Так я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою;

Так чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою! (Нищий, Е.А. Сушковой, 1830)

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою.

Знай: мы чужие с этих пор (К***, Н.Ф. Ивановой, 1832)

Нет, не тебя так пылко я люблю,

Не для меня красы твоей блистанье;

Люблю в тебе я прошлое страданье

И молодость погибшую мою (***, В.А. Лопухиной, 1841)

Я к вам пишу: случайно! право,

Не знаю, как и для чего.

Я потерял на это право.

И что скажу вам? – ничего!

Что помню вас? – но, Боже правый,

Вы это знаете давно.

И вам, конечно, всё равно ( Валерик, В.А. Лопухиной, 1840)

За каждый светлый день иль сладкое мгновенье

Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.

Мне грустно… потому что весело тебе (Отчего, М.А. Щербатовой, 1840)

О Печорине:

Герой нашего времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии

(авторское предисловие к роману)

Пробегаю в памяти всё моё прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился? А. Верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… (Журнал Печорина, 16-го июня)

Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец. И то и другое будет ложно (Журнал Печорина, 16-го июня)

О творчестве Н.В. Гоголя

«Гоголь…своим именем означил эпоху в истории нашей литературы» (И.С. Тургенев)

«Поэзия Гоголя – это крик ужаса и стыда» (А.И. Герцен)

«Шутки Гоголя, которых передать нет никакой возможности, были так оригинальны и забавны, что неудержимый смех одолевал всех, кто его слушал; сам же он всегда шутил, не улыбаясь» (С.Т. Аксаков)

«Сейчас прочёл Вечера близ Диканьки. Они изумили меня, Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!»

( А.С. Пушкин)

«Мы все вышли из «Шинели» Гоголя» (Ф.М. Достоевский)

«Гоголь не льстит жизни, но и не клевещет на неё; он рад выставить наружу всё, что есть в ней прекрасного, человеческого, и, в то же время, не скрывает нимало и её безобразия» (В.Г. Белинский)

О «Ревизоре»:

В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, которое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем

(Н.В. Гоголь. Авторская исповедь)

О Хлестакове:

Молодой человек лет двадцати трёх, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорится, без царя в голове (Замечания для господ актёров)

Да меня уже везде знают… Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну, что, брат Пушкин?» - «Да так, брат», отвечает бывало: «так как-то всё…» Большой оригинал. (…) На столе, например, арбуз – в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа, откроют крышку – пар, которому подобного нельзя отыскать в природе. (д.3, явл. 6)

О городничем Антоне Антоновиче Сквозник-Дмухановском:

Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с грубо развитыми склонностями души (Замечания для господ актёров)

(Квартальному): Он тебе на мундир дал два аршина сукна, а ты стянул всю штуку. Смотри! не по чину берёшь! (д.1, явл.4)

Вот что обидно! Чина, звания не пощадит, и будут все скалить зубы и бить в ладоши. Чему смеётесь? над собою смеётесь (д.5, явл.8)

О судье Ляпкине-Тяпкине:

Судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен (Замечания для господ актёров)

Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками (д.1, явл.1)

О попечителе богоугодных заведений Землянике:

Проныра и плут. Очень услужлив и суетлив (Замечания для господ актёров)

С тех пор, как я принял начальство, - может быть вам покажется даже невероятным, - все, как мухи, выздоравливают (д.3, явл.5)

О «Мёртвых душах»:

Пушкин заставил взглянуть меня на дело серьёзно. Он уже давно склонял меня приняться за большое сочинение.., и в заключении всего отдал мне свой собственный сюжет, из которого он хотел сделать сам что-то вроде поэмы и которого, по словам его, он бы не отдал другому никому . Это был сюжет «Мёртвых душ» ( Н.В. Гоголь. Авторская исповедь)

«Мёртвые души» - история болезни, написанная мастерской рукой (А.И. Герцен)

О Манилове:

Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни сё(…) черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару(…)Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост(…) впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами (глава 2)

(Реакция на предложение Чичикова): Манилов выронил тут же чубук с трубкою на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут(…)

Манилов совершенно растерялся. Он чувствовал, что ему нужно что-то сделать, предложить вопрос, а какой вопрос, - чёрт его знает(…) Не будет ли эта негоция несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России? (…)

• А , если хорошо, это другое дело: я против этого ничего, - сказал Манилов и

совершенно успокоился.

О Коробочке:

Одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядёвые мешочки, размещённые по ящикам комодов (глава 3)

(Реакция на предложение Чичикова): Право, не знаю, - произнесла хозяйка с расстановкой. – Ведь я мёртвых никогда не продавала (…) А может, в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся…

О Ноздрёве:

Они называются разбитными малыми(…) Они всегда говоруны, кутилы, лихачи(…) Ноздрёв был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории (глава 4)

(Реакция на предложение Чичикова): Ну, послушай, хочешь, метнём банчик? Я поставлю всех умерших на карту, шарманку тоже.

О Собакевиче:

Казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что всё, что ни ворочалось на дне её, не производило решительно никакого потрясения на поверхности(…) «Экой кулак!» (глава 5)

(Реакция на предложение Чичикова): Вам нужно мёртвых душ? – спросил Собакевич очень просто, без малейшего удивления, как бы речь шла о хлебе (…) по сту рублей за штуку!

О Плюшкине:

Долго он не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик(…) это был скорее ключник, чем ключница: ключница по крайней мере не бреет бороды, а этот, напротив того, брил, и, казалось, довольно редко(…) Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости(…) и всё становилось гниль и прореха, и сам он обратился наконец в какую-то прореху на человечестве (глава 6)

(Реакция на предложение Чичикова): Ах, батюшка! ах, благодетель мой! – вскрикнул Плюшкин, не замечая от радости, что у него из носа выглянул весьма некартинно табак…

О Чичикове:

А добродетельный человек всё-таки не взят в герои(…) Нет, пора наконец припрячь и подлеца. Итак, припряжём подлеца!

Темно и скромно происхождение нашего героя. Родители были дворяне, но столбовые или личные – бог ведает (…) вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце» (…) и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев (…) При расставании слёз не было пролито из родительских глаз; дана была полтина меди на расход и лакомства и, что гораздо важнее, умное наставление: «Смотри же, Павлуша, учись, не дури и не повесничай, а больше всего угождай учителям и начальникам. Коли будешь угождать начальнику, то, хоть и в науке не успеешь и таланту бог не дал, всё пойдёшь в ход и всех опередишь (…) а больше всего береги и копи копейку: эта вещь надёжнее всего на свете. Товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, в какой бы беде ты ни был. Всё сделаешь и всё прошибёшь на свете копейкой». (…) Он вдруг смекнул и понял дело и повёл себя в отношении к товарищам точно таким образом, что они его угощали, а он их не только никогда, но даже иногда, припрятав полученное угощение, потом продавал им же. (…) Он бросался опрометью и подавал учителю прежде всех треух (…) подавши треух, он выходил первый из класса и старался ему попасться раза три на дороге, беспрестанно снимая шапку. (…) Но в нём не было привязанности собственно к деньгам для денег; им не владели скряжничество и скупость. Нет, не они двигали им: ему мерещилась впереди жизнь во всех довольствах, со всякими достатками (…) А между тем героя нашего осенила вдохновеннейшая мысль (…) Да накупи я всех этих, которые вымерли, пока ещё не подавали новых ревизских сказок, приобрети их, положим, тысячу, да, положим, опекунский совет даст по двести рублей на душу: вот уж двести тысяч капиталу! (глава 11)

О России:

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несёшься? (…) Русь, куда ж несёшься ты? дай ответ. Не даёт ответа. Чудным звоном заливается колокольчик;

гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства (глава 11)