История становления постиндустриального общества

Идеи постиндустриализма формировались параллельно с концепцией индустриального общества; по мере ее развития вопрос о том, какой социальный порядок придет на смену индустриальному строю, становится все более актуальным. И если в XIX веке, когда усилиями позитивистов - от Ж. - А. де Кондорсе и А. де Сен-Симона до О. Конта и Дж. Ст. Милля - подход к современному их обществу "промышленников" стал общепринятым, большинство социологов еще не задавалось вопросом о его перспективах, но в XX столетии проблема определения будущего строя стала весьма актуальной. Однако все предлагавшиеся на рубеже веков подходы к периодизации истории лишь констатировали возрастающую комплексность общества, но и не давали возможность проследить потенциальные изменения в его структуре. Так, историки и экономисты предпринимали выделение пастушеской, земледельческой, земельно-мануфактурной и земельно-мануфактурной-комерческой стадий, замкнутого домашнего, городского и народного хозяйства или эпох индивидуального, переходного и социального хозяйства. Все эти классификации, хотя они и основывались на периодизации истории по принципу исследования технологических аспектов организации общественного производства, не могли еще служить действенными инструментами социального прогнозирования.

Превращение развивающегося товарного производства в зрелое рыночное хозяйство, продолжавшееся в течение столетий, устранило все неэкономические черты хозяйства и привело к абсолютному господству принципов экономического общества. В свою очередь, размывание закономерностей рыночного хозяйства и воссоздание на новом уровне системы отношений товарного производства как инструмента перераспределения потребительных стоимостей является важнейшим признаком постэкономической трансформации. Отсюда следует, что преодоление рыночного хозяйства не означает устранения товарного производства. Как известно главным производственным ресурсом постиндустриального общества становятся информация и знания, подлинная ценность которых проявляется только и исключительно в условиях максимально интенсивного обмена. При этом, однако, в силу как неограниченных возможностей доступа к информации, так и ее неоднозначного воздействия на творческие личности, над обменом; перестает довлеть его эквивалентный стоимостной характер; в новых условиях люди стремятся максимизировать потребительную стоимость, полезность получаемой ими информации, которая, однако, остается целиком субъективной. Таким образом, становление постиндустриального общества предполагает переход от рыночного хозяйства к новой форме товарного производства, от объективной стоимости к субъективной полезности.

Экономическая эпоха как таковая началась с разделения труда и появления товарного производства. Экономический тип общества обрел завершенные формы, когда принципы рыночного хозяйства пронизали все сколь-либо значимые социальные; процессы. Однако, став всеобщим, рыночное хозяйство само оказалось той средой, в которой стали зарождаться новые системообразующие элементы, и на исходе XX века в общественной жизни все большую роль играют явления, выходящие за пределы рыночных отношений. Сфера их господства сужается, а возможности применения прежних принципов и закономерностей к формирующейся хозяйственной реальности становятся все более расплывчатыми: и туманными.

Термин “постиндустриадизм” был впервые введен в научный оборот А. Кумарасвами, автором ряда работ по доиндустриальному развитию азиатских стран. Впоследствии, с 1916 или 1917 года, он достаточно широко использовался А. Пенти, теоретиком английского либерального социализма, который даже выносил его в заглавия своих книг, обозначая таким образом идеальное общество, где принципы автономного и даже полукустарного производства оказываются возрождены ради преодоления присущих индустриальной системе конфликтов.

Из наиболее известных определений подобного типа можно назвать “постбуржуазное общество”, “посткапиталистический строй”, “постпредпринимательское” или “пострыночное" общество и более общие понятия, строившиеся вокруг признания за современным социальным состоянием посттрадиционного, постцивилизационного иди даже постисторического характера. Некоторые из этих терминов широко используются и сегодня, а основанные на них концепции имеют широкое научное признание; между тем только два понятия из этого ряда, отмеченные наибольшей степенью абстрактности, - “постистория” и “постмодернити” - стали стержневыми для действительно серьезных концептуальных парадигм.

В этой связи следует отметить, что понятие постиндустриального общества оказывается наиболее совершенным на фоне всех иных определений. Оно акцентирует внимание на той основной черте, которая преодолевается в формирующемся новом обществе, а именно на индустриальной природе прежнего способа производства; при этом совершенно справедливо предполагается, что отдельные признаки нового строя не могут быть четко названы и описаны, пока не будет завершено хотя бы в основном его формирование.

Теория постиндустриального общества сформировалась в результате всестороннего анализа качественно новой ситуации, сложившейся в 60-е и 70-е годы в развитых индустриальных странах. Именно на обнаружение характерных черт рождающегося нового общества и были направлены усилия основоположников теории.

Подавляющее большинство исследователей называли в качестве его главных признаков радикальное ускорение технического прогресса, снижение роли материального производства, выражавшееся, в частности, в уменьшении его доли в совокупном общественном продукте, развитие сектора услуг и информации, изменение мотивов и характера человеческой деятельности, появление нового типа вовлекаемых в производство ресурсов, существенную модификацию всей социальной структуры. Одно из наиболее развернутых определений постиндустриального общества дано Д. Беллом: "Постиндустриальное общество, пишет он, - это общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений. во все большей степени зависит от достижений теоретического знания. Постиндустриальное общество. предполагает возникновение интеллектуального класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов".

Понимание того, что современное общество может и должно рассматриваться именно как постиндустриальное, укрепляется по мере анализа логики развития цивилизации, какой она представлена в рамках постиндустриальной теории. Согласно ее сторонникам, в истории достаточно строго прослеживаются три большие эпохи, образующие триаду "до-индустриальное - индустриальное постиндустриальное общество". Такая периодизация социального прогресса основана на нескольких критериях, а постиндустриальное общество противопоставляется индустриальному и доиндустриальному по трем важнейшим параметрам:

основному производственному ресурсу (в постиндустриальном обществе им является информация, в индустриальном - энергия, в доиндустриальном первичные условия производства, сырье);

типу производственной деятельности (он рассматривается в постиндустриальном обществе как последовательная обработка в противоположность изготовлению и добыче на более ранних ступенях развития);

характеру базовых технологий (определяющихся в постиндустриальном обществе как наукоемкие, в эпоху индустриализма - как капиталоемкие и в доиндустриальный период - как трудоемкие).

Именно эта схема позволяет сформулировать известное положение о трех обществах, согласно которому доиндустриальное общество базируется на взаимодействии человека с природой, индустриальное - на взаимодействии с преобразованной им природой, а постиндустриальное общество - на взаимодействии между людьми.

Отмечая, что в пределах указанных трех эпох складываются и функционируют преимущественно естественные, технологические и социальные по форме сообщества людей, постиндустриалисты обращают внимание и на характер личностных взаимоотношений, типичных для каждого из этих периодов. Так, в доиндустриальных обществах важнейшим аспектом социальной связи была имитация действий других людей, в индустриальном - усвоение знаний и возможностей прошлых поколений, в постиндустриальном же обществе интерперсональные взаимодействия становятся подлинно комплексными, что и определяет новые свойства всех элементов социальной структуры.

О совершенстве постиндустриальной теории свидетельствует и то, что ее сторонники не дают четкого определения отдельных типов общества и не указывают их хронологических границ. Более того, они последовательно подчеркивают эволюционность перехода от одного типа социума к другому и преемственность всех трех этапов социальной эволюции. Новый тип общества не замещает предшествующие формы, а главным образом сосуществует с ними, усугубляя комплексность общества, усложняя социальную структуру и внося новые элементы в саму ее природу. Поэтому переходы от одного общественного состояния к другому не могут носить революционного характера и иметь четкой хронологии.

Тем не менее считается, что становление нового общества пришлось на период с начала 70-х до конца 80-х годов, хотя отдельные тенденции (например, динамика занятости, обеспечивавшая доминирование сферы услуг над материальным производством) стали формироваться сразу после Второй мировой войны. Преодоление индустриального общественного уклада рассматривается при этом как глобальная трансформация, не сводимая к одним только технологическим нововведениям. Не отрицая наличия классовых противоречий, постиндустриальная теория акцентирует внимание на процессах, которые воздействуют на социум как единое целое.

Становление концепции постиндустриального общества началось с оценки реальных явлений, кардинально изменяющих лицо западного мира. С момента своего возникновения и по сей день постиндустриальная теория сохраняет последовательно материалистический характер, черпая новые источники своего развития в конкретных фактах и тенденциях. В рамках данной концепции эмпирический материал всегда был и остается первичным по отношению к теоретическим постулатам и общеметодологическим конструкциям, что выгодно отличает ее от обществоведческих теорий, распространенных в среде современных марксистов.

Между тем следует отметить, что доктрина постиндустриализма выступает в ряде аспектов как излишне объективистская, так как не дает исследователю инструмента анализа причин того развития, которое привело к становлению индустриального, а позднее и постиндустриального общества. Переход от одной формы общества к другой рассматривается скорее как данность, а не как процесс, обладающий внутренней логикой и противоречиями.

Фактически не предлагая комплексной оценки процессов перехода от до-индустриального общества к индустриальному, не сопоставляя его с процессом становления постиндустриального общества, концепция постиндустриализма фиксирует и объясняет лишь современные социальные трансформации, не пытаясь применить полученные результаты для построения глобальной социологической теории, что делает многие ее положения и выводы несколько поверхностными.

Однако, завершая оценку концепции постиндустриализма, отметим, что се успехи на протяжении 60-х - 90-х годов не оставляют повода для сомнении в том, что на заложенных основах в ближайшее время будут сделаны новые теоретические обобщения.

Либеральные концепции постиндустриального развития

В теоретической социологии стали разрабатываться различные сценарии будущего. В условиях борьбы двух альтернативных мировых систем либеральные варианты концепции постиндустриального развития направлены на реабилитацию и оздоровление индустриальной (технологической) модели прогресса, увязанной с капиталистической системой хозяйствования. Эти концепции представлены именами уже упоминавшегося выше Д. Белла, а также именами З. Бжезинского, Дж. Гэлбрейта и других авторов.

Одним из родоначальников теории "постиндустриального общества" является Д. Белл. Коротко его взгляды сводятся к следующему:

·  Теоретическое знание, (а не капитал) является организующим началом социальной системы;

·  Технологический рост в производстве товаров обуславливает информационная и кибернетическая революция

Белл сформулировал пять основных исходных специфических измерений и компонентов прогностической модели общества будущего.

1.  Сфера экономики: переход от производства товаров к производству услуг.

2.  Сфера занятости: преобладание класса профессиональных специалистов и техников.

3.  Осевой принцип: ведущая роль теоретического знания как источника нововведений и определения политики в обществе.

4.  Предстоящая ориентация: контроль над технологией и технологическими оценками деятельности.

5.  Процесс принятия решений: создание новой "интеллектуальной технологии", связанной с ЭВМ.

Функционирование данных компонентов изменяет соотношение экономики и социальной политики, подчиняя первую второй.

Дж. Гэлбрейт в этом отношении существенное значение отводит так называемым "техноструктурам", которые занимаются организацией всех видов социальной деятельности и управлением собственностью.

Представители рассматриваемой концепцией обосновывали приоритет интеграционных процессов в современном мире. В нем главенствует плюралистическая демократия, управление собственностью, права человека, индивидуальная инициатива, свободное предпринимательство, технологические отношения разделения труда.

В рамках либеральной концепции предстоящая конвергенция означала крах советской индустриализации, лежащей в основе социалистической (антирыночной) системы хозяйствования, опирающейся на принципы "закрытого общества".

Перестройка и последующие за ней события в бывшем СССР подтвердили суть данной концепции конвергенции. Это дало одному из ее главных авторов - З. Бжезинскому сделать следующее заключение: "Таким образом, обернувшаяся катастрофой встреча человечества XX веке с коммунизмом дала болезненный, но крайне важный урок: утопическая социальная инженерия находиться в фундаментальном противоречии со сложностью человеческого бытия, а социальное творчество лучше всего расцветает, когда политическая власть ограничена. "

Теория Д. Белла представляет собой отнюдь не очередную умозрительную концепцию будущего человечества, которых за последнее время появилось множество. "Идея постиндустриального общества представляет собой не конкретный прогноз будущего, а теоретическое построение, основанное на зарождающихся признаках нового общества, гипотезу, с которой социологическая реальность могла бы соотноситься десятилетиями и которая позволяла бы при сравнении теории и практики определить факторы, воздействующие на происходящие в обществе изменения". В отличие от упомянутых концепций теория Белла не просто гипотеза будущего, как бы ни была она привлекательна, а максимально возможное реалистическое описание вовлечения человеческого общества в новую систему социально-экономических, научно-технических и культурно-этических отношений.

Д. Белл исходит из того непременного факта, что, чем более экономически развита страна, тем все меньше во второй половине XX века и особенно на рубеже века XXI трудовая деятельность людей сосредоточивается в промышленности, и уже в перспективе ее доля вряд ли превысит 10-20 процентов. Здесь нужно заметить, что поводом для появления самого понятия "постиндустриальное общество" и было отчасти вполне реальное явление: десятилетия спустя после Второй мировой войны обнаружилась тенденция к сокращению занятости не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности и соответственно - к росту числа занятых в сфере услуг. Многие западные социологи усмотрели в этом долгожданное начало прекращения пролетаризации общества, тогда как некоторые марксисты стали неправомерно расширять понятие рабочего класса, включая в него массовые слои представителей средних слоев. И лишь немногие, и в первую очередь Д. Белл, восприняли это как процесс, далеко выходящий за пределы капитализма и социализма, как явный признак появления нового общественного строя.

Подавляющее большинство населения развитых стран с этого времени занято в так называемой сфере услуг ("третичной сфере" по К. Кларку), для которой характерно не отношение общества к природе, а отношение людей между собой. Человек в своей массе (в развитых странах) живет не столько в естественной, сколько в искусственной среде, не в "первой", а во "второй" природе, созданной самим человеком. Это стало возможным благодаря резкому возрастанию производительности труда на основе информационной революции. Информационная теория стоимости фиксирует невообразимо быстро растущую роль в обществе теоретического знания. Благодаря все возрастающему удельному весу знания в каждом объекте процесса производства для добычи, изготовления и перемещения всевозможных товаров и услуг с каждым годом требуются все уменьшающиеся затраты энергии, материалов, капиталов и труда.

Как известно, для изготовления любого изделия необходимы сырье, средства производства, труд, энергия, капитал в его различных формах. В разные исторические эпохи эти слагаемые применяются в различных пропорциях и в разных формах. Первоначально практически нерасчлененные, они затем становятся специфической сферой экономической деятельности, выделяющейся среди остальных как вполне самостоятельная отрасль: например, производство средств производства или обрабатывающая промышленность. По мере развития общества меняется и соотношение этих средств производства между собой. Непосредственный процесс производства требует все больших предварительных средств. Так возникает индустриальное общество, когда решающую роль в экономике приобретает капитал в его физической и интеллектуальной форме. Современное же производство отличается тем, что главные затраты в нем приходятся преимущественно на капиталовложения, причем, чем дальше, тем больше - на капитал человеческий, на знания, носителем которого становятся как сами люди, так и их орудия производства. Согласно Беллу, этот процесс будет носить постепенно нарастающий характер. Экономическая деятельность будет требовать все большего использования человеческого интеллекта, систематизированного знания.

При этом Белл возражает против замены понятия "знание" понятием "информация", поскольку информация по своему содержанию далеко не исчерпывает все сложные проблемы теоретического знания, науки. Особое значение он придает кодификации знания, то есть сведению его в единый фундаментальный теоретический свод. Теоретическое знание становится основой создания и применения новой технологии, технологии инноваций. Причем главным элементом новой интеллектуальной технологии является всеобщая компьютеризация производства, научной деятельности и общения между людьми во всех сферах их жизни.

В каждую технологическую эпоху экономическая деятельность отличается своими типичными особенностями и характером затрат средств производства на изготовление необходимой продукции. Первоначально, в архаичную эпоху, затраты сводились к расходованию простого труда для приобретения готового продукта природы. Затем, по мере разделения труда, животноводство и земледелие стали специальными отраслями производства, предваряющими непосредственный труд. Из доиндустриального общество превратилось в индустриальное, уже само изготавливавшее орудия труда, стали появляться все более совершенные средства производства, произошло их выделение в ведущую отрасль производства, умножающую многократно производительность труда и увеличивающую общественное богатство. В промышленности создавалось основное богатство общества и была занята все возрастающая часть работников. В процесс массового производства благодаря научным открытиям и техническим изобретениям вовлекались все более эффективные и производительные машины, обладавшие способностью переносить в массовое производство возрастающую стоимость труда. Этот перенос стоимости снижал затраты живого труда на изготовление одного изделия, удешевляя продукцию и делая ее массовой. Происходящая при этом амортизация средств производства была неизмеримо ниже, чем затраты труда на изготовление изделий в ручном производстве. Вместе с тем по мере технического прогресса происходил не только физический, но также и моральный износ средств производства, вследствие их устаревания.

В постиндустриальном обществе, в отличие от индустриального, перенос первоначально затраченного труда в процессе производства на производимые изделия носит совершенно иной характер. Научные и технические знания, необходимые в производстве, расходуются в одинаковой мере как при изготовлении одного изделия (автомобиля, телевизора и т.д.), так и миллионов подобных единиц. Отсюда следует, что в постиндустриальном обществе знания количественно не расходуются, не нуждаются в физической амортизации (восполнении) и требуют своего технического усовершенствования и обновления лишь по мере увеличения объема знания в целом. Техническое совершенствование производства не зависит от его масштабов. Более того, чем крупнее масштабы производства, тем дешевле затраты общества на науку и технику в целом.

Научно-технический прогресс направлен на снижение материалоемкости, трудоемкости, энергоемкости и капиталоемкости экономического процесса путем оправдывающих себя затрат на науку и технику в масштабе общества. Иначе говоря, чем выше доза знания в изделии, тем соответственно ниже дозы (затраты) труда, материалов, энергии, капиталовложений в каждом изделии, что делает их рентабельными и доступными для широких масс населения.

Следовательно, основным принципом экономической деятельности в постиндустриальном обществе является опережающее увеличение средств на развитие науки, которое позволяет, с одной стороны, экономить другие ресурсы, а с другой - сделать производство и потребление товаров и услуг возможно более массовыми, максимально удешевляя их, создавая условия для изобилия и благосостояния общества.

Возникает закономерный вопрос: в каких современных странах, по мнению Белла, черты нарождающегося постиндустриализма проступают наиболее зримо? В предисловии к русскому изданию он пишет: "Постиндустриальная, или информационная, эра наступает в результате длинной цепи технологических перемен. Не все страны - а к настоящему моменту лишь немногие - готовы к вступлению в нее. Если мы определим постиндустриальное общество как такое, где произошел сдвиг от промышленного производства к сфере услуг, то получится, что Великобритания, почти вся Западная Европа, Соединенные Штаты и Япония вступили в постиндустриальный век. Но если мы определим информационное общество как такое, в котором существуют научный потенциал и способность трансформировать научные знания в конечный продукт, называемый обычно "высокими технологиями", то можно сказать, что только Соединенные Штаты и Япония отвечают данному условию". Но это не значит, что другие общества не смогут со временем стать постиндустриальными. Наиболее близки к этому, помимо стран Западной Европы, страны тихоокеанского бассейна, сделавшие в последние десятилетия резкий индустриально-технологический рывок вперед.

Что же касается России, то, рассуждая гипотетически, Белл пишет: "Россия сегодня располагает огромными природными богатствами (ее запасы нефти и газа самые большие в мире и даже превосходят запасы стран Ближнего Востока, однако их разработка является дорогостоящей в связи с низким уровнем использования технологий), огромным числом образованных инженеров и техников. Если бы она достигла внутренней стабильности и избежала разорительных этнических конфликтов и гражданских войн, она была бы готова вступить в постиндустриальный век раньше, чем ее западные соседи.

Постиндустриальное общество: аналитический обзор концепций

Общественный идеал, выражаемый концепцией постиндустриального общества, многим представляется в виде универсального средства консолидации различных социальных сил, направлением целеустремленных действий людей в борьбе за свою жизнеспособность. Новая социальная система является внеидеологической в современном понимании термина "идеология". В условиях перехода общества к постиндустриальному развитию на смену классовой идеологии приходит новая технократическая (неполитическая) - "постидеология" с элементами научности под влиянием науки и техники. Данная ситуация характеризуется тем, что духовный мир деполитизированной общественности пронизан технократическим знанием, заглушающим социальные антагонизмы. Этот подход трансформируется в поиски глобальной, планетарной, панидеологии, ориентированной на общечеловеческие ценности, надклассовый и безнасильственный мир, гуманную и демократическую альтернативу.

Концепция планетарной цивилизации базируется на общности исторической судьбы, взаимозависимости государств и народов. Торговый строй постоянно стремится к организации единой универсальной формы мирового масштаба. На это основе в жизни человечества, как глобальной общности, складывается, особый тип общественного сознания - общечеловеческое сознание, воспринимающее действительность в ее геополитическом, своего рода вселенском, планетарном аспекте.

Такой подход демонстрирует действительную деидеологизацию общества, т. е не отказ от идеологии вообще, а отказ от устаревших идеологических постулатов, сложившихся в условиях конфронтации, противоборства "двухполюсных" идеологий, и переход к парадигмам, нетрадиционным решениям с учетом интеграционных, универсалистских социальных процессов. Действительно, ход современного мирового развития обусловливает острейшую необходимость партнерства всех участников мирового сообщества в борьбе за общечеловеческое выживание: стремление к спасению цивилизации от угрозы оружия массового уничтожения, ликвидации опасных болезней, сохранению природы планеты, рациональному распоряжению ее конечными и ограниченными природными ресурсами, созданию достойных условий для развития всех людей и народов земли. Если люди не одержат победу в этом направлении, то теряет смысл и попытки обеспечить коренные интересы людей, права человека распоряжаться собственной судьбой. В соответствии с этим сформировались различные концепции постиндустриального общества.

Радикальная концепция постиндустриального развития

Иной подход в оценке индустриальной цивилизации и поиске контуров "новой цивилизации" (варианта "третьего пути") имел место в радикально футурологических концепциях М. Маклюэна, А. Турена, Э. Шумахера и др. В частности, А. Тоффлер в своих работах критически оценивал "индустриальную цивилизацию".

В работе "Третья волна" образно Тоффлер нарисовал картину перехода к "постиндустриальному" обществу, где волны - это волны истории, рождающие цивилизации, через которые проходит человечество в своем развитии. Накатывающие одна за другой, эти "волны" образуют фон, на котором развертывается драма истории в трех действиях - три цивилизационные волны.

1.  Доиндустриальная - сельскохозяйственная цивилизация до 1650-1750гг., основанная на простом разделении труда, кастовой структуре общества, авторитарной власти, и децентрализованной экономике. Технологической основой аграрной цивилизации является соха.

2.  Индустриальная - промышленная цивилизация до наших дней. Ее технологическая основа - машина.

3.  Постиндустриальная (посткапиталистическая и постсоциалистическая) - компьтерно-информационная цивилизация.

Контуры новой цивилизации Тоффлера:

1.  Информационные (гибкие) технологии, качественно преобразующие инфраструктуры общества и образ жизни людей.

2.  Демассифицированное (конфигуральное) общество, в котором классы теряют свое значение, а тысячи меньшинств, с временным характером существования, образуют различные переходные формы.

3.  Антиципарная (предвосхищающая) демократия, обеспечивающая "участие граждан" в формировании моделей собственного будущего.

4.  Транснациональные институты, решающие глобальные вопросы: отход от национально-государственной замкнутости и самомнения к общим рынкам со свободным перемещением товаров, людей, идей, культуры.

Прогнозируя будущее Тоффлер сформулировал следующие позиции:

Регионализм.

Индустриальное общество тяготело к национальному государству.

Постиндустриальное общество тяготеет к региональному государству.

·  Рассовые проблемы и урбанизация.

·  Безработица

·  Военная стратегия

·  Политика промышленного развития

·  Власть СМИ

·  Политика

·  Экология

Ориентиры постиндустриального развития

Новациями радикальной планетарной перестройки являются следующие:

1.  Стимулирование внедрением микропроцессоров;

2.  Появление новых форм организации человеческих отношений, соответствующих изощренной технологии;

3.  Изменение образа жизни в сторону ценностей качества жизни.

Постиндустриальное общество - это стратегическое приспособление к новой постмодернистской культуре и цивилизации, которые формируются в результате глубокой трансформации социального мира.

Информационная цивилизация

Г. Маклуэн представил трехступенчатую модель всемирной истории:

1-я эпоха: Человек слушающий - эпоха племенного индивида с преобладанием устной речи в качестве коммуникации в акустическом мире.

2-я эпоха: Человек смотрящий - эпоха типографического или индустриального индивида с преобладанием печатного слова над устной речью в коммуникации.

3-я эпоха: Человек слушающий и смотрящий - эпоха информационного индивида в условиях победы электронной коммуникации, повышающей интеллектуальные способности и творчески характер личности.

Маклуэн считал, что электронная революция создала новый этап социального общения, в котором выравниваются искажения и диспропорции вызванные географией и экономикой, содействуя росту взаимопонимания между различными слоями общества и народами. На более высоких стадиях революция выступила в качестве первопричины крупных социальных перемен. Информационная технология, соединенная с аудио визуальными средствами, создает целый мир поведенческих моделей, которые постоянно окружают человека и программируют его деятельность во всевозрастающем масштабе.

Второй этап коммуникационной революции связан с тремя великими инновациями: спутниковая связь, создание оптоволоконных кабелей и кабельных сетей, цифровых электронных устройств с применением микропроцессоров и интегральных схем для скоростного приема и передачи информации. Подобные интеллектуально-технологические системы ведут принципиально новому состоянию цивилизации и культуры - к глобальному гиперинтеллекту. Компьютеризация создает технологическую основу информатизации общества, в котором информатика и владение ЭВМ является второй грамотностью, повышающей интеллектуальные и творческие способности человека.

Информационная технологизация социальной жизни вызвала к жизни новую концепцию демократии - "компьютерную демократию", в которой информация олицетворяет власть. Гражданское общество является обществом "общественного мнения": его формирования и выражения является средством завоевания и удержания власти. Тем самым информации общества заменяет собой социальную революцию.

Посредником между властью и обществом вступают "масс-медиа" - независимые СМИ.

Другим социальным институтом, связанным с развитием СМИ является система "паблик рилейшнз" (институт отношений с общественностью). В правовом государстве и гражданском обществе необходимость сотрудничества, формирования благоприятного отношения социальных организаций с общественностью - это основа проведения сильной и уверенной социальной политики с адекватной социальной ответственностью.

Постиндустриальная концепция общественного развития Р. Коэна

Р. Коэн является одним из тех, кто задался целью осмысления концепции постиндустриального развития общества. Он считает, что в ряду проблем, связанных с воздействием научной технологии на общество, одним из труднейших является вопрос: следует ли рассматривать нынешнее и ожидаемое воздействие, будь то позитивное или негативное, будь то воздействие какого-то одного технического новшества или воздействие накопления подобных новшеств, как нечто совершенно отличное от разовых или суммарных воздействий, оказываемых научно-техническим развитием на его первоначальных стадиях.

Коэн считает, что мы должны задать вопрос: не возникновение ли массового общества повинно в том, что воздействие технического развития не смотря на свою непрерывность, столь резкими скачками ощущается в каждом поколении, выглядит столь неожиданным, что такой наблюдатель, к сожалению, не может воспользоваться уроками прошлого?

Тотальная война стала новым как техническим, так и политическим явлением, новым, ибо в такой войне сражение охватывает уже не только тех, кто участвует, в нем, следуя патриотическому долгу или воинской повинности, но и безоружное гражданское население, которое, однако, рассматривается как фактор экономического и военного потенциала противоборствующих сторон.

постиндустриальное общество радикальный либеральный

«Русская философия XVIII-XIX вв. составляет важнейший элемент национального сознания россиян. В ней раскрывается богатство и своеобразие русского философского мышления. Ее становление и развитие, специфику и основные черты следует искать в динамике бытия России, в реальных процессах важнейшей эпохи нашего исторического прошлого, в духовной культуре страны.

XVIII в. расставил заметные вехи во всех сферах общественной жизни. По законам преемственности они еще долго служили точкой отсчета в последующих начинаниях.В политической стратегии были поставлены и успешно решались цели укрепления абсолютизма и европеизации России. Огромным изменениям подверглась правовая сфера. И Петр I, и Екатерина II ставили целью в этой области полностью изменить устаревшее законодательство и много работали над этим. Наиболее заметными явлениями здесь стали "Духовный регламент" Петра, написанный Ф. Прокоповичем, подчинявший религиозную власть светской, и "Наказ" Екатерины.

В экономике, несмотря на постоянное тормозящее действие крепостного права, на новых основах сформировался российский рынок, что имело далеко идущие последствия для страны.

Произошло оздоровление религиозной жизни. Этому способствовали жесткие меры Петра по устранению раскола, учреждение Святейшего Синода и ликвидация патриаршества в 1721 г., что пресекало двоевластие путем подчинения государству религиозной власти. В то же время влияние западной просветительской идеологии также не могло не сказаться на внутрирелигиозной жизни. Элементы просветительства целенаправленно или помимо воли проникали в теологию и религиозную философию». Митрошенков О.А., Философия, 2002г

В истории русской философии и особенно русской политической мысли яркий контраст представляют два взаимно противоположных направления -- славянофильское и западническое. Старания славянофилов были направлены на разработку христианского миропонимания, опирающегося на учения отцов восточной церкви и православие в той самобытной форме, которую ему придал русский народ. Они чрезмерно идеализировали политическое прошлое России и русский национальный характер. Славянофилы высоко ценили самобытные особенности русской культуры и утверждали, что русская политическая и общественная жизнь развивалась и будет развиваться по своему собственному пути, отличному от пути западных народов. По их мнению, Россия призвана оздоровить Западную Европу духом православия и русских общественных идеалов, а также помочь Европе в разрешении ее внутренних и внешних политических проблем в соответствии с христианскими принципами.

Западники, наоборот, были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти тот же самый этап развития. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения. Западники мало интересовались религией. Если среди них и были религиозные люди, то они не видели достоинств православия и имели склонность к преувеличению недостатков русской церкви. Что же касается социальных проблем, то одни из них более всего ценили политическую свободу, а другие являлись сторонниками социализма в той или иной форме.

Некоторые историки русской культуры считают, что эти две противоположные тенденции имеют место и по сей день, правда, под другими названиями и в других формах. Следует отметить, что мировоззрение некоторых западников не отличалось постоянностью. В начале или к концу жизни они значительно отступали от типичных западнических взглядов. В этом отношении ярким примером может служить мыслитель, идеи которого мы рассмотрим в этой главе. Лосский Н.О., История русской философии,2004г

1. «Философические письма» п.Я. Чаадаева

Огромную роль в появлении этих течений сыграли «философские письма Чаадаева.

«Петр Яковлевич Чаадаев (1794--1856) занимает в истории русской философии особое место. Он был близок к декабристским обществам, но не принимал участия в заговоре 1825 г. (находился в то время за границей). Будучи активным участником московских философских кружков 30--40-х гг., Чаадаев, однако, не разделял полностью идейную ориентацию ни одного из них. Испытывая влияние философии Шеллинга (переписывался с ним и признавал большое теоретическое значение его идей), он, тем не менее, не был собственно «шеллингианцем». Европеец по привычкам и жизненным устремлениям, особенно симпатизировавший идеалам средневековой католической Европы, острый критик Российского государства и его истории, Чаадаев вместе с тем не был настоящим западником. Несмотря на свою религиозность, он не примкнул ни к одному религиозно-философскому учению. Герцен первым причислил философа к мученикам русского освободительного движения, назвав публикацию его первого «Философического письма» (1836) «выстрелом, раздавшимся в темную ночь». На самом же деле Чаадаев никогда не был революционером.

П. Я. Чаадаев участвовал в Отечественной войне 1812 г., в составе лейб-гвардии был в Заграничном походе русской армии, имел боевые награды. В 1820 г. он был командирован в Германию, в Троппау, для доклада находившемуся там в то время Александру I о происшедших в Семеновском полку волнениях. Многие считали, что после выполнения этого важного поручения Чаадаев получит повышение по службе, однако неожиданно он подал в отставку и уехал за границу. По возвращении в Россию в 1825 г. поселяется в Москве, на Новой Басманной улице, и получает прозвище «басманного философа» (себя Чаадаев предпочитал именовать «христианским философом»).

Интерес к изучению европейской философии у Чаадаева проявился еще в юности. К числу его учителей (и домашних, и по Московскому университету) принадлежали историк К. Шлецер, сын известного немецкого историка Августа Шлецера, и философ И. Буле, познакомивший его с немецкой философской классикой. Уже в эти годы он стал библиофилом и собрал большую философскую библиотеку, проданную им в 1821 г. его родственнику, будущему декабристу Ф.П. Шаховскому. Вторая его библиотека, насчитывавшая более пяти тысяч томов, свидетельствует об изменении умонастроений Чаадаева в сторону усиления внимания к религиозной проблематике (религиозная философия, богословие, церковная история). Разумеется, множество книг как второй, так и первой библиотеки представляли собой работы исторического характера, и в этом отношении его интересы были неизменны.

В своем первом «Философическом письме» Чаадаев представил типично «западнический» взгляд на философию русской истории. Западное направление в христианстве (католицизм) было объявлено Чаадаевым фактором, определившим магистральную линию цивилизации, а весь Восток назван им сферой «тупой неподвижности». Русская культура по причине «рокового выбора» Русью восточной разновидности христианства трактуется как культура, развивавшаяся в отрыве от цивилизованной (католической) Европы, а Россия -- как страна, стоящая, по существу, вне истории, ибо она в точном смысле не принадлежит ни Востоку, ни Западу. Россия, по Чаадаеву, не может называться христианским обществом потому, что в ней существует рабство (т. е. крепостное право). После революционных событий в Европе в 1830-м, а затем 1848 г. Чаадаев изменил свой первоначально идеализированный взгляд на Запад. «Незападное» бытие России, казавшееся ранее Чаадаеву главным источником ее бедствий и неустройств, начинает представляться ему источником своеобразного преимущества. «...Нам нет дела до крутни Запада, ибо сами-то мы не Запад... -- пишет он и далее отмечает: У нас другое начало цивилизации... Нам незачем бежать за другими; нам следует откровенно оценить себя, понять, что мы такое, выйти из лжи и утвердиться в истине. Тогда мы пойдем вперед, и пойдем скорее других, потому что мы пришли позднее их, потому что мы имеем весь их опыт и весь труд веков, предшествовавших нам»

Для разных течений русской мысли притягательной оказалась мысль Чаадаева о том, что Россия имеет огромный скрытый, нереализованный потенциал и что социально-экономическая отсталость России может для нее обернуться однажды историческим преимуществом. К.Н. Леонтьев, в определенной степени основываясь на указанной мысли Чаадаева, писал даже о необходимости «подморозить Россию», затормозить ее движение, чтобы она не повторяла ошибок далеко зашедшего по пути прогресса Запада. Чернышевский и некоторые другие русские мыслители в известном смысле разделяли эту точку зрения Чаадаева при обосновании идеи некапиталистического пути развития России к социализму.

Прямым полемическим ответом на «Философические письма» Чаадаева было начало работы А.С. Хомякова над «Семирамидой», главным историософским сочинением славянофила. Неотправленное письмо Пушкина к Чаадаеву (1836) наряду с признанием того, что в «Философическом письме» многое «глубоко верно», содержало и критику. Пушкин признавал самобытность русской истории, считал, подобно Чаадаеву, что ее объяснение требует своей особой логики («другой формулы»), отличной от исторического пути Запада. Споря с Чаадаевым, Пушкин утверждал, что русская христианская история может представляться «нечистой» лишь с католической точки зрения. История России, по мнению Пушкина, как раз есть пример служения не частным, а всеобщим европейским интересам, и особенно это проявлялось «в тот момент, когда человечество больше всего нуждалось в единстве» (в период нашествия Орды, во время Наполеоновских войн и т. д.)». В.В. Миронов, Философия: учебник для вузов