Вопрос №1 Англо-американская школа геополитики.(Бондарчук)

Хелфорд Маккиндер (1861— 1947)

Вслед за Ф. Ратцелем после Первой мировой войны появи­лись новые геополитические представления. Дальнейшее разви­тие геополитики было связано с именем английского ученого X. Маккиндера, которого иногда называют отцом-основателем геополити­ки, хотя сам он этого понятия не употреблял. Маккиндер — один из признанных и ве­дущих представителей англосаксонской школы. Он является ав­тором многих терминов понятийного аппарата геополитики:

•       Heartland — «Хартленд»;

•       Pivot Area — «осевой регион»;

•       Outer Crescent — страны «внешнего полумесяца»;

•       Midland Ocean Area — зоны «внутреннего океана».

Идеи Маккиндера сначала воспринимались как некие аб­страктные схемы, не имеющие, на первый взгляд, практического значения. Однако с течением времени они были положены в ос­нование многих геополитических теорий.

Маккиндер подчеркивал, что основным методом его подхода к анализу является осознание того, что история человечества есть часть жизни мирового организма, и хотя человек деятелен, но агрессивен, именно природа осуществляет его регулиро­вание.

Маккиндер отмечал развертыва­ние борьбы между Россией и Германией за преобладание на территории «европейского перешейка» и предлагалсоздать пояс малых государств, или «санитарный кордон», который бы раз­делял эти два государства. Эта работа Маккиндера ввела его в практическую политику, и лорд Керзон, именем которого на­звана российско-польская граница, назначил Маккиндера бри­танским верховным комиссаром в Южной России для оказания помощи белой армии.

В 1942 г., в момент коренного перелома во Второй мировой войне в пользу союзных держав (США, Великобритания, СССР) и ставшего неминуемым предвестником поражения стран Оси (гитлеровская Германия, Япония, Италия), произведение Мак­киндера было переиздано и широко распространено официаль­ными органами. Дело в том, что Маккиндер хорошо показал геополитическую цель конфликта: контроль над «Сердцем Мира» (Heartland).

«Сердце мира», версия 1904 г.

Маккиндер исходит из того, что существует некая сердцеви­на (сердце, стержень) мира, который он называет Heartland. И именно вокруг этой ключевой концепции, согласно ему, раз­вивается соперничество, вырабатываются и осуществляются стратегии всего мира.

Что же является сердцем? Это часть континентальной Ев­разии. «Разве не является осевым регионом в мировой полити­ке, — говорит нам Маккиндер, — этот обширный район Евро-Азии, недоступный судам, но доступный в древности кочевни­кам, который ныне должен быть покрыт сетью железных дорог? Здесь существовали и продолжают существовать условия, мно­гообещающие и тем не менее ограниченные, для мобильности военных и промышленных держав. Россия заменяет Монголь­скую империю. Ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию, Индию и Китай заменило собой ис­ходящие из одного центра набеги степняков. В этом мире она занимает центральное стратегическое положение, которое в Ев­ропе принадлежит Германии. Она может по всем направлени­ям, за исключением Севера, наносить, а одновременно и полу­чать удары. Окончательное развитие ее мобильности, связанное с железными дорогами, является лишь вопросом времени. Да и никакая социальная революция не изменит ее отношение к ве­ликим географическим границам ее существования. Трезво понимая пределы своего могущества, правители России расстались с Аляской, ибо для русской политики является фактическим пра­вилом не владеть никакими заморскими территориями, точно так же, как для Британии — править на океанских просторах».

Маккиндер убежден, что держава, господствующая над сер­дцевиной, фактически контролирует «Мировой Остров» (World Island), т.е. европейский, азиатский и африканский континенты.

Ключевым моментом позиции Маккиндера является то, что он рассматривает все изменения в мире как результат сопер­ничества между сердцевиной и землями внешнего кольца, т.е. между земельными и морскими державами, или, говоря иначе, между континентальными и морскими державами. Мак­киндер утверждает, чтогосподство над сердцевиной мира обес­печивается контролем над восточной частью европейского континента. Контроль над сердцевиной мира открывает путь к контролю над Мировым Островом, а потом и над морскими пространствами.

Маккиндер делает вывод о том, что европейский перешеек должен представлять собой «голову» морских держав. Послед­ние должны опираться на новые государства, которые займут место между немцами и славянами. Интересно отметить, что именно в таком направлении будут развиваться события после подписания Версальского договора, который, как известно, способствовал созданию ряда государств в Центральной Европе и на Балканах.

СССР и Heartland.

В 1943 г. Маккиндер уточняет свою концепцию сердцеви­ны, а вместе с ней — и свое видение организации будущего мира. Теперь концепция heartland выглядит так: «Это северная и центральная часть Евразии. Она простирается от берегов Арк­тики до пустынь Средней Азии, а западная граница проходит по перешейку между Балтийским и Северным морями». Факти­чески «достаточно точно можно сказать, что территория СССР эквивалентна heartland, за исключением одного направления».

Таким образом, heartland располагается к Западу от Енисея. Он представляет собой «равнину, простирающуюся более, чем на 6 тысяч километров с Востока на Запад. Ее поверхность со­ставляет 10 миллионов квадратных километров, а население, превосходящее 170 миллионов человек, увеличивается с рит­мом 3 миллиона в год».

Территория России дает ресурсы и безопасность, чего ли­шены ее партнеры и противники: «В современной холодной войне русская армия занимает позицию на открытой границе. В тылу у нее находится heartland, который готовится к глубин­ной обороне и стратегическому отступлению».

Маккиндер делает следующий вывод: «Если Советский Союз выходит из этой войны победителем Германии, то он пре­вратится в первую земную державу мира. Он будет таковым в силу стратегически самой сильной оборонительной позиции. Heartland является самой крупной естественной крепостью мира. Впервые в Истории эта крепость имеет достаточный в ко­личестве и качестве гарнизон».

Чтобы противостоять этой угрозе, согласно Маккиндеру, следовало установить эффективное и долгосрочное сотрудничес­тво между Америкой, Великобританией и Францией, причем первая должна взять на себя обеспечение эшелонированной обо­роны, вторая — создание островной крепости на ближних под­ступах (Мальта), а третья — гарантировала бы существование защищенного плацдарма на континенте. Как справедливо отме­чает Ф. Моро-Дефарж, слова Маккиндера оказались пророчес­кими: в 1949 г. Heartland (Советский Союз и социалистические страны Восточной Европы) превратился в замкнутый военный блок, было создано НАТО, возглавляемое США, включая Вели­кобританию и Францию, тогда как Мальта служит английским форпостом для западного военного блока. Тогда же Атлантичес­кий океан превратился в «море среди Земли», т.е. океан между Америкой, Европой и Африкой.

В целом Маккиндеру удалось создать школу геополитики, влиявшую на политику государств, в частности англосаксонских. С позициями этой школы считались и в Германии, и в СССР.

В заключение можно сказать, что английский геополитик разработал интересную концепцию, которая полагала, что:

1)     географические факторы оказывают непосредственное воз­действие на ход исторического процесса;

2)     географическое положение во многом определяет потенциальную силу и слабость государства;

3)     технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и положительно или отрицательно влияет на их потенциальное могущество;

4)     Евразия — центр глобальных политических процессов.

А. Мэхэн (1840—1914).

Важную роль в формировании комплекса геополитических идей сыграли работы американского адмирала Альфреда Мэхэна - военно-морского теоретика и историка. В его работах не используется термин «геополитика», но методика его анализа и основные выводы точно соответствуют сугубо геополитическому подходу.

Свои рассуждения Мэхэн основывает на учете специфики морей, на их коренном отличии от суши: «Море обладает осо­бенностями большой дороги, вернее, огромного ничейного поля, где пересекается множество дорог, идущих в разных на­правлениях. Некоторые из этих дорог проложены лучше, чем другие, и ими пользуются гораздо чаще. Эти дороги называются торговыми путями...».

На основе этого положения Мэхэн выводит определение важнейшей цели, стоящей перед любой морской державой: контроль над опорными позициями (порты, базы и т.д.), благо­даря которым флот может бороздить моря и океаны. («Могуще­ство на море означает, прежде всего, владение стратегическими пунктами, но само могущество проявляется в наличии сильного военно-морского флота»). Эта формулировка предполагает ши­рокое и четкое видение пространства (например, необходимость контроля над островами, мимо которых проходят важнейшие торговые пути, а также над проливами, соединяющими одно море с другим.). Захват этих позиций должен проводиться еще в мирное время, а их укрепление требует постоянных усилий. В этом проявляется сходство между морским стратегом и гео­политиком: и тот и другой тщательно оценивают простран­ственные факторы, их политическое, военное и экономическое влияние.

Морская цивилизация = торговая цивилизация. Для Мэхэна главным инструментом политики является тор­говля. Военные действия должны лишь обеспечивать наиболее благоприятные условия для создания планетарной торговой ци­вилизации. Мэхэн рассматривает экономический цикл в трех его проявлениях:

1)     производство (обмен товаров и услуг через водные пути);

2)     навигация (которая реализует этот обмен);

3)     колонии (которые производят циркуляцию товарообмена на мировом уровне).

Мэхэн считает, что геополитический статус государства и господство на море утверждаются на основе шести критериев:

1.     Географическое положение государства, его открытость мо­рям, возможность морских коммуникаций с другими стра­нами. Протяженность сухопутных границ, способность контролировать стратегически важные регионы. Способность угрожать своим флотом территории противника.

2.     «Физическая конфигурация» государства, т.е. конфигурация морских побережий и количество портов, на них располо­женных. От этого зависит процветание торговли и стратеги­ческая защищенность.

3.     Протяженность территории. Она равна протяженности бе­реговой линии.

4.     Статистическое количество населения. Оно важно для оцен­ки способности государства строить корабли и их обслужи­вать.

5.     Национальный характер. Способность народа к занятию торговлей, так как могущество основывается на мирной и широкой торговле.

6.     Политический характер правления. От этого зависит пере­ориентация лучших природных и человеческих ресурсов на созидание мощной Морской силы.

Мэхэн был хорошо знаком с геополитическими работами X. Маккиндера, но занимал противоположную ему позицию. Он не считал преимуществом континентальное положение Рос­сии, Китая, Германии, а их односторонне-«сухопутный» образ жизни и путь развития — прогрессивным, ведь ускорение в раз­витии общества дает приобщение к морской стихии. Поэтому и борьба с ними должна заключаться в отсечении их от морских и океанских коммуникаций.

Мэхэн перенес на планетарный уровень принцип «анаконды», примененный американским генералом Мак-Клелланом в пе­риод Гражданской войны в США (1861-1865). Этот принцип заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, что приводит постепенно к стратегическо­му истощению и экономическому удушению противника. Стро­го говоря, происходит борьба с экономическими центрами, а не с армиями. На планетарном уровне это означало, во-первых, изоляцию континентальной части условного противника от морских берегов, во-вторых, недопущение образования коали­ций государств с той же целью.

Мэхэн считал стратегической задачей номер один - недопу­щение становления Морской силы в лагере противника. Следовательно, задачей исторического противостояния Америки является усиле­ние своих позиций по шести основным пунктам (перечислен­ным выше) и ослабление противника по тем же пунктам. Свои береговые просторы должны быть под контролем, а соответ­ствующие зоны противника нужно стараться любыми способа­ми оторвать от континентальной массы.

Так как доктрина Монро усиливает мощь государства, то не следует до­пускать создания аналогичных интеграционных образований у противника. Напротив, противника или соперника - евразийские державы: Россия, Китай, Германия - следует удушать в кольцах «анаконды» континентальной массы, сдавливая ее за счет выведения из-под ее контроля береговых зон и перекрытия по возможности выходов к морским про­странствам.

Геополитические стратегии Николаса Спайкмена

Американский ученый голландского происхождения Николас Спайкмен (1893 – 1943) продолжил и значительно развил геополитические воззрения адмирала Т. Мэхена. Будучи профессором международных отношений, директором Института международных отношений при Йельском университете, он профессионально внедрял геополитические идеи в практическую внешнеполитическую деятельность США, тем самым поднимая престиж геополитики как науки.

Геополитику, в его понимании, следует рассматривать как аналитический метод, который позволяет вырабатывать наиболее эффективную стратегию.

Спайкмен занимался поиском наиболее эффективной геополитической формулы, которая могла указать путь США к мировому господству. Важными вехами на этом пути стали его геополитические исследования: "Стратегия Америки в мировой политике" (1942) и "География мира" (1944).

Поскольку геополитические исследования ученого носили прагматический характер, закономерен анализ государства с точки зрения его могущества по ряду важнейших критериев:

• конфигурация границ;

• поверхность территории;

• объем населения;

• эк-кое и технологическое развитие;

• полезные ископаемые и их хар-ка;

• финансовая стабильность;

• этническая однородность;

• уровень социальной интеграции;

• политическая стабильность;

• национальный дух.

Согласно концепции Спайкмена, государство должно иметь высокий индекс по всем указанным критериям, чтобы выступать самостоятельным актором в геополитических отношениях. При условии низкого уровня индекса основных показателей следует вступать различного рода союзы и объединения.

Спайкмен не разделял идею Маккиндера о ведущей роли "Хартленда" в мировой политике. Он полагал, что осью геополитики является "Римленд" (Rimlend, от англ. rim – ободок, край).

В понимании ученого "Римленд" – евразийский пояс прибрежных территорий: морские страны Европы, Ближний и Средний Восток, Азиатско-Тихоокеанский регион.

В геополитической стратегии Спайкмена ключом к мировому господству выступает "Римленд", а не "Хартленд". В противовес формуле Маккидера, он предлагает свою геостратегию гегемонии: "Кто доминирует над Римлендом, тот доминирует над Евразией, а кто доминирует над Евразией, тот держит судьбу мира в своих руках".

В своей геополитической концепции ученый выделяет три крупнейших центра мирового могущества:

1. Атлантическое побережье Северной Америки.

2. Европейское побережье.

3. Дальний Восток Евразии.

В стратегии Спайкмена особая роль отводится новой геополитической реальности – атлантическому сообществу, в центре которого находятся Западная Европа и Соединенные Штаты Америки. При этом их роль далеко не паритетна: согласно взглядам Спайкмена, Европа может выступать в виде экономического, военного и интеллектуального дополнения "глобальной" роли США.

Вопрос №2 БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ  КАК НОВАЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА:  МОДЕЛЬ «УПРАВЛЯЕМОГО ХАОСА»

На наших глазах в начале XXI века стала формироваться новая геополитическая архитектура мира, и объяснить ее в точных и четких формулировках, к которым привыкли геополитики в XX столетии уже невозможно. Действительно, почти весь прошлый век ученые описывали геополитическую модель мира в категориях «полюсов»: биполярный, однополярный, многополярный мир. После большевистской революции 1917 года более 70 лет геополитическая карта мира была расколота на два лагеря: социалистический и капиталистический, - и ситуацию адекватно описывала «биполярная модель». С распадом СССР на рубеже 80-90 гг. в информационное пространство был запущен миф о «новом политическом мышлении», обещавший народам «многополюсный и взаимозависимый мир». Но уже к концу прошлого столетия в утопию многополярности перестали верить даже самые отчаянные оптимисты, убедившись в том, что мир стал однополярным.

Согласно прогнозам американских военных экспертов к 2015 г. военный потенциал Китая станет сопоставим с военным потенциалом США, а в дальнейшем КНР начнет опережать Америку в экономическом и военном развитии. Американские военные утверждают, что Китай уже сегодня стремится в четыре раза увеличить число межконтинентальных баллистических ракет (МБР), нацеленных на США, стараясь довести их число до ста, а также внедрить мобильные пусковые установки и боеголовки с разделяющимися головными частями, которые наиболее эффективны для преодоления ПРО.

И хотя МИД КНР всячески опровергает опубликованный ЦРУ США прогноз о развитии китайских ядерных вооружений, совершенно очевидно, что растущая экономическая мощь Китая приведет к соответствующему росту военного потенциала и спорить здесь можно только о сроках. По данным российских экспертов в 2015 г. США вместе с Канадой и Мексикой будут обладать только 19% мирового ВВП, ЕС - 16%, Китай - 10%, Япония - 7%, Южная Корея и Тайвань - 5%, Россия - 2% .

Итак, прогнозы экспертов свидетельствуют о том, что геополитическая модель мира сегодня находится в сложном, неравновесном, переходном состоянии. Лидерство США никем пока не оспаривается, но гегемон не в состоянии контролировать стремительный рост новых региональных лидеров и «обвальные» геополитические процессы на мировой периферии. Размах конфессиональных и этнонациональных конфликтов на цивилизационных разломах растет год от года, отсутствие международных гарантий безопасности неизбежно толкает мир к новой гонке вооружений, в том числе и в малых странах, которые любой ценой стремятся получить ракетно-ядерные вооружения. Наихудший вариант, который прогнозируют эксперты, если к ядерному клубу помимо РФ, США, Великобритании, Франции, Китая, Индии и Пакистана уже в ближайшее время присоединятся Иран, Ирак, Тайвань и Япония .

Наиболее точно новую геополитическую парадигму можно охарактеризовать как модель «управляемого хаоса», а официальное название пропагандистского мифа Пентагона знают сегодня все – «борьба с международным терроризмом». Интересно и весьма важно проследить каким образом эта модель была найдена и апробирована, чтобы понять и разоблачить все внутренние пружины ее действия в современных условиях. Сделать это нетрудно, если обратиться к работам ведущих американских геополитиков последних лет.

Начало дискуссии о том, как продлить век американского могущества. В рамках этой дискуссии был дан точный и ясный анализ главных факторов, дестабилизирующих американскую гегемонию. Исследование этих факторов и привели стратегов Пентагона к формированию концепции «управляемого хаоса».

Что же дестабилизирует империю?

Во-первых, имперской мобилизации Pax Americana мешает демократия. Нигде и никогда в истории популистская демократия не достигала мирового господства. Погоня за абсолютной властью несовместима с демократическими устремлениями. Об этом свидетельствуют и опросы общественного мнения: только 13% американсцев выступают за то, что «как единственная оставшаяся сверхдержава США должны оставаться единственным мировым лидером в решении международных проблем».

Подавляющее большинство американцев (74%) предпочитают, чтобы «США в равной мере с другими государствами решали международные проблемы» .

Во-вторых, по мере того как США все больше становятся обществом, объединяющем многие культуры, им труднее добиться консенсуса по внешнеполитическим вопросам, кроме возникновения ситуации общей внешней угрозы национальным интересам. Такой консенсус существовал в США во время второй мировой войны и даже в годы «холодной войны».Но в начале XXI века настоящей проблемой для достижения общенационального консенсуса стало отсутствие реального вызова извне.

В-третьих, доминирующая в США массовая культура больше тяготеет к развлечениям и гедонизму, что привело к явному падению патриотических чувств. СМИ играют здесь очень важную роль, формируя у людей сильное отвращение к применению силы, если оно влечет за собой даже незначительные потери.

Вывод напрашивается сам собой: для того, чтобы Pax Americana не развалилась под тяжестью трех этих дестабилизирующих факторов, необходимо срочно нивелировать их новой геополитической стратегией Вашингтона. З.Бжезинский написал об этом более обтекаемо, но каждый вдумчивый читатель может обнаружить его глубокое внутреннее беспокойство между строк: «необходимо создать геополитическую структуру, которая будет способна смягчить неизбежные потрясения и напряженность, вызванные социально-политическими переменами, в то же время формируя геополитическую сердцевину взаимной ответственности за управление миром без войн» .

В поиски новой американской геополитической стратегии включились все «мозговые центры» Пентагона и постепенно обозначилось несколько основных моделей решения проблемы. Все они так или иначе были апробированы в американской внешней политике последнего десятилетия:

• достижение геополитического равновесия с помощью стратегии поддержки гегемоном в каждом из международных центров силы второй по значимости страны против регионального лидера (Британии против Германии, Украины против России, Аргентины против Бразилии, Пакистана против Индии, Японии против Китая );

• в центральном геополитическом балансе сил создание преобладающих коалиций по «правилу Бисмарка»: «постарайся быть среди трех в мире, где правит баланс пяти»;

• политическое и экономическое объединение Западного полушария - Северной и Южной Америки - под эгидой США (начало этому процессу положил «саммит двух Америк» в апреле 1998 г.);

• концепция «нового изоляционизма» США: гегемон должен прежде всего заботиться о сохранении своих ресурсов и энергии, поскольку все империи прошлого погибли от «перенапряжения сил»;

• создание внутри западной цивилизации более сплоченной «коалиции англосаксов» - тесного круга подлинных союзников, которые разделяют американские ценности ( Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, островные страны Карибского и Тихоокеанского бассейнов). Основной принцип коалиции: единый язык - единые ценности - единое пространство;

• усиление оборонной мощи: создание «оборонительного щита над Америкой» - ПРО стратегического масштаба, которая могла бы «закрыть» не только ОПТА, но и всю Западную Европу, Персидский залив и Восточную Азию.

Очевидно, что все перечисленные выше модели не оригинальны, были использованы в прошлом разными «империалистами» от римских цезарей до Бисмарка и Гитлера, но нигде и никогда не привели к подлинному укреплению и процветанию империй. И что самое главное, все эти стратегии оставляли без изменений разрушительное действие трех дестабилизирующих факторов, подрывающих основы американского имперского могущества - расслабляющий климат популистской демократии, всеобщее стремление к удовольствиям и гедонистической расслабленности и убежденность в отсутствии реальных внешних врагов у США.

И тогда геополитики обратили внимание на то, что по данным институтов по изучению общественного мнения американцы воспринимают внешние угрозы следующим образом:

• международный терроризм - 80%;

• применение химического и биологического оружия - 75%;

• возникновение новых ядерныхъ держав - 73%;

• эпидемии - 71 %;

• превращение Китая в мировую державу - 57%;

• поток иммигрантов в США - 55%;

• конкуренция Японии - 45%;

• исламский фундаментализм - 38%;

• военная мощь России - 35% .

Хочется подчеркнуть, что приведенные выше данные относятся к весне 1999 г. (в конце 2002 г. угрозу международного терроризма как первую по значимости называли уже свыше 90% американцев: заработала пропагандистская машина, и результаты не заставили себя ждать). Так была «найдена» и актуализирована в общественном сознании с помощью СМИ реальная угроза извне, которая могла бы стать основой для достижения американцами национального консенсуса по международным проблемам. Терроризм оказался также силой, способной стать реальным противоядием от гедонистической расслабленности и мобилизовать нацию, без лишнего шума переведя управление страной на режим военного или, точнее, предвоенного времени.

11 сентября 2001 года - день о котором сегодня помнят все или почти все в мире - стал не только днем скорби Америки о жертвах террора, но и символом сплочения нации перед национальной и глобальной угрозой - угрозой международного терроризма. В этот день под обломками двух небоскребов погибло около четырех тысяч граждан более 20 государств мира. Оставим на суд историков вопрос о том, кто в действительности произвел эти терракты 11 сентября. Гораздо существеннее для понимания новой геополитической картины мира тот факт, что именно в этот день Вашингтон начал глобальную информационную операцию по борьбе с международным терроризмом, которая стала важнейшей частью его новой геополитической стратегии - стратегии «управляемого хаоса», с помощью которой сегодня происходит новый геополитический передел мира.

Но подлинный успех новая информационная стратегия принесла Вашингнтону во время военной операции в Афганистане. Если операция в Югославии не нашла поддержки международного общественного мнения и военные акции американцев осуждались даже в стане союзников, то военные действия в Афганистане получили всеобщее одобрение.

Сегодня хорошо известно, что информационный конфликт составлял важнейшую часть американской операции по разгрому антиталибских сил. Накануне Министерство обороны США провело ряд конференций и симпозиумов, посвященные стратегии и тактике информационной войны. Стратегия базировалась на массированном пропагандистском ударе с использованием всех видов СМИ при одновременной блокаде любой разоблачающей информации с места боевых действий. Основные электронные СМИ США фактически ввели жесткую самоцензуру. Ожесточенной критике и «опале» подвергались все журналисты, допускавшие «отклонения» от основной линии. Театр боевых действий можно было описывать только двумя красками — черной и белой - в виде сражения Добра и Зла, и исход этой битвы был предопределен

Борьба с терроризмом оказалась удобным информационным прикрытием для проведения геополитических операций, которые в «старой» геополитической картине мира прошлого столетия означали объявление войны и войны мирового значения. В.Сокор не скрывает, что истинная цель американской операции в Афганистане - лишить главные континентальные страны, Китай и Россию, их стратегического тыла - оборонного плацдарма в Центральной Азии: «Доступная раньше лишь силам континентальных империй Центральная Азия находилась в глубокой изоляции от западного мира. Эта изоляция означала также бесценную стратегическую глубину евразийских соперников Запада от Чингисхана до царей и комиссаров».

Результаты афганской операции на геополитической карте Центральной Азии выглядят более чем впечатляюще: США закрепились на военных базах в Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и создали стратегические укрепления в самом Афганистане, им удалось также упрочить военный союз с Пакистаном. По существу американцы уже окружили Китай кольцом военно-воздушных баз и поступают сообщения о том, что США планируют развернуть на юге Афганистана элементы ПРО для перехвата китайских баллистических ракет.

Под предлогом борьбы с терроризмом США усилили свое военное присутствие на Южном Кавказе. Было объявлено о снятии ограничений в военной помощи Грузии, Азербайджану и Армении. В этих странах появились американские военные специалисты, США подписали двусторонние договоры о военном сотрудничестве со всеми тремя странами Южного Кавказа: началась модернизация азербайджанских ВВС и обучение азербайджанских офицеров в Военной академии США, в Армении запланирована организация Центра по разминированию, в Грузии достигнуто соглашение о принятии участия США в военных операциях на севере страны.

Со времени начала информационной операции Вашингтона по борьбе с терроризмом прошло чуть больше года, но за это время американское военное присутствие во всех стратегически важных регионах постсоветского пространства усилилось в несколько раз: неплохие стратегические результаты, причем достигнуты они в большинстве случаев без единого выстрела. Однако особого внимания заслуживает анализ новой военной доктрины США.

Под предлогом борьбы с терроризмом традиционные ядерные вооружения не планируется усиливать: только сохранять в существующем объеме (межконтинентальные баллистические ракеты, наземного базирования, стратегические бомбардировщики, баллистические ракеты на подводных лодках). Главное значение сегодня отводится так называемой «малой стратегической триаде», которая состоит из наступательной, оборонительной частей и инфраструктуры. Вашингтон предполагает, что в инфраструктуре главную роль будут играть «информационные операции».

Итак, стратегия «управляемого хаоса» уже вполне определена. В информационном обществе борьба за пространство будет разворачиваться в информационном поле: именно здесь передовой край геополитики. Но если в традиционных пространствах - наземном, водном, воздушном - границы и правила цивилизованного поведения давно определены и контролируются Советом по Безопасности ООН, международными документами и соглашениями, то в информационном пространстве сегодня - полный беспредел.

Информационный фантом под названием «борьба с терроризмом» - один из главных стратегических мифов США, с помощью которого сегодня ведется геополитический передел мира. Не для кого не секрет, что сегодня главным оплотом терроризма объявлена Восточная Азия: здесь создаются новые военные базы и сосредотачиваются основные военные силы. Но что будет завтра? Найдется ли хотя бы одна страна, которая может гарантировать своим гражданам мирное будущее в условиях угрозы терроризма?

Давно пора закрепить в международных нормах понятие «информационной агрессии» наряду с другими важными категорями информационного общества. Сегодня уже очевидно, что одной из главных задач международных миротворческих организаций являются своевременные информационные акции, призванные разоблачать информационную агрессию, если она способна привести к разжиганию любых конфликтов-конфессиональных, этнонациональных, территориальных, культурных, военных.

Международному сообществу сегодня необходимо единое видение наиболее острых и взрывоопасных проблем современности. Иначе информационные войны способны разрушить самое главное достояние человечества - его положительные эмоции, целостное восприятие и здоровую психику. Мы сегодня как никогда близко подошли к воплощению в жизнь оруэлловской антиутопии, в которой задачей Министерства Правды была пропаганда лозунга «Мир - это война».

Вопрос №3.Вестернизация, или особый путь модернизации. Понятие демократии

Вестернизация (от англ. Western — западный) — заимствование англо-американского или западноевропейского образа жизни в области экономики, политики, образования и культуры^[1]

Вестернизация — это распространение западных ценностей по всему миру.

Наиболее широко распространены либеральная идеология и рыночная экономика. Страны усваивают западные ценности на основе своих национальных особенностей. Это понятие тесно связано с глобализацией, так как является ее прямым следствием. Наряду с положительными качествами: борьба за права человека, распространение прав и свобод человека, имеет и отрицательные: распространение экономического кризиса, экологических проблем.

На всем Востоке, уже достигнуты значительные успехи в политической модернизации региона, предполагающей прежде всего переход от диктаторских, авторитарных форм правления на рельсы демократизации. Так, по данным организации "Фридом Хаус", публикующей ежегодный анализ состояния свободы в мире, в 1972г. было 42 свободные страны, то в 1991 г. их число возросло до 75. Особую актуальность проблеме придает тот факт, что многие исследователи и наблюдатели связывают с демократизацией перспективы исключения войн из жизни народов.

Прежде всего важно определить, сводятся ли процессы, происходящие в экономических, социальных, политических и иных структурах различных регионов и стран современного мира, к вестернизации или механическому перенесению сюда западных институтов, ценностей и идеалов. Являются ли эти процессы показателем полной и окончательной победы Запада и западной цивилизации над остальной ойкуменой и соответственно показателем "конца истории" или же мы имеем дело с более глубинными и сложными вещами, а не просто с победой одного "изма" над другим.

При этом необходимо иметь в виду следующий весьма важный, но не всегда учитываемый момент. Как известно, термин "демократия" в дословном переводе с древнегреческого языка означает "народовластие", или "власть народа". В этом смысле основным признаком демократии является признание народа каждой конкретной страны носителем верховной власти. Причем разные народы могут по-разному трактовать содержание и формы этого народовластия. Имеются существенные разночтения в понимании демократии в античном мире и на современном Западе. Должны ли мы исключать различное ее понимание в разных культурах и у разных народов в наши дни?

Чтобы положительно ответить на этот вопрос, достаточно взглянуть на политическую карту Западной Европы и Северной Америки, где базовые демократические ценности и принципы получили практическое воплощение в разнообразных политических режимах, соответствующих национально-культурным, историческим и иным традициям стран и народов региона. Почему же нельзя допустить, что народовластие у других народов и в странах других регионов, в том числе и России, может иметь иное содержание, иные параметры и конфигурацию, нежели, скажем, у американцев, французов, англичан и др.?

Демократия продемонстрировала способность приспосабливаться к самым различным национально-культурным условиям. Но при этом особо хочется подчеркнуть, что привитие и институционализация демократических форм политической самоорганизации общества на той или иной национальной почве отнюдь не может сводиться к механической трансплантации готовых форм, принципов и институтов западной демократии. Существуют нормы, ценности и институты, которые в силу своей исторической и политико-культурной специфики не могут быть воспроизведены в чистом виде, вне их первоначального контекста. В массиве национального сознания каждого народа имеются базисные, врожденные элементы, определяющие сам дух, менталитет, характер данного народа, и они не могут не накладывать родовую печать на его политическую систему.

Перспективы модернизации и демократизации в значительной степени зависят от состояния сознания народа, от степени его готовности принять и реализовать основные принципы и нормы рынка и политической демократии. Иначе говоря, необходимо, чтобы каждый народ созрел для соответствующих форм и механизмов политической самоорганизации. А это достигается в результате длительного исторического опыта. Напомню, что формирование и институционализация рыночной экономики и особенно политической демократии на самом Западе заняли несколько веков. Так, если в США республиканский строй с либерально-демократическими институтами утвердился в конце XVIIIв., то во Франции он окончательно установился только в конце XIX в. Что касается Италии и Германии, то здесь демократия окончательно утвердилась после второй мировой войны, а в трех южноевропейских странах - Греции, Португалии и Испании - лишь с середины 70-х годов. В Восточной Европе дорогу демократизации открыли антитоталитарные революции конца 80-х годов и развал Советского Союза в 1991 г.

Демократия может утвердиться и институционализироваться на конкретной национальной почве только в том случае, если общепринятые демократические ценности и нормы станут поведенческими установками большинства населения. Но чтобы стать действительным демократом в собственном смысле слова, человек должен родиться, вырасти, социализироваться в соответствующей социокультурной среде. Природа человека такова, что он не может не идентифицировать себя с определенной культурой, традицией, с нечто таким, чем он гордится, - собственным языком, собственной символикой, тем, что делает человека таким, каков он есть.

Западные образцы государственности базируются на гражданском обществе, в основе которого лежит принцип приватности и раздельности между разнообразными, зачастую конфликтующими частными интересами. Идея демократии в ее евроцентристском понимании зиждется на постулате, согласно которому индивид важнее группы. Иное дело на Востоке. Если на Западе более актуален вопрос об индивидуальных правах и свободах, то в большинстве восточных стран приоритет отдается групповым правам и интересам. Но правомерно ли на этом основании утверждать, что демократический путь развития противопоказан данным странам?

Правильный ответ на этот вопрос предполагает поиски ответов на целый ряд других вопросов. Но сначала надо определиться, что конкретно мы понимаем под демократией и совместима ли она с коллективистским, солидаристским, групповым и иным началами, ассоциируемыми с Востоком, а с некоторыми оговорками и с Россией.

Вопрос №4 Влияние религиозных и этнических факторов на внешнюю политику

Укрепление религиозности усиливает общественную мораль, нравственность и, соответственно, правопорядок. Но при этом не стоит забывать, что некоторые мировоззренческие, моральные и правовые убеждения, усвоенные в детстве, растут вместе с человеком и у взрослого становятся уже его жизненными принципами, формируя его внутреннюю культуру, частью которой является и политическая культура, влияющая на политическое сознание. Политически социализированный индивид может либо непосредственно принимать участие в политических событиях, либо просто реагировать на них в соответствии со своими религиозными воззрениями, заставляя окружающих, таким образом, считаться с ними. Пропаганда самой религии, с ее системой ценностей и идей, может как позитивно, так и негативно сказываться на авторитете власти или каких-либо субъектах политики. Само распространение религиозных идей может составить конъюнктуру распространению какой-либо идеологии, и определенным образом обусловить или внести вклад в развитие общественного сознания. В силу того, что религия предопределяет внимание к таким глобальным проблемам, как поддержание мира, борьба с голодом, особо опасными болезнями, экология, демография и т.д., она выступает в роли некоторого центра, вокруг которого собираются все, кто заинтересован в разрешении этих проблем. Политики же заинтересованы в разрешении этих проблем по роду своего занятия и редко пренебрегают возможностью использовать авторитет религии для поддержания своего престижа.

Религия может влиять на политику и в направлении политической интеграции. Это интеграция немного другого рода, представляющая собой объединение различных политических образований и государств с учетом религиозного признака. Известна деятельность Всемирного совета церквей, в состав которого входит более трехсот протестантских и православных церквей. Буддизм представлен в международном сообществе Всемирным буддистским альянсом, а в ряды Организации исламской конфедерации входит около пятидесяти мусульманских государств, хотя они находятся на разных ступенях экономического развития и даже нередко прибегают к политическому противоборству между собой. Религиозный фактор учитывается и во внешней политике всех крупных держав при разработке соответствующих доктрин и осуществлении конкретных акций на мировой арене.

Часто религиозные мотивы лежат в основе радикальных политических действий, осуществляемых различными религиозно-политическими образованиями. Так, например, из-за арабо-израильских конфликтов произошла сильная исламизация внешней политики в ряде исламских государств, что обусловило распространение идеологии “исламского порядка". Другим примером может послужить раскрытый в Тунисе в октябре 1991 года заговор исламского террористического движения “Ан-Нахда" с целью свержения тунисского правительства и установления теократического государства.

Религия, кроме непосредственного влияния на политику, оказывает на нее косвенное влияние через мировоззренческие, моральные и правовые общественные устои, под воздействием которых формируется и внешняя и внутренняя политика государства, определяются ее характер с учетом политических и экономических интересов. Так, например, христианские ценности лежат в основе ряда политических концепций стран Запада, исламские стереотипы сказываются на деятельности мусульманских государств, а буддизм нашел выражение в политической жизни народов азиатского континента. Такие черты, как самосознание, патриотизм так же формируются под влиянием религиозных концепций посредством воспитательной системы и культуры.

Последнее десятилетие уходящего века было ознаменовано бурным ростом политической активности, в основе которой лежит национальный фактор. Данные тенденции даже позволили многим исследователям говорить о “взрыве этничности” или о “феномене этнического возрождения конца XX века”. Однако подобные явления вовсе не являются феноменом лишь уходящего века. Этническая активность на протяжении всей истории человечества была одним из основных движителей исторического процесса. Именно благодаря активности тех или иных этнических групп перекраивалась политическая карта мира, создавались и гибли огромные империи. Таким образом, интерес к “этническому феномену” говорит не о том, что эти явления вдруг стали активно развиваться по всему миру, а лишь о том, что научная общественность наконец-то начинает уделять достойное внимание этническим процессам как важнейшему фактору политической динамики.

Вопрос №5. Внешние геополитические концентры и сектора России. Основные направления взаимоотношений между Россией и Западом(Ведерников)

Актуальность геополитических исследований в наши дни объясняется, прежде всего, усилением слабоуправляемого регионального многообразия, а также тем, что классическая теория политики отчасти не отражает оптимального сочетания универсального и регионального в контексте политической модернизации современных обществ. Например, при использовании в процессе исследования геополитических закономерностей становятся очевидными латентные факторы политических изменений и модернизаций. В частности, задолго до распада СССР на этом пространстве происходили (помимо прочего) скрытые сдвиги, нарушающие единство этого геополитического ареала.

Современная геополитика многогранна как наука и сложно определима как гуманитарная дисциплина, можно заявить, это - наука об исследовании ориентиров, действий и перспектив внешней и внутренней политики государства на основе учета комплекса разнообразных географических факторов в глобальном масштабе.

Основополагающей несущей конструкцией современной системы коллективной безопасности является комплекс отношений по линии Россия - Запад. В условиях распада биполярного миропорядка как Россия, так и ведущие западные страны очутились перед необходимостью переоценки своего места и роли в современных геополитических реальностях. В рассматриваемом здесь контексте перед ведущими странами Запада встал императивный вопрос, который наиболее четко сформулировал З.Бжезинский: "Если Россия больше не является противником, то кто же она - уже союзник или клиент, или просто враг, потерпевший поражение. Каковы должны быть цели и содержание большой стратегии США после холодной войны в отношении крупной страны, которой так или иначе предназначено быть силой в делах всего мира независимо от ее нынешнего болезненного состояния".

Большинство руководителей стран Запада и специалистов по внешней политике убеждены в том, что развал Советского Союза и окончание холодной войны отвечают коренным жизненным интересам этих стран и что любая политика России или какого-либо иного государства, направленная на экономическую, политическую и военную консолидацию постсоветского пространства, этим интересам противоречит.

Считается, что распад СССР открыл перед Западом благоприятные с геополитической точки зрения возможности для проникновения в важные для нее, но ранее практически закрытые регионы постсоветской Центральной Азии и Закавказья. А это в свою очередь позволяет укрепить позиции его в отношениях с Китаем в регионе Персидского залива и на южных окраинах Евразии. Разумеется, Запад в целом и США в особенности приложат все усилия к тому, чтобы сделать изменения, происшедшие в России и СНГ, необратимыми. Одним из важных векторов их политики в этом направлении является явное или неявное противодействие интеграционным процессам в СНГ. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что 29 марта 1994 г. сенат США принял поправку к проекту закона о бюджете на 1995 г., в которой было фиксировано положение о том, что США должны всеми силами препятствовать объединению Российской Федерации с бывшими союзными республиками в экономической, военной и других областях.

Было бы ошибкой считать, что США и Запад в целом заинтересованы в полном развале, дезинтеграции России, утрате Москвой контроля за нынешней российской территорией. Очевидно, что такие категории, как военная сила, баланс сил и интересов, игра с нулевой суммой и т.д. не могут насовсем исчезнуть с повестки дня. Но все же с определенными оговорками можно сказать, что в настоящее время отсутствуют фундаментальные, неразрешимые противоречия между национальными интересами России и западных стран.

Будучи не заинтересованы в появлении на мировых рынках нового сильного конкурента, они одновременно имеют с Россией ряд совпадающих интересов, среди которых можно назвать следующие: укрепление международной безопасности, усиление контроля над вооружениями, предотвращение распространения всех видов оружия массового уничтожения, обоюдная заинтересованность в предотвращении региональных конфликтов, создание надежной и стабильной системы глобальной и региональной безопасности, борьба с международным терроризмом и наркобизнесом, защита прав и свобод человека и т.д.

Запад не может не сознавать, что Россия самим своим существованием обеспечивает некий баланс сил и тем самым играет позитивную геополитическую роль на мировой арене и что подрыв этой роли привел бы к дальнейшему усилению дезинтеграционных тенденций и нестабильности. А это в свою очередь может отрицательно отразиться на глобальных интересах США и всего Запада. Руководители Запада не могут не понимать, что сами масштабы России, ее географическое местоположение, сохранение за ней места в ядерном клубе, а также места постоянного члена в Совете Безопасности ООН и т.д. обеспечивают ей значительные власть и влияние. По-видимому, без согласия Советского Союза операция "Буря в пустыне" могла бы и не состояться или во всяком случае быть не столь успешной.

Не случайно распад СССР, имеющий потенциальные долговременные непредсказуемые последствия для всего мирового сообщества, тогдашний государственный секретарь США Дж.Бейкер назвал "величайшим вызовом", перед которым оказалась Америка на исходе XX столетия. Озабоченность судьбами России и возможными последствиями тех или иных перспектив ее развития со всей определенностью высказывали и представители нынешней американской администрации. Мы не знаем, писал в одной из своих последних статей бывший государственный секретарь США У.Кристофер, какой именно страной станет Россия в XXI в., "но мы знаем, что будущее России будет иметь глубокое влияние на нашу безопасность и безопасность наших европейских союзников".

При всех трудностях, переживаемых в настоящее время Россией, здравомыслящие лидеры западных стран прекрасно отдают себе отчет в том, что она слишком большая величина, чтобы ею можно было пренебречь. Симптоматично, что авторы одного из документов Пентагона середины 90-х годов, ратуя за утверждение единоличной гегемонии США в мире, вместе с тем признавали, что Россия и сейчас "остается единственной силой в мире, имеющей потенциал для уничтожения Соединенных Штатов". По данным опроса общественного мнения, проведенного в конце 1994 г. чикагским Советом по международным проблемам, большинство опрошенных назвали Россию среди первых трех стран, в которых США имеют жизненно важные интересы.

Поэтому правящие круги великих держав безопасность своих стран теснейшим образом увязывают с развитием событий в России. Как утверждал, например, У.Кристофер, если русский эксперимент потерпит неудачу и Россия вновь погрузится в анархию или деспотизм, Америка также не сможет добиться своих целей. Как бы признавая обоснованность этих доводов, президент США Б.Клинтон декларировал необходимость "стратегического союза" или "нового демократического партнерства" с посткоммунистической Россией.

Такую же готовность к сотрудничеству со своей стороны демонстрирует и Россия. Обе стороны полны решимости неукоснительно соблюдать важнейшие договоренности, составляющие краеугольный камень постбиполярного миропорядка. Речь идет о договорах по противоракетной обороне, СНВ-1, СНВ-2 и др.

Вопрос№6. Геополитика и распределение энергоресурсов. Геополитика и нефть

Нефть обеспечивает около 40% вырабатываемой в мире энергии. Она образовалась много миллионов лет назад в результате разложения планктона крошечных морских животных и растений. Нефть и природный газ называют углеводородами, так как они состоят из двух элементов водорода и углерода. Нефть самый важный и наиболее удобный из современных видов топлива. Такие нефтепродукты, как бензин и дизельное топливо, используются для легковых и грузовых автомобилей и тепловозов. Это вещество широко применяется в промышленности, сельском хозяйстве, а также как важное сырье для производства красок, косметики, лекарств, красителей, удобрений, волокон, пластмасс и синтетического каучука. Многие жилые и промышленные здания обогреваются мазутными котлами. Запасы и добыча нефти измеряются в баррелях (1 баррель = 159 л).

Распределение

Залежи нефти обнаружены на каждом континенте и на дне мирового океана, но основные ее запасы сосредоточены в нескольких районах. Так, на Ближнем Востоке находится 65% мировых запасов нефти, причем львиная доля здесь принадлежит Саудовской Аравии. После открытия там новых месторождений в 1990 г. общие запасы нефти этой страны составили свыше 300 млрд. баррелей, или около четверти всех мировых ресурсов. Остальные запасы распределены следующим образом: в других странах Азии находится примерно 4% мировых запасов, в Латинской Америке около 13% (половина из них в Венесуэле и почти половина в Мексике), в Канаде и США около 4%, в Африке 6% (в основном в Ливии, других странах Северной Африки и Нигерии).

В Европе и азиатской части России находится примерно 9% мировых запасов нефти, преимущественно на территории бывшего Советского Союза и на дне Северного моря.

Почти неразведанным источником нефти являются битуминозные, или нефтесодержащие, пески. Крупнейшее месторождение такого песка находится в провинции Альберта (Канада) и по содержанию нефти приравнивается к нефтяным залежам Саудовской Аравии.

Нынешний относительный дефицит нефти связан прежде всего не только с ростом потребления в Азии, но и с неуверенностью производителей в международной политической стабильности, что ограничивает их готовность к инвестированию. Существует и проблема недостатка перерабатывающих мощностей.

Сокращения спроса на нефть не предвидится даже в случае замедления роста или спада в странах Запада. Индия и Китай увеличивают свой спрос приблизительно на 25-30 % в год. Потребность в нефтепродуктах быстро возрастает и в других азиатских государствах.

Спрос и цена на нефть не будут падать и потому, что нынешняя доля издержек на нефть в мировом ВВП значительно уступает соответствующим показателям во время предыдущих повышений цен. Кроме того, через налоговую систему страны-потребители зачастую зарабатывают на более дорогих нефтепродуктах даже больше, чем сами энергодобывающие страны.

Не следует рассчитывать и на то, что ресурсы России и Каспийского региона сколько-нибудь серьезно сократят общую зависимость от ближневосточной нефти. Именно на Ближнем Востоке (в Ираке и Иране) находятся наиболее многообещающие запасы нефти.

Ввиду удобства транспортировки нефть останется главным источником энергии на обозримое будущее, хотя ее могут потеснить газ или в меньшей степени возобновляемые источники энергии. Рост производства электроэнергии ожидается на атомных электростанциях. США и Великобритания намерены строить новые АЭС, а в ФРГ и Швеции заметно увеличились ассигнования на эту отрасль и начаты работы по продлению жизни станций, которые еще недавно предполагалось закрыть. Идет борьба за поставку атомных реакторов в Китай.

Начинается новая эра нефтяной геополитики, борьбы за контроль над месторождениями и маршрутами транспортировки нефти. Наиболее яркие ее признаки заметны в политике США. Вашингтон стремится затруднить Китаю свободный доступ к энергоресурсам, диверсифицировать пути поставки ресурсов из Каспийского региона, в отношении России проводит сравнительно дружественную, но не основанную на глубинном взаимопонимании политику, которая уже напоминает курс по отношению к Саудовской Аравии. Менее заметные проявления - борьба за будущее Ирака, упоминавшееся резкое наращивание Военно-морского флота Индии, сближение между Пекином и Дели, которые не заинтересованы в том, чтобы какая-либо третья сила использовала их конкуренцию в своих интересах.

Вопрос№7 Геополитика и распределение энергоресурсов. Геополитика и газ.

Интеграция ЕврАзЭС в мировую систему оборота топливно-энергетических ресурсов, сотрудничество с иностранными инвесторами в области их освоения и разработки, повышения эффективности использования традиционных и освоения новых энергетических рынков являются одним из важнейших направлений энергетической политики Сообщества. В этой связи особую актуальность приобретает выработка основных направлений единой энергетической политики с учетом мировых тенденций, рациональное использование ресурсного потенциала стран Сообщества в его экономических интересах. Они должны быть направлены на переход от статуса поставщика сырьевых ресурсов к роли независимого участника мирового рынка энергетических товаров. Эта задача диктуется как тенденциями международной интеграции в энергетической сфере, так и потенциальными выгодами от качественного изменения роли ЕврАзЭС в мировой торговле энергоресурсами. Региональное сотрудничество может играть важную роль в обеспечении энергетической безопасности на устойчивой основе, являясь эффективным путем обеспечения спроса на энергию и повышения отдачи ресурсного потенциала энергетики.

Особое геополитическое положение государств ЕврАзЭС переводит энергетический фактор в разряд базовых компонентов экономической политики Сообщества. Соображения энергетической безопасности в возрастающей степени диктуют поведение национальных государств в мировой политике, их готовность вступать в коалиции и союзы, участвовать в работе международных организаций. Предпосылками этого являются такие факторы, как география поставок энергетических ресурсов, которая не всегда соответствует государственным границам, и размеры национальных энергетических рынков, которые часто слишком малы для реализации крупных энергетических проектов.

Потребители и производители энергоресурсов все больше осознают общую заинтересованность в необходимости коллективными мерами обеспечить стабильность энергетического сектора и его безопасность. Страны-импортеры стремятся противодействовать сбоям в энергоснабжении и резким ценовым колебаниям, а страны-экспортеры надеются за счет такого сотрудничества гарантировать себе рынки сбыта, тем самым создавая политическую и экономическую основу для энергетического взаимодействия.

Неравномерность распределения запасов

Государства – члены ЕврАзЭС в совокупности располагают значительными запасами различных видов первичных энергоресурсов. Однако распределены запасы энергоресурсов неравномерно. Крупнейшими запасами всех видов энергоресурсов обладают Россия, Казахстан и Узбекистан, которые имеют значительные запасы органического топлива – нефти и газа, а также урановых руд. Киргизия и Таджикистан обладают значительным потенциалом гидроэнергоресурсов, но запасы углеводородного топлива, угля и урана ограничены. Белоруссия практически не имеет собственных первичных энергоресурсов. Неравномерность распределения источников энергоносителей по странам Сообщества обусловливает объективную необходимость развития интеграции в топливно-энергетическом секторе экономики. Объем экспорта-импорта энергоресурсов между государствами – членами ЕврАзЭС имеет устойчивую тенденцию роста.

Геополитика и газ.

Основные запасы газа, которые являются резервной энергетикой мира, находятся как раз в евразийском материке, это 70% газовых запасов. Первое место по запасам газа занимает Россия, второе - Иран, дальше - Саудовская Аравия. Также большие запасы есть в Туркмении, Казахстане и т. д. На самом деле, газовые месторождения есть, конечно, и в других регионах мира, но основной массив находится именно на евразийском пространстве, т. е. в труднодоступных для морского вторжения территориях. А потребители газа в большинстве своём находятся на периферии Евразийского материка.

Если мы посмотрим на экономику Евразии отвлеченно, с точки зрения чисто экономической, не отягченной никакими политическими и национальными соображениями логики, мы увидим, что баланс газового рынка привел бы к очень быстрому гармоничному и стабильному развитию всех евразийских пространств. Представим себе, что Россия никак политически не сдерживается в поставках газа в Европу, Китай, а также в Турцию. Благодаря такому чисто теоретическому подходу экономики этих стран, особенно энергозависимая экономика Европы и экономика Китая, которые и так достаточно активны, получают дополнительную стабильную базу для очень интенсивного, мощного и стабильного развития, т. е. у них появляется гарантия будущего.

Если рассматривать российский газ как стратегический потенциал, предполагая, что в России существует вменяемое правительство, а не невменяемое, как сегодня, то колоссальные средства, получаемые за счет продажи и поставки газа, могли бы идти на экономическое развитие, инвестироваться в развитие высоких технологий, в создание нового поколения экономики, модернизации и постмодернизации особых определённых областей, а не разворовываться, как это происходит сегодня. Грамотное использование газовых ресурсов позволило бы произвести некое уравнивание тех потенциалов, которые существуют в разных сегментах евразийского материка.

Либеральный рынок газа в рамках евразийского материка как раз и являлся бы воплощенным, последовательным евразийством. Единая газовая энергосистема Евразии, которая могла бы возникнуть, если отвлечься от геополитических и неэкономических, негазовых факторов, но которая соответствует нынешнему положению дел между предложением и спросом, этот рыночный фундаментал сам по себе создал бы сегодня оптимальные условия для развития экономики всех евразийских государств. Но именно этому стремятся любым образом, не по экономическим, не по рыночным соображениям, а, используя разные другие формы нерыночного воздействия, помешать США. Именно такого развития газовой энергетики и не надо глобализму, не надо однополярному миру.

Вопрос №8. Приоритеты европейской геополитики и атлантическая стратегия США

Геополитическая карта Европы как минимум состоит из трех крупных образований (ареалов). Первое из них - континентальный Запад, ядром которого можно назвать, прежде всего, Францию, Испанию, Португалию. К островному Западу чаще всего относят Англию и США - Второе образование (ареал) - Средняя Европа. Сюда входят Австрия, Венгрия, Германия, Италия. Третье образование - Европейская Россия. Обозначенные геополитические образования создают на континенте зоны напряженности: постоянно возникают противоречия между континентальным Западом и островным; Средняя Европа часто противостоит Европейскому Западу и Восточному, в каковой включена и Россию.

Американцы признают силу европейского гиганта. Еврооптимисты ожидают быстрого продвижения Брюсселя в двадцать первом веке к положению одного из бесспорных мировых центров. Так один из ведущих американских экономистов Ф. Бергстен считает, что ЕС вскоре достигнет равенства или превзойдет Соединенные Штаты по всем ключевым показателям экономического могущества и будет говорить единым голосом по широкому кругу экономических вопросов. Экономические отношения между соединенными Штатами и Европейским Союзом будут во все большей степени становиться основанием фактического равенства.

Европессимисты полагают, что западноевропейские столицы вольно или невольно обменяли углубление интеграции на ее расширение. Возможно, в ЕС через определенное время будут входить 35-40 государств (включая, как указывает Ж. Атали, Украину и Грузию). И это резко ослабит ее внутреннее сближение. Именно в свете того, что европейская интеграция “вглубь” будет медленной, и что европейский механизм не будет похож на американский, Америке не следует бояться появления соперника.

В результате США еще на одно поколение останутся единственной сверхдержавой. Они указывают на то, что Европа, несмотря на всю свою экономическую мощь, значительную экономическую и финансовую интеграцию, останутся де факто военным протекторатом Соединенных Штатов. Европа в обозримом будущем не сможет стать Америкой. Бюрократически проводимая интеграция не может породить политической воли, необходимой для подлинного единства. Нет ударной силы воображения (несмотря на периодическую риторику относительно Европы, якобы становящейся равной Америке), нет страсти, создающей государство-нацию. 80 000-страничный договор, который предлагается подписать всякому новому члену ЕС поражает воображение лишь своими 31 огромными разделами.

У западноевропейской политики Вашингтона будут три основания.

1. Осуществить стратегический контроль над европейским пространством посредством НАТО и военного присутствия в Европе. Максимально долгое сохранение НАТО - это лучший выход для Америки в двадцать первом веке, когда потенциальные конкуренты привязаны к статусу союзника. Но НАТО, выполнившая свою миссию в Европе, - это своего рода «велосипед», будучи в бездействии, эта организация теряет равновесие и падает. Чтобы задействовать своих западноевропейских союзников США пошли на расширение состава и функций блока (операции в сопредельных регионах и т.п.). В Вашингтоне в апреле 1999 г. на праздновании 50-летия НАТО, в процессе выработки новой концепции союза более отчетливо чем прежде проявили себя несколько новых тенденций, развитие которых внесет серьезные коррективы во внутреннее соотношение сил на Западе.

2. Укрепить американские экономические позиции в западноевропейском регионе посредством активизации деятельности филиалов американских фирм, их активного инвестирования в Европе, привлечения в этот регион товаров высокой технологии, взаимослиянием фирм (как, скажем, «Даймлер-Крайслер»), кооперацией в производстве, высвобождением для европейских товаров части высокоприбыльного американского рынка. Все это вместе взятое может дать Америке долю контроля над экономическом развитием западноевропейского региона. Ошибкой было бы поддаться протекционистскому импульсу (как это уже случилось с рынком сталеплавильной промышленности в США, убоявшейся иностранной конкуренции). Целью американской внешней политики должно быть Североатлантическое соглашение о свободной торговле - “супер-НАФТА”, на которую приходилось бы более половины мировой торговли и валового продукта мира.

3. Старинное «разделяй и властвуй». Если европейцы не могли договориться между собой тысячелетия, почему это должно произойти сейчас? В США надеются на то, что Европа “навсегда” будет призвана в Европу, благодаря страхам европейцев: Франция будет бояться германского преобладания; Германия - восстановления сил России; Британия - консолидации континента без ее участия; Европейское Сообщество - нестабильности на Балканах; Центральная и Восточная Европа - быть “ раздавленными” между Германией и Россией. Лишенный сплоченности Европейский Союз не сможет противостоять Америке во время споров во Всемирной торговой организации, на раундах переговоров о снижении таможенных тарифов.

В этом ключе особое значение обретает возвышение в Европе Германии. В США рассчитывают на то, что их немецкие партнеры видят реальность достаточно отчетливо: если американцы покинут Европу, страх перед Германией будет таков, что произойдет немедленное объединение всех антигерманских сил. Этот страх является лучшим залогом приятия американских войск в центре Европы. Если же Германия окажется несговорчивой, а процесс ее самоутверждения стремительным, то Вашингтону придется переориентироваться на англосаксонского союзника в надежде на то, что Британия, также опасающаяся германо-французского главенства, сумеет затормозить опасную политическую эволюцию Европейского Союза.

Базируясь на вышеназванных основаниях, Америка надеется еще долго так или иначе контролировать европейские (а это значит во многом и мировые) процессы. Непосредственные задачи США на обозримое будущее - сохранить свой военный контингент в Европе, предотвратить принятие Европейским Союзом политических и военных функций, предотвратить экономическое отчуждение. Должно ли американское руководство открыто выражать свое недовольство самоограничением европейских партнеров? Дж. Ньюхауз полагает, что предпочтительнее не обострять пункты разногласий. Вашингтону не следует высказывать свои опасения открыто; если он будет прямо выражать свои опасения, то вызовет прямые обвинения в стремлении сохранить Европу разделенной.

Отход Европы от Америки в значительной мере естественен. Америка не желает терять сильного друга, но для этого не следует превращать его в безмолвного натовского раба. В XXI веке сильный, хотя и более независимый друг понадобится больше, чем бессильный вассал. По мнению американского специалиста Д. Каллео, Америка должна быть заинтересована в сильной, сплоченной, даже сепаратно действующей Европе, а не в немощном конгломерате государств, на которые трудно надеяться в неизбежных конфликтах будущего.

Американская политика в Европе на распутье. Дебаты за усилия по реконструкции Североатлантического Союза, за присутствие в регионе Вооруженных Сил США приобретают напряженный характер.

Вопрос №9. Геополитическая ситуация в африканском регионе.(Гроздова)

Важной составной частью мирового сообщества является Африка. Перед этим “просыпающимся континентом” стоит гамма сложных геополитических проблем, одни из которых имеют давнюю, многовековую историю, например, колониализм, работорговля и т.д., другие зародились или обострились недавно, охватывают сравнительно небольшой период, например, с разрушением СССР изменился баланс мировых геополитических сил, меняются социально-экономические, политические, духовные сферы жизни этого континента. Многие народы Африки сравнительно недавно получили политическую независимость, но в экономическом и социальном плане большинства из них по-прежнему не коснулись реальные позитивные перемены.

Среди большинства африканских стран не нашла поддержки концепция вестернизации, т. е. ориентации их на социальные институты, эталоны права. Запада, в частности США. В то же время не получила развития и идея геополитического тяготения Африки (острова) к Евразии, в частности к Советскому Союзу.

За Африкой достаточно прочно утвердилась репутация наиболее конфликтной геополитической сферы планеты. В последнюю четверть уходящего столетия стабильность имеет устойчивую тенденцию к понижению. На континенте было зафиксировано 35 крупных вооруженных конфликтов, в которых погибло более 10 млн. человек, более 90% из них — гражданское население. На континенте насчитывается почти половина общемирового количества беженцев (по разным оценкам, от 7 до 10 млн. человек) и 60% перемещенных лиц (около 20 млн. человек).

Это обусловлено сложным переплетением различных конфликтогенных факторов: этнического, кланового, конфессиональной рознью, противоречиями социально-экономического и политического характера и другими причинами. Современные африканские государства имеют различную социально-политическую и социально-экономическую направленность. Вместе с тем вне зависимости от социальной ориентации, степени общественного развития характерной чертой африканских стран является борьба за ликвидацию вековой отсталости, за упрочение своего социального суверенитета, экономической независимости, социального прогресса, борьба за право распоряжаться богатством своих недр, своими людскими и финансовыми ресурсами.

Африка в продолжение столетий раздирается этническими противоречиями. Самое кровопролитное из них началось в 1994 г. в Руанде и длилось почти два года. Самая характерная черта развития стран континента — незавершенность формационных процессов: относительно короткий период после завоевания ими политической независимости. На континенте сложно, а порой причудливо переплелись различные типы экономических отношений - от общинно-патриархальных до капиталистических и социалистических. Слаба социально-классовая дифференциация общества, социальная структура включает остатки общинно-племенных и даже родовых отношений. В политической системе господствуют различные виды власти: авторитарно-военно-диктаторские, однопартийные, многопартийные, демократические и монархические. В сфере духовной идеологической жизни — широкий спектр различных воззрений: от традиционных африканских культур и верований до мусульманской и христианской религий, буржуазных и социалистических идей. Современная Африка в политическом плане представляет собой в основном авторитарные режимы (они господствовали в середине 90-х годов в 38 из 45 государств Тропической Африки). Тому есть внутренние и внешние причины. К числу первых относятся экономическая отсталость, слабая социально-классовая дифференциация общества, наследие колониальной системы (диктаторы — вожди племен, народностей — ставленники колониальной администрации), отсутствие элементов гражданского общества и правового государства, низкая политическая культура населения, межэтнические противоречия, архаичная инфраструктура: плохие дороги, связь и др.

Помимо внутренних причин, формированию авторитарных режимов способствовало и противоборство двух мировых систем — капитализма и социализма — в борьбе за сферы влияния на континенте. На протяжении 30 лет Африка была полем различных видов соперничества этих двух систем. Эти системы удерживали у власти и кормили различных диктаторов, которые проводили их интересы. Народ, как правило, беспрекословно подчинялся диктаторам, каким бы образом они ни приходили к власти. Население, за исключением национальной элиты, было объектом, а не субъектом политики и геополитических отношений. Отсюда и нестабильность во всех сферах жизни Африки: после 1960 г. в независимых государствах континента произошло более 100 военных переворотов. Порой их совершали сержанты и лейтенанты, если им была обеспечена поддержка из-за рубежа.

Специфическим фактором африканского континента, оказывающим большое влияние на его геополитическое положение, являются межэтнические отношения. Этнический состав Африки — пестрейшая мозаика наций, народностей, племен. На континенте живет примерно 50 наций и народностей, 3 тыс. племен, говорящих на тысяче языков.

Вопрос №10. Геополитическая ситуация и внешняя политика СССР в 80-е годы. Политические и экономические причины распада СССР. Россия после распада СССР.

Геополитические потери России после распада СССР:

• утрачено более 5 млн. км2 территории (СССР);

• потеряны выходы к Балтике (кроме Санкт-Петербурга и “анклавного” Калининграда) и к Черному морю;

• в ресурсном отношении потеряны шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского;

• “сдвиг” всей нашей территории на север и восток;

• потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной и Западной Европе;

• появление на новых рубежах России нескольких маложизнеспособных стран, экономически слабых соседей, “осколков”, по терминологии американских геополитиков (уровень ВВП в 1997г. в Армении составлял 20%, Азербайджане 23%, в Киргизии 20% уровня 1991 г.). В итоге, как и СССР, Россия к концу XX в. вынуждена в тяжелых условиях оставаться для них донором;

• русская нация вошла в число “рассеченных народов в главной полосе расселения, на главной магистрали Запад-Восток”;

• на юге Россия практически выполняет роль защитника Европы от исламского фундаментализма. Это противостояние включает РФ в военную конфронтацию в Таджикистане, а возможно, к концу XX в. и в других республиках Средней Азии;

• на востоке России — “вакуум” по населению (всего 8 млн. человек живет на Дальнем Востоке) при экономической насыщенности региона. В Сибири и на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Приморье противостоит России третье по силе государство мира - КНР. По обеим сторонам Амура районы различаются по плотности населения на два порядка. Китайскую и вьетнамскую эмиграцию специалисты оценивают цифрами от 150—200 тыс. человек до 500 тыс., а иногда и до 2 млн. (например, так считают эксперты Института Европы РАН);

• Россия получила необустроенные границы;

• последствия развала СССР — попытки конфедерализации России.

Причины развала СССР:

1. огромные размеры СССР. Исторически они несли России, а потом Советскому Союзу благо (например, войны, когда необъятные просторы Руси, а потом России, СССР губили немало войск завоевателей: будь то татаро-монгольские орды или литовские и польские захватчики, армии Наполеона или Гитлера). Но большие пространства — это не только благо. С тех пор, как во второй половине XX в. мировое развитие двинулось по пути интенсификации производства, в СССР на всю территорию просто не хватало населения. Создание инфраструктуры, сопоставимой с европейскими стандартами, обходилось Советскому Союзу многократно дороже. Например, среднее “плечо” транспортировки грузов — топлива, различного сырья от мест добычи до переработки в 3—5 раз длиннее, чем в США. Экстенсивный путь хозяйствования, избранный еще в конце 50-х годов, объективно тормозил развитие СССР. Стремление к созданию в промышленности монополий при оценке эффективности работы суммой прибыли сделало их невосприимчивыми к научно-техническому прогрессу. Состояние технологий и организации труда в бывшем СССР и в современной России пока не дает возможности “отыграть” один из главных геополитических факторов современности — экономический.

2 .Авторитарное руководство и управление страной и народным хозяйством несли как положительные, так и отрицательные черты. Эффективность руководства и управления во многом зависела от интеллекта, профессиональной подготовки, личностных (в том числе психологических) качеств субъекта политического руководства и управления. Во второй половине XX в эти качества субъектов власти напоминали (за редким исключением) затухающую синусоиду. В силу раздробленности элиты на местах (в республиках, краях, областях) было невозможно эффективно противостоять ошибочным решениям центра.

Почти все перечисленные факторы, способствующие разрушению СССР, действуют и сейчас. Но к ним добавились новью, в числе которых наиболее мощными являются ослабление экономических связей между регионами, падение научно-технического потенциала федерации и др.

Ослабление научно-технического потенциала страны связано с “утечкой умов”, обусловленной бедственным положением науки и образования, разрушением передовых технологий. Чисто научных работников России сократилось более чем на 1/3 и сейчас составляет около 350 тыс. человек против 1,2 млн в 1991г 25% эмигрантов из России — люди с законченным и незаконченным высшим образованием Доля Москвы и Санкт-Петербурга в их числе составляет 41% Тотальное и скоростное разрушение военно-промышленного комплекса отнимает у страны как минимум 20 млрд. долл. в год.

К последствиям геополитического развала СССР надо отнести и усиливающиеся региональные контрасты: разница в доходах населения страны составляет приблизительно 1:14. В перспективе можно ожидать еще большего разрыва в доходах Тому есть несколько причин:

• усиление вывоза сырья (нефть, газ, руды, алмазы, драгметаллы и др.) из ресурсных районов страны (это стимулируется Западом, Китаем и Японией, другими странами АТР);

• влияние мощного лобби, прежде всего олигархов, представляющих топливно-энергетический комплекс, финансовые структуры в Москве;

• в Москве, Санкт-Петербурге, в Екатеринбурге оборачивается более 95% финансов России.

Результатом развала СССР явилась и сложная демографическая ситуация в РФ. За годы реформ она стала катастрофической. По данным Госкомстата, население России (несмотря на довольно активную иммиграцию русских, украинцев, белорусов из стран “ближнего зарубежья” — Прибалтики, Казахстана, Таджикистана и других регионов) убывает: за 1993 г. оно уменьшилось на 804 тыс. человек, за 1996 — на 912 тыс., за 1997 — почти на 1,5 млн. человек.

Вопрос №11. Геополитическое положение Российской Федерации на современном этапе: особенности, проблемы, динамика развития.

Геополитика в России сегодня переживает свой ренессанс. Этот интерес вполне объясним, т.к. современный этап всемирной истории характеризуется серьезными сдвигами в сложившемся равновесии и требует принятия целого ряда неотложных политических решений. Изменение соотношения сил на мировой арене сопровождается крушением всего международного порядка, сложившегося после Второй мировой войны. В этой ситуации самым значимым событием стал развал СССР и социалистического лагеря, что явилось закономерным фактором исторического процесса. С распадом СССР произошли качественные изменения в структуре международных отношений, изменилось геополитическое и геостратегическое положение правопреемницы СССР - России.

НАТО продвигается к границам России с запада и фактически контролирует бывшую сферу влияния СССР. Руководство НАТО объявило Закавказье и Среднюю Азию сферой своей ответственности. В регионах Закавказья и Средней Азии геополитическую активность проявляет также Турция. Утверждение в этом регионе Турции не приемлемо для России. Но в то же время Россия должна развивать отношения с Турцией как с черноморской державой. Это необходимо также и потому, что существуют проекты российско-турецких газопроводов. Вновь для России возникла проблема пользования проливами Босфор и Дарданеллы. Определенные политические круги Турции вновь возратились к доктрине "Черное море - турецкое море", используя экологический фактор риска прохода российских танкеров. Подобные запреты являются нарушением международной конвенции, принятой в Монтрё (Швейцария) в 1936г., согласно которой черноморские страны проводят через проливы корабли без ограничений при  соблюдении  установленных условий;  проход военных кораблей нечерноморских стран ограничен по классу, тоннажу и сроку пребывания в Черном море.

Другой проблемой, не менее серьезной для России, является Китай. Россия и Китай имеют общую границу длиной около 4200 км. Ряд экспертов считают, что прогресс Китая в экономике представляет угрозу для России в форме постепенной китаизации редко заселенных областей Сибири и Дальнего Востока, тем более, что разрыв демографического потенциала между двумя странами огромен (Россия - 154 млн человек, Китай - 1,3 млрд.). По некоторым данным, в этом регионе России нелегально находится около 200 тысяч китайцев. В связи с этим одной из насущных задач является ограничение китайской экспансии.

Отношения России с Японией упираются в проблему Курильских островов (Итуруп, Кунашир, Шикотан, Хабомаи). Япония хочет присоединить их к своей территории и на этих условиях согласна подписать мирный договор с Россией. Россия не отрицает наличие территориальной проблемы между двумя странами, но возвращение Южных Курил не расценивается как удовлетворение законных претензий Токио.

Российско-американские отношения характеризуются неустойчивостью. В результате распада СССР США и Запад в целом ничего не потеряли, а в России и бывших союзных республиках разразился экономический кризис, распались союзнические связи, начался вывод советских войск из Центральной и Восточной Европы и Афганистана, потребовавший огромных средств. Россия не является для США равноправным партнером, но нужна им в первую очередь как противовес Китаю. Расширение НАТО, означающее приближение к непосредственным границам России, - это, безусловно, давление на нее. Поэтому все предложения о партнерстве необходимо рассматривать с точки зрения необходимости и выгоды для России.

В последнее время США занялись перестройкой структуры безопасности в Евразии и в Европе, в частности. Россия рассматривает это как ущемление ее государственных интересов, т.к. необходимо время, чтобы разобраться насколько разумна подобная перестройка, отвечает ли она требованиям государственного суверенитета, праву этнических групп на самоопределение и т.п. В связи с этим основное требование к партнерским отношениям, к которым призывают США, заключается в том, чтобы действия США и НАТО не были направлены на разрушение территориальной целостности России и ее интеграции в рамках СНГ.

Известно, что вплоть до середины XXв. одним из главных стремлений мировых держав было сохранение их влияния на обширных территориях в целях обеспечения контроля над ресурсами. Это поддерживало существование колониальных империй. Начиная с середины XX в., по мере развития процесса деколонизации стратегия великих держав меняется. Развитые государства стремятся установить контроль над потоками информации, товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, нежели над территориями. Борьба за сферы влияния велась в основном с помощью геоэкономических стратегий. Для России геоэкономическая стратегия означает, в первую очередь, переход на обдуманную, преимущественно экспортно-ориентированную модель развития внешнеэкономических связей, которая, со временем, даст ей рычаги влияния на мировые процессы. Экспортно-ориентированная модель развития страны предполагает, что страна-экспортер ориентируется в экспорте и импорте на страны-лидеры. Этот путь прошла Япония, и сегодня проходит Китай.

На Россию оказывается своего рода геоэкономическое "давление", т.к. она находится в окружении экономической Триады мира - на западе Европейский Союз, на востоке - Япония и тесно связанные с ней индустриальные страны Азиатско-Тихоокеанского региона, на юго-востоке - Китай. Такая расстановка сил получила название системы Больших пространств (сфер). Обозначенные Большие пространства в начале XXIв. трансформируются и взаимодействуют под влиянием всеобщего процесса глобализации. Геополитика взаимодействия в сочетании с процессами глобализации финансов, транснационализации самых различных секторов экономики, создания переплетающихся в пределах всего геопространства стратегических альянсов между ТНК и т.п. превращается в геоэкономику.

В связи с этим для России актуальна не только реформа армии для повышения ее боеспособности, но прежде всего принятие серьезных решений в области геоэкономики. России предстоит решать проблему перевода внешнеэкономических связей на геоэкономические стратегии, основным содержанием которых является транснационализация экономики. Современное мировое хозяйство - это не только совокупность экономик национальных государств, связанных между собой обменом товарами и факторами производства, но и воспроизводственные цепи открытого типа в рамках многих государств и межгосударственных группировок. У многих высокоразвитых стран, использующих геоэкономические стратегии, все больше стираются грани между внутренней и внешней экономикой. Как и куда впишется Россия, зависит от многих факторов, в том числе от воли и аналитических способностей российских политиков.

Таким образом, геополитическое влияние России в мире в значительной мере определяется ходом ее экономического развития, стратегией в выборе геоэкономических сфер и четко сформулированным геополитическим кодом, соответствующим реальному экономическому, социальному, политическому и культурному потенциалу страны.

Вопрос №12. Геостратегический вызов азиатско-тихоокеанского региона.

АТР в XXI в. приобретет еще более важное геополитическое значение. Он превратится в одно из главных геополитических, экономических звеньев в мировой системе отношений Экономика Китая, Тайваня, Малайзии, Филиппин, Таиланда в 90-х годах росла самыми высокими темпами в мире. Во многом это было достигнуто благодаря созданию Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества. Есть все признаки по формированию “Большого Китая”, или Китайского общего рынка, куда войдут Китай, Тайвань, Сянган (Гонконг), Аомэнь (Макао), Сингапур.

На общей национальной и культурной базе между этими странами и территориями складываются и упрочиваются тесные производственно-экономические связи, образуя костяк “Большого Китая”. Конкурируя между собой, субъекты — элементы потенциального “Большого Китая” — идут по пути тесной интеграции. В перспективе в первой половине XXI в. на мировую арену может выйти мощнейшая мировая супердержава с четвертью населения земного шара на стратегически важном геополитическом пространстве. Она сможет регулировать жизнь не только этносов, проживающих на территории “Большого Китая”, но и многочисленных китайских общин, разбросанных по всему миру.

Сейчас в АТР переплетаются интересы многих государств, в первую очередь промышленно и финансово развитых, включая и Россию, имеющую с Китаем 4000-километровую границу.

Таким образом, “Большой Китай” может в XXI в. стать объективной реальностью. По своим макроэкономическим показателям это геополитическое объединение (КНР, Тайвань, Сянган, Аомэн, Сингапур) уже сейчас значительно превосходит Германию, Францию, Италию и Великобританию, вместе взятые. (В число важнейших макроэкономических показателей журнал “Аsiaweek” включает экспорт, валютные резервы без золотого запаса, баланс текущих операций, объем операций на фондовых биржах). Для сравнения можно сказать, что экспорт России составляет примерно 1:14 экспорта стран — потенциальных членов “Большого Китая”, а валютные резервы — 1:55 в пользу альянса.

Можно утверждать, что в результате бурных экономических, политических процессов в АТР сложилась принципиально новая геополитическая обстановка, в которой “вызревает” “Большой Китай”.

С начала XIX в. Поднебесная постепенно превращается в полуколонию Запада (в большей части Великобритании). Поэтому с начала XIX в. вплоть до 3 октября 1949 г. (победа народа под руководством коммунистов над Гоминданом) геополитика Китая была в своей основе атлантистская. Китай выступал в качестве евразийской береговой базы Запада. После победы над Гоминданом и провозглашения Китайской народной Республики (3 октября 1949 г.) в течение 10. лет Китай шел в русле просоветской, по сути евразийской политики. Затем КНР исповедовала идеологию “автаркии” — опоры на собственные силы. После смерти Мао Цзедуна, в середине 70-х годов КНР вновь стала входить в русло атлантистской геополитики. Это было обусловлено прагматической философией Дэн Сяопина (отца китайских реформ) и его сторонников. Больше дивидендов получал Китай от контактов с Западом, нежели с СССР, а теперь — с Россией. Во-первых, на Западе — деньги, кредиты, технологии, необходимые для индустриального развития КНР. Во-вторых, пекинское руководство смотрело в XXI в.: население Китая к середине будущего тысячелетия перевалит за 1,5 млрд. человек. Значит, для Поднебесной нужны новые территории. А они есть только на Севере и Дальнем Востоке. Следовательно, дружба с СССР, а сейчас с Россией связывает свободу геополитических действий Китая в Монголии, Забайкалье, в Казахстане и на Дальнем Востоке. Отсюда можно сделать вполне обоснованный вывод, что южный сосед опасен для России: во-первых, как геополитическая база атлантизма, во-вторых, как “глобальный человечник” — огромный инкубатор по производству людских ресурсов, страна самой высокой в мире демографической плотности.

Еще в начале 60-х годов, когда обострились советско-китайские отношения, бывший Председатель ЦК КПК Мао Цзедун заявил, что четыре тысячи лет тому назад, когда в Китае уже была письменность, варвары, населяющие территорию нынешней России, еще ходили в звериных шкурах. В этом заявлении, как в зеркале, отражается великоханский шовинизм китайцев, обусловленный замкнутой расово-культурной спецификой. Это высокомерие китайцы демонстрируют везде, во всех уголках земного шара, где бы они ни поселились. И те страшные погромы китайских кварталов, что произошли весной 1998 г. в Индонезии, — месть не только за нещадную эксплуатацию индонезийцев со стороны хуацяо (этнических китайцев), но и за их снобистское поведение.

Эти и другие факты позволяют с определенной долей осторожности сделать вывод, что Китай является потенциальным геополитическим противником России на Юге и Дальнем Востоке.

Вопрос №13. Глобализация и новый мировой порядок.(Иванова)

Модели мирового порядка и баланс сил. В зависимости от масштабов решаемых геополитических задач можно выделить:

сверхдержавы, т.е. государства, имеющее возможность и необходимость отстаивать свои национальные интересы по всему Земному шару. Сверхдержава обладает военным, экономическим и культурным потенциалом, позволяющим занимать ведущие в мире позиции и заставить все страны мира учитывать ее интересы и интересы ее союзников. В прошлом на эту роль претендовали Римская и Британская империи, СССР. В настоящее время в мире существует одна сверхдержава — США;

великие державы, т.е. государства, имеющие интересы не только в соседних регионах, но и в ключевых регионах земли, но не по всему Земному шару. Потенциал великой державы позволяет активно отстаивать свои интересы и заставить другие страны считаться с собой и своими союзниками. Например, такой державой стремиться стать сегодня Россия;

региональные державы, т.е. государства, имеющие интересы во многих районах, прилегающих к их границам. Потенциал позволяет влиять на ситуацию там, но недостаточен для серьезного присутствия в экономическом, культурно-информационном и политическом пространстве «дальнего зарубежья» (т.е. за пределами внешней периферии). Например, Иран или Китай.

Баланс сил – необходимость государства контролировать объемы пространства, обеспечивающие стабильность и определенный порядок в межгосударственных взаимоотношениях. Баланс сил может строиться: на биполярной основе (равновесие между двумя господствующими в мире или в большинстве регионов мира государствами); на униполярной основе (доминирует одна сверхдержава) и на многополярной основе (существуют несколько центров силы и влияния, которые взаимно гарантируют общее равновесие).

Мировой порядок – правила поведения, выражающиеся в представлениях о государственном суверенитете, системе договоров, принятых принципах взаимодействия, допустимых формах реализации национальных интересов и международном праве.

Системы мирового порядка:

• Вестфальская система (1648 г.)- основная идея абсолютного суверенитета государства над определенной территорией. Это означало, что в подконтрольном данному государству пространстве нет и не может быть иной власти, кроме власти единого суверена (обычно, монарха).

• Венская система (1815 г.)- основная идея «концерта европейских государств» включавшего в систему безопасности всю Европу за счет перераспределения территорий и перекройки границ многих стран. Великие европейские державы (Англия, Австрия, Франция, Россия и Пруссия) гарантировали стабильность европейских монархий и государственных границ, имея право на легальную интервенцию в страну-нарушитель.

• Потсдамская система (1944 г.)-идея закрепления договоренности между СССР и США.

XX столетие– век глобализации, который разделен на два крупных периода.

• Первый период (со II половины 40-х по сер.70-х гг. ) –характерно преобладание центробежных тенденций: распад колониальных империй и образования множества новых независимых государств

• Второй период (конец 60-х первая половина 70-х гг.) – наблюдалось преобладание центростремительных тенденций. Развитие мира перестало быть евроцентристским. Восток стал способным влиять на положение дел и направления развития в западном мире.

Первоначально в мировой политике морские державы были выдвинуты на первые роли, получив преимущество перед континентальными.

В результате великих географических открытий были найдены новые торговые пути, страны и народы =>торговля приобрела мировой характер. Таким образом это способствовало освоению мирового пространства западным миром, переселению народов, формированию новых наций и государств, созданию европейских колониальных империй.

Существенные коррективы внесены промышленной революцией и развитием сухопутных коммуникаций, железнодорожного транспорта в XIX в. Важное значение имело строительство Суецкого и Панамского каналов.

Первоначально в мировой политике морские державы были выдвинуты на первые роли, получив преимущество перед континентальными.

В результате великих географических открытий были найдены новые торговые пути, страны и народы =>торговля приобрела мировой характер. Таким образом это способствовало освоению мирового пространства западным миром, переселению народов, формированию новых наций и государств, созданию европейских колониальных империй.

Существенные коррективы внесены промышленной революцией и развитием сухопутных коммуникаций, железнодорожного транспорта в XIX в. Важное значение имело строительство Суецкого и Панамского каналов.

Глобализация мирового информационного пространства

Спутники, волоконно-оптические кабели, компьютеры и факсы способствуют экспоненциальному убыстрению и уплотнению потоков информации. Телекоммуникационные сети, соединившие самые отдаленные точки земного шара, обеспечивая моментальную связь между ними, создали возможность преодоления времени. Теперь уже сам человек с помощью электронных средств массовой информации приобрел способность пребывать одновременно в разных местах и быть участником событий, происходящих далеко за пределами своего фактического физического присутствия. Средства массовой информации связывают людей в громадные наднациональные сообщества. Революционные изменения происходят в сфере языкового общения. В качестве средств мирового общения все большую значимость приобретают несколько ведущих языков, а английский язык в некоторых сферах (например, авиации) получает статус мирового языка.

Глобализация мирового экономического пространства

Просматривается 2 тенденции:

• Усиление позиций США, т.е проведение нового этапа структурной перестройки

• Формирование экономического полицентризма.

В современном мире действует более 80 региональных торговых и экономических соглашений и договоренностей. Однако реальные интеграционные процессы имеют место лишь в Западной Европе (ЕС) и Северной Америке (НАФТА). В большинстве регионов Латинской Америки, Западной и Южной Азии, а также Африки региональное сотрудничество не может дать существенного эффекта до тех пор, пока страны-участницы не достигнут определенной технико-экономической, политико-правовой и культурной зрелости.

В настоящее время членами Всемирной торговой организации (ВТО) являются 130 государств, на которые приходится более 90% оборота международной торговли. Заявки на присоединение к ВТО подали еще около 30 стран. На конференции ВТО в 1996 г. была принята декларация, в которой была подтверждена ее главная задача — способствовать интеграции всех стран в многостороннюю систему регулирования мировой торговли.

Глобализация мирового политического пространства: мондиализм или полицентричность

В современном мире характерной, постоянно растущей тенденцией является как экономическая, так и политическая интеграция. Политические интеграционные процессы проявляются прежде всего в образовании международных межгосударственных и неправительственных организаций.

Мондиализм - от фр. monde «мир» (в смысле «world», а не «peace»). Особая идеология, предполагающая слияние всех государств и народов в единое планетарное образование с установлением Мирового Правительства, уничтожением расовых, религиозных, этнических, национальных и культурных границ. Существует «правый» мондиализм и «левый». Правый представляет собой глобализацию атлантизма. Левый считает необходимым включить в Единое Государство и евразийский сектор (на том или ином основании).

Немаловажную роль в геополитике играют такие организации, как Организация американских государств (ОАГ), Организация стран — экспортеров нефти (ОПЕК), Организация африканского единства (ОАЕ), Организация «Исламская конференция» (ОИК) и др. Следует отметить, что число таких организаций постоянно растет, а также расширяются функции уже существующих.

Все эти организации, объединения, корпорации способствуют выработке и утверждению комплекса правил поведения государств в рамках мирового сообщества. Они определяют принципы сотрудничества и разрешения конфликтов, предотвращения войн и обеспечения глобального экономического роста.

ВОПРОС №14 Глобализация экологических проблем

Феномен «разрушение окружающей среды». Суть этого феномена состоит в том, что влияние человеческой деятельности на окружающую среду носит настолько разрушительный и необратимый характер, что его последствия представляют собой всевозрастающую угрозу самому существованию человечества как социобиологического вида.

Особо важное значение имеет сохранение лесов. По существующим данным, в тропической зоне ежегодно уничтожается приблизительно 11,4 млн гектаров лесов. Основываясь на этом тревожном факте, в июле 1991 г. в письме, адресованном президентам латиноамериканских стран, всемирно известный писатель Г.Маркес и другие подписанты предупреждали, что "к 2000г. 3/4 тропических лесов Америки могут исчезнуть и 50% имеющихся там видов будут потеряны навсегда. То, что природа создала на протяжении миллионов лет, будет разрушено нами немногим более чем за 40 лет".

Исчезновение тропических лесов, особенно в Латинской Америке, где находится 60% всех этих лесов, вызывает озабоченность специалистов по охране окружающей среды по нескольким причинам. Это прежде всего разрушение традиционного образа жизни многих племен. Далее, эти леса содержат самые крупные в мире запасы видов растений и животных, и уничтожение этого богатейшего разнообразия биологических видов нанесло бы страшный удар по постоянной потребности людей улучшать и создавать новые виды сельскохозяйственных культур, обладающих большей сопротивляемостью различным болезням и заражению насекомыми. Демографическое давление, ведущее к исчезновению лесов, может привести к сокращению способности мирового сельского хозяйства к самообновлению и тем самым к сокращению возможности накормить дополнительные миллиарды потребителей.

Об осознании большинством людей важности этих явлений свидетельствует проведение специальных конференций ООН по проблемам охраны окружающей среды в 1977 г. в Стокгольме и в 1994 г. в Бразилии, а также создание во многих индустриально развитых странах постов министров по охране природы и природопользованию. Наибольший вклад в разработку этой проблемы внес Римский клуб. В 1972 г. Д.Медоуз и ее коллеги по поручению Римского клуба подготовили и опубликовали книгу "Пределы роста". В ней был сделан ряд выводов, которые должны были заставить обратить внимание мировой общественности на обострение глобальных проблем, имеющих судьбоносное значение для всего мирового сообщества. Суть этих выводов сводилась к следующему. При сохранении существующих тенденций повышения численности населения, загрязнения окружающей среды, увеличения объема промышленного и сельскохозяйственного производства, истощения невозобновляемых ресурсов и т.д. пределы роста на нашей планете будут достигнуты в течение ближайших 100 лет.

Чтобы предотвратить подобный оборот событий, необходимо изменить эти тенденции и создать условия для обеспечения экологической и экономической стабильности. Намереваясь переиздать эту книгу по случаю 20-летия со дня ее выхода, авторы сочли целесообразным дополнить ее новыми материалами, подтверждающими выводы 1972 г. Однако в процессе сбора данных, многократных компьютерных расчетов и анализа изменений, происшедших за 20 лет, они пришли к выводу, что время и развитие тенденций роста поставили человечество "в новое положение по отношению к его пределам", что "несмотря на совершенствование технологий, расширение знаний и более строгую природоохранительную политику, многие потоки ресурсов и загрязнений уже вышли за пределы устойчивости".

Поэтому вполне понятно, почему авторы, по сути дела написав новую книгу, дали ей название "За пределами роста". Главный лейтмотив книги - это призыв: "Чтобы будущее вообще состоялось, необходимы отступление, замедление темпов роста, исцеление. Обнищание нельзя остановить непрерывным ростом материального производства, оно неизбежно будет распространяться и при сокращении роста мировой экономики". По мнению авторов, чтобы предотвратить неконтролируемое сокращение в ближайшие десятилетия душевых показателей производства продуктов питания, потребления энергии и промышленного производства, необходимы: существенное уменьшение потоков материальных и энергетических ресурсов; всесторонний пересмотр политики и практики, ведущих к росту численности населения и уровня материального потребления; быстрое, резкое повышение эффективности использования материальных и энергетических ресурсов. Другими словами, чтобы наше будущее вообще состоялось, необходимо поставить разумные и реалистичные цели.

Вопрос № 15 Дипломатия: роль и основные функции

Диплома́тия — средство осуществления внешней политики государств, представляющее собой совокупность практических мероприятий, приёмов и методов, применяемых с учётом конкретных условий и характера решаемых задач; официальная деятельность глав государств и правительств, специальных органов внешних сношений по осуществлению целей и задач внешней политики государств, а также по защите интересов этих государств. В международных отношениях с понятием дипломатии связывают искусство ведения переговоров для предотвращения или урегулирования конфликтов, поисков CONSENSUS и взаимоприемлемых решений, расширения и углубления международного сотрудничества.

Считается, что слово «дипломатия» происходит от díplōma (в Древней Греции, где этим словом назывались сдвоенные дощечки с нанесёнными на них письменами, выдававшиеся посланцам в качестве верительных грамот и документов, подтверждавших их полномочия). Как обозначение государственной деятельности в области внешних сношений слово «дипломатия» вошло в обиход в Западной Европе в конце XVIII века.

Дипломатия является чрезвычайно кодифицированной и формализованной деятельностью, осуществляемой на основании Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года.

РОЛЬ ДИПЛОМАТИИ:

Главной задачей и содержанием дипломатии является достижение государствами целей их внешней политики дипломатическими методами и средствами.

Функции дипломатии:

-представительство

-дипломатическое общение и переписка (коммуникация)

-проведение переговоров

-снискание расположения

-добыча информации

-разработка рекомендаций

Методы и средства дипломатии:

-официальные и иные визиты и переговоры на высшем (саммиты) и высоком уровне;

-дипломатические конгрессы, конференции, совещания и встречи;

-подготовка и заключение двусторонних и многосторонних международных договоров и иных дипломатических документов;

-участие в работе международных организаций и их органов;

-повседневное представительство государства за границей, осуществляемое его посольствами и миссиями;

-дипломатическая переписка;

-публикация дипломатических документов;

-освещение в печати позиции правительства по тем или иным международным вопросам.

Принципы и особенности дипломатии:

• Международное право запрещает вмешательство дипломатических представителей во внутренние дела страны пребывания.

• Органы и ответственные лица, несущие дипломатическую службу, пользуются в стране пребывания общепризнанными правами и дипломатическими привилегиями (иммунитет и неприкосновенность дипломатического персонала и помещений, право шифрованной переписки и дипломатической закрытой связи, право подъёма флага государства, таможенные привилегии и др.).

ВОПРОС № 16. Европа в системе мировых геополитических отношений

Первой устойчивой международной системой стал т.н. "европейский концерт", который сформировался на Венском конгрессе 1815 г. и ушел с исторической сцены фактически только после мировых войн двадцатого века. Это важнейший этап в истории международных отношений, оказавший сильнейшее воздействие на современный мир. Основными чертами сформировавшейся системы были следующие.

1. Развитие международных отношений зависело от очень узкого круга - пяти великих европейских держав. Взаимоотношения Великобритании, Франции, Пруссии (Германии), России, Австрии (Австро-Венгрии) определяли положение дел на мировой арене. Внеевропейские государства, равно как и малые европейские государства, превратились к этому времени из субъектов в объекты безусловно европоцентрической системы международных отношений. "Имело значение только то, что происходило в Европе", - пишет английская исследовательница С. Маркс об умонастроении, господствовавшем в период "европейского концерта" (Marks S. The Illusion of Peace. International Relations in Europe 1918-1933. - London: Hazell Watson and Viney Ltd., 1976. - P. 27). Европейцы могли сколько угодно враждовать друг с другом; но перед лицом туземцев все распри кончались. Например, 13 сентября 1882 г. англичане разбили войска египетских националистов под Тель-эль-Кебиром, после чего английское преобладание в Египте стало несомненным. Это было серьезным поражением Франции, которая также боролась за влияние в Египте со времен Бонапарта; в конце концов, Суэцкий канал был построен французами. Однако французский президент Греви следующим образом прокомментировал этот успех британского оружия: "Я считаю крайне важным, чтобы не было ни на минуту сомнения в том, что мусульманские или арабские войска в состоянии сопротивляться европейцам на поле боя".

2. Интересы всех великих европейских держав, за исключением Великобритании и России, были сконцентрированы почти исключительно на Европе, хотя в это время происходила интенсивная колонизация мира. "Внеевропейская деятельность великих держав, - пишут Бридж и Буллен, - не приводила к фундаментальной смене их приоритетов: даже те державы, которые были полуевропейскими, не теряли из виду своих европейских интересов - обеспечивать безопасность в Европе, не допуская доминирования на континенте какой-либо державой или группой держав. В этом была основная цель их дипломатии".

3. Одной из основ "европейского концерта" стал принцип поддержания баланса сил. Ответственность же за поддержание внутриевропейского баланса возлагалась на великие державы. "Эта ответственность реализовывалась через посредство большого числа конференций для урегулирования проблем, угрожающих миру", - писал крупнейший специалист в области истории и теории международных отношений Г. Моргентау (Morgenthau H. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace. - New York, Alfred and Knopf, 1961. - P. 458, 464). Среди этих конференций особое значение имели Парижская конференция 1856 г., Лондонская 1871 г., Берлинская 1878 г. и Версальская 1919 г., кодифицировавшие изменения в соотношении сил между великими державами.

4. Хотя аннексии и контрибуции по-прежнему являлись формами международной практики, правители великих держав уже не рассматривали в качестве реальной цели расчленение и ликвидацию какой-либо великой державы, принадлежащей к "клубу избранных". Например, поражения России в Крымской войне, Австрии - в войне 1866 г., Франции - в франко-прусской войне или Германии в первой мировой войне не привели к исчезновению этих держав с политической карты или даже к их исключению из клуба великих держав.

5. Система, созданная в Вене, оказалась удивительно устойчивой. Как указывает известный английский историк международных отношений А. Тэйлор, "люди XIX века /т.е. периода "европейского концерта"/ считали свое время эрой бурь и сдвигов; и все же оно было удивительно устойчивым в области международных отношений, если сравнить его не только с хаосом XX века, но и с предшествовавшими столетиями... Из числа держав, бесспорно считавшихся на Вестфальском конгрессе великими три -

Швеция, Голландия и Испания - перестали быть великими, и одна, а именно Польша, вообще перестала существовать... Их место заняли Россия и Пруссия - два государства, которые за сто лет перед тем почти не имели значения. В XIX столетии не было подобного водоворота событий, несмотря на их якобы революционный характер.

Великие державы, начавшие в 1914 г. первую мировую войну, были те же самые, что собрались на Венский конгресс в 1814 г." (Тэйлор А.Дж.П. Борьба за господство в Европе. 1848-1918. М.: Издательство иностранной литературы, 1958. - С. 34).

6. Совокупность принципов, разделявшихся элитой великих держав, отличалась гомогенностью. Представляется уместным в этой связи привести точку зрения на "европейский концерт" крупнейшего британского дипломата первой половины прошлого столетия Г. Никольсона: "Идея "европейского концерта" выражалась в молчаливом соглашении пяти великих держав, признававших существование... общих правил достоинства, человечности и доверия, которым должны подчиняться державы в своих отношениях друг с другом и в отношениях с менее могущественными и менее цивилизованными народами. Когда в 1914 г. эта идея была разрушена, нечто

стабилизирующее и давно общепризнанное исчезло из европейской политики" (Никольсон Г. Дипломатия. - М.: ОГИЗ, 1941. - С. 50). Хотя пушки оставались "последним аргументом королей", их применение в рамках системы "европейского концерта" было все же до известных пределов ограничено.

7. XIX век - век "европейского концерта" - был временем расцвета классической дипломатии. "Правительства девятнадцатого века - пишут Бридж и Буллен, - искали свое спасение в дипломатии". Ф.М. Бурлацкий и А.А. Галкин объясняют это тем, что система "европейского концерта""охватывала преимущественно политическую сферу. В этих условиях влияние на внешнюю политику внутренних социально-экономических процессов при всей его важности было опосредованным и сказывалось главным образом в чрезвычайных, кризисных ситуациях. Дипломатия, с помощью которой формировались международные отношения, обладала значительной долей автономии. Это обеспечивало свободу маневра при принятии внешнеполитических решений, жестко не обусловленную обстоятельствами внутриполитического характера" (Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан: Очерки политической социологии капитализма. - М.: Мысль, 1986. - С. 333). Каста европейских дипломатов принадлежала к единой культуре. "На протяжении столетия после Венского конгресса внешняя политика великих держав формулировалась и осуществлялась очень ограниченным кругом людей", - пишут Бридж и Буллен. И этот круг разделял этические и моральные нормы единой европейской цивилизации. Государства проявляли чрезвычайную идеологическую терпимость друг к другу (для того чтобы считаться "цивилизованным", государство должно было соблюдать известные законы и обычаи войны, выполнять решения Венского конгресса о дипломатических представительствах и в целом выполнять свои международные обязательства).

8. Бесспорная заслуга "европейского концерта" заключается в том, что в период существования этой системы были сформулированы и приняты всеми цивилизованными странами нормативные акты о мирном решении международных споров и о законах и обычаях войны, такие как Женевская конвенция 1864 г., Санкт-Петербургская декларация 1868 г., Декларация Брюссельской конференции 1874 г., Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. И именно в период "европейского концерта" в практику международных отношений вошли переговоры об ограничении и сокращении вооружений (конференция 1899 г.).

Вопрос №17. Европейская интеграция  и создание межгосударственных организационных структур (Европарламент, Суд ЕС, Совет Европы, пост Президента ЕС) (Кирилова)

Европейская интеграция, по мнению федералистов, не может быть революционным процессом. Это должно быть эволюционное, поступательное развитие.

Углубленное изучение и исследование теоретических основ европейской интеграции обнаруживает богатый и разнообразный спектр интеллектуальной человеческой деятельности в этой сфере. При этом стоит отметить, что такое богатство и разнообразие во многом обусловлено множеством различных аспектов (элементов), которые принимались за основу и рассматривались в качестве наиболее существенных, первостепенных при исследовании и анализе европейского интеграционного процесса:

-- попытки объяснить уникальность ЕС как международного образования, играющего доминирующую роль в общеевропейском интеграционном процессе, инициировали появление "неофункционализма" (Хаас, Линдберг, Этзони), придававшего важное значение деятельности различного рода политических элит и организованных групп, которые выступали центрами разработки и принятия наиболее важных решений, а также фокусировавшего свое внимание на наднациональных чертах институциональной системы Сообществ и различных стадиях интеграционного процесса (создание зоны свободной торговли, таможенного союза, единого внутреннего рынка, экономического и валютного союза и т. п.);

-- появление в рамках Европейских сообществ элементов своеобразной политической системы, акцентировавших внимание на взаимоотношениях и деятельности отдельных личностей, элит, групп, послужило основой для возникновения социологического подхода к изучению европейского интеграционного процесса (Дойч, Тоскано, Сидъянски, Боррелла);

-- представители "федерализма", в свою очередь, рассматривали в ачестве одного из основополагающих и принципиальных вопросов необходимость четкого распределения компетенции и властных полномочий между странами-участницами, с одной стороны, и Сообществом, с другой, одновременно настаивая на важности продвижения европейских государств по пути все более тесной политической интеграции (Спинелли, Хэй, Уистрич, Маккэй);

-- значительные успехи и очевидные результаты, достигнутые в рамках отдельных направлений деятельности Европейских сообществ, прежде всего в экономической сфере (создание единого рынка и дальнейшее продвижение государств-участников к экономическому и валютному союзу), привели к появлению экономико-теоретического подхода к изучению европейской интеграции (Молле, Баласса, Дентон, Сванн);

-- стремление понять и разобраться в юридической (правовой) природе Европейских сообществ, исследовать созданный в рамках ЕС специфический автономный правопорядок, обозначить место и роль Суда ЕС в институциональной системе Сообществ обусловили возникновение правового подхода к изучению европейской интеграции (Ленартс, Манчини, Уэйлер, Расмуссен, Каппеллетти);

-- стремительное развитие и интернационализация мировой экономики, расширение сфер сотрудничества и усиление взаимозависимости государств обусловили необходимость осознания новой глобальной роли Европейских сообществ в системе современных международных отношений, в особенности международной торговли, что, в свою очередь, способствовало возникновению так называемого глобально-системного подхода к исследованию европейской интеграции (Пентланд, Лорсен, Капорасо);

-- эволюция Европейских сообществ в институциональной, политической и правовой сферах, наметившаяся после принятия Единого Европейского акта и еще более ускорившаяся со вступлением в силу Маастрихтского и Амстердамского договоров, а также с принятием в состав ЕС новых государств, привела к необходимости переосмысления дальнейшей стратегии европейской интеграции, существенной перестройки всей системы межгосударственных отношений в рамках ЕС (Кеохане, Хоффманн, Коффи, Дэшвуд, Уэллэс, Родс).

Вопрос №18. Идеология в постконфроктационном мире. Противостояние идеологических систем

С распадом Советского Союза и окончанием холодной войны в мире сложилась кардинально иная ситуация. Прежде всего развалилась идеологически-политическая ось двухполюсного мира, устарел упомянутый выше стратегический императив. Потеряло смысл само понятие "Запад". Япония как бы снова "вернулась" в Азию и наряду с другими новыми индустриальными странами Азиатско-Тихоокеанского региона способна строить свои отношения со всеми остальными странами и регионами вне зависимости от тех или иных идеологически-политических соображений. Вместе с тем наступила эпоха неопределенности или, как предупреждал еще М.Вебер, эпоха разочарований, потери иллюзий. Секулярные идейно-политические конструкции и утопии, равно как и великие религиозные учения прошлых эпох, какими мы их знали на протяжении всего ХХ столетия, во многом перестали выполнять роль мобилизующих идеалов. Они либо исчерпали себя, либо потерпели банкротство, либо существенно ослабли. Развенчание многих радикальных, социалистических и коммунистических утопий нашего времени стало свершившимся фактом. Люди перестали верить как реформаторам, так и революционерам. Великие программы, великие табу и великие отказы более не воодушевляют и не вызывают страха. Они становятся недееспособными из-за полного безразличия к ним.

С крахом идеологического по своей сути советского государства развенчалась и коммунистическая утопия или, наоборот, с развенчанием утопии разрушилась и империя. Крах марксизма-ленинизма и связанное с ним признание неудачи советского эксперимента выбили почву из-под большинства социальных учений современного мира. Лишился всякой актуальности и перспективы миф о социалистической революции и обществе, основанном на принципах всеобщего социального равенства.

Однако этот крах вовсе не есть свидетельство совершенства западного пути общественно-исторического развития и западной модели общественного устройства. Подтверждением этому является хотя бы тот факт, что в то время как весь незападный мир как будто принимает принципы рыночной экономики и политической демократии, на самом Западе усиливается критика наследия Просвещения и его детищ - индивидуализма, прогресса и политической демократии. Выдвинуть же сколько-нибудь убедительный альтернативный миф Запад еще не сумел.

Разрушение идеологических мифов, диктовавших международно-политическое поведение ведущих стран в течение большей части послевоенного периода, означает эрозию и подрыв идеологической базы того противостояния, которое привело к расколу мира на два противоборствуюших лагеря.

Нынешняя ситуация в данной сфере характеризуется преобладанием импровизации и фрагментарности, отсутствием сколько-нибудь цельных и последовательных теорий и идеологий. Имеет место усиление чувства неопределенности, непредсказуемости и случайности мировых процессов. Это во многом объясняется тем, что лишенные идеологических оснований сдвиги глобального масштаба порождены сочетанием множества социальных, экономических, культурных, технологических и иных факторов, различные комбинации которых способны вызывать непредсказуемые ситуации. Поэтому неудивительно, что у формирующегося нового мирового порядка множество скрытых аспектов, чреватых непредсказуемыми последствиями.

Эти последствия накладываются на целый комплекс факторов, которые в совокупности способны усиливать конфликтный потенциал как внутри отдельных обществ, так и между различными народами, странами, культурами, конфессиями и т.д. Постиндустриальная революция, урбанизация, информатизация, рост грамотности породили специфическую культуру и массы люмпенов физического и умственного труда, оторванных от корней и земли, способных поддерживать любой миф, обещающий все блага мира. В то же время динамика секуляризации породила тип человека, для которого главным мотивом деятельности, главным жизненным кредо стало удовлетворение собственных потребностей и желаний.

Поскольку потребности постоянно воспроизводятся, люди не могут окончательно удовлетвориться своим положением. Поэтому не случайно, что приверженцы постмодернизма назвали современное западное общество "неудовлетворенным обществом" (dissatisfied society). Как писали представители этого течения А.Геллер и Ф.Фезер, это понятие призвано осветить специфику современного западного общества в контексте производства, восприятия, распространения и удовлетворения потребностей. Современные формы производства, восприятия и распространения потребностей усиливают неудовлетворенность, независимо от того реализуется реально или нет та или иная конкретная потребность. Более того, всеобщая неудовлетворенность действует в качестве сильнейшего мотивационного фактора воспроизводства современных обществ.

Человек не имеет будущего без мифа, без мифологии. Казалось бы современный западный мир строится на демифологизации, развенчании сакрального, секуляризации. Поэтому американский исследователь П.Бергер не без оснований говорил о "повсеместно распространившейся скуке мира без бога". Наше время не благоприятно для полета гуманитарной мысли. Компьютеризация гуманитарного знания - путь, ведущий к его обеднению, упрощению, потере трагического мирочувствования и насаждению квантитативного, сугубо бухгалтерского отношения к мировым реальностям. Не случайно восхождение и утверждение гегемонии компьютера совпали с прогрессирующим захирением гуманитарного мировидения. Именно благодаря компьютеру в сознании современного человека удивительным образом сочетаются вместе всезнание и неосведомленность, чувство всемогущества и вопиющей неуверенности.

Всевозрастающий эзотеризм научных знаний ведет к тому, что каждый может ориентироваться только в собственной узкой сфере. Широкое распространение образования парадоксальным образом сочетается с фрагментацией, диверсификацией, расчленением знаний и потерей способности целостного, всеохватывающего мышления. Но это не означает потерю потребности людей в целостности, органичности восприятия мира.

Проводя четкое различие между религией как формой веры в сверхъестественное и религиозностью как сферой воображаемого, известный американский философ Дж.Дьюи усматривал смысл и назначение последнего в том, чтобы задавать перспективу различным фрагментам человеческого существования. Это в значительной мере определяется тем, что в важнейших своих аспектах наша жизнь зависит от сил, лежащих вне нашего контроля. В данном контексте парадокс современного секуляризованного мира состоит в том, что, отвергая традиционные религии и идеологии в качестве руководящих систем ценностей, норм, ориентаций, ожиданий и т.д., он в то же время создает условия для формирования разного рода новых утопий, мифов, идеологий, которые функционально выполняют роль тех же традиционных религий и идеологий. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в современных условиях возрождаются, мимикрируясь и приспосабливаясь к новым реальностям, как идеологии национал-социализма и большевизма, правого и левого радикализма, так и более респектабельные конструкции консерватизма и либерализма.

В условиях неуклонной космополитизации и универсализации все более отчетливо прослеживается обострение чувства безродности, отсутствия корней, своего рода вселенского сиротства. Как отмечал М.Хайдеггер, "бездомность становится судьбой (современного) мира". При таком положении для многих дезориентированных масс людей национализм, различные формы фундаментализма могут оказаться подходящим, а то и последним прибежищем. В данном контексте не случайным представляется всплеск так называемых "возрожденческих" движений в исламском и индуистском мире, национализма и партикуляризма почти во всех регионах земного шара.

При этом важно отметить, что фундаментализм с его ударением на идеи возврата к "истокам", разделением мира на "наших" и "чужих" бывает не только исламским, как нередко изображают, но также протестантским, православным, либеральным, большевистским и т.д. Все они представляют собой своего рода реакцию против тенденций нарастания сложности и секуляризации социального мира.

В этом контексте следует рассматривать и традиционалистские движения. В условиях растущей интернационализации и космополитизации особое звучание приобретает мысль американского поэта Э.Паунда о том, что "традиция - это красота, которую мы оберегаем, а не оковы, которые нас удерживают". Нельзя считать традицию, принадлежащей всецело прошлому, ограниченной во времени и пространстве и не имеющей ничего общего с сегодняшним днем. Традиция, воплощая сам дух народа, призвана внести универсальный смысл в историческое бытие данного народа, в его место и роль в сообществе всех остальных народов. В то же время необходимо учитывать, что такие явления, как религиозный фундаментализм, национализм, расизм, нетерпимость во всех ее проявлениях некорректно объяснять с помощью таких понятий, как "возрождение", "пережитки" и т.д.

Все сказанное создает благоприятную почву для формирования и распространения, с одной стороны, всякого рода органицистских, традиционалистских, фундаменталистских, неототалитарных, неоавторитарных идей, идеалов, устоев, ориентаций, а с другой стороны, универсалистских, космополитических, анархистских, либертаристских, антиорганицистских и т.д. идей, установок, не признающих целостности, дисциплины, ответственности. Это со всей очевидностью говорит о том, что в формирующемся новом миропорядке идеологии отнюдь не станут достоянием истории, они сохранят функции и роль фактора, существенно влияющего на характер и направления развития мирового сообщества.

Вопрос № 19.Изменение места и роли национального государства в современном мире

Центростремительные тенденции и процессы регионализации и глобализации сказываются на роли и функциях как отдельно взятых государств, так и международной политической системы в целом. Совсем недавно, лишь несколько десятилетий назад, политика, и внутренняя, и внешняя, рассматривалась исключительно как функция национального государства. В сфере международных отношений отдельно взятые государства для реализации своих национальных интересов вступали во взаимоотношения друг с другом. Именно совокупность индивидуальных государств и составляла мировое сообщество.

Каждое государство (независимо от того, действовало оно в одиночку или в коалиции с другими государствами) самостоятельно решало проблемы своей обороны и безопасности. Показательными в этом смысле являются Великобритания, которая на протяжении всего ХIХ в. гордилась своей политикой "блестящей изоляции", и США, которые вплоть до второй мировой войны отвергали "обязывающие союзы" с другими государствами.

Усложнение процесса принятия решений лишило правительства возможности гибко и быстро реагировать на возникающие перед обществом проблемы. В кризисных, чрезвычайных обстоятельствах, требующих быстрой и действенной реакции, управленческо-бюрократический аппарат особенно демонстрирует поразительную беспомощность. Государству, обремененному собственной бюрократией и оказавшемуся как бы в точке пересечения глубоких изменений, охвативших разные сферы и уровни общественной жизни, становится все труднее интегрировать и реализовывать различные, порой конфликтующие между собой интересы.

Это во многом определяется тем, что способность политических деятелей и организаций, правительств и государств контролировать события, принимать и реализовывать решения зависит не только от их возможностей и прерогатив внутри собственных стран, как это было в прошлом, но и от их способностей учитывать положение во внешнем мире и воздействовать на него.

Немаловажное значение в данном контексте имеет то, что разнообразие, переплетение, децентрализованный характер множества проблем, возникающих в различных центрах и точках пересечения государственных и негосударственных акторов, часто не позволяет решать их традиционными официальными методами (переговорами о заключении договоров, установлением или разрывом дипломатических отношений и т.д.), используемыми преимущественно официальными государственными инстанциями и структурами.

Выявление проблемы зачастую зависит от решений, принимаемых (или не принимаемых) множеством людей независимо друг от друга. Например, желаемый рост производительности в той или иной отрасли экономики зависит от действий множества потребителей и производителей; достижение приемлемых темпов роста населения - от поведения миллионов родителей; состояние окружающей среды - от решений, принимаемых огромным числом производителей, и т.д.

Очевидно, что в рассматриваемом аспекте все более значительную роль приобретают действия и решения, принимаемые далеко за пределами национально-государственных границ, другими правительствами или разного рода международными организациями. Так, на эффективность реализации государством своих прерогатив и полномочий сильное влияние оказывает все расширяющаяся сфера деятельности транснациональных корпораций и других транснациональных акторов в лице региональных и всемирных межправительственных и неправительственных организаций и институтов. Такие вопросы, как снижение или повышение цен на нефть и газ, кофе и молоко и т.д., решаются не правительством какой-либо отдельно взятой страны, а на уровне ОЭСР, ОПЕК, ЕС и других международных организаций. То же самое можно сказать и о проблемах, связанных с обеспечением рынков для производимых и экспортируемых товаров, с условиями получения кредитов, привлечения инвестиций, с передачей технологий и т.д. Трудности, с которыми сталкивается правительство каждой отдельной страны, еще более усугубляются с выдвижением на передний план целого комплекса глобальных проблем, таких как охрана среды обитания человека, истощение невозобновляемых ресурсов, угроза термоядерной катастрофы и т.д.

Благодаря прогрессирующему размыванию границ между национальными экономиками проблемы, ранее считавшиеся исключительно внутриполитическими, все больше приобретают международно-политический характер. Имеет место беспрецедентное взаимопроникновение внутренней и внешней политики. Причем такое взаимопроникновение наблюдается во всех важнейших сферах жизни общества. Как отмечал американский экономист У.Р.Смайзер, "финансовый мир больше не проводит границу между внутренней и внешней экономической политикой. Обе они проникают друг в друга и формируют друг друга по мере того, как глобальные рынки переносят последствия внутренней политики любой страны также на экономики других стран".

Политические, да и не только политические отношения, пересекающие государственные границы, приобрели и продолжают приобретать настолько большое значение, что идея об исключительной юрисдикции того или иного государства над определенной территорией де-факто оказывается все менее соответствующей реальному положению. С одной стороны, становится все труднее утверждать, что именно является сферой компетенции внутренней, а что - внешней политики. С другой стороны, растет значимость внутриполитических последствий внешней политики и внешнеполитических последствий внутренней политики.

Данная проблема требует особого внимания из-за ставшего очевидным факта, что внутриполитические вопросы включают в себя неотъемлемый международный компонент. Результатом этого является то, что общепринятые нормы, обычаи и практика политического управления становятся уже недостаточными для того, чтобы правительства сами могли решать проблемы. Их способность адаптироваться к изменениям снизилась из-за недостаточности ресурсов для разрешения всех возникающих перед обществом проблем, а также вследствие растущей зависимости государства от состояния дел за рубежом и сотрудничества с иностранными акторами. Эффективность государства сокращается в результате роста значимости разного рода подгрупп и готовности последних отстаивать свои интересы.

В силу того, что масштабы самостоятельности и возможностей государства уменьшаются, сложность и динамизм окружающих условий каждого из них интенсифицируются. Соответственно для них становится все более трудным поиск поддержки и сотрудничества за рубежом. Причем каждое новое доказательство сокращения масштабов, легитимности и эффективности подталкивает субнациональных и транснациональных акторов игнорировать общепринятые рамки власти и авторитета и выдвигать собственные кодексы поведения.

Все меньше остается сфер, где правительство могло бы принять чисто внутристрановые решения, не оказав то или иное влияние на внутреннюю политику других стран. Темпы технологических изменений, особенно в сфере информатики и телекоммуникаций, способствуют ускорению этого процесса. Новые проблемы, связанные с суверенитетом национальных экономик, создают становящийся все более актуальным свободный поток информации. Национальные правительства оказываются неспособными эффективно контролировать расширяющиеся информационные отрасли индустрии в форме многонациональных конгломератов. Система спутниковой связи также может создать подобные проблемы для национального контроля над потоком информации.

В итоге, если раньше внешнюю политику можно было осуществлять в относительной изоляции от внутренней политики, то теперь все труднее провести между ними более или менее четкую линию разграничения. Обосновывая такую точку зрения, Дж.Розенау привел такой факт. В один и тот же год Совет по международным отношениям (организация, занимающаяся исключительно международными проблемами) счел необходимым организовать группу изучения внутренних основ внешней политики США, а Центр по изучению демократических институтов (организация, всецело приверженная делу улучшения институтов и практики осуществления внутренней политики) решил организовать конференцию по проблемам международной политики.

Небезынтересен тот факт, что в настоящее время в Вашингтоне функционируют лоббистские бюро около 40 иностранных корпораций. Действуют также два вашингтонских лобби - Ассоциация иностранных инвесторов в Америке и Ассоциация иностранных инвесторов в недвижимое имущество, которые специализируются по вопросам представительства зарубежных финансовых интересов в политических структурах США. В данной связи показательно, что политика в области энергии многими специалистами и государственными деятелями рассматривается как "моральный эквивалент войны".

Все эти процессы и тенденции способствовали определенному сокращению роли отдельно взятых государств как акторов международной политики. В современном мировом сообществе выделяются как минимум три комплекса отношений: государств с государствами, государств с корпорациями и международными организациями, а также корпораций с корпорациями. Можно сказать, что международная система, в которой в качестве основной единицы действия выступало суверенное национальное государство, претерпела глубокие изменения.

Существует даже мнение, согласно которому государство, которое традиционно являлось главным или даже единственным субъектом политики в сфере международных отношений, в наши дни уже не представляет собой самодостаточное политическое или экономическое образование, а служит лишь фрагментом, частью более широкого образования - всемирной политической системы, мировой экономики, мирового сообщества. С этой точки зрения немаловажное значение имеет хотя бы тот выше отмечавшийся факт, что во многих случаях акторами мирового политического процесса наряду с государствами являются транснациональные организации и силы, которые действуют и функционируют независимо от государств. Возрастание их роли подрывает национальные приверженности.

Последнее, помимо всего прочего, связано еще с тем, что суверенитет государств ослабляется не только в результате расширения прерогатив наднациональных, надгосударственных акторов, но и усиления регионов. Снижение эффективности национальных правительств интенсифицировало тенденции к децентрализации и ослабило властные иерархии в силу наметившегося сокращения масштабов правительственной власти и компетенций. Это в свою очередь способствовало образованию своеобразного вакуума, который, с одной стороны, облегчил появление на общественно-политической арене новых негосударственных акторов, а с другой стороны, усилил роль и значимость субгосударственных подразделений. Другими словами, рост интернационализации и взаимозависимости сопровождается одновременной фрагментацией на субнациональные единицы внутри отдельно взятых стран.

Происходит транснационализация важнейших экономических, социальных, экологических, политических и иных проблем. Разворачиваются процессы, в ходе которых международные отношения, осуществляемые правительствами государств, дополняются отношениями между частными лицами, группами и обществами, что не может не иметь далеко идущих последствий для положения в мире. Изменения, стимулированные технологическими нововведениями и поддерживаемые постоянными успехами в коммуникациях и транспорте, вывели на политическую арену новые ассоциации и организации, усилия которых, направленные на задействование внешних ресурсов или взаимодействие с себе подобными за рубежом, расширили и интенсифицировали динамику международных проблем.

На основе этой инфраструктуры за последние десятилетия произошли дальнейшее расширение и углубление экономического, экологического, политического, культурного и иного взаимодействия народов, стран и регионов земного шара. Мы являемся свидетелями все большего открытия границ между странами, увеличения их прозрачности, что в конечном итоге может иметь далеко идущие последствия для демографической карты индустриально развитых стран, где неуклонно растет численность (абсолютная и относительная) представителей некоренного населения.

Дальнейшее распространение информационных и телекоммуникационных технологий приводит к существенному изменению международного политического ландшафта. Политические лидеры или группировки получают возможность прямо апеллировать к общественности других стран. Это в свою очередь создает условия для формирования в беспрецедентных масштабах транснациональных аудиторий.

Именно в этом контексте во многих странах высказывается озабоченность, связанная с желанием сохранить национальные культурные ценности и культурную идентичность. Поэтому неудивительно, что правительства многих стран уже разработали разного рода меры, направленные на защиту национальных традиций, культуры, языков и т.д.

Все эти процессы дали повод Дж.Розенау говорить о "двух мирах мировой политики": одном, состоящем из суверенных национальных государств, и другом, состоящем из негосударственных организаций, объединений, корпораций и т.д. По словам Розенау, в создавшейся ситуации сами понятия "международная политика" и "международные отношения" выглядят устаревшими перед очевидными тенденциями, при которых растущее число взаимодействий, составляющих мировую политику, осуществляется без прямого вовлечения государств или наций. Он предлагал заменить эти понятия другим, призванным адекватно отразить новые структуры и процессы. Наиболее приемлемым, по его мнению, было бы понятие "постмеждународная" политика, по аналогии с такими понятиями, как "постиндустриальное", "постсоциалистическое", "постидеологическое" общество или "постмарксизм", "постмодернизм" и т.д.

Вопрос № 20.Интеграция экономики развивающихся стран в мировую экономику

Постепенно составной частью этой всемирной экономической системы становились и экономики стран третьего мира. На тенденции и направления их социального и экономического развития после завоевания политической независимости огромное негативное влияние оказывало колониальное наследие. Монокультурность, отсталость, однобокие экономические связи с бывшими метрополиями, по сути дела, служили, а во многих странах продолжают и сейчас служить факторами, воспроизводящими их зависимое положение по отношению к промышленно развитым странам. Существенными факторами в этом отношении явились характерные для этих стран незавершенность процессов социальной дифференциации, живучесть традиционных докапиталистических и патриархальных отношений и связей.

Для достижения целей экономического развития многие развивающиеся страны осуществили комплекс преобразований, среди которых важное значение имели национализация иностранных предприятий, создание и развитие государственного сектора экономики, аграрная реформа, создание кооперативов и др. Национализировалась прежде всего собственность крупных иностранных компаний, в том числе компании Суэцкого канала в Египте, "Ирак петролеум", международного нефтяного консорциума, контролирующего иранскую нефть, и др. В ряде стран частичной национализации подверглась собственность местной буржуазии. Государственная собственность росла также за счет строительства новых предприятий, особенно в отраслях тяжелой промышленности.

На протяжении всего периода после освобождения от колониального ига развивающиеся страны предпринимали усилия по преодолению своей экономической и финансовой зависимости от Запада. Они развернули борьбу за изменение характера экономических связей с развитыми странами. В результате последние вынуждены были идти на обновление своих взаимоотношений с афро-азиатским миром, стараясь привязать его к себе не силовыми методами военного и внеэкономического принуждения, а путем более искусных политических и дипломатических маневров, более завуалированной культурной и пропагандистской экспансии. Главное место отводилось экономическим методам подчинения развивающихся стран.

В середине 70-х годов страны третьего мира добились принятия Генеральной Ассамблеей ООН Декларации об установлении нового международного порядка и Хартии экономических прав и обязанностей государств, предусматривавших ликвидацию неравноправия в торговле, перестройку валютной системы, изменение принципов предоставления экономической помощи. В 60-70-е годы страны - экспортеры нефти совместными усилиями сумели добиться существенного повышения цен на нефть, продаваемую в промышленно развитые страны.

В масштабах всего третьего мира определенные успехи были достигнуты в сфере промышленного производства. В среднем на 25-30 % увеличилось производство стали, проката, автомобилей, тракторов, турбин, электроэнергии. Были построены сотни и тысячи новых крупных предприятий. Немалые успехи имели место в плане удовлетворения насущных потребностей населения.

Ряд стран Восточной и Юго-Восточной Азии, такие как Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, Таиланд, Малайзия, Индонезия и Филиппины, за сравнительно короткий по историческим меркам период добились впечатляюших экономических успехов. Они приняли и довольно эффективно использовали западные экономические, производственные, технологические и организационные методы и структуры.

О тенденциях развития экономики этих стран лучше всего свидетельствует, например, следующий факт. В 60-х годах национальный доход на душу населения в Южной Корее держался на одном уровне с Ганой - примерно 230 долл. Но в настоящее время он уже почти в 12 раз выше, чем в Гане. По уровню экономического развития упомянутые выше страны, по сути дела, вышли из разряда развивающихся и по многими параметрам приблизились к развитому миру. Определенных успехов с точки зрения повышения жизненного уровня своих народов добились некоторые нефтедобывающие страны Ближнего Востока.

В результате всех этих и связанных с ними других изменений и сдвигов в сфере экономики по-новому предстает весь комплекс геополитических проблем, связанных с обеспечением национальной безопасности. С некоторой долей упрощения можно сказать, что если раньше на международной арене борьба за власть и влияние велась государствами с помощью армий и идеологий, то теперь она перешла в сферы процентных ставок, курсов валют, "эффективности рынка" и т.д.

В отличие от периода холодной войны, когда военные реальности определяли глобальную стратегию и контролировали экономические соображения, теперь определяют и формируют мир экономические реальности. Комментируя эти реальности, Р.Туз предлагает заменить понятие "международная экономика" понятием "мировая политическая экономика". Все более очевидное усиление роли экономического фактора в определении как параметров державной мощи государств, так и контуров и направлений их внешней политики подтолкнуло ряд исследователей к мысли о восхождении реалэкономики или геоэкономики, призванной либо заменить, либо дополнить реалполитику и геополитику.

И действительно, все больший приоритет в государственной политике на международной арене приобретает экономика. Ослабление гонки вооружений сопровождается усилением конкуренции в экономической и научно-технической сферах. Формы регулирования этой конкуренции будут иметь большое влияние не только на мировую экономику, но и на более широкую сферу международной безопасности и политических отношений.

Риск состоит в том, что возрастание националистически ориентированной экономической политики, стимулируемой ухудшением экономического положения и социальным давлением, может подтолкнуть крупные экономические державы к реалэкономике, в которой стремление к защите национальных рынков может стать фактором, вызывающим разного рода межгосударственные конфликты. Как отмечал китайский исследователь Хэ Фан, "конкуренция и борьба за ведущую роль в экономике, контроль и антиконтроль, санкции и ответные санкции, протекции и контрпротекции превратились уже в основные формы международной борьбы". В этом контексте даже утверждается, что в результате расширения конкуренции "территориальные государства" уступили место "торговым государствам". Суть этого изменения состоит в переходе от "силовых игр" между государствами, стремившимися расширить свои территории, к "играм благополучия", при которых ставится задача роста экономики.

При этом нельзя забывать, что большинство стран афро-азиатского мира от Мьянмы до тропической Африки остались в тисках экономической отсталости, зоной экономических, политических, идеологических, этнических и социальных конфликтов и потрясений. Показательно, что в 70-х годах средний годовой доход на душу населения в странах третьего мира в целом сохранялся на уровне 180 долл., т.е. в 13 раз меньше, чем в развитых странах. Труднейшей, почти неразрешимой проблемой на протяжении всего постколониального периода оставалась безработица.

В среде развивающихся государств постепенно выделилась группа стран, экономика которых оказалась в состоянии глубокой деградации и разрухи, а их население - на грани массового голода. В их числе можно назвать Сомали, Эфиопию, Судан, Бангладеш и др. Они отстали от многих развивающихся стран настолько сильно, что их стали называть четвертым миром. Существующие данные свидетельствуют о том, что эта группа все больше отодвигается на обочину мировой политики. Здесь дилемма состоит в том, что увеличение помощи бедным странам продуктами питания усиливает их зависимость от богатых стран, в то время как отказ в такой помощи способен стимулировать миграцию из бедных стран.

В глобальном масштабе возникают новые линии разлома и разобщения стран и народов, новое измерение получают понятия "центр" и "периферия". Особо важное значение приобретает возрастающее неравенство между богатыми и бедными странами. Усиливается тенденция к расширению разрыва между развитым центром и периферией мировой хозяйственной системы. За 80-е годы число стран, относимых ООН к наименее развитым, возросло с 31 до 47. В 1990 г. почти 3 млрд жителей Африки южнее Сахары, Южной Азии, Индии и Китая имели средний годовой доход на душу населения менее 500 долл., 1,5 млрд человек в Латинской Америке, Ближнем Востоке и Северной Африке - 2 тыс. долл., в то время как 850 млн жителей наиболее развитых стран - 20 тыс. долл. Причем нет никаких признаков, что такое положение может измениться в обозримом будущем.

Очевидно, что происходит глобализация неравенства. Согласно имеющимся данным, разрыв между верхней 1/5 частью и нижней 1/5 частью населения в Великобритании (или странах одного с ней уровня) составляет примерно 5,5:1. Но разрыв между средним доходом в Великобритании (или странах одного с ней уровня), с одной стороны, и, например, Бангладеш - с другой, составляет около 100:1. Этот разрыв будет еще большим, если взять верхнюю 1/10 часть населения в Великобритании (или США и Швейцарии) и нижнюю 1/10 часть в Бангладеш (или Гаити и Буркина Фассо).

При этом обращает на себя внимание возрастающая социальная и экономическая дифференциация в рамках отдельных регионов. Так, север генерирует свой собственный внутренний юг, а юг в свою очередь формирует тонкую прослойку общества, которая полностью интегрировалась в экономику севера. В результате социальный центр и социальная периферия пересекают национальные границы.

Вопрос №22. История развития и основные принципы современной системы международных отношений(Краснова)

История второго тысячелетия нашей эры позволяет говорить о последовательной смене систем мирового порядка. Одной из первых официально установившихся систем миропорядка была Вестфальская система. Она была оформлена юридически в 1648 г. в момент подписания документов об окончании Тридцатилетней войны в Европе. Ее базовым принципом явилась идея абсолютного суверенитета государства над определенной территорией. Это означало, что в подконтрольном данному государству пространстве нет и не может быть иной власти, кроме власти единого суверена (обычно, монарха). Межгосударственные взаимодействия стали строиться по схеме «сотрудничество — соперничество — нейтралитет». Так возникли предпосылки для возникновения правовой системы межгосударственных союзов, связей и раздела сфер влияния. Вестфальская система просуществовала до Великой Французской революции, поставившей под сомнение легитимность власти прежних суверенов. Последовавшие затем Наполеоновские войны полностью изменили миропорядок в Европе.

Поражение Наполеона в 1813 г. привело к образованию державами-победительницами нового мирового порядка — Венской системы, которая была юридически оформлена на Венском конгрессе в 1815 г. Ее главной идеей была идея «концерта европейских государств», включавшего в систему безопасности всю Европу за счет перераспределения территорий и перекройки границ многих стран. Великие европейские державы (Англия, Австрия, Франция, Россия и Пруссия) гарантировали стабильность европейских монархий и государственных границ, имея право на легальную интервенцию в страну-нарушитель. Венская система продержалась до Первой мировой войны.

Война и поражение Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия) привели к оформлению Версальской системы, названной так благодаря Версальской мирной конференции, юридически положившей конец Первой мировой войне. Новый миропорядок зафиксировал появление новых центров силы (США и Япония) и выдвинул на первый план идею наций-государств как легитимных субъектов суверенитета. Кроме того, вводилась идея постоянно действующего наднационального органа — Лиги наций, призванного гарантировать мир на Земле. Крах этой системы произошел в 1939 г. с началом Второй мировой войны.

«Новый порядок» Гитлера был сокрушен армиями СССР и союзников, и в Потсдаме был заключен мирный договор, положившей начало биполярной Потсдамской системе. Она закрепила договоренности, достигнутые между великими державами в Ялте, которые были направлены на раздел сфер влияния между двумя социально-экономическими системами. При этом обе сверхдержавы (СССР и США) признавали исключительные права друг друга в рамках своих зон влияния. В 1944 г. был создан международный орган, призванный гарантировать существование нового миропорядка, — Организация Объединенных Наций (ООН). Появление ядерного оружия привнесло в новый миропорядок идеи сдерживания и гарантированного взаимоуничтожения, ставящие возможности насильственного изменения сложившегося баланса сил под сомнение. Доктрина. Берлинская стена, разделившая Европу, была символом эпохи «холодной войны».

Развал СССР и Варшавского Договора привели к слому Потсдамской системы. Началась борьба за геополитическое наследство СССР. Сегодня ставится под сомнение исключительность суверенитета национальных государств на своих территориях. Возникли идеи «ограниченного суверенитета», «права на гуманитарную интервенцию», «приоритета международного права и соблюдения прав человека». Войны в Югославии (1999 г.) и Ираке (2003 г.) велись именно под этим идеологическим прикрытием. На деле это означает, что отныне ни одна страна не может считать себя неприкосновенной перед лицом «мирового сообщества» во главе с США. Новый мировой порядок обретает черты униполярной системы во главе с США («Pax Americana»), однако на роль новых центров силы претендуют и Объединенная Европа, и Китай, и Япония. В то же время у стран, не желающих (или не могущих) вписываться в новый мировой порядок, появилось выраженное стремление обзавестись ядерным оружием как гарантией суверенитета, что делает опасность новой ядерной гонки вооружений реальностью.

Новый миропорядок складывается на фоне интенсификации процессов глобализации.

Основные принципы современной системы международных отношений

Принцип суверенного равенства государств. Это означает, что каждое государство обязано уважать суверенитет друг друга, то есть их право в пределах собственной территории осуществлять высшую законодательную, исполнительную, административную и судебную власть без какого-либо вмешательства со стороны других государств,

Принцип неприменения силы или угрозы силой. Расширение различных связей между государствами неизбежно ведет к демократизации международных отношений, а значит к ограничению применения силы и угрозы силой. В Уставе ООН, где закрепляются лишь два случая правомерного применения вооруженной силы: в целях самообороны (ст. 51) и по решению Совета Безопасности ООН в случае угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии (ст. 39 и 42).

Принцип нерушимости государственных границ. Нерушимость границ стала нормой международного права, юридически обязательной для государств - участников упомянутых договоров. Правовое содержание принципа нерушимости границ проявляется, во-первых, в признании существующих границ в качестве юридически установленных в соответствии с международным правом; во-вторых, в отказе от каких-либо территориальных притязаний на момент подписания договора или в будущем; в-третьих, в отказе от любых иных посягательств на эти границы, включая угрозу силой или ее применение.

Принцип мирного разрешения международных споров. Уровень развития современных вооружений таков, что любая попытка использовать их в качестве аргумента при разрешении споров между государствами может привести к уничтожению международного правопорядка.

Согласно п. 3 ст. 2 Устава ООН, “все Члены Организации Объединенных Наций разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость

Принцип невмешательства во внутренние дела государств. Современная международная практика свидетельствует о том, что сегодня все больше вопросов государства добровольно передают международному регулированию.Меры, применяемые по решению Совета Безопасности ООН нельзя рассматривать вмешательством во внутренние дела государства.

Принцип территориальной целостности государств. В соответствии с этим принципом территория государства защищена от любых посягательств. Согласно Заключительному акту, государства, обязываясь уважать территориальную целостность друг друга, должны “воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Устава ООН

Принцип самоопределения народов и наций. Принцип самоопределения народов и наций закрепляет права каждого народа свободно выбирать пути и формы своего развития. Это является одной из принципиальных основ международных отношений, которая получила свое развитие после принятия Устава ООН. Императивная норма самоопределения народов и наций связана с другими основными принципами международного права.

Принцип сотрудничества государств. Изначально сотрудничество представляло собой добровольный акт государственной власти, однако впоследствии требования развивающихся международных отношений привели к превращению добровольного акта в правовую обязанность.

Вопрос №23.Континентально-европейская школа геополитики

Фридрих Ратцель – основоположник геополитики

Немецкий исследователь Фридрих Ратцель (1844-1904) считается основоположником геополитики. В своих трудах он выдвигает идею исследования пространства как политического ресурса, делая тем самым упор на географическую обусловленность внутренней и внешней политики. В понятие географической обусловленности он включал размеры, положение и границы страны, ландшафт с его растительностью и водами.

Наиболее благоприятным для развития государства Ратцель считал морские берега. "Берег дает нам в соседи природу и этот сосед, удобнее, чем наиболее дружественно расположенное государство; вместе с сокровищами моря такая граница приносит возможность сношений с целым миром; чем дальше вглубь материка заходит государство, тем хуже его граница". Он утверждает, что настоящей мировой державой была та, которая владела морем: Рим, Испания, Англия.

Таким образом, Ратцель одним из первых высказал и обосновал идею о возрастании значения моря для развития цивилизации.

Весьма плодотворными являются идеи ученого относительно развития человечества в общепланетарном масштабе. Существует и планетный признак – это единство человеческого рода.

По мнению Ратцеля, распространение культуры ведет к более полному осуществлению человеческого рода.

Главная мысль всей теории Ратцеля направлена на исследование государства как живого, пространственного, укорененного в почве организма. ". По сути речь идет о политике, которую Ратцель излагает в законах пространственной экспансии.

1. Пространство государства растет вместе с ростом культуры.

2. Рост государства обеспечивают: развитие идей, торговля, производство, миссионерство и неуклонная активизация всех сфер жизни.

3. Пространственный рост государства осуществляется путем соединения и поглощения малых государств.

4. Граница, будучи периферийным органом государства, символизирует его рост, силу или слабость и все, происходящие в нем изменения.

5. В процессе развития государство стремится вобрать в себя наиболее ценные элементы физического окружения: береговые линии, русла рек, районы, богатые ресурсами.

6. Исходный импульс к территориальному росту государства приобретают извне как результат различия уровней цивилизации соседних территорий.

7. Общая тенденция к слиянию и поглощению слабых наций переходит от государства к государству и, набирая силу, подталкивает к еще большему увеличению территорий.

По мнению Ратцеля, у большинства стран в их развитии есть стремление к географической экспансии. В результате происходит объединение континентального пространства под политическим господством такой мировой державы. На американском континенте он отводил такую роль США, а на европейском – Германии.

Одним из первых Ратцель разработал теорию "океанического цикла". В этой теории он обосновывает идею о поступательном перемещении стратегических центров мира из Средиземноморья в Атлантический, а затем и в Тихий океан, который автор теории называл океаном будущего.

В конечном итоге, полагал он, на мировой арене будут доминировать те страны, которые имеют реальное первенство в Тихоокеанском районе по причине его огромных размеров, уникальных ресурсов и стратегического положения. Именно в этом районе в дальнейшем будут решаться силовые отношения ведущих мировых держав: США, Японии, Китая, России и Англии.

Рудольф Челлен и его концепция "сильного государства"

Рудольф Челлен (1864-1922) шведский ученый. Именно он вводит в научный оборот сам термин "геополитика". При этом Челлен подчеркивает, что геополитика, будучи преимущественно политикой, концентрирует внимание на политических процессах и объектах в пространстве.

Важное значение для развития континентальной геополитики имела разработанная Челленом концепция "анатомии силы государства. В рамках этой концепции автор анализирует пять элементов одной и той же силы, "подобно пяти пальцам руки", которая трудится в мирное время и сражается в военное:

• государство как народ;

• государство как общество;

• государство как географическое пространство;

• государство как хозяйство;

• государство как управление.

Государство Челлен уподоблял живому и мыслящему организму, существующему на земле "благодаря собственной жизненной силе". И как организм живой природы государство также ведет борьбу за существование и проходит все жизненные циклы развития от зарождения до угасания.

По мнению Челлена, жизнеспособность государства обеспечивает, прежде всего, сила и лишь затем право, поддерживаемое этой силой. Задача права состоит в создании идеологических и нравственных условий применения этой силы.

Исходя из концепции роли силы в геополитике, Челлен полагал, что малые народы в силу своего географического положения будут подчинены великим державам, которые способны их объединить в большие географические и хозяйственные комплексы. В начале XX века, как полагал ученый, такую роль на европейском континент предстояло сыграть Германии. Поскольку, как считал Челлен, именно Германия обладала "осевым динамизмом" в Европе, то его предложение о создании германо-нордического союза выглядело вполне уместным.

Таким образом, Челлен является не только автором ряда важных классических геополитических идей, но и как автор концепций, ставших идеологическим обоснованием политики Третьего рейха.

Карл Хаусхофер – автор доктрины "континентального блока"

Карл Хаусхофер– немецкий ученый, автор теории "континентального блока".

Главная движущая сила развития государства, по мнению Хаусхофера, заключается в борьбе за обеспечение и расширение жизненного пространства. При этом необходимость расширения пространства для государства обосновывается на примере Германии.

На основе исследования большого фактического материала Хаусхофер приходит к выводу, что Германия в рамках Версальской системы переустройства мира, в сравнении с другими колониальными державами, оказалась крайне обделенной в жизненном пространстве.

Безусловно, вывод очевиден: необходимо расширять территориальное пространство за счет "поглощения" более мелких государств.

Таким образом, Хаусхофер обосновывает гегемонистские устремления Германии как объективную реальность, с которой надо считаться, поскольку каждый имеет столько прав в мире, сколько он может отвоевать.

Ученый-политик разрабатывает доктрину создания геополитической оси: Берлин – Москва – Токио. Вслед за идеями английского ученого-геополитика Х. Маккиндера, он отстаивает позицию долговременного сотрудничества Германии, России и Японии: такого рода альянс может дать возможность расширения жизненного пространства немецкого народа.

В геополитике данная теория получила название теории континентального блока и активно используется в современных геостратегиях.

Вопрос №24. Конфликт идеологий и образование «трёх миров»

Идеологизация внешней политики и созданные на ее основе стереотипы, которые после второй мировой войны подкреплялись трудными отношениями между Востоком и Западом, увеличивали взаимную подозрительность, недоверие, способствовали возведению "железного" или иных занавесов.

В период биполярного миропорядка сами понятия "Восток" и "Запад" приобрели идеологическое измерение и превратились в идеолого-политические. Именно идеологическое измерение служило одним из стержневых элементов, составляющих ось двухполюсного мира, который заставлял большинство стран сгруппироваться вокруг того или иного полюса. По этому признаку расположенная на Дальнем Востоке Япония стала частью Запада.

Определенные коррективы в такой расклад внесло то, что мировое сообщество оказалось разделенным на три разных мира, отличающихся друг от друга по степени экономического развития, образу жизни, мировоззрению. К первому относится группа развитых и примыкающих к ним стран Европы и Северной Америки, а также Япония и некоторые азиатские страны, достигшие определенных успехов в экономическом развитии. В основном это страны первого эшелона капиталистического развития, составившие "центр". Первым он назывался потому, что возник уже в Новое время и вплоть до образования СССР занимал господствующее положение на всем пространстве евроцентристского мира. Хотя Советский Союз появился на политической карте после большевистской революции 1917 г., говорить о втором мире, включающем в себя группу социалистических стран, стало возможным лишь после второй мировой войны.

Дело в том, что реальные вес и влияние мирового масштаба СССР приобрел лишь в самом конце 30-х годов. Длительная экономическая разруха после кровавой гражданской войны, многочисленные эксперименты в сфере экономики, на которые растрачивались огромные материальные и людские ресурсы, репрессии, которые отрицательно сказывались на социальном и экономическом развитии страны, не позволяли руководству СССР подкрепить свои идеолого-политические притязания действенным экономическим и военно-техническим потенциалом.

Однако, сыграв решающую роль в разгроме гитлеровской Германии, СССР вышел из второй мировой войны могущественной военно-политической державой. В результате он превратился еще и в реальную военную угрозу. После войны в результате освобождения от фашистского ига страны Восточной Европы - Польша, Венгрия, Румыния, Чехословакия, Албания, Болгария и Югославия - избрали социалистический путь развития. Определяющую роль в их выборе сыграло то, что в ходе переговоров по послевоенному урегулированию Восточная Европа вошла в сферу влияния СССР, который осуществлял довольно жесткий контроль за развитием событий в данном регионе. В результате в течение нескольких послевоенных лет во всех этих странах победу одержали коммунистические и рабочие партии.

За восточно-европейскими странами последовали некоторые страны Азии. В 1949 г. в Китае произошла народно-демократическая революция, результатом которой явилось образование Китайской Народной Республики (КНР). Затем были образованы Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР), Социалистическая Республика Вьетнам, Лаосская Народно-Демократическая Республика (ЛНДР) и Народная Республика Кампучия. В начале 60-х годов о выборе социалистического пути развития заявило руководство Кубы во главе с Ф.Кастро. В итоге возникла мировая социалистическая система во главе с СССР, объединившая все страны с социалистическими и народно-демократическими режимами.

В то же время в результате распада колониальных империй, на мировую авансцену вышла группа новых независимых стран, которые по множеству признаков в полной мере не могли принадлежать и не принадлежали ни к одной их двух группировок. В совокупности с Латинской Америкой они составили особую группу стран, которых объединял целый ряд общих признаков: отсталость экономики, слаборазвитость социально-классовой структуры, преобладание крестьянства, слабость национального предпринимательства, незрелость рабочего класса, сохранение в широких масштабах традиционных патриархальных, племенных, клановых, патерналистских структур и элементов и т.д. Чтобы отличить их от двух упомянутых выше групп, они были названы странами третьего мира.

Вслед за завоеванием странами третьего мира политической независимости на первый план выдвинулись задачи достижения экономической независимости. А это предполагало прежде всего преодоление экономической отсталости и перевод народного хозяйства на рельсы ускоренного развития. Они были названы развивающимися странами. Проблема развития приобретала все большую актуальность по мере осознания того, что формальная политическая независимость остается лишь благим пожеланием без основополагающей экономической независимости.

В поисках экономической и финансовой помощи между различными странами третьего мира развернулась своеобразная конкуренция за завоевание благосклонности Запада и стран социалистического содружества, прежде всего СССР. А для последних они, в свою очередь, стали ареной ожесточенной идеологической и политической борьбы за сферы влияния, которая нередко выливалась в локальные и региональные войны, как это было, например, в 60-начале 70-х годов в Юго-Восточной Азии или в 70-80-х годах в Анголе. Не случаен тот факт, что именно по линии приверженности или близости к одной из противоборствующих блоков произошла дифференциация стран данной группы.

Необходимо отметить, что советская идеология и в более широком смысле марксизм оказали немаловажное влияние на политическую экономию и международные отношения в середине и второй половине ХХ столетия. Особенно большое влияние марксизм имел среди западной интеллигенции, разработавшей различные варианты неомарксизма.

Политическую элиту привлекали в марксизме-ленинизме революционный пафос, разоблачение связанных с угнетением и эксплуатацией империализма и колониализма, призывы к равноправию народов и социальной справедливости. Показательно, что среди значительной части политической элиты и творческой интеллигенции преобладало убеждение, что все беды стран третьего мира вызваны колониалистской и неоколониалистской политикой индустриально развитых стран. Они рассуждали примерно по такой схеме: третий мир беден, потому что развитой мир богат. Эту мысль предельно четко изложил руководитель Сенегала Л.Сенгор, который в 1959 г. утверждал: "общественным фактом сегодня является то, что подъем жизненного уровня европейских масс мог быть достигнут только за счет ухудшения жизненных стандартов народных масс Азии и Африки".

Очевидно, что советские руководители и идеологи недооценили потенции и возможности западного капитализма, неверно восприняли реальные умонастроения и установки элит развивающегося мира и жестоко обманулись в трактовке настроений рабочего класса развитого мира. Постепенно становилось ясно, что бедные страны бедны вовсе не потому, что богатые страны богаты. Как справедливо отмечал Дж.Пучала, "самыми бедными странами в мире являются те, которые не были замечены западным капиталом; наоборот, многие из тех, кто экономически преуспевает, оказываются как раз наиболее обхаживаемыми западным капиталом. Незападные страны, делающие большие экономические успехи, это именно те, которые сами выбрали путь капиталистического развития и обрели все связи с той международной системой, которая способствует подобному развитию".

Что касается богатства Запада, то главным его источником является не только и не столько сырье, сколько достижения научно-технического прогресса.

В целом вплоть до конца 70-начала 80-х годов на основе базовых капиталистических институтов действовали в основном страны первого, т.е. индустриального мира. Это примерно 1/4 часть современного мира. Социалистический лагерь включал 26 стран с общей численностью населения в 1986 г. около 1,7 млрд человек, или 37% населения всего земного шара. Остальные страны составляли третий мир.

Вопрос № 25 Кризис евроцентристского мира (конец XIX – начало ХХ века) (Кузьмина)

К концу ХIX-началу ХХ в. завершился территориальный раздел мира между великими промышленно развитыми державами. Что касается таких крупных стран, как Китай, Турция, Иран, которые не подверглись прямой аннексии, то они оказались поделенными на сферы влияния. На планете не осталось "ничейных" территорий. С этого времени начинается борьба великих держав за передел уже поделенного мира. Констатируя все эти изменения, Г. Макиндер в 1904 г. пришел к выводу, что великий период европейской экспансии, "эпоха Колумба" завершилась. Теперь начинается новая эпоха - эпоха территориально поделенного и освоенного мира. Можно сказать, что великие географические открытия и колониальные завоевания вызвали полную трансформацию самого ойкуменического облика (весь земной шар впервые за историю человечества стал единой ойкуменой) и геополитической карты планеты.

Последние десятилетия XIX в. и первое десятилетие ХХ в. - это период, когда евроцентристский мир достиг своего апогея. Особенность этого периода состоит также в стремительном выдвижении на мировую авансцену США в качестве восходящей могущественной экономической и военно-политической державы, способной на равных конкурировать с традиционными великими европейскими державами. Но прежде чем перейти к этой теме, вкратце рассмотрим те идеи и концепции, которые в совокупности можно назвать "европейской идеей".

Вопрос № 26 Международная система и основные вехи её эволюции. Внешняя политика

Главным средством реализации отношений государств в мировом сообществе является внешняя политика. Под внешней политикой понимается общий курс государства в международных делах. Она призвана регулировать отношения данного государства с другими государствами и народами на основе определенного комплекса общепризнанных принципов и в соответствии с его национальными интересами и целями, осуществляемыми различными средствами и методами. Внешняя политика теснейшим образом связана с внутренней политикой государства. С этой точки зрения главная ее задача состоит в том, чтобы обеспечить наиболее благоприятные международные условия для достижения целей и интересов государства. Важнейшей функцией внешней политики является предотвращение войн, агрессии и разного рода конфликтов между государствами.

Большое значение для формирования внешнеполитического курса имеет теория внешней политики. На ее основе разрабатываются наиболее эффективные механизмы, методы и средства достижения внешнеполитических целей. Она обеспечивает определенные рамки планирования и координации внешнеполитических мероприятий, а также совершенствования методов принятия решений.

Внешняя политика осуществляется специально созданными для этого государственными органами. В подавляющем большинстве стран, в том числе и в России, - это министерства иностранных дел, в США - государственный департамент, возглавляемый государственным секретарем, во Франции - министерство внешних сношений, в Аргентине - министерство внешних сношений и культа и т.д. Будучи важным звеном в механизме государственного управления, это ведомство призвано представлять и защищать права и интересы государства в сфере международных отношений.

Главным средством реализации внешней политики является дипломатия. Дипломатия восходит к древнейшей истории человечества, хотя первые постоянные миссии стали учреждаться с конца ХV в. В России Посольский приказ, задачей которого являлось установление и осуществление связей с другими государствами, был создан в XVI в. Постепенно он был преобразован в министерство иностранных дел.

В современном мире дипломатические отношения составляют основную форму поддержания официальных отношений между государствами в соответствии с общепринятыми нормами международного права и международного общения.

Поэтому дипломатические отношения между государствами устанавливаются и регулируются по взаимному согласию в соответствии с нормами международного права и практикой международного общения. Дипломатические отношения призваны способствовать укреплению связей между государствами, разрешению возникающих между ними проблем на взаимоприемлемых условиях. Сам факт их установления служит свидетельством международно-правового признания вовлеченными государствами друг друга. Особо важное значение с точки зрения установления дипломатических отношений между государствами имеет взаимное фактическое (де-факто) и юридическое (де-юре) их признание.

Для реализации дипломатических отношений создаются специальные внешнеполитические представительства, такие как посольство, миссия, консульство, торговые и иные. Их правовое положение регулируется специальными документами, принятыми на основе международного права. Это прежде всего Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., разного рода двусторонние договоры и внутреннее законодательство страны пребывания. Важнейшая функция дипломатических представительств состоит в информировании своего правительства о положении и событиях в стране пребывания, а правительства страны пребывания о политике представляемого дипломатическим представительством государства.

Дипломатия призвана обеспечить представителям государства условия для вступления в регулярные дискуссии и переговоры с представителями других стран. В ее задачу входит продвижение интересов государства и разрешение возникающих проблем с помощью нормальных дипломатических каналов и неформальных связей.

Само понятие "дипломатия" связано с искусством ведения переговоров и поисков взаимоприемлемых решений в целях предотвращения или урегулирования международных конфликтов, расширения и углубления межгосударственного и международного сотрудничества. Задача дипломатии состоит в регулировании экономических, политических и иных отношений между государствами. Дипломаты разрабатывают и устанавливают соглашения о торговле, таможенных пошлинах, транспорте, почте и телеграфе, валютных расчетах и т.д. Дипломатам приходится решать такие деликатные вопросы, как предоставление политического убежища и выдача преступников, защита прав человека и многие другие.

В современном мире большинство важных договоров - это, как правило, торгово-экономические соглашения и взаимные соглашения о безопасности между различными странами. Наиболее типичным примером многостороннего международного соглашения является Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ), которое содержит комплекс, или свод, правовых норм, регулирующих торговые соглашения между странами-участницами. Это соглашение, подписанное в Женеве представителями 23 стран и вступившее в силу 1 января 1948 г., представляет одновременно международную организацию для проведения консультаций и переговоров по торговым вопросам.

После второй мировой войны важное место в международной политике заняла проблема защиты прав человека. В этой сфере был принят ряд международных актов, которые стали составной частью международного права. Они призваны обеспечить международно-правовую базу для гарантии прав и свобод личности независимо от национальности, социального происхождения, религиозной веры и т.д. Примером таких актов служит Европейская конвенция по правам человека от 4 ноября 1950 г. Государства, подписавшие эту конвенцию, взяли на себя обязательства разрешать своим гражданам обращаться с жалобой в Европейскую комиссию по правам человека в случае нарушения их прав и свобод.

Каждое суверенное государство как субъект международных отношений проводит собственную внешнюю политику, которая определяется множеством факторов, включая уровни социально-экономического и общественно-политического развития, географическое положение, национально-исторические традиции, цели и потребности обеспечения суверенитета и безопасности и т.д. Все они в переложении на внешнюю политику фокусируются в концепции национального интереса.

С данной точки зрения немаловажное значение имеет тот факт, что внутренняя и внешняя политика любого сколько-нибудь крупного государства теснейшим образом взаимосвязаны и оказывают влияние друг на друга. Внутреннюю политику, как правило, лучше можно понять в ее соотнесенности с внешней политикой. В то же время характер и направленность внешней политики определяются приоритетами внутренней политики.

Первые теоретики "международного общества", такие как Г.Гроций и И.Кант, пытались рассматривать государство в контексте "общества государств". Они ставили своей целью выявить условия и требования сосуществования и сотрудничества государств между собой, концентрируя при этом внимание на отношениях, регулируемых правом. Тем самым они дали толчок к разработке международного права и теории международных отношений.

Поэтому естественно, что суверенитет государства редко ставился под сомнение. Предполагалось, что государство само определяет собственную судьбу, при этом вступая в компромиссы и подчиняясь ограничениям, налагаемым договорными обязательствами перед другими государствами и международным сообществом.

Вопрос № 27 Место войн и конфликтов в жизни мирового сообщества. Сущность, причины и характер войн

Основу международной политики составляют разного рода конфликты между народами и странами, не подчиняющимися какой-либо единой и общей для всех них верховной власти, и способы их разрешения. Но постепенно между государствами складываются более или менее крепкие узы сотрудничества и взаимовыгодные отношения. Можно сказать, что главная функция международных отношений состоит в том, чтобы найти пути и способы разрешения конфликтов, возникающих в результате столкновения интересов государств. Крайним выражением конфликтов является война.

Принято считать, что в современном мире государства прибегают к войне как к средству обеспечения своих национальных интересов лишь в крайнем случае, когда все другие средства не дали положительного результата. В большинстве случаев государства предпочитают решать возникающие между ними споры и конфликты за столом переговоров, путем взаимного сотрудничества и согласия. Поэтому конфликт и консенсус, т.е. согласие, сменяя и пронизывая друг друга, обеспечивают жизнеспособность и функционирование мирового сообщества.

Интенсивность конфликтов и устойчивость согласия зависят от конкретной ситуации в мире, которая создает собственный расклад социальных и политических сил, экономических, военно-политических и иных факторов. В этом контексте геополитика уделяет особое внимание механизмам принятия решений, роли и функциям важнейших институтов при решении международных конфликтов и достижении консенсуса между государствами.

Вопрос № 28 Место США в современной системе геополитических отношений

Конец холодной войны, совпавший, как выше говорилось, с окончанием евроцентристского мира, поставил на повестку дня вопрос о новой конфигурации геополитических сил, призванной заменить биполярную структуру мирового порядка.

Очевидно, что с распадом СССР - подрывом одного из полюсов двухполюсного мира - со всей настоятельностью выдвигается вопрос о том, какую именно форму примет конфигурация геополитических сил в мировом сообществе. Поскольку речь идет об уходе с авансцены одной из двух сверхдержав, то напрашивается вывод о единополярном мировом порядке, где в гордом одиночестве господствует одна единственная сверхдержава - США.

Однако нельзя забывать, что с окончанием холодной войны и биполярного миропорядка существенно меняется геополитический статус не только России, но и США, геополитический и геоэкономический контекст отношений этой страны с ведущими странами и регионами мира.

Новые реальности требуют адекватного их содержанию и характеру нового осмысления, поисков новых ориентиров, установок, ориентаций. Каждому государству, в том числе и России, и США, придется искать место и роль, соответствующие их новому положению в мировом геополитическом пространстве, сформулировать новую повестку дня и новые цели, заново определить свои интересы в области национальной безопасности.

Осознание этих реальностей ощущается и во властных структурах, в том числе и в высших эшелонах власти в Вашингтоне. "Мы, американцы, - говорил, например, Л.Иглбергер вскоре после вступления на пост государственного секретаря США, - должны понять, что не можем продолжать стоять у руля мировых событий, как это делали до недавнего времени, - либо мобилизуя все ресурсы на решение какой-то проблемы, либо просто в силу уверенности, что мы являемся доминирующей нацией, по крайней мере в рамках Запада, и можем заказывать любую музыку".

Очевидно, что Соединенные Штаты при желании могут использовать свой первоклассный экономический, военный и политический потенциал для поддержания порядка и стабильности в мире, характеризующемся многообразием отличающихся друг от друга стран и народов. Однако для США проблема состоит в том, что они заняли статус сверхдержавы, не пройдя должных сроков школы великой военно-политической державы, способной сосуществовать и на равных взаимодействовать с другими великими державами. Поэтому Вашингтону весьма трудно учиться на уроках истории и делать адекватные создавшейся ситуации выводы.

О популярности идеи миропорядка, руководимого Вашингтоном, свидетельствуют высказывания как лидеров нынешней американской администрации, так и конгресса США. Стоя на пороге нового столетия, утверждал, например, бывший государственный секретарь США У.Кристофер, дальновидная приверженность принципу американского лидерства и вовлеченности в мировые дела должна служить руководством внешней политики США. "Если мы не будем руководить, то никто не будет", - утверждал он.

Еще более определенно эту мысль выразил бывший лидер республиканского большинства в сенате Р.Доул, который, в частности, сказал, что никогда раньше "Америка не была в таком одиночестве на вершине глобального лидерства".

Вопросы 29-32 у Кулагина

Вопрос № 33 Национальные интересы России(Лагуткин)

Национальные интересы России - это совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах. Они носят долгосрочный характер и определяют основные цели, стратегические и текущие задачи внутренней и внешней политики государства. Национальные интересы обеспечиваются институтами государственной власти, осуществляющими свои функции в том числе во взаимодействии с действующими на основе Конституции Российской Федерации и законодательства Российской Федерации общественными организациями.

Интересы личности состоят в реализации конституционных прав и свобод, в обеспечении личной безопасности, в повышении качества и уровня жизни, в физическом, духовном и интеллектуальном развитии человека и гражданина.

Интересы общества состоят в упрочении демократии, в создании правового, социального государства, в достижении и поддержании общественного согласия, в духовном обновлении России.

Интересы государства состоят в незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, в политической, экономической и социальной стабильности, в безусловном обеспечении законности и поддержании правопорядка, в развитии равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества.

Реализация национальных интересов России возможна только на основе устойчивого развития экономики. Поэтому национальные интересы России в этой сфере являются ключевыми.

Во внутриполитической сфере национальные интересы России состоят в сохранении стабильности конституционного строя, институтов государственной власти, в обеспечении гражданского мира и национального согласия, территориальной целостности, единства правового пространства, правопорядка и в завершении процесса становления демократического общества, а также в нейтрализации причин и условий, способствующих возникновению политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и их последствий - социальных, межэтнических и религиозных конфликтов, терроризма.

Национальные интересы России в социальной сфере заключаются в обеспечении высокого уровня жизни народа.

Национальные интересы в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны.

Национальные интересы России в международной сфере заключаются в обеспечении суверенитета, упрочении позиций России как великой державы - одного из влиятельных центров многополярного мира, в развитии равноправных и взаимовыгодных отношений со всеми странами и интеграционными объединениями, прежде всего с государствами - участниками Содружества Независимых Государств и традиционными партнерами России, в повсеместном соблюдении прав и свобод человека и недопустимости применения при этом двойных стандартов.

Национальные интересы России в информационной сфере заключаются в соблюдении конституционных прав и свобод граждан в области получения информации и пользования ею, в развитии современных телекоммуникационных технологий, в защите государственных информационных ресурсов от несанкционированного доступа.

Национальные интересы России в военной сфере заключаются в защите ее независимости, суверенитета, государственной и территориальной целостности, в предотвращении военной агрессии против России и ее союзников, в обеспечении условий для мирного, демократического развития государства.

Национальные интересы России в пограничной сфере заключаются в создании политических, правовых, организационных и других условий для обеспечения надежной охраны государственной границы Российской Федерации, в соблюдении установленных законодательством Российской Федерации порядка и правил осуществления экономической и иных видов деятельности в пограничном пространстве Российской Федерации.

Национальные интересы России в экологической сфере заключаются в сохранении и оздоровлении окружающей среды.

Важнейшими составляющими национальных интересов России являются защита личности, общества и государства от терроризма, в том числе международного, а также от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера и их последствий, а в военное время - от опасностей, возникающих при ведении военных действий или вследствие этих действий.

Про национальную безопасность России

Состояние отечественной экономики, несовершенство системы организации государственной власти и гражданского общества, социально-политическая поляризация российского общества и криминализация общественных отношений, рост организованной преступности и увеличение масштабов терроризма, обострение межнациональных и осложнение международных отношений создают широкий спектр внутренних и внешних угроз национальной безопасности страны.

Ослабление научно-технического и технологического потенциала страны, сокращение исследований на стратегически важных направлениях научно-технического развития, отток за рубеж специалистов и интеллектуальной собственности угрожают России утратой передовых позиций в мире, деградацией наукоемких производств, усилением внешней технологической зависимости и подрывом обороноспособности России.

Экономическая дезинтеграция, социальная дифференциация общества, девальвация духовных ценностей способствуют усилению напряженности во взаимоотношениях регионов и центра, представляя собой угрозу федеративному устройству и социально-экономическому укладу Российской Федерации.

Этноэгоизм, этноцентризм и шовинизм, проявляющиеся в деятельности ряда общественных объединений, а также неконтролируемая миграция способствуют усилению национализма, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и создают условия для возникновения конфликтов.

Угроза криминализации общественных отношений, складывающихся в процессе реформирования социально-политического устройства и экономической деятельности, приобретает особую остроту. Серьезные просчеты, допущенные на начальном этапе проведения реформ в экономической, военной, правоохранительной и иных областях государственной деятельности, ослабление системы государственного регулирования и контроля, несовершенство правовой базы и отсутствие сильной государственной политики в социальной сфере, снижение духовно-нравственного потенциала общества являются основными факторами, способствующими росту преступности, особенно ее организованных форм, а также коррупции..

Угрозу национальной безопасности России в социальной сфере создают глубокое расслоение общества на узкий круг богатых и преобладающую массу малообеспеченных граждан, увеличение удельного веса населения, живущего за чертой бедности, рост безработицы.

Угрозой физическому здоровью нации являются кризис систем здравоохранения и социальной защиты населения, рост потребления алкоголя и наркотических веществ.

Основные угрозы в международной сфере обусловлены следующими факторами:

стремление отдельных государств и межгосударственных объединений принизить роль существующих механизмов обеспечения международной безопасности, прежде всего ООН и ОБСЕ;

опасность ослабления политического, экономического и военного влияния России в мире;

укрепление военно-политических блоков и союзов, прежде всего расширение НАТО на восток;

возможность появления в непосредственной близости от российских границ иностранных военных баз и крупных воинских контингентов;

распространение оружия массового уничтожения и средств его доставки;

ослабление интеграционных процессов в Содружестве Независимых Государств;

возникновение и эскалация конфликтов вблизи государственной границы Российской Федерации и внешних границ государств - участников Содружества Независимых Государств;

притязания на территорию Российской Федерации.

Угрозы национальной безопасности Российской Федерации в международной сфере проявляются в попытках других государств противодействовать укреплению России как одного из центров влияния в многополярном мире, помешать реализации национальных интересов и ослабить ее позиции в Европе, на Ближнем Востоке, в Закавказье, Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Усиливаются угрозы национальной безопасности Российской Федерации в информационной сфере. Серьезную опасность представляют собой стремление ряда стран к доминированию в мировом информационном пространстве, вытеснению России с внешнего и внутреннего информационного рынка; разработка рядом государств концепции информационных войн, предусматривающей создание средств опасного воздействия на информационные сферы других стран мира; нарушение нормального функционирования информационных и телекоммуникационных систем, а также сохранности информационных ресурсов, получение несанкционированного доступа к ним.

Угрозы национальной безопасности и интересам Российской Федерации в пограничной сфере обусловлены:

экономической, демографической и культурно-религиозной экспансией сопредельных государств на российскую территорию;

активизацией деятельности трансграничной организованной преступности, а также зарубежных террористических организаций.

Вопрос № 34 Основные направления деятельности ООН. Роль ООН в современном мире. Реформирование ООН

Добиться того, чтобы все народы жили в мире и безопасности — основная задача ООН, то, ради чего она была создана. Уже не один раз ООН удавалось предотвратить войны, уговорить спорящие стороны не брать в руки оружие, а сесть за стол переговоров. Если конфликт уже разгорелся, Организация помогала восстановить мир.

Превентивная дипломатия

Слово «превентивный» происходит от латинского «preventus» — «опережаю, предупреждаю». Каждый из вас знает, что легче предотвратить болезнь, чем ее лечить. В применении к дипломатии это означает, что военный конфликт легче предотвратить, чем потом улаживать. Для этого существует множество способов.Например, можно предупредить конфликтующие стороны о последствиях, которые их ожидают. Можно попытаться примирить их, выяснив все обстоятельства и причины конфликта. Можно создать такие условия, чтобы враждующие стороны больше доверяли друг другу, и тогда легче будет прийти к переговорам.Место, где можно обсудить проблемы до того, как загремят пушки, — это Совет Безопасности.

Миротворчество

Как и у превентивной дипломатии, у миротворчества одна задача — решить конфликт мирными средствами. Этих средств много: переговоры, заключение соглашений о прекращении огня, наложение санкций — наказаний за несоблюдение договоренностей и даже суд. Так, если стороны не могут прийти к согласию, то они имеют право обратиться в суд, только не обычный, а Международный. Он и разберется, кто прав, а кто виноват. Часто только эта последняя мера дает положительный результат. Так было, например, в бывшей Югославской республике Македония. Она не хотела быть втянутой в югославский конфликт и в 1992 г. попросила ООН прислать своих наблюдателей. Совет согласился, и теперь на границе этой страны с Югославией и Албанией 1100 человек из Сил превентивного развертывания контролируют ситуацию, не допуская посягательств на территорию Македонии.Генеральный секретарь участвует в миротворческих акциях или лично, или с помощью специальных посланников или миссий (делегаций) с особыми поручениями. Например, для ведения переговоров или установления каких-либо фактов.В 1988 г. действия Генерального секретаря привели к окончанию войны между Ираком и Ираном, которая продолжалась восемь лет. И таких примеров много.Посланники и специальные представители Генерального секретаря участвуют в примирении сторон во всем мире.

Поддержание мира

Как держать под контролем разгоревшийся конфликт, не дать ему разгореться еще сильнее, помочь сторонам помириться? Для этого нужно разнять, разделить воюющих людей, поставить между ними преграду. Вот тогда и появляются «голубые береты» или «каски» — миротворческие силы ООН. Они могут быть направлены только в том случае, если страны согласны на их присутствие.Миротворцы — воины, но особенные: они не могут встать на ту или иную сторону в конфликте. Они применяют оружие, только если на них нападают.

Миростроительство

Мир — это не только отсутствие конфликтов. Прочный мир возможен только при развитии экономики, соблюдении социальной справедливости, охране окружающей среды, уважении прав человека во всех странах без исключения.Миростроительство ООН — поддержка тех организаций и структур, которые могут этому помочь. ООН может помочь беженцам вернуться домой, организовать уничтожение противопехотных мин, способствовать развитию экономики, восстановлению разрушенных дорог, мостов, городов и т.д. ООН следит за тем, чтобы выборы были честными и демократическими, а права человека соблюдались. Такое миростроительство — лучший способ избежать повторения войны