Составное именное сказуемое

В составном именном сказуемом функции компонен­тов четко разделены: основной (именной) компонент вы­ражает только вещественное содержание сказуемого, а вспомогательный компонент (связка) — только граммати­ческие значения. Связка представляет собой спрягаемую форму неполнозначного глагола. Ее лексическое значение грамматизуется, т. е. используется для выражения синтак­сического значения. Формальные показатели служат опо­рой грамматических значений наклонения, времени, а также выражают зависимость сказуемого от подлежаще­го (День был солнечный).

Лексическое значение глагола-связки, преобразован­ное в составе сказуемого, служит для передачи модаль­ной оценки отношения признака к субъекту. Это отноше­ние может оцениваться как фактически существую­щее (модальное значение констатации) — связки быть, являться, оставаться и др. [Взгляд его остался наивен и чист, как у мечтательного мальчика (Пауст.)]; как воз­никающее — связки становиться, стать, делаться и др. [Брат становился непонятней (М. Г.)]; как кажуще­еся, возможное — связки казаться, представляться и др. [После Ялты с её пышной набережной Алушта пока­залась мне скучной (Пауст.)]. Могут выражаться и неко­торые другие модальные значения.

<…>

Основной компонент — именная часть составного ска­зуемого — может быть представлен словом или сло­восочетанием. Именная часть может выражаться специализированными формами — это краткие качествен­ные прилагательные, полные прилагательные, существительные в именительном или творительном падеже. Фор­ма падежа диктуется связкой. При нулевой форме настоя­щего времени связки быть может быть употреблен только именительный падеж; например: Сосна — дерево; Я — сту­дент; Ночь тёмная; Улица — моя, дома — мои (М.). С формами прошедшего и будущего времени этой связки употребляются и именительный, и творительный падеж (ср.: Отец мой был слесарь — Отец мой был слесарем; День был солнечный — День был солнечным). Со всеми другими связками в современном русском языке употреб­ляется только творительный падеж [Комната с портретом Гарибальди покажется слабо освещенной каютой, зате­рянной в океане непроглядной ночи (Пауст.)].

В роли именной части сказуемого могут быть различ­ные предложно-падежные формы существительных. Они сохраняют те значения, которые сложились в словосоче­тании, где данные формы выполняют определительную функцию (ср.: лодка без паруса — Лодка оказалась без паруса; дом с мезонином — Дом был с мезонином и т. п.).

Расширяется употребление в сказуемом таких предложно-падежных форм, которые заимствуются из глагольных словосочетаний и сохраняют оттенки объектного или об­стоятельственного значения; например: Стрельба была по невидимой цели... (А. Н. Т.); Первые мои записи были о лесах (Пауст.); — Ты посмотри: все драмы, все романы — из ревности (М. Г.).

Некоторые предложно-падежные формы выражают преимущественно состояние: это предложный падеж с предлогом в, а также устойчивые сочетания со значением состояния; например: Арапов был в восторге (Купр.); Я был как в тумане (Пауст.); Революция была не за го­рами (Дан.); Весь город был на ногах (Пауст.).

Наконец, основной компонент может быть выражен неизменяемыми словами — наречием или инфинитивом. Однако большинству наречий эта функция не свойствен­на, поэтому в составе сказуемого употребляется только небольшая группа наречий со значением состояния (на­чеку, навеселе, наготове, нараспашку, всмятку, навыкате и др.); например: Кавалерист был тоже навеселе, но в другом виде (Л. Т.); С тех пор при встречах с Федей я был настороже (Пауст.).

Инфинитив в составном сказуемом выражает оценоч­ное значение благодаря соотношению с подлежащим, имеющим определенную семантику — «назначения» (цель, задача, назначение и пр.) или «деятельности» (де­ло, занятие, работа и пр.); например: Дело художника — рождать радость (Пауст.).

Словосочетания в роли основного компонента функ­ционально нечленимы: главное слово не обладает полно­той вещественного значения, оно выражает отношение к связке, а зависимое содержит вещественное значение ска­зуемого (Петя — весёлый мальчик). Употребляются сло­восочетания различного состава и формы (Мужчина был высокого роста; Девочка была с голубыми глазами; Ком­ната оказалась с тремя окнами и др.). Продуктивными являются формы сказуемого, основной компонент кото­рого содержит сочетание существительного и прилага­тельного, причем существительное обозначает родовое понятие по отношению к видовому, названному в подле­жащем [Заплатин был рассудительный человек (М.-С.)]. Широко употребляются в составном сказуемом также словосочетания со значением состояния, образуемые су­ществительными состояние, положение в предложном па­деже с предлогом в и согласованными с ними прилага­тельными [Я тогда, сами представляете, был в трудном состоянии (Пауст.)].

Осложненные формы составного именного ска­зуемого строятся на базе основных и отличаются от них добавочными грамматическими значениями. Вспомога­тельный компонент (связка) осложняется спрягаемыми фазисными или модальными глаголами (или соответст­вующими сочетаниями слов).

Фазисные глаголы указывают на начало, продолже­ние или прекращение обладания признаком; например: Под конец мечта дойти до линии фронта начала казать­ся им несбыточной (Сим.); Вообще Лоскутов для Прива­лова продолжал оставаться загадкой (М.-С).

Модальные глаголы вносят в именное сказуемое до­бавочное значение оценки факта обладания признаком; например: ...Издевательство над чужими страданиями не должно быть прощаемо (Ч.); Привалов боялся сделаться пристрастным даже к доктору (М.-С.). Сказуемое может быть осложнено двумя модальными глаголами с различ­ным значением [— После этого всякий может надеяться быть моим зятем (Т.)]. В этом случае собственно связка употребляется в форме инфинитива; она не выражает грамматических значений времени и наклонения (они за­ключены в осложняющем глаголе), но сохраняет модаль­ную оценку отнесенности признака к субъекту. Таким об­разом, в осложненных формах сталкиваются два модаль­ных значения: модальное значение связки представляет собой оценку, исходящую от говорящего, а модальное значение осложняющего глагола — отношение субъекта к обладанию признаком, направленное на связку [Я уже не боялся быть и казаться чувствительным (Ч.)].

Осложненные формы сохраняют основные структур­ные особенности составного именного сказуемого: функ­циональное разделение основного и вспомогательного компонентов, те же средства и формы выражения именной присвязочной части.

Классификации двусоставных предложений по форме подлежащего и сказуемого взаимно дополняют друг дру­га и позволяют учесть все основные различия в грамма­тической форме этого типа простых предложений в совре­менном русском языке.

Лекант П. А. Функции связки в русском языке // Русский язык в школе. 1995. № 3. С. 90–95.

В грамматической системе русского языка связка занимает важное место. Она является одним из основных средств организации грамматической формы простого предложения, для осмысления которой исходным считается понятие предикативного минимума.

Предикативный минимум предложения – это наличие специализированных показателей синтаксического наклонения (модальности) и синтаксического времени (темпоральности).

<…>

Синтаксическая система современного русского языка имеет два специализированных показателя, оформляющих модально-темпоральный план: а) глагольные формы наклонения (набор формантов); б) их значимое отсутствие в определенных структурах – синтаксический нуль:

Ночь тиха; Отечество в опасности.

<…>

Глагольные показатели наклонения могут быть реализованы в двух вариантах: а) знаменательном (полнозначном) глаголе в спрягаемой форме; б) служебном, или «вспомогательном» (связка в спрягаемой форме, включая нулевую). Это соответствует двум структурно-семантическим типам русского предложения – глагольному и именному (Листья пожелтели. – Листья стали желтыми).

Связка – облигаторный компонент грамматической формы именного предложения с аналитическим сказуемым.

<…>

По мере становления и развития системы связок менялась их лингвистическая интерпретация. Это относится и к составу связок, и к их функциям, и к их семантике.

В качестве связки («собственно связки») первоначально рассматривалась только быть. Ей приписывались функции: а) логического связывания понятий, заключенных в главных членах (по аналогии со связкой логического суждения «есть//не-есть»); б) выражения наклонения, времени, лица в качестве основных значений сказуемого; в) формальной связи с подлежащим.

<…>

…связки, при всем их лексическом (и стилистическом!) разнообразии, оформляют в именном сказуемом обобщенные, типовые, значения, которые характеризуют в предложении отношения «предмет – признак».

<…>

Связка, как любой элемент грамматической системы, есть двусторонний знак. ЕЕ формальные глагольные показатели (форманты) выражают модально-темпоральный план предложения, а также (при наличии показателей лица) персональность. Это первая и основная грамматическая функция связки, одинаково выполняемая всеми связочными словами.

Формы связки реализуют грамматическую связь с подлежащим (Комната была освещена; Дни стали короче; Ты была права; и т. д.) или формальную независимость главного члена (К нам были снисходительны; Теперь мне станет тепло; В комнате оказалось прибрано; и т. п.). Это собственно формальная («связывающая»), вторая функция связки.

Третья, семантическая, функция заключается в обозначении сущности отношений «предмет – признак», в их квалификации, без чего они, эти отношения, не могут мыслиться как предикативные. Эта квалифицирующая функция опирается на лексическое содержание связочных слов. Лексическая семантика связочных глагольных слов переосмысливается, они не называют конкретные действия, их семантика грамматизуется, т. е. приспосабливается для оформления типовых функциональных значений.

Класс связочных глагольных слов представляет собой систему, имеющую центр и периферию, определенную иерархию значений. Центр составляют специализированные связки, носители типовых связочных значений. «Абсолютным» ядром центра является «идеальная связка быть. Периферию составляют неспециализированные связки, в которых типовые значения выражены менее четко и могут быть осложнены оттенками.

Итак, типовые значения связок сложились вокруг «идеальной», отталкиваясь от ее семантики или развивая ее (ср. отношения: был – стал, был – казался, был – оказался, был – считался, был – напоминал и т. д.).

Типовые связочные значения на основе упомянутых оппозиций могут быть выделены и сгруппированы. Назовем основные виды: а) фазисные: наличие – становление, изменение и пр. (быть, являться и пр. – стать, сделаться и пр.); б) модальные: реальность – мнимость и пр. быть, являться и пр.. – казаться, представляться, считаться и пр.); в) логические: тождество – подобие и пр. (быть, являться, представлять собой и др. – напоминать, походить на, казаться и др.).

<…>

Фазисные значения осознаются на фоне нейтрального, и хотя в них четко не представлены и не противопоставлены начало, продолжение, конец (как в составном глагольном сказуемом), они осознаются и имеют определенные показатели.

Становление, возникновение признака выражается связками становиться (стать), делаться (сделаться) и др.

<…>

Значение сохранения и изменения признака (возрастание степени его проявления) опирается, при тех же связках, на форму компаратива именного компонента сказуемого:

Места становились все беднее и глуше. (Бунин).

продолжение обладания признаком оформляется связкой оставаться:

Траншея оставалась весь этот день занятой только русскими стрелками (С. Сергеев-Ценский).

<…>

Завершение становления признака, его результативность выражаются связками получиться, выйти:

Стихи вышли холодны. (В. Ходасевич).

<…>

Модальные значения представляют собой оценку отношений «предмет – признак» в аспекте реальности («подлинности»). Исходным, центральным является значение констатации признака (быть, являться и пр.), иначе – подлинности. Ему противопоставлено значение мнимости, которое может быть выражено связками казаться, представляться, мниться и др.:

Этот час нам показался вечностью. (Тургенев).

Все прочие модальные значения располагаются между этими «полюсными» значениями, приближаясь к одному из них.

<…>

Значение «подлинности восприятия» признака, которое выражается связками выглядеть, иметь вид, производить впечатление, смотреться и др., допускает сомнение, т. е. имеет элемент мнимости, кажимости:

В то время он [Гоголь] смотрелся приземистым и плотным малороссом; …теперь он казался худым и испитым человеком. (Тургенев).

Значение «притворной (мнимой) подлинности» передается с помощью связок притвориться, прикинуться, принять (сделать) вид и др.:

Ситников тотчас прикинулся равнодушным. (Тургенев).

промежуточным между подлинностью и мнимостью является значения «условленности» («общего мнения), которое может быть выражено с помощью связок считаться, пользоваться славой (репутацией):

Остап считался всегда одним из лучших товарищей.(Гоголь).

Логические значения заключают рациональную оценку отношений «предмет – признак». Ядерным, исходным является значение наличности, присущности (быть, являться) как наиболее продуктивное, свободно реализуемое. Другие логические значения носят более ограниченный характер и обусловлены конструктивно (т. е. их проявление связано с выбором словоформ в позиции главных членов).

Значение тождества опирается на соотнесение двух номинативов или инфинитивов, а также инфинитива и номинатива и выражается, кроме связки быть, являться, также специальными значить, составлять, означать и нек. др. <…>

Сравнительно-сопоставительное значение выражается в именном сказуемом двумя способами.

Во-первых, с помощью союзных или предложных форм в сочетании с нейтральными глагольными связками (включая нулевую форму связки быть). Ср.:

Ночь была как сказка. (К. Паустовский). <…>

Во-вторых, системой связок с семантикой сравнения (напоминать, быть похожим, походить на и др.). Ср.:

В иных озерах вода напоминает блестящую тушь. (К. Паустовский).

Лекант П.А. Что же такое подлежащее // Коммуникативно-смысловые параметры гр-ки и текста: Сб.ст., посвящ. юбилею Г. А. Золотовой. М., 2001. С. 135–139.

Языковеды-русисты не могут прийти к согласию в этом вопросе. <…> С одной стороны, теоретики-синтаксисты или игнорируют понятие «подле­жащее» как несущественное, неперспективное, или отводят подлежащему второсте­пенное, зависимое положение «распространителя» сказуемого. Оспаривается даже очевидная зависимость сказуемого от подлежащего. С другой стороны, в школьном курсе русского языка подлежащее изучается в традиционном плане, а если предпри­нимаются попытки определить его семантику, то это только запутывает дело.

Между тем споры о подлежащем родились из попытки совместить грамматиче­скую форму этого члена предложения с содержательными компонентами психоло­гического или семантического аспектов предложения. Это раздвоение и следующее из него смешение формального и психологического (семантического) аспектов зало­жены в концепциях теоретиков предложения — А. А. Шахматова, А. М. Пешковского <…>. В. А. Богородицкий также выделял и подчеркивал форму подлежащего — именительный падеж и определял значение подлежащего как «главный предмет мы­сли» <…>. При этом теоретиками синтаксиса сразу же делались оговорки об условности отнесения названных выше семантических характеристик к некоторым видам подлежащего. Форма подлежащего сомнению не подвергалась, не оспаривалась, не «расширялась».

<…>

Смешение разных аспектов предложения, отразившееся в трактовке подлежаще­го и породившее «проблему подлежащего», было предопределено самим развитием русской синтаксической науки, которая последовательно, шаг за шагом, открывала в предложении новые аспекты.

Логический, психологический и формальный подход к предложению ослож­нялись взаимной критикой и отторжением. Следует подчеркнуть, что концепции предложения не были «чисто» логической (Ф. И. Буслаев), «чисто» психологичес­кой (А. А. Потебня) и «чисто» формальной (Ф.Ф.Фортунатов). Так, Ф.И.Буслаев считал главным компонентом именного сказуемого связку (т.е. форму), а не имя; Фортунатов — «формалист» — проанализировал различные реализации в пред­ложении «психологического подлежащего» и «психологического сказуемого», что впоследствии вошло в науку как теория актуального членения предложения; Шах­матов представил грамматическую форму предложения, его структуру и типологию как отражение состава психологической коммуникации.

<…>

В. В. Виноградов, не успевший подробно, развернуто изложить концепцию русского синтаксиса, представил ее главное направление и основные категории. Централь­ным звеном его концепции является представление предложения как основной единицы синтаксиса, единицы целостной и многоаспектной. Виноградов определил и охарактеризовал основные аспекты предложения: грамматический, логический, коммуникативный, семантический.

Огромный вклад в развитие синтаксической теории внесла Г. А. Золотова, ко­торая развивая идеи своего учителя, разработала собственное оригинальное учение о «коммуникативном синтаксисе русского языка».

<…> Между тем есть одна грамматика — грамматический строй русского языка; все формы и виды его функционирования в речи базируются на грамматике. Новые области научных исследований, новые «дисциплины» имеют свой предмет и должны иметь свой терминологический аппарат, как специальные языковедческие науки. Однако при разработке этих новых направлений терминологическая чехарда достигла апогея. Термины «субъект», «предикат», «предикативность», «предикация», «предицирование», «предикативные отношения» и др. не имеют строго очерченного содержания, каждый автор понимает и употребляет их по-своему.

Не избежало этой участи и подлежащее. Было выдвинуто требование отказать­ся от формального ограничения подлежащего именительным падежом<…>.

Если значение субъекта семантической структуры приписывается подлежащему (т.е. не различаются семантический и грамматический аспекты предложения), то двусоставными, с различными формами подлежащего (подчеркнуто мной. — П. Л.), считаются предложения: Он тоскует; У него тоска. Ему тоскливо <Золотова>.

Всякая форма значима; различие в структуре, в организации предложения не безразлично для семантики высказывания. Указанные выше высказывания имеют принципиально разные формы организации.

Только лингвист может грамотно отождествить и, наоборот, разграничить, про­тивопоставить их. <…>

Мы утверждаем, что разграничение основных аспектов предложения, и соответ­ственно, присущих им компонентов (единиц членения), четкое, последовательное различение терминов, в частности, «подлежащее» и «субъект», настоятельно необ­ходимы не только языковедческой науке, но также вузовской и школьной практике.

Итак, чем же характеризуется подлежащее, каковы его обязательные, инте­грирующие признаки? На наш вилял, их два. Во-первых, это независимая форма именительного падежа; во-вторых, грамматическое (категориальное) значение пред­метности.

В предложении подлежащее занимает абсолютно независимую позицию, вер­шину иерархия формальных связен: сказуемое находится в подчинительной связи с подлежащим. Эта связь либо выражается формально, т.е. выбором форм сказуемо­го (это согласование); например: У горевших вею ночь огней стояла бессонная стра­жа» (Н. Гоголь); «Звуки постепенно становились сильнее и непрерывнее» (Л.Толстой); либо не имеет формального (флективного) выражения и перелается интонацией и словопорядком (это координация): например: «А Москва — город большой» (А. Че­хов); «Земля — место тесное» (М. Горький).

Именно предикативная связь и предикативные отношения главных членов определяют предложенческое значение подлежащего – «носителя предикативного признака» (или «предикативно определяемого»). Все частные значения словоформы-подлежащего проявляются и определяются на уровне семантической структуры предложения.

Формы подлежащего в русском языке представляют систему, упорядоченную по принципу «ядро периферия». Ядром системы является словоформа именитель­ного падежа существительного — эталон подлежащего. Эта словоформа обладает обоими интегрирующими признаками подлежащего — независимой формой и пред­метностью; например: «Сквозь зеленые ветви молодых берез проглядывало солнце» (Л. Толстой).

Все другие формы подлежащего ориентируются на эталон:

— местоимения-существительные разных разрядов выражают предметно-указа­тельное и разрядное значения <…>; например:

И все где-то что-то шуршало, ползло, пробиралось (И. Бунин).

— прилагательные, местоимения-прилагательные, причастия в позиции подлежа­щего субстантивируются (могут иметь определения); то же касается наречий; это периферия системы форм подлежащего; например:

Все живое особой метой отмечается с давних пор (С. Есенин). Каждое се­годня принималось Макаром за ступень к высокому завтра (М. Горький).

Особое место в системе форм подлежащего занимают синтаксически неделимые словосочетания (со значением количества или меры; со значением избирательности; со значением совместности); они хорошо известны. Эти формы также ориентируются на эталон подлежащего, но в них независимая форма подлежащего принадлежит главному компоненту, а предметность — зависимому; например: «На лесной дороге мне попались навстречу две деревенские девушки» (К. Паустовский); «Кто-то из пассажиров сидел рядом с Еленой» (А. Куприн). Эти формы, благодаря указанным специальным значениям, являются продуктивными.

Инфинитив в позиции подлежащего имеет двойную природу. Как абсолютно независимая форма он является предикативно определяемым, и с ним сочетаются стабильные, стандартные формы сказуемого (именного). Однако инфинитив не име­ет значения предметности, не субстантивируется, и потому при нем невозможно глагольное сказуемое; он формирует особый тип двусоставного предложения <…>. Было бы более точно квалифицировать инфинитив как аналог подлежащего.

Дальнюю периферию системы представляют разного рода эквиваленты подле­жащего. Это слова или знаки, которые занимают позицию («место») подлежащего, но не обладают его признаками; это имеет место в специальных текстах научного и делового характера; например: Над — предлог; И — сочинительный союз и т.д.; аналогично функционируют в предложениях математические и пр. знаки или их «словесные» обозначения (пи, ку и пр.).

Основные элементы системы форм подлежащего достаточно подробно иссле­дованы и описаны <…>. Однако отдельные ее звенья заслуживают более глубокого и детального изучения; в первую очередь это относится к инфи­нитиву и к инфинитивно-подлежащным предложениям. Среди них особое место занимают предложения с составным подлежащим <…>, которое имеет главный компонент — связку быть или связочный глагол стать, казаться и др. в форме инфинитива — и зависимый именной компонент; например: «Ленивому добрым быть — самое простое» (М. Горький).

Остается актуальным исследование словоформ с субъектной семантикой, кото­рые не имеют грамматического статуса подлежащего: Брату нездоровится; Дочери завтра уезжать; Мне стало грустно; У матери радость; Народу набежало и др. Это компоненты структуры высказываний, имеющих грамматическую форму производ­ную, «вторичную».