1.3 Крупный бизнес и слабое государство

В наиболее общей форме права собственности определяются как правила, регулирующие доступ физических или юридических лиц к ограниченным благам. Поэтому реализация прав собственности предполагает исключение других претендентов или упорядочение их претензий. А для этого необходим ресурс принуждения. Отсюда вытекает особая роль государства как организации, имеющей преимущества в использовании принуждения, в определении и обеспечении прав собственности, а значит, и в создании условий для экономического развития. При низкой защищенности прав люди склонны извлекать краткосрочные выгоды. Они будут воздерживаться от продуктивных вложений, поскольку нет гарантий получить, отдачу на эти вложения в будущем. Поэтому когда формируется государство, меняются взаимные ожидания участников хозяйственной деятельности и появляются стимулы к сотрудничеству. Удлинение горизонтов экономической деятельности способствует продуктивным инвестициям энергии, идей и капитала и соответственно экономическому росту.

Теоретически правители имеют естественный интерес в процветании своих стран, поскольку их личный доход зависит от общего благосостояния. Это заставляет их вводить и охранять систему прав собственности, которая обеспечивала бы экономический рост. Чем меньше ограничений на действия государственной власти, тем с большей вероятностью это может произойти. Такая ситуация создает институциональную дилемму: если политическое сообщество обладает достаточной властью и ресурсами, чтобы защищать права собственности в пределах своей юрисдикции (суверенитета), то оно обладает и возможностью манипулировать этими правами в свою пользу.

Надежность достигается не обещаниями, а ограничениями политического свойства, объективно исключающими возможность произвольных действий. Решение проблемы надежных гарантий, таким образом, лежит в политической плоскости.

Карл Маркс был, пожалуй, первым, кто указал на решающую роль изменения прав собственности и обеспечения их политической защиты для развития капитализма и промышленной революции. Будучи современником этих процессов, он безошибочно связал рост капиталистической экономики с победой буржуазных революций в Голландии, Англии и Франции. Буржуазия, или третье сословие, использовала политическое насилие для ограничения или устранения власти короны, захвата государственной машины, которую европейские монархи к тому времени сделали достаточно сильной, и установления такой системы прав собственности, которая отражала бы интересы именно этого класса. Решение проблемы надежных гарантий, по Марксу, состояло в установлении прямого политического контроля над государством и превращении его в "комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии»

Первоначально контроль за крупными предприятиями не предполагал формализации собственности, а опирался на контроль финансовых потоков предприятий за счет принуждения их руководства к закупкам или продажам через назначенных оффшорных рейдеров, в которых оставалась вся прибыль. Идея была проста: сначала вывести всю прибыль жизнеспособных предприятий за пределы страны, а потом на нее же приобретать акции этих предприятий, получив их в собственность.

Наиболее известными примерами такого поведения стала приватизация предприятий алюминиевого сектора группой TWG и братьями М. и Л. Черными, а также контроль компаний "Аэрофлот" и "АвтоВАЗ" Б. Березовским. Благодаря залоговым аукционам другая группа собственников получила в 1995 г. ряд ключевых предприятий по цене значительно ниже рыночной. Компания "ЮКОС" была продана банку "Менатеп" (78% акций за 159 млн. долл. и 200 млн. долл. в виде инвестиционных обязательств); банк "ОНЭКСИМ" получил 38% "Норильского никеля" за 170 млн., а 51% акций "Сибнефти" достались НФК Березовского за 100,3 млн. долл.

Согласно обычному праву, частная собственность легитимируется вложенным трудом, деньгами, идеями, энергией (даже если это энергия завоевания), а не политической властью. Последняя лишь берет на себя функцию ее последующей защиты. Хотя с момента залоговых аукционов прошло уже более 15 лет, опросы общественного мнения до сих пор демонстрируют негативное отношение к крупным собственникам. По понятным причинам частные лица стремились получить активы по наименьшей цене, но способ, которым они этого добились, и сама цена надолго сделали собственность нелегитимной. Принципиальная нелегитимность прав собственности на активы периода 1990-х предопределяла потенциальную нестабильность этих прав, облегчая вмешательство государства и перераспределение активов.

В 1990-х годах слабое государство не представляло угрозы для частной собственности, но и не имело возможности надежно защищать права. После выборов 1996 г. вертикальная политическая интеграция приобрела характер захвата государства группами интересов.

Согласно опубликованному Всемирным банком исследованию концентрации промышленности в России по состоянию на 2003 г., на предприятиях 22 крупнейших частных собственников было занято 42% рабочей силы страны, на их долю приходилось 39% годового объема продаж. При этом данные активы сосредоточены в секторах с более высоким уровнем концентрации: 10 крупнейших групп владели 60,2% российского рынка акций. В 2004 г. в России было 25 человек, состояние которых превышало 1 млрд. долл. (в 2002 таких было 7, а в 2003 - 17, см.)