2. Влияние преподобного Сергия на нравственную и политическую ситуацию на Руси.

Взяв на себя подвиг пустынножительства и уйдя в радонежские леса, преподобный Сергий, конечно, не мог не думать там и о своей Родине, которая претерпевала далеко не лучшие годы в своей истории. Можно не сомневаться в том, что Сергий ежедневно возносил свои горячие молитвы о спасении и сохранении Руси. Именно с этих молитв начинается его влияние на ситуацию в государстве.

Затем стоит отметить еще один удивительный факт. К XIV в. мы почти не знаем на Руси храмов, престолы которых были посвящены Живоначальной Троице. Здесь же, в глухом радонежском лесу, совсем юный Варфоломей и его брат Стефан решают посвятить свою маленькую деревянную церковь Троице Единосущной и Нераздельной. Тем самым они, возможно, сами того не осознавая, показали спасение для страдающей от междоусобиц и войн Руси – в соединяющей Пресвятую Троицу Божественной Любви, Которая могла объединить и сохранить Русь.

Мысль о том, что политическое возрождение Руси, начавшееся в конце XIV в., было обусловлено возрождением нравственным, виновником которого в свою очередь является преподобный Сергий, последовательно развивает В. О. Ключевский. Приходящие в тихую обитель Сергия русские люди, привыкшие с пытливом взглядом смотреть на монахов, находили здесь дружное приветливое братство со смиренным и любимом всеми настоятеле, которое постоянно трудилось с ревностью и молитвой, «во всех чуялся скрытый огонь, который без искр и вспышек обнаруживался теплотой, обладававшей всякого, кто вступал в эту атмосферу труда, мысли и молитвы»¹. Паломники своими глазами видяли, как, на каких основах должно быть основано христианское общество. «Нам, - говорил профессор о людях конца XIX века, - страдающим избытком нравственных возбуждений и недостатком нравственной восприимчивости, трудно уже воспроизвести слагавшееся из этих наблюдений настроение нравственной сосредоточенности и общественного братства, которое разносили по своим углам из этой пустыни побывавшие в ней люди»². Да, таких людей было немного, но ведь и именно по Евангелию «Царство Божие подобно закваске» (Мф. 13:33) и «малая закваска квасит все тесто» (1 Кор. 5:6). И вот таким тихим, незаметным образом, это влияние «вызывало брожение умов, перестраивало весь нравственный строй души русского человека³», помогая «заглянуть в свой собственный внутренний мрак и разглядеть там еще тлевшие искры того же огня, которым горел озаривший их светоч»⁴ и пробудив в нем доверие к себе, к своим силам, веру в свое будущее. И именно это нравственное возрождение становится залогом благотворного влияние на политическое положение в стране.

Говоря о влиянии преподобного Сергия на политическую ситуацию в Московском княжестве сразу же вспоминается событие, описанное во всех школьных учебниках по истории – это благословение Дмитрия Донского на битву с татаро-монголами и предвозвещение победы после кровопролитной битвы. В этой известной истории нам хочется уделить внимание лишь одному аспекту

В первую очередь, это отправление преподобным Сергием на битву монахов Пересвета и Осляби. Такой поступок был ничем иным как тягчайшим церковно-юридическим нарушением (к тому же преподобный пред этим специально постригает их в великую схиму), за которое преподобного мог понести самое тяжелое наказание. Что хотел сделать игумен этим поступком? Было это лишь помощью войску Дмитрия ввиду того, что эти монахи были боярского происхождения и, безусловно, были прекрасно выучены владеть оружием? Это было хорошим подспорьем, но навряд ли ради двух лишних воинов надо так нарушать церковные каноны. Дело могло обстоять следующим образом. В тех же школьных и даже вузовских учебниках часто пишут о всеобщей помощи Донскому от всех русских княжеств, кроме злополучного Олега Рязанского. Однако ситуация, вполне возможно, могла быть и не такой радужной: когда в 1380 г. началась подготовка к боевым действиям в помощи Димитрию отказали целый ряд княжеств. Несмотря на то, что была одержана победа на реке Воже, очень многие русские люди считали невозможным вступать в открытый конфликт с Ордой, тем более разъяренный Мамай желал жестоко наказать русских. Даже в Москве многие с недоумением смотрели на затею Дмитрия. И тут в Москве, родном для Пересвета и Осляби городе, их видят в схимническом облачении среди идущего на татар войска! По мнению историка А. В. Лаушкина, этот шаг преподобного Сергия стал переломным в сознании москвичей, которые поняли, что всеми почитаемый святой благословяет их на борьбу с татарами.

«Чувство нравственной бодрости, духовной крепости, которое преподобный вдохнул в русское общество»¹ позволило русским воинам в 1380 г. не только мужественно собраться против татар, но и выйти «искать татарские полчища в открытой степи и там повалится на врагов несокрушимой стеной, похоронив их под своими многотысячными костями»².

Преподобный Сергий несколько раз помогал сохранить политическую линию Москвы, участвуя в разрешении различных конфликтов. Скорее всего инициатива привлечь преподобного исходила от митрополита Алексия и Дмитрия Донского, игумен же ради послушания церковноначалию участвовал в подобных делах, всегда используя апостольскую заповедь об исправлении впавших в согрешение людей «духом кротости» (Гал. 6:1). И почти всегда преподобному удавалось вразумить враждующих.

Так, в 1365 г. в Нижнем Новгороде власть узурпировал князь Борис Константинович, изгнав из города своего брата Димитрия. Тот обратился за помощью к Москве. Митрополит Алексий наложил на Нижний Новгород интердикт, а преподобный Сергий, прибыв в город, «затворил» все храмы. Реакция не заставила себя ждать: Борис покаялся и законный князь вернулся на место.

Еще более известен случай с рязанским князем Олегом, который был давним противником Дмитрия Донского, и чуть было не сражался против него на Куликовом поле. «Тое же осени в Филипова говенье игумен Сергий сам ездил на Рязань ко князю Ольгу о мире: прежде бо того мнози ездиша к нему, и никто же возможе утолита его. Преподобный же старец кроткими словесы и благоуветливыми глаголы много беседовав с ним о мире и любви: князь же Олег преложи свирепство свое на кротость, и умилился душею, и устыдеся толь свята мужа, и взя со князем Великим мир вечный»³. «Кроткими и благоуветливыми» словами Сергий смог так подействовать на человека, что он заключил вечный мир со своим давним соперником, женил своего сына Феодора и на его дочери Софии, а перед смертью со своею женой принял иноческий постриг.

Можно с уверенностью утверждать, что преподобный во многом поспособствовал тому, что Московское княжество постепенно становилось как политическим, так и духовным центром Руси, куда начали стекаться люди.

Нельзя не упомянуть и о влиянии преподобного на культурную жизнь Руси. В монастыре преподобного особое внимание уделялось книгам. Уже при жизни в монастыре начинают переписывать книги: однажды Сергий сильно скорбел о том, что приходится отпустить для основания монастыря в Серпухове монаха Афанасия, «доброписания много руки его и доныне свидетельствуют, и сего ради бе любим зело старцу»¹. Игумен, горячо желавший в юности выучить грамоту, по-видимому, всячески поощрял чтение книг среди иноков. Здесь стоит упомянуть удивительный факт, обнаружившийся в начале XX века: работавший в созданной советским правительством Комиссии по охране памятников Лавры С. П. Мансуров, разбирая древние рукописи, выяснил, что в XIV-XV вв. в Троице-Сергиевом монастыре одним из самых читаемых отцов был великий мыслитель и поэт Григорий Богослов, чьи творения каждый день читали за трапезой². Другим читаемым автором был еще один мистик, чьи труды глубоки и трудны для понимания – Исаак Сирин. Это говорит о высочайшем духовном уровне троицких монахов. В библиотеке монастыря в XV веке были собраны и Иоанн Лествичник, и авва Дорофей.

XV век в обители будет отмечен возведением каменных Троицкой и Духовской церквей, работой Андрея Рублева над созданием иконостаса для Троицкого собора; все это сейчас является шедеврами мирового искусства. В монастыре будет вестись летописание – Троицкая летопись. Все это способствовало развитию церковного искусства по всей Руси, так как для многих обителей Троицкий монастырь будет образцом для подражания.

Еще одно интересное, и в то же время отчасти печальное наблюдение – к концу XV века интерес к Григорию и Исааку падает, и на первое место среди чтений выходят проповеди Иоанна Златоуста, направленные против пьянства, разврата, стремления к наживе (летопись сохранила для потомков ужасающий случай, когда в конце XV века монахи Троицкого монастыря пытались убить своего настоятеля).

Подводя некие итоги второй главе, необходимо отметить, что преподобный Сергий, благодаря своему личному подвигу, невероятно тяжелому и продолжавшемуся всю его жизнь, удалось повлиять и на нравственную, и на политическую жизнь Руси, он становится авторитетом не только для монахов, но и для простых людей, и князей, даже тех, кто враждовал друг с другом. Однако влияние преподобного продолжилось и по его смерти, что особенно ярко проявляется в необыкновенном подъеме монашества.