4. «Грамматика говорения»

4.1. Построению такой «грамматики» очевидным обра­зом должно предшествовать описание пропозициональных структур соответствующего языка. «Чисто формальные» синтаксические структуры в высокой степени зависят от внутренних отношений между различными видами пропо­зиций (предикаций) (или пропозициональными видами вы­сказываний). Такими универсальными видами являются:

а) экзистенциальные высказывания (У меня болит голова. Здесь много чужих);

б) реляционные высказывания (Сократ — человек);

в) процессуальные высказывания (Дует. Идет дождь;,

г) атрибутивные высказывания (Кот черный. Кот спит. Кот там);

д) ситуативные высказывания (Кот ест мясо);

е) автоклитические высказывания, которые могут суще­ствовать лишь как завершение (ответ, оценка) предыдущего высказывания (Да. Нет. Конечно);

ж) призывные и междометные высказывания (Эй! Ой!).

Высказывания типа (а) выражаются в немецком языке, например, двумя потенциальными конструкциями (ich habe… es gibt...), в то время как в русском их обслуживает одна конструкция (у меня...). Высказывания типа (в), во всех западно-европейских языках реализуемые безличной конструкцией (Es regnet, It rains, il pleut), в русском структурно совпадают с типом (г) (Дождь идет) и т.д. В сущности, подлинное описание синтаксиса конкретного языка должно отталкиваться от этих типов.

Специальное внимание должно быть уделено в грамматическом описании языковым средствам связности и цельности текста (как лат. Dixi, нем. Es war einmal, англ. Well…, рус. во-первых, наконец).

4.2. Второй основой синтаксического описания служат так называемые коммуникативные типы — вопрос, побуж­дение и т.д.

4.3. Подобное описание синтаксиса языка никак не мо­жет быть «чисто грамматическим». Иными словами: если мы пытаемся описать процесс производства или порожде­ния речи, наша грамматика становится «коммуникатив­ной» (по Свартвику) или «активной» (по Щербе). Сравни­те многочисленные книги В.Г. Гака, где этот подход реали­зуется применительно к французскому языку. Напомним удачное определение Щербы: в активном синтаксисе «рас­сматриваются вопросы о том, как выражается та или иная мысль», а в пассивном «приходится исходить из форм слов, исследуя их синтаксическое значение».

4.4. До сих пор мы рассматривали проблемы описания ре­чевого процесса на уровне высказывания (текст мы здесь не затрагиваем). Следующая глава нашего воображаемого опи­сания языка — «Грамматика предикативных пар», которая должна открываться различением латентной предикации (то есть атрибуции) и актуальной предикации (черный кот, спящий кот — Кот черный. Кот спит). В ней же будут рассматриваться вопросы грамматического согласования (в немецком или русском языке, но не в грузинском и не в суахили, где глагольный предикат согласуется и с грамматическим субъектом, и с прямым объектом). Мы выходим в этой главе и на вопросы словообразования (по крайней мере, в той его части, которая описана на синтаксической основе Л.В. Сахар­ным в русском языке и В.М. Павловым — в немецком).

4.5. Что касается «актуального членения» или «функцио­нальной перспективы», то есть различные его (ее) разновид­ности, которые необходимо рассматривать в рамках «грамма­тики высказывания». Конкретный языковой материал пока­зывает, что следует различать следующие такие разновидности, имеющие в ряде языков различные языковые средства выраже­ния: а) коммуникативную важность частей высказывания; б) темарематическое членение; в) членение на «данное» и «но­вое» (и, следовательно, Й. Энгелькамп едва ли прав, говоря в своей книге о «теме как данном»).

4.6. Парадигматические грамматические отношения в «грамматике речепроизводства» должны рассматриваться с внутренней, семантической стороны. Так, например, в русском склонении (именном словоизменении) есть по крайней мере три семантических парадигмы, а именно:

а) синтаксическая парадигма: именительный падеж как па­деж субъекта, дательный как падеж косвенного объекта и т. д.;

б) локально-темпоральная парадигма; сравните в рус­ском языке творительный падеж типа: Идти лесом;

в) несентенциальная парадигма — именительный как «падеж именования», например, на вывеске, винительный в независимом употреблении как падеж требования (во время хирургической операции: Вату!), звательный падеж там, где он есть (в украинском: Тарасе! — от именительного Тарас, в грузинском: Батона! (Сударь!) от именительного батони и т.д.).

4.7. Следуя дальше тем же путем, можно было бы дать бо­лее общее описание внутренней стороны «чисто граммати­ческих» категорий. Одним из первых (по крайней мере, в России) здесь был В.В. Виноградов, выделивший наряду с формально-парадигматической системой категорий русско­го глагола (типа времени, вида, наклонения) ряд семантиче­ских категорий предиката (как, например, модальность), ре­ализуемых в грамматических категориях. Сходные идеи можно найти в работах нашего учителя С.И. Бернштейна, к сожалению опубликованных лишь частично.

Автор настоящей работы опубликовал однажды статью, где давался беглый очерк теории таких семантических категорий предиката. Там были выданы на дедуктивной основе 15 семантических категорий, в частности, 5 видов модальности, 3 вида функциональной перспективы, 4 вида деиксиса, реальность/ирреальность предикации, латентность/актуальность предикации, направленность высказывания. Такие (или аналогичные) семантические категории и являются «кирпичами» при описании содержательной стороны традиционных грамматических категорий. Так, например, матрицу коммуникативных типов высказыва­ний можно «построить» из категорий аксиологической мо­дальности, коммуникативной модальности, деонтической модальности и направленности высказывания.

4.8. Как видно из сказанного выше, в «грамматике ре­чепроизводства» различные уровни языковой системы раз­граничиваются нами не слишком резко. Вообще в активной или коммуникативной грамматике (от содержания к его вы­ражению) и в преподавании языка «грамматика» не совпадает с традиционной формальной грамматикой. Она включает так­же лексические и интонационные средства. Л.В. Щерба, что­бы избежать терминологической двусмысленности, говорил в этом смысле о «строевых элементах» высказывания. Наверное, в современном языкознании один из наиболее редко встречающихся терминов — «синтаксическая синонимия» языковых средств, принадлежащих разным уровням языковой системы. Это понятие плохо сочетается и с традиционной европейской лингвистикой, и с бесчисленными вариантами генеративной лингвистики.