Раздел I. Общие понятия синтаксиса.

Тема 1.1. Предмет синтаксиса. Объекты синтаксиса и собственно синтаксические единицы, их соотношение.

Русская грамматика. М.: Наука, 1980.

§ 1706.Синтаксис занимает центральное место в грамматической системе языка. Это определяется тем, что сфере синтаксиса специально принадлежат те языковые единицы, которые непосредственно служат для общения людей и непосредственно соотносят сообщаемое с реальной действительностью, включая сюда как внешнюю, так и внутреннюю, интеллектуальную и эмоциональную сферу жизни.

Сосредоточенность в синтаксисе таких специальных языковых средств, без которых это общение не может быть осуществлено, определяет отношение синтаксиса к другим сферам грамматического строя языка, прежде всего к морфологии. <…> морфологические формы, их значения в определенный, данный момент существования языка взаимодействуют с синтаксическими конструкциями, с правилами их построения не как сфера подчиненная со сферой подчиняющей, а как сфера, располагающая арсеналом собственных средств, со сферой, без этого арсенала практически не существующей.

§ 1707.Термин «синтаксис» имеет несколько значений. 1) Синтаксисом называется вся та область грамматического строя языка, которая охватывает разнообразные конструкции: образующиеся по определенным правилам соединения слов <…>, простые и сложные предложения, а также такие большие чем сложное предложение фрагменты текста, которые обнаруживают в связях своих частей действие грамматических правил и закономерностей (так называемые «сложные синтаксические целые»). 2) Синтаксисом называется вся та область грамматической науки, которая изучает названные в п.1 конструкции, правила их образования и функционирования. 3) Синтаксисом (чего-­л.: словосочетания, предложения) называется вся система грамматических свойств соответствующих единиц (для слова и формы слова - система их конструктивных свойств).

§ 1708. Синтаксис как область грамматического строя языка объединяет в своих границах такие единицы, которые или непосредственно формируют сообщение, или служат компонентами формирующей его конструкции. Такими синтаксическими единицами являются словосочетание, простое предложение и сложное предложение. <…> Кроме названных единиц, принадлежащих только синтаксису, в его сферу входят также единицы, принадлежащие другим областям языка и участвующие в образовании синтаксических единиц; это - слово и форма слова.

Знаменательное слово - это единица, которая, благодаря своим грамматическим и лексико­семантическим свойствам (см. § 1723), способна подчинять себе другое слово в той или иной его форме (формах) или в той или иной своей форме (формах) само подчиняться другому слову. Вступая с другими словами в синтаксические связи, слово принимает участие в образовании синтаксических конструкций, которые являются компонентами оформленной единицы сообщения. Так, например, слово читать своими лексико­семантическими и грамматическими свойствами (принадлежность к глаголу как части речи, переходность, лексическое значение) предопределяет возможность своей связи с формой вин. п. имени в объектном значении, подчиняет себе эту форму и на основе этой связи образует сочетание (читать книгу, письмо, стихи...), которое входит в единицу сообщения как ее компонент: Он читает книгу; Читать книгу интересно; Сел читать книгу; Читая книгу, уснул; Человек, читающий книгу, поднял голову.

Конструкция, образующаяся на основе реализации подчинительных связей, предопределенных лексико­грамматическими свойствами слова, называется словосочетанием. Словосочетание - это то синтаксическое объединение, которое образуется сочетанием знаменательного слова и формы другого знаменательного слова на основе подчинительной связи. Словосочетание состоит из знаменательного слова и формы другого знаменательного слова (или форм других знаменательных слов).

Форма слова (и словоформа, т. е. форма отдельного конкретного слова) участвует в образовании словосочетаний, простых и сложных предложений, всех видов сообщающих единиц. <…> Правила ее функционирования в тех или других синтаксических позициях тесно связаны с лексической семантикой <…> Форма слова имеет свои синтаксические функции, которые или целиком опираются на ее морфологическое значение (такова, например, функция объекта у формы вин. п. при переходном глаголе или функция подлежащего у называющей формы имени - им. п.), или - во многих случаях - выходят за рамки этого значения. В синтаксических конструкциях вступают в сложное взаимодействие морфологическое значение самой формы слова и ее значение как члена такой конструкции. Так, в предложениях Больного бьет дрожь; Ребенка охватил озноб; Юношу обуяло сомнение при формировании значения члена предложения - имени в форме вин. п. взаимодействуют следующие языковые факторы: 1) морфологическое значение самой формы - объектное; 2) лексическая семантика существительного (одушевленность, личность); 3) значение сказуемого (непроизвольное состояние); 4) открывающая (начальная) позиция формы вин. п., в предложениях с подобным лексическим составом предназначенная для формы с субъектным значением (ср.: Больной дрожит; Ребенок в ознобе; Юноша в сомнении, сомневается); 5) регулярная соотносительность такого вин. п. с формой им. п. (см. примеры в п. 4). В результате взаимодействия всех этих факторов такой вин. п. в предложении приобретает значение субъекта непроизвольного состояния.

§ 1709. Центральной грамматической единицей синтаксиса является простое предложение. Это определяется тем, что простое предложение представляет собой элементарную предназначенную для передачи относительно законченной информации единицу, обладающую такими языковыми свойствами, которые делают возможным отнесение сообщаемого в тот или иной временной план (см. § 1894). Кроме того, простое предложение является основной единицей, участвующей в формировании сложного предложения, а также любого развернутого текста. Простое предложение, далее, является тем построением, в котором прежде всего находят свое конструктивное применение словосочетание и форма слова.

Простые предложения (часто - в неполных своих реализациях) в речи организуются в определенные последовательности, т. е. в текст (см. § 1890). Элементарной единицей, представляющей такую последовательность, является сложное предложение. Сложное предложение - это целостная синтаксическая конструкция, в которой по грамматическим правилам соединяются два простых предложения, связанные друг с другом синтаксически выраженными отношениями. Эта связь оформляется союзами, союзными словами или союзными частицами - в сочетании с интонацией, часто также при поддержке лексики.

§ 1710. В соответствии с особым статусом слова, формы слова, словосочетания, простого предложения и сложного предложения в синтаксисе выделяются следующие подсистемы: 1) синтаксис слова, объединяющий всю область предопределяемых знаменательным словом подчинительных связей; 2) синтаксис словосочетания; 3) синтаксис простого предложения; 4) синтаксис сложного предложения и элементарных бессоюзных фрагментов текста; 5) синтаксис формы слова, реализующийся во всех названных четырех сферах. Эти отдельные подсистемы синтаксиса имеют каждая свои единицы, характеризующиеся своими грамматическими качествами и функциями и своим отношением к другим синтаксическим единицам. Все эти области синтаксиса находятся в тесном взаимодействии друг с другом, их единицы взаимосвязаны. Это взаимодействие выражается прежде всего в том, что единицы одной подсистемы участвуют в образовании единиц другой подсистемы. Формы слова в этом смысле - единицы наиболее универсальные и всепроникающие: они участвуют в формировании словосочетаний, простых и сложных предложений, любых высказываний. Словосочетание участвует в формировании простого и сложного предложения, а также любого высказывания. Простое предложение является единицей, формирующей сложное предложение и более развернутые фрагменты текста; в формировании этих последних участвует также и сложное предложение<…>

§ 1712. Синтаксические единицы имеют парадигматические свойства, входят в определенные парадигматические отношения. Парадигматические отношения в синтаксисе могут пониматься или широко, как принадлежащие языковой системе отношения конструкций с близкими грамматическими значениями, или более узко, как формальные изменения самой конструкции<…>

§ 1713. Единицы, участвующие в построении синтаксических конструкций, подчиняются определенным правилам сочетаемости друг с другом. Эти правила составляют сферу синтаксической синтагматики. В языке действуют закономерности и правила соединения простых предложений в составе сложного; в составе простого предложения его члены по определенным правилам сочетаются со своими распространителями, а все предложение в целом - с распространителем всего своего состава (детерминантом; см. § 2022). В словосочетаниях соединения их членов и соединения самих словосочетаний друг с другом регулируются грамматическими правилами и лексико­семантическими возможностями сочетаемости слов<…>

§ 1714. Каждая единица в синтаксисе - как сама конструкция, так и единица, участвующая в ее построении, - имеет свое языковое значение (значения). Для синтаксиса существенно как лексическое, так и грамматическое значение слова. Этими значениями регулируется сочетаемость слов, правила образования словосочетаний, участие слова (в той или другой его форме либо формах) в построении предложения. В синтаксисе сложно взаимодействуют морфологическое значение формы слова и ее синтаксические функции <…>

§ 1715. В термин синтаксическая категория разные исследователи вкладывают разное содержание. В узком смысле слова синтаксической категорией можно считать систему противопоставленных друг другу рядов синтаксических единиц с грамматическими (синтаксическими) значениями, объединяющимися в единое, общее значение. При таком понимании синтаксическими категориями являются, во­-первых, ряды грамматических форм предложения, противопоставленных по значениям временной определенности (реальности) и неопределенности (ирреальности), все вместе объединяющиеся в категорию предикативности (см. § 1894); во­-вторых, это единицы семантической структуры предложения - категория субъекта и предикативного признака, который может быть направлен или не направлен на объект. Соответственно в "Русской грамматике" употребляются термины "категория предикативности", "категория субъекта", "категория объекта", "категория предикативного признака". Внутри этих категорий с достаточной степенью четкости выделяются свои противопоставления. Синтаксическими категориями предложения как коммуникативной единицы можно также считать единицы актуального членения предложения - тему и рему (см. § 2129).

§ 1881. Словосочетание - это синтаксическая конструкция, образующаяся на основе подчинительных связей: согласования, управления и примыкания. В словосочетание полностью переносятся все те отношения, те общие и частные, более конкретные значения, которые возникают при присловной подчинительной связи: эти отношения представляют собой значения словосочетаний.

  В составе словосочетания выделяются компонент стержневой (или главенствующий) и компонент зависимый (компоненты зависимые): стержневым компонентом является грамматически главенствующее слово, своими лексико-грамматическими свойствами предопределяющее связь; зависимым компонентом - форма слова (формы слов), грамматически подчиненная (подчиненные).

 § 1890. <…> Организованный на основе языковых связей и отношений отрезок речи, содержательно объединяющий синтаксические единицы в некое целое, называется текстом. Текст в целом или какие-то его части в том или ином смысле всегда существенны для понимания и определения входящих в него единиц сообщения. Текст как языковое окружение, языковая обстановка, небезразличная для языковых характеристик объединившихся в нем единиц сообщения (и, шире, вообще значимых языковых единиц), обозначается термином контекст.

§ 1892. <…> Простое предложение как особая синтаксическая единица <…> имеет еще и только ему принадлежащие весьма существенные языковые характеристики. Это: 1) наличие в грамматической основе предложения некоего отвлеченного формального образца (предикативной основы или, что то же самое, структурной схемы предложения), специально предназначенного языком для построения относительно законченной единицы сообщения, причем по этому образцу может быть построено неограниченное количество конкретных предложений одинаковой формальной структуры; 2) наличие иерархически связанных друг с другом языковых значений, вносимых как самим этим образцом, так и его взаимодействием с лексической семантикой тех слов, которые при образовании конкретного предложения заполняют синтаксические места в этом образце; 3) способность к таким формальным изменениям, которые не свойственны другим видам высказываний или обнаруживаются у них нерегулярно; 4) свои правила распространения; 5) возможности такого размещения частей, которое позволяет показать соотношение информативно более важного и менее важного, т. е. актуализировать информативный центр высказывания.

§ 2753. Сложное предложение - это синтаксическая конструкция, тесно связанная с простым предложением, но отличающаяся от него как структурно, так и по характеру сообщения. Поэтому определить сложное предложение - это значит в первую очередь выявить признаки, отличающие его от простого предложения. Структурное отличие очевидно: сложное предложение представляет собой грамматически оформленное сочетание предложений (частей), так или иначе приспособленных друг к другу, тогда как простое предложение - единица, функционирующая вне такого сочетания (отсюда и его определение как простого предложения). В составе сложного предложения его части характеризуются грамматической и интонационной взаимосвязанностью, а также взаимообусловленностью содержания. В коммуникативном плане различие между простым и сложным предложениями сводится к различию в объеме передаваемых ими сообщений. Простое нераспространенное предложение сообщает об одной отдельной ситуации: Мальчик пишет; Девочка читает; Вечереет; Наступила зима; У нас гости; Мне весело. Сложное предложение сообщает о нескольких ситуациях и об отношениях между ними или (специфический случай) об одной ситуации и отношении к ней со стороны ее участников или лица говорящего: Мальчик пишет, а девочка читает; Когда мальчик пишет, девочка читает; Он сомневается, чтоб тебе понравилась эта книга; Боюсь, что мой приезд никого не обрадует. Таким образом, сложное предложение - это целостная синтаксическая единица, представляющая собой грамматически оформленное сочетание предложений и функционирующая в качество сообщения о двух или более ситуациях и об отношениях между ними.

§ 2754. Граница между простым и сложным предложениями не всегда является четкой. Есть случаи, когда одно и то же предложение может быть интерпретировано и как простое, и как сложное. Таковы предложения, в которых при одном подлежащем имеется не одно, а несколько сказуемых, например: Я простился и пошел домой; Она то посидит, то походит.

Интерпретация предложений с несколькими сказуемыми при одном подлежащем как предложений простых, а не сложных опирается на принцип однородности - одинакового отношения двух или более членов предложения к какому-либо другому его члену (см. § 2066). Однако эта интерпретация не всегда последовательна. К простым она относит только те предложения, в которых однородные сказуемые связаны между собой сочинительными союзами, и исключает из их числа предложения, в которых между однородными сказуемыми имеет место связь при помощи союзов подчинительных, типа: Я смирился, хотя и обиделся; Ребенок забыл об уроках, потому что увлекся рисованием; Она краснела, когда волновалась; Идеи интересные, потому что новые. При этом происходит не только существенное ограничение исходного критерия, но и фактическая его замена: решающим признаком простоты или сложности предложения оказывается уже не одинаковое отношение сказуемых к одному общему подлежащему (однородность), а характер связи между ними. Критерий однородности не выдерживается и в других случаях. Так, предложение не считается бесспорно простым, если подлежащее в силу тех или иных причин разбивает цепочку сказуемых и помещается внутри нее; при усложнении интонационных характеристик предложения; при несовпадении видовых и временных значений глаголов-сказуемых; при их раздельном обстоятельственном определении и в целом ряде других случаев. Ср., например: Дождь шел, переставал, начинался вновь и: Шел дождь, и перестал, и вновь пошел (Пушк.). Признаком, говорящим в пользу большей сложности предложения, считается также неодинаковое грамматическое выражение сказуемых (Он мой друг и поможет мне в любую минуту).  В "Русской грамматике" предложения с несколькими сказуемыми при одном подлежащем рассматриваются как сложные.

Я. Г. Тестелец. Введение в общий синтаксис. М., 2001.

Стр. 19 – 23

Грамматикой, или грамматическим строем, называется тот компонент языка, который обеспечивает выражение наиболее часто повторяющихся значений и использует для этого иерархически организованные конструкции, построенные в соответствии с ограниченным числом правил <…>

Синтаксисом называется часть грамматики, которая имеет дело с единицами, более протяженными, чем слово, - словосочетаниями и предложениями <…>

Синтаксис <…> имеет дело с потенциально неограниченным множеством предложений <…> носитель языка производит и воспринимает за свою жизнь огромное множество предложений, которые ни разу до того не были произнесены или написаны. Таким образом, в синтаксисе проявляется творческий аспект языка <…>

Различия предложения и слова очень важны <…> Во-первых, предложение имеет более сложную иерархическую структуру, чем слово <…> Другим важнейшим отличием предложения от слова является его способность к неограниченному усложнению. Какое бы предложение мы ни взяли, в него всегда можно добавить еще какое-то количество слов, какой-то дополнительный «материал», и новое предложение, как и прежнее, будет грамматически правильным <…> Еще одно отличие предложения от слова состоит в том, что оно связано с высказыванием. Высказыванием называется речевая единица, удовлетворяющая требованиям конкретной коммуникативной ситуации, в которой есть говорящий, адресат, предмет, место и время сообщения. Предложение используется как полное высказывание гораздо чаще, чем отдельное слово и сочетание слов, так как его структура определенным образом согласована с параметрами высказывания. В частности, предложение обладает внутренней связностью и полнотой, и это его свойство имеют в виду, когда говорят, что «предложение выражает законченную мысль».

Г.А. Золотова

Очерк функционального синтаксиса русского языка.

Стр. 5 - 30

Эффективность того или иного метода исследования синтаксиса в большой мере зависит от того, насколько все разнообразие синтаксических конструкций, категорий, аспектов послужит выявлению внутреннего единства синтаксиса как науки. Чтобы выявить это единство, необходимо найти те исходные понятия, которых окажется достаточно для объяснения прочих, в их последовательных взаимоотношениях, а также для согласования, проверки, приведения в систему понятий известных и принятых <…>

Синтаксис — это раздел грамматики, ведающий построе­нием речи. Если иметь в виду синтаксический строй языка, то это объективно существующая система синтаксических средств и правил их использования, находящаяся в распоряжении гово­рящего коллектива. Если иметь в виду синтаксическую науку, то это воплотившиеся в различных теориях усилия человеческой мысли, с переменным успехом поступательно приближающейся к адекватному постижению этой системы.

В отличие от других «уровней» или «ярусов» языка, если употреблять принятый сейчас пространственно-образный способ обозначения языковой стратификации, синтаксис непосредственно соотносится с процессом мышления и процессом коммуникации: единицы других уровней языковой системы участвуют в формировании мысли и коммуникативном ее выражении только через синтаксис. В этом специфика синтаксиса как реального явления и как научного объекта. Этим определяется его роль как «организационного центра грамматики». Этим же определяется необходимость единого функционального критерия для всех синтаксических средств, единиц, конст­рукций: предстоит определить, какова роль каждого (каждой) из них в построении связной речи, в процессе коммуникации, «что — для чего?».

… Важность, для синтаксиса понятия функции отмечается многими современными учеными. Так, А. Мартине считает функции центральной проблемой синтаксиса. Представляются чрезвычайно плодотворными идеи Мартине о необходимости «расположить все факты языка в соответствии с ролью и важ­ностью каждого из них в языковом хозяйстве». <…>

Понятие функции <…> привнесенное в лингвистику с математическим значением отношения, становится понятием, вытекающим из сущности языка, выражающим роль того или иного языкового элемента в коммуникативном акте соответственно тому принципу функциональности, который в свое время был выдвинут И. А. Бодуэном де Куртенэ.

Наибольшая заслуга в разработке понятия функции принадлежит Пражской лингвистической школе, для которой функ­ционализм - основа научной методологии.

Исходя из признания языка орудием коммуникации, Пражская школа различает степени коммуникативной значимости единиц разных уровней языка. Собственно коммуникативную функцию выполняют синтаксические единицы, элементы дру­гих уровней приобретают коммуникативную значимость лишь через единицы синтаксического уровня. <…>

Исходя из общей коммуникативной функции синтаксиса, определим функцию синтаксических единиц как роль их в построении коммуникативной единицы - предложения. Функ­ция, таким образом, выражает отношение синтаксической единицы к коммуникативной единице. Качественно различные способы участия в процессе комму­никации, в построении связной речи и, соответственно, различ­ные типы отношения к коммуникативной единице составят ос­нование для классификации синтаксических единиц.

Синтаксическая единица может быть равна коммуникативной единице. Служить выразителем коммуникативного акта — основная функция простого предложения. Вместе с тем пред­ложение может составлять конструктивную часть коммуника­тивной единицы, если оно служит элементом организации слож­ного предложения или даже простого в тех случаях, когда це­лое предложение замещает слово (форму слова) в другом пред­ложении, ср., например:

(1) Блажен, кто верует (Грибоедов).

(2) Кого люблю, не дождусь (Русская песня).

(3) Задумал я узнать, прекрасна ли земля (Лермонтов).

(4) Куда ни оглянусь, повсюду рожь густая (Майков).

(5) Мы ускорили шаги, чтобы ночь не застала нас в лесу (Чехов).

(6) Глаза у судьи — пара жестянок мерцает в помойной яме (Маяковский).

(7) Сани здесь — подобной дряни не видал я на веку (П. Вя­земский).

(8) И снова в грязной и душной парикмахерской звучало отрывистое: «Мальчик, воды» (Л. Андреев).

(9) Варенька поет ему «Виют витры» (Чехов).

(10) То, как мы вместе ходили когда-то на каток и как ве­тер доносил до нее слова «я люблю вас, Наденька», не забыто (Чехов).

Наблюдая простое предложение в его строевых, комбинатор­ных функциях, замечаем, что его положение в разных случаях различно. Примеры (1), (6—8) представляют случаи, когда про­стое предложение, выделенное курсивом, служит одним из предикативных центров того предложения, которое в целом выпол­няет роль коммуникативной единицы (ср.: Звучало отрывистое приказание, Блажен верующий, Сани дрянные); в примерах (2—3), (9) простое предложение выступает как обязательный распространитель, или, точнее, восполнитель определенного сло­ва неполной, релятивной семантики (ср. не дождусь любимого, поет песню); в примерах (4—5), (10) простое предложение не является необходимым структурно, но распространяет целое нуж­ным для говорящего смыслом.

Если опустим подчеркнутую часть целого, выраженную про­стым предложением, то в примерах (1), (6—8) структура коммуникативной единицы разрушается, в примерах (2 — 3), (9) ос­тается незаконченным, «повисает в воздухе» смысл релятивных глаголов, в примерах (4—5), (10) оставшееся, главное предло­жение не несет структурного ущерба, но обедняется или наруша­ется общее содержание целой коммуникативной единицы. Очевид­но, что во всех трех случаях строевые функции простых пред­ложений различны: различно назначение их в построении целой единицы, различны степень обязательности, структурной и смы­словой. Комплекс этих различительных признаков и заключа­ется в понятии синтаксической функции.

Если предложение функционирует как основная синтакси­ческая единица на коммуникативной ступени синтаксиса, то на докоммуникативной ступени, на ступени строительного синтак­сического материала за первичную, минимальную единицу син­таксиса принимаем синтаксическую форму слова (обоснование этого понятия см. ниже).

Синтаксические единицы докоммуни­кативной ступени обнаруживают аналогичные строевые возмож­ности в отношении к коммуникативной единице.

Одни из них, будучи предикативно соотнесенными с действи­тельностью, способны образовать предложения, следовательно, функционировать как коммуникативные единицы (личные фор­мы глагола, имя в именительном падеже: — Спишь? — Не сплю. Весна. Заречье; имена в некоторых падежных и предложно-падежных формах также употребляются как своеобразные номина­тивные предложения: На площади, седьмого ноября). Те же син­таксические формы слова могут служить и конструктивными частями предложения, одним из его предикативных центров, и распространителями: Что ты спишь, мужичок? Весна идет. Сбор на площади. Пылают знамена на площади Красной. Перед зи­мой не знают, Что мир перед зимой (С. Кирсанов).

Другие синтаксические формы слов, неспособные самостоя­тельно выступать в качестве коммуникативных единиц, функцио­нируют как конструктивные части предложения или распростра­нители его конструктивных частей (причастия и деепричастия, прилагательные, некоторые падежные и предложно-падежные формы имени): Колокольчик однозвучен; Колокольчик однозвуч­ный утомительно гремит; Дремля смолкнул мой ямщик (Пуш­кин); Душе не до сна (Блок); С хлебом трудно (В. Инбер); У тебя и сын и сад (А. Вознесенский).

Синтаксические формы третьей разновидности выступают лишь как распространители слова, без которого они не могут вой­ти в предложение, следовательно, их синтаксическое функционирование характеризуется "неспособностью выступать ни как само­стоятельная коммуникативная единица, ни как ее конструктив­ная часть. Так, имя в винительном падеже, управляемое переход­ным глаголом, имя в творительном, управляемое глаголами се­мантической группы «руководства», имя в родительном, управ­ляемое глаголами с «отложительной» и «достигательной» семантикой, войдут в любое предложение, независимо от его типа, лишь вслед за «своим» глаголом, как восполнители его релятивной се­мантики, а не как самостоятельно конструирующие предложение части. Например: Белка песенки поет, Золотой орех грызет (Пушкин). Орех и песенки, имена в винительном падеже, не мо­гут стать конструктивными частями предложения без управляю­щих ими глаголов, но остаются распространителями этих глаго­лов в любой их форме и при любой их роли в предложении (Пой песенки; Поющая песенки белка грызет орех; Грызя орех, поет песенки; Петь песенки нетрудное дело; Ей нравится петь песен­ки и т. п.).

Если вспомнить, что первоначальное значение древнегречес­кого слова 'синтаксис' — 'военный строй', может быть, будет уместным провести, хотя и отдаленную, аналогию с функциями единиц, составляющих этот строй: всадник участвовал в его составе на коне, но самостоятельно действовал и без коня, конь нес всадника, но самостоятельно не действовал, конь вез по­возку, но повозка не могла войти в строй без коня. <…>

Отношение синтаксических единиц обеих ступеней к коммуникативной единице позволяет установить три основных типа синтаксических функций:

I — синтаксические единицы функционируют самостоятель­но;

II — синтаксические единицы функционируют как конструк­тивная часть (компонент) коммуникативной единицы;

III—-синтаксические единицы функционируют как зависи­мый компонент конструктивного компонента.

Для предложения I функция является первичной и основ­ной, II и III — вторичны, употребление предложения в позиции, замещающей слово, окказионально. <…> Что же касается строевых элементов, синтаксических форм слов, то в целом они представляют все три функции, но каждый тип отличается от других набором своих функций, первичных и вторичных, т. е. синтаксической функцией и определяется при­надлежность синтаксических форм к тому или иному типу <…>

Взаимоотношения между функцией и значением в синтак­сисе — это, по существу, проблема взаимоотношений синтаксиса и семантики <…>

…За первичные элементы принимаются, как сказано выше, синтаксические формы слова.

Вопрос о первичной единице синтаксиса не относится к числу решенных однозначно. Речь идет о тех единицах, из которых фор­мируются и на которые соответственно членятся предложения, о единицах, которые были бы носителями элементарных смыслов и вместе с тем — дифференциальных синтаксических признаков. Это последнее условие — различия в собственно синтаксических функциональных свойствах — должно быть тем критерием, кото­рым и здесь определится необходимая ступень абстракции. Ни слово, ни часть речи этому условию не отвечают: разные формы той или иной части речи очевидно различаются синтакси­ческими возможностями, достаточно сопоставить личные и не­личные— инфинитивные, причастные, деепричастные — формы одного ли глагольного слова или всей категории глагола. Именно форма слова как строительная единица синтаксиса получает в последнее время признание лингвистов. <…>

Из самой языковой действительности вытекает необходимость считаться с двумя фактами: разнофункциональностью одной па­дежной формы и избирательностью функций по отношению к разным группам слов, принявшим данную падежную форму. Объяснить эти явления можно лишь в том случае, если искать, во-первых, принципы группировки слов и, во-вторых, соответст­вия между группами — носителями функций и функциями. Обнаруживается, что существительные в одной морфологической фор­ме при разном семантическом содержании отличаются различной сочетаемостью, различными синтаксическими свойствами. Синтаксические потенции «собственно формы», в морфоло­гическом смысле, оказываются иллюзорным понятием, реально можно говорить только о синтаксических свойствах семантических классов слов, облеченных в ту или иную морфологическую форму. Ср., например, возможности сочетания между рядом глаголов и рядом имен существительных в творительном падеже, представляющих разные семантические классы. Весь этот лексически пестрый ряд имен может объединиться независимо от семантических различий лишь в одной, третьей, синтаксической функции объектного распространителя при огра­ниченной группе глаголов (любоваться, гордиться, восторгаться кем-чем). Однако в других синтаксических построениях слова из этого ряда могут быть использованы лишь выборочно, объе­диняясь друг с другом по семантической близости: для обозначе­ния времени (вечером, дорогой), для обозначения пути движения (дорогой, лесом), для обозначения способа действия (стадом, бригадой), для обозначения орудия (карандашом, топором), для обозначения субъекта действия в страдательных конструкциях (отцом, бригадой). Семантические барьеры между разрядами настолько существенны, что взаимопереход имен в творительном падеже из одной рубрики в другую в большинстве случаев невоз­можен. Обладая одним и тем же морфологическим признаком — принадлежностью к творительному падежу, существительные в перечисленных рубриках представляют собой различные синтаксические формы слова: каждый из семантических разрядов реализует свои значения через разные синтаксические функции. Особого внимания заслуживает вопрос о соотношении семан­тических категорий и морфологических форм. В определениях значений того или иного падежа обычно не оговаривается, что значения эти свойственны словам, способным принять окончания данного падежа, не в совокупности, а избирательно. Так, значе­ния пути движения, времени, способа действия, различаемые у имен в творительном падеже, имеются далеко не у всех сущест­вительных, а лишь у небольших, семантически ограниченных групп. Значения объектное и орудийное выражаются более широ­ким кругом имен в творительном падеже, но также не всеобщи. Семантические ограничения вытекают из необходимости соот­ветствия значения слова значению данной синтаксической формы.

Сравним формы имен в дательном падеже с предлогом по: а) по скатерти, по балкону; б) по рассеянности, по закону.

Морфологическая общность не скрывает ни того, что формы (а) и (б)" различны по значению, ни того, что это формы разных семантических категорий слов. Формой (а), обозначающей путь движения, располагает ряд существительных со значением конкретного предмета, обладающего пространственной протяжен­ностью (например, по тропе, по полу, по полю, по столу, по пле­чу, но не: по точке, по искре, по теплу, по жадности и т. п.). Фор­мой (б) со значением причины — основания располагает огра­ниченный ряд отвлеченных имен (например, по болезни, по не­внимательности, по недосмотру, по ошибке, но не: по простуде, по вежливости, по опозданию и т. д.; по закону, по приказу, по ре­шению, по желанию, но не: по запрещению, по обсуждению и т. п.). Сочетания ехать по проселку и ехать по приказу анало­гичны с точки зрения морфологической, но различны с точки зрения синтаксической, поскольку включают в свой состав раз­ные синтаксические формы имени.

Формы имени в дательном падеже с предлогом по не только различаются по общему своему значению (пути движения и причины — основания действия), но само это значение вытекает из того, что та и другая формы образуются разными семантическими группами существитель­ных, представляющими одна — категорию конкретных имен, другая — категорию отвлеченных имен. Существительные той группы, которая образует одну из синтаксических форм «по - +дат. п.», не могут стать на место существительных, образу­ющих другую синтаксическую форму.

… Различны не только объем семантической категории для раз­ных синтаксических форм слова, но и жесткость ее границ. Нетрудно, например, окказионально вообразить на месте дательно­го адресата имя неодушевленного, но персонифицированного при этом предмета: сказать шкафу, стене, дереву, облаку и т. п., хотя уже имена отвлеченные с трудом поддадутся здесь персонификации, но выйти за пределы семантических ограничений в других случаях оказывается невозможным, ср., например, замкнутость ряда в синтаксических формах со значением причины: сказать по простоте, по рассеянности, по глупости, по прихоти и т. д., но не: по осторожности, по зависти, по красоте, по морозу, по дереву и т. д.; сказать из вежливости, из зависти, из каприза, из осторожности, но не: из глупости, из горя, из пользы. <…>

С точки зрения морфологии и синтаксиса одна и та же фор­ма слова может быть представителем разных рядов, объединяе­мых на совершенно различных основаниях. Так, среди форм с общим предложно-падежным обликом из тетради, из ревности, из страха с морфологической точки зре­ния объединяются первая и вторая как представители некоторо­го множества существительных женского рода, III склонения (в ряду с существительными лошадь, скатерть, нежность, заводь и т. д.), а из страха представляет некоторое множество имен муж­ского рода твердого II склонения (в ряду стол, дом, слон и т. д.). С синтаксической точки зрения объединяются вторая и третья формы как представители некоторого множества свободных син­таксических форм со значением побудительной причины дейст­вия — состояния (в ряду с формами из вежливости, из робости, из опасения, из боязни, из любопытства и т. д.), а из тетради пред­ставляет некоторое множество имен, способных обозначать на­правление действия (в ряду из комнаты, из банки, из лесу, из ок­на и т. д.), или другое множество имен, способных обозначать материал (в ряду аз глины, из стекла, из серебра, из прутиков и т. д., напр., из тетради сделал кораблик). Для морфологии ока­зывается важным тип основы слов, образующих ряд, при нерелевантности их семантики. Для синтаксиса важна семантическая близость, словообразовательная же структура релевантна лишь в той мере, в какой отражает семантическую общность. При этом морфологический ряд отличается большей устойчивостью: объединяющий его признак сохраняет силу во всей парадигме. Се­мантическая общность некоторого множества слов, образующих ту или иную синтаксическую форму, неустойчива. За пределами данной формы она либо распадается, либо существенно меняет свои очертания. Даже близкие по общему значению причинности синтаксические формы «из+род. п.», «с+род. п.», «по+дат. п.» образуются иными множествами, обнаруживая лишь отдельные лексические совпадения (например, из страха — со страху; из прихоти — по прихоти, из каприза — по капризу). Собственно говоря, у понятий «морфологическая форма сло­ва» и «синтаксическая форма слова» только одна совпадающая грань — флексия того или иного падежа в том или ином слове <…>

На уровне синтаксиса единое понятие падежа распадается. Располагая одинаковым количеством морфологических форм по количеству падежей (если отвлечься от флексийной омоморфемности), существительные разных семантических категорий располагают разным количеством синтаксических форм <…>

…Привычная формулировка, выражающая признанный факт взаимодействия лексики и грамматики, «лексическое наполне­ние» синтаксической конструкции, создает неточное представление о соотношении формы и содержания, вызывая образные ана­логии с наполнением различными веществами и предметами име­ющихся емкостей. В синтаксисе мы не наполняем форму содержа­нием, а берем компоненты смысла уже формированными в одной из нужных нам форм <…>

Модель предложения, или его предикативная основа, определяется как минимально достаточное сочетание взаимообуслов­ленных синтаксических форм, образующее коммуникативную; единицу с определенным типовым значением. И типовое значение и модель — синтаксические абстракции, являющиеся результатом обобщения структуры определенного множества предложений, наблюдаемых в употреблении, но взятых в существенном и типическом.

…типовое значение — это общее значение множества предложений, представляющих данную модель и вместе с тем — это общее значение нескольких синони­мичных моделей, сопрягающих равнозначные, но разнооформленные компоненты. Например, типовое значение «предмет и его ка­чество» выражается рядам предложений, представляющих одну модель: Сотрудник усерден; Его лицо выразительно; Он самоуве­рен и т. п. Это же значение выражается рядом синонимичных моделей, предикативно соотносящих те же, но иначе оформлен­ные компоненты со значением предмета и качества: Сотрудник отличается усердием, Сотрудника отличает усердие, Для сотруд­ника характерно усердие; Его лицо характеризуется выразитель­ностью, Его лицу присуща выразительность; Его отличает само­уверенность, Ему свойственна самоуверенность и т. п. Ср. выра­жение типового значения «субъект и его состояние» рядом пред­ложений, представляющих одну модель: Ему грустно, Тебе весе­ло, Детям жарко, Ей тоскливо, и синонимичными моделями: Она тоскует, Она в тоске, У нее тоска. Ср.: Ах, няня, няня, я тоскую, Мне тошно, милая моя (Пушкин) <…>

По-видимому, названные типы отношений между явлениями действительности не могут существовать в языковом сознании иначе как в виде одной из данных языком синтаксических конструкций. Количество и состав конструкций для выражения названных, как и любых иных отношений в каждом языке определенны и стабильны (в синхронном плане) <…> Понятие модели представляет, таким образом, семантико-грамматическую структуру предложения, понятие типового значения — семантическую структуру предложения. <…>

Между разными способами выражения одних и тех же структурно-смысловых компонентов в системе синтаксиса существуют парадигматические связи, совокупность способов выражения каждого компонента составляет его парадигму, в организации связной речи обнаруживается их синтагматическая роль <…>

Освободившись от схематизма теории членов предложения, мы избавимся также от необходимости насиловать здравый смысл в поисках действия и его производителя в таких предло­жениях, как Наступили сумерки, Красота ее радует и под. Кате­гориальная, обобщенная семантика знаменательных слов нераз­рывно связана с функционированием этих слов в качестве струк­турно-смысловых компонентов предложения. Окажется, что разряды слов со значением действия, качества, состояния и под. и служат в .предложении для выражения компонентов со значе­ниями действия, качества и т. д. <…>

Синтаксические формы слова как первичные единицы синтаксиса.

На докоммуникативной ступени минимальной конструкцией, где обнаруживается синтаксическая связь, считается словосочетание двух знаменательных слов, объединенных грамматически и по смыслу (писать статью, заниматься алгеброй, надеяться на друзей, войти в дом, спелое яблоко, суровая зима, стихи о друге, весьма поспешно и т. д.). Однако утверждение, что так называемое двусловное словосочетание — это соединение двух слов, не вполне справедливо. Слово писать сочетается не со словом статья, а лишь с одной из его форм, формой винительного падежа, так же, как слово заниматься сочетается с формой творительного падежа слова алгебра. Слово писать может предстать в любой из форм (пишу, пишут, писала бы, пишите, пишущий и т. д.), и любая из его форм сочетается лишь с одной из форм слова статья — с формой винительного падежа. Значит, это не сочетание двух слов, а соче­тание слова во всей совокупности его форм с определенной фор­мой другого слова.

… в сочетаниях типа весьма поспешно, очень краси­вый, яйца всмятку, поскольку в сочетания вступают слова, не имеющие форм, мы видим сочетания слова (не имеющего форм) со словом или слова в совокупности его форм со словом. <…>

Характер любого сочетания, любого двустороннего союза определяется теми качествами и свойствами, которые проявляет в этом союзе каждая из сторон. Поэтому необходимо рассмотреть по отдельности синтаксические свойства слова и синтакси­ческие свойства формы слова. Различаются два типа синтаксиче­ских свойств:

1) одни заложены в словах и синтаксических формах слов, в их лексико-грамматических качествах, и лишь реализуются в отношениях между словами, в синтаксических построениях;

2) другие возникают в отношениях между словами, создают­ся синтаксическими конструкциями.

…Прежде всего, в отношении, к синтаксису, как и вообще по семантико-грамматической структуре, слова делятся на знаменательные и служебные. Знаменательные слова «способны вы­полнять номинативную функцию или быть указательными экви­валентами названий».

Среди служебных слов частицы, предлоги и союзы в функциональном отношении составляют три группы:

а) образующие формы слов (предлоги при именах, частицы бы, пусть, да при глаголах);

б) сочетающие формы слов в предложении (союзы);

в) сочетающие простые предложения в сложные (союзы).

5. Знаменательные слова, как известно, объединяются в лексико-грамматические категории частей речи, и синтаксичес­кие функции каждой части речи служат одним из основных кри­териев этого объединения и разделения <…>

Как общее значение действия сближает синтаксические свой­ства имен действия и глаголов, так и общее значение качества сближает синтаксические свойства соответствующих существительных и прилагательных. Подобно прилагательному, отвлеченные имена со значением качества отличаются известной син­таксической несамостоятельностью, неспособностью функциони­ровать как независимая единица, обязательной сочетаемостью с названием определяемой субстанции, предмета, способностью, представлять качество в его количественных изменениях и с качественным определителем.

Ср.: алая заря — алость зари, густо-синее небо — густая синева неба, необъятно широкая река — необъятная ширина реки, более высокое дерево — большая высота дерева и т. п.

И есть ланит живая алость, Печаль свиданий и разлук (А. Блок); Огромную впалость Висков твоих — вижу опять (М. Цветаева).

Значение качества, оформленное в виде глагола, приобретает процессуальные оттенки изменения степени качества или выяв­ления качества.

Ср.: Снег белеет к рассвету — снег становится белее (или выявляет свою белизну); Трава густеет — трава становится гуще и т. п.

Таким образом, одни и те же реалии находят выражение в языке различными способами, в виде разных частей речи, прямо и косвенно, но при этом подклассы частей речи в своих синтаксических свойствах отражают характер данной реалии, определенный ее местом в системе объективно существующих и обществен­но осознанных связей и отношений действительности <…>

Есть и другая причина, по которой представляется упрощением выделение общей для той или иной части речи синтаксической функции. Утверждая, что предметные значения подлежаще­го и дополнения типичны для имени существительного, роль сказуемого для глагола, мы утверждаем лишь частичную истину. Если брать слово той или иной категории во всей совокупности его форм, то окажется, что роль подлежащего и дополнения в такой же мере типична, хотя и не является единственной, для одних форм имени существительного (например, в именительном и винительном падеже), в какой роль обстоятельственная типична для других форм существительного (например, в предложном, творительном, в большой мере в родительном падежах и т. д.). Роль предикативная характерна для личных форм глагола в такой же мере, в какой непредикативная характерна для инфинитива, причастия и деепричастия.