимость развития этих теорий в определенном аспекте: развитие теорий влечет за собой изменение их системы.

1.2.4. Адаптация системы частных криминалистических теорий.

Система частных криминалистических теорий является открытой системой, поскольку между ней и окружающей средой (другие системы теоретического знания, практика борьбы с преступностью) существует постоянный обмен информацией. Результатом такого обмена является адаптация системы, т.е. такая ее реакция на окружающую среду, которая преследует цель получения благоприятных последствий для деятельности системы⁷⁶.

Существуя в системе научного знания, криминалистика черпает необходимую информацию из различных областей науки, творчески используя эту информацию в своих целях. В то же время содержание и направленность криминалистических рекомендаций как “продукта” функционирования криминалистической науки обусловлены потребностями и запросами практики борьбы с преступностью. Об этих законах развития криминалистики уже шла речь в первом томе (гл. 4) нашего Курса. Их действие проявляется в рассматриваемом нами аспекте как раз в том, что система частных криминалистических теорий адаптируется, приспосабливается к переработке и использованию информации, поступающей от смежных наук и практики, с тем, чтобы полнее реализовывать служебную функцию криминалистики — ее содействие практике борьбы с преступностью.

Строго говоря, адаптация, как тенденция развития системы частных криминалистических теорий, проявляется через другие тенденции: и обновление системы, и ее модернизация, и формализация есть не что иное, как приспособление, ответная реакция системы на изменения среды, то есть ее адаптация. Аналогия с живым организмом, применительно к которому рассматривали адаптивные системы Л. Д. Холл и Р. Е. Фейджин в упоминавшейся работе, здесь, как нам представляется, весьма уместна. Но эта аналогия наталкивает нас на вопрос о пределах адаптации системы теорий. Иными словами: можно ли сложившуюся сейчас систему частных криминалистических теорий, обладающую высокой степенью адаптации, считать постоянной системой теоретического знания в криминалистике, которой не может грозить смена иной теоретической системой именно в силу способности адаптироваться и самоусовершенствоваться?

На этот вопрос можно ответить словами П. В. Копнина: “Сама теория не является чем-то абсолютным, она относительно завершенная система знания, меняющаяся в ходе развития науки. Эти изменения вначале происходят в рамках данной теории и ее принципа путем включения новых и некоторого изменения прежних входящих в нее положений. Однако наступает такой момент, который обозначается пределом развития теории, то есть в теоретическом построении при включении в него новых фактов обнаруживаются противоречия, неразрешимые в рамках данной системы знаний. Решение этих противоречий предполагает существенное изменение принципов, лежащих в основе данной теории, поскольку новые факты вступают в противоречие с этими принципами. Определить момент, когда теория в своем развитии достигнет предела, можно только путем конкретного анализа сложившейся вокруг этой теории познавательной структуры”⁷⁷.

Однако после достижения предела в своем развитии теоретическая система может обрести новое качество в рамках заменившей ее более новой теории. Будучи достоверным знанием, она выступит как предельная форма и частный случай новой теории. “В этом и заключается гносеологическое содержание так называемого принципа соответствия, впервые выдвинутого применительно к физике Н. Бором, но применяемого сейчас для очень большого круга теорий”⁷⁸. В криминалистической теории этот принцип проявляется в действии такого закона развития криминалистики, как закон связи и преемственности между существующими и возникающими криминалистическими концепциями⁷⁹.