6. О внутреннем содержании, смысле истории политических и правовых учений

Известно, что философы всегда стремились найти “причинную связь вещей”, найти истину всеобщего бытия и сознания. Что же ищут политологи в истории политических и правовых учений, какую свою истину они хотели бы открыть или хотя бы найти подход к ней? Здесь открывается широкое поле для разных мнений и суждений. Мы присоединяемся к мнению тех специалистов, которые видят основное содержание истории как в политико-правовой идеологии, так и особенно в государственной политико-правовой практике.

Гуманизм (от лат. humanitas – человечность) есть система воззрений, признающая ценность человека как личности, его право на свободу, счастье, развитие, проявление своих способностей; считающая благо человека критерием оценки социальных институтов, а принципы равенства, справедливости, человечности – критерием оценки отношений между людьми. Гуманистические представления не являются чем-то постоянным и неизменным. Они меняются в процессе исторического развития.

Гуманизм, как и любая другая система взглядов, преломляясь в сфере политики, т.е. переходя от идеальных представлений о том, что должно быть или желательно, чтобы было, к тому, что есть в реальной жизни, ставит немало трудных вопросов. Например, кто более прав, более гуманен – Л.Н. Толстой, проповедовавший теорию непротивления злу насилием, или И.А. Ильин с его теорией сопротивления злу силою? Вопрос остается открытым.

Как остается открытым и другой важный вопрос, поставленный в XX веке известным французским философом и политическим писателем Альбером Камю, автором понятия “бунтующий человек” и соответствующего суждения “Я бунтую, следовательно, мы существуем” (Камю, 1990, с. 134), – об ответственности мыслителей за свои идеи и учения. [c.19]

7. Периодизация истории политических и правовых учений

Существует несколько подходов к периодизации истории человечества.

Первый подход – исторический – был предложен французскими историками XVII-XVIII вв. В соответствии с ним история делилась на следующие эпохи: Древний мир – с момента возникновения цивилизации до падения Рима под ударами варваров в 476 году н.э., Средневековье – с V до XV вв., Возрождение – XV–XVI вв., Новое время – XVII–XIX вв. Возрождение нередко трактовалось и трактуется сейчас не как самостоятельная эпоха, а как либо поздний этап Средневековья, либо как ранний подготовительный этап Нового времени. XX век получил название новейшего времени, или современности.

Условность такой периодизации особенно очевидна, когда она переносится на страны Востока – Египет, Индию, Китай, Персию, арабский мир и т.д. Простое знакомство с их историей показывает, что у каждой из них была своя древность, свое Средневековье, свое Возрождение и Новое время. Причем все эти эпохи на Западе и на Востоке не совпадают ни по времени, ни по содержанию с основными идейными процессами. Так, исламо-иранский Ренессанс, связанный с творчеством таких ученых-энциклопедистов, как Ибн-Сина (Авиценна), Бируни, Фараби, поэтов Рудаки и Фирдоуси, начался на полтысячелетия раньше европейского Ренессанса и сопровождался развитием оригинальных политико-правовых теорий. На эту асинхронность развития политических учений и идей справедливо обращает внимание в своих исследованиях известный российский специалист по философии арабского Востока, профессор Н.С.Кирабаев (см.: Кирабаев, 1987).

О. Шпенглер (1880–1936), автор известной книги “Закат Европы”, полагал, что “у западного историка перед глазами совсем другая всемирная история, чем у великих арабских и китайских историков”, что надменный западноевропеец “желает постигать лишь то, что сближается с ним, восходя через Средневековье от Древнего мира, а то, что движется своим путем, видит вполглаза” (Шпенглер, т. 2, 1998, с. 17, 40).

Второй подход – формационный – был предложен марксизмом в середине XIX в. Положив в основу классовый критерий, определяемый характером экономических отношений и формой собственности, К. Маркс рассматривал историю как процесс перехода от одной, низшей общественно-экономической формации к другой, более высокой: от первобытнообщинной (доклассовой) формации – к рабовладельческой, от нее – к феодальной, от нее – к капиталистической, или буржуазной формации, и от буржуазной – к бесклассовой коммунистической формации, первой фазой которой является социализм. Маркс считал, что коренной перелом в истории человечества произойдет при переходе от последней антагонистической формации, буржуазной, к коммунистической формации. Образно он эту мысль выражал как переход от предыстории человечества к его подлинной истории.

В этой связи заметим, что Маркс явно недооценил переворот, происшедший в XVII–XVIII вв. во всех областях жизни Европы и европейцев – от экономики до политики и идеологии, имевший всемирно-историческое значение. Понимая специфику Востока, он ввел понятие “азиатского способа производства” как основы особой азиатской формации.

Что касается идей и учений – философских, политических, экономических, правовых и прочих, то в СССР, а затем в других социалистических странах во всех учебниках и учебных пособиях по обществоведению было принято различать два основных этапа в их развитии – домарксистский и марксистский. В рамках последнего говорилось о ленинизме как марксизме эпохи империализма и пролетарских революций. Получилось так, что подобно тому как коммунизм представлял собой высший этап в развитии человеческого общества, так и марксизм (марксизм-ленинизм) представлял собой высший этап развития общественной мысли. А вся история развития домарксистской [c.20] мысли была ценна лишь постольку, поскольку вела и привела к возникновению марксизма в 40-е годы XIX века.

Третий подход – технологический – предлагает более укрупненную периодизацию истории, где основным критерием выступает технологический способ производства. В соответствии с этим подходом в истории можно различить три эпохи и, следовательно, три общества – доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное (технотронное, информационное и прочее), первый этап которого начался в развитых странах в последней четверти XX века.

Четвертый подход – цивилизационный. Он исходит из того, что история человечества есть главным образом история разных цивилизаций, разных культур и религий, а также акцентирует внимание на том, что идеи и ценности, которые вырабатываются и принимаются представителями одной цивилизации совсем не обязательно подходят и принимаются представителями другой цивилизации.

Какой из этих подходов более применим к истории политических и правовых учений? Мы полагаем, что в каждом подходе есть свои плюсы и минусы. Выработать на их основе новый подход, собрав в нем плюсы всех подходов, избавившись от минусов, вряд ли возможно. Поэтому приходится пользоваться первым подходом. Он общепризнан в учебной литературе. Но каждый преподаватель может конкретизировать этот подход с учетом других подходов.