Глава II. Закрепление в Конституции основных принципов советской демократии

1. Классовость советской демократии

Зафиксированные в Основном Законе РСФСР демократические принципы вытекали из ленинского учения о демократии.

В.И. Ленин развил учение К. Маркса и Ф. Энгельса о демократии и диктатуре. Немецкий социал-демократ К. Каутский, изменивший революционному духу марксизма и названный Лениным ренегатом, исходил из противопоставления понятий демократии и диктатуры. Каутский называл демократический и диктаторский методы в корне различными и даже противоположными. Больше того, для Каутского диктатура - это уничтожение демократии.

В.И. Ленин показал всю несостоятельность этих утверждений. Он доказал, что демократия и диктатура, по существу, - две стороны одного и того же явления. Так было в любом классовом обществе. Рабовладельческая демократия была диктатурой над рабами, буржуазная демократия есть диктатура над пролетариями, против пролетариев. Одним словом, в любом обществе, разделенном на антагонистические классы, господствующий класс всегда имеет демократию для себя, что одновременно означает осуществление диктатуры в отношении противоположного класса. Иначе и не может быть, ибо, по словам Ленина, диктатура есть власть, власть, опирающаяся на насилие. Демократия, даже по грамматическому смыслу слова, есть тоже власть. Очевидно, что разница здесь только в акценте. Говоря о демократии, следует подчеркивать, для кого она, говоря о диктатуре - над кем она.

Отрывая демократию от диктатуры, Каутский говорит о некоей "чистой демократии", "демократии вообще". Делая из понятия демократии чистую и надуманную абстракцию, Каутский отбрасывал ее классовое содержание.

В.И. Ленин, разоблачая эти выдумки, прямо говорил, что никакой "чистой демократии" никогда не было, нет и быть не может. "Если не издеваться над здравым смыслом и над историей, - указывал Ленин, - то ясно, что нельзя говорить о "чистой демократии", пока существуют различные классы, а можно говорить только о классовой демократии"*(92). История знала демократию рабовладельческую, феодальную, буржуазную. На смену последней пришла пролетарская демократия.

В этом отношении (но только в этом!) советская демократия не отличается от всякой иной. Она тоже есть классовая демократия. Что же касается коммунистического общества, говорил Ленин, то с отмиранием классов отомрет и демократия. Идея же "чистой демократии" придумана для одурачивания рабочих, маскировки эксплуататорской сущности буржуазного государства, которое, по словам Энгельса, "есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии"*(93).

Будучи классовой, пролетарская демократия тем не менее принципиально отличается от всех предшествующих ей типов демократии, в том числе и от наиболее высокого из них - буржуазного.

В.И. Ленин подчеркивал, что буржуазная демократия была великим историческим прогрессом по сравнению со средневековьем. Он считал также, что пролетариат должен использовать ее институты, насколько это возможно, в своей борьбе. Особо он отметил необходимость использования буржуазного парламентаризма, напомнив о блестящем примере использования большевиками Государственной думы.

Тем не менее пролетарская демократия коренным образом отличается даже от самых лучших образцов буржуазной демократии. Все до нее бывшие типы и формы демократии были эксплуататорскими, они существовали для эксплуататоров. Пролетарская демократия впервые принадлежит тем, кто раньше был эксплуатируемым, - трудящимся. Это означает и другое: все прежние демократии существовали для меньшинства, пролетарская демократия впервые служит большинству общества. Таково первое и самое главное отличие советской демократии от буржуазной и всякой иной эксплуататорской демократии. В.И. Ленин писал: "Пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии..."*(94).

Итак, советская демократия есть демократия для трудящихся, для подавляющего большинства народа. Этот принцип был недвусмысленно закреплен в Конституции РСФСР 1918 г. Статья 7 ее провозглашала: "Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству - Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов". А ст. 10закрепляет со всей определенностью: "Российская Республика есть свободное социалистическое общество всех трудящихся России".

Важно подчеркнуть, что пролетариат, захватив государственную власть, установив свою диктатуру, обеспечивает демократию не только для себя, но и для трудящихся масс вообще, т.е. в первую очередь для своего союзника - трудящегося крестьянства, в особенности беднейшего. Эта мысль отчетливо видна в процитированных статьях.

И мысль эта опирается на ленинскую идею о диалектике взаимоотношений рабочего класса и крестьянства, высказанную еще в 1894 г. в работе "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?". В.И. Ленин подчеркивал, что рабочему классу для победы в революции нужна поддержка крестьянства и что, в свою очередь, крестьянство без пролетариата никогда не выбьется из того угнетенного положения, в котором оно находится при капитализме. В условиях России с ее крепостническими пережитками, царизмом, сословностью, отмечал В.И. Ленин, на пролетариат ложится особая миссия по руководству крестьянством, миссия освобождения крестьянства и от капиталистического, и от крепостнического гнета*(95).

Непролетарские слои трудящихся - кустари, крестьяне и ремесленники, по данным 1913 г., составляли в России 66,7% населения*(96). Ясно, что вместе с рабочим классом они были подавляющим большинством общества.

Конституция прямо не говорит об интеллигенции. Однако смысл ст. 7, 10 и других позволяет сделать вывод об отношении Советской власти к ней. Статья 7 делит все общество на трудящихся и эксплуататоров, давая власть в руки первых и лишая ее вторых. В условиях переходного от капитализма к социализму периода интеллигенция не могла быть однородной. Ее лучшая часть пошла с революцией, с народом, трудилась на благо рабочих и крестьян, была, следовательно, трудовой интеллигенцией, т.е. вполне могла относиться к трудящимся. Верхушка же интеллигенции, тесно связанная с эксплуататорскими классами и часто сама обладавшая капиталом, не желающая служить рабочим и крестьянам, враждебная им, должна быть отнесена к эксплуататорам со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Таким образом, демократия, закрепленная Конституцией для рабочих и крестьян, в той же мере распространялась и на трудовую интеллигенцию.

Высшим проявлением советской демократии в переходный от капитализма к социализму период выступает диктатура пролетариата. По существу, эти понятия даже совпадают. Если демократия в буквальном переводе означает народовластие, то и диктатура пролетариата есть не что иное, как власть этого народа, власть трудящихся, государственное руководство обществом со стороны рабочего класса. В.И. Ленин говорил в декабре 1917 г.: "Пролетариат должен стать господствующим классом в смысле руководительства всеми трудящимися и классом господствующим политически.

Нужно бороться с предрассудком, что управлять государством может только буржуазия. Управление государством должен взять на себя пролетариат"*(97).

В Конституции 1918 г. нет достаточно четкой формулировки о диктатуре пролетариата. Наиболее ярко о ней говорит ст. 10: "Вся власть в пределах Российской Социалистической Федеративной Советской Республики принадлежит всему рабочему населению страны, объединенному в городских и сельских Советах". Вместе с тем весь Основной Закон пронизан духом диктатуры пролетариата.

В Основном Законе неоднократно подчеркивается высший принцип диктатуры пролетариата - его союз с трудящимся крестьянством. Статья 1 объявляет Россию "Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов". Эта же идея подчеркивается и развивается ст. 7. Статья 9говорит о задаче установления "диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства".

Классовость советской демократии не только не исключает, наоборот, предполагает фиксацию прав каждого представителя класса в отдельности, каждого трудящегося как личности.

В период разработки проекта Конституции М.А. Рейснер высказал мысль, что в социалистическом государстве не может быть "индивидуального права", т.е. права личности, а допустимы лишь коллективные права союзов, общественных соединений. С точки зрения Рейснера, права личности - пережиток старого, с которым надо покончить*(98).

В противовес этому максималисты в своем проекте Конституции чрезмерно увлеклись скрупулезным перечислением прав гражданина, порой надуманных и формальных*(99).

Конституция не пошла ни по тому, ни по другому пути. Она закрепила основные права трудящихся, учитывая гармоническое сочетание интересов личности и общества.

Социал-демократические лидеры выдвигали идею о "недемократичности" диктатуры пролетариата, в силу чего или вообще отвергали ее (К. Каутский*(100)), или признавали лишь неизбежным злом (Л. Блюм, О. Бауэр и др.). С их точки зрения, диктатура пролетариата означает сужение демократии даже в сравнении с буржуазной.

Как видим, дело обстоит совершенно противоположным образом.

Исходя из ленинской идеи о классовости демократии Конституция фиксировала не только, для кого существует советская демократия, но и против кого она направлена.

Советская демократия направлена против эксплуататорского меньшинства общества. В наиболее общей форме этот принцип закреплен в ст. 23: "Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции".

Законодатель здесь не связывает себя определением ни круга лиц, ни круга прав, которых они могут быть лишены. В сложных динамичных условиях революции и гражданской войны он хочет оставить за органами власти возможность оперативного вмешательства в конкретную ситуацию, ввести или отменить какие-то ограничения для той или иной группы лиц.

Эта норма вытекала из практики, сложившейся уже в первые месяцы революции. Так, 28 ноября 1917 г. Совнарком издал декрет, направленный против буржуазной партии кадетов. Декрет возлагал на местные Советы обязанность особого надзора за этой партией, руководители которой подлежали аресту и преданию суду*(101). Декрет, таким образом, ограничивал право объединения в общественные организации для определенной части буржуазии. Основанием для этого ограничения явилась контрреволюционная деятельность партии кадетов.

Была ограничена и свобода печати для буржуазии. Уже в первые дни революции Советская власть приняла определенные меры против буржуазной прессы, выступившей с призывом к свержению Советов. Эти меры были обобщены в декрете Совнаркома о печати, изданном 27 октября*(102).

Определенным ограничением прав были меры против саботирующих чиновников, принятые Советским правительством в конце 1917 г. Например, в приказе по Министерству финансов, подписанном 30 октября 1917 г. В.И. Лениным и временным заместителем народного комиссара по Министерству финансов В.Р. Менжинским, говорилось, что чиновники, которые не выйдут на работу, будут арестованы*(103). Это было безусловным ограничением права на забастовку, однако вполне правомерным, ибо чиновники злоупотребляли своим правом в ущерб трудящимся, Советскому государству, социалистической революции.

Конституция РСФСР 1918 г. провозглашает не только общий принцип ограничения прав буржуазии. В отдельных, важнейших случаях она конкретизирует такое ограничение.

Прежде всего это касается вопроса о власти. Статья 7 прямо говорит, "что теперь, в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти". Эта норма, обусловленная исторической обстановкой, также вытекала из практики, сложившейся в ходе революции, из природы Советов как классовой организации исключительно трудящихся классов.

В нашем распоряжении нет точных данных о социальном составе Всероссийских съездов Советов. Однако их партийный состав позволяет утверждать, что среди делегатов не было представителей эксплуататорских классов. То же можно сказать и о Совнаркоме.

Классовая сущность и содержание Совнаркома еще накануне его образования были совершенно четко определены В.И. Лениным. Выступая на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября 1917 г., Ленин сказал, "что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии"*(104).

Конечно, многопартийность высших органов власти не исключала проникновения в них мелкобуржуазных элементов, но не эксплуататоров. Сложнее обстояло дело с местными Советами, главным образом на селе. В.И. Ленин указывал на два этапа развития революции в деревне. Первый этап охватывал время с октября 1917 г. до лета 1918 г. Главным тогда было решение задач буржуазно-демократической революции в деревне, прежде всего таких, как ликвидация помещичьего землевладения. Эти задачи, как известно, Февральская революция не решала, и Октябрю пришлось заниматься ими попутно. На этом этапе сельские, волостные, уездные советские органы, по словам В.И. Ленина, "объединяли крестьянство вообще. Классовое деление внутри крестьянства еще не назрело, еще не вылилось наружу"*(105). Следовательно, в Советы могли проникать и действительно проникали эксплуататорские элементы, прежде всего кулаки. Больше того, кулаки нередко захватывали руководство в Советах. "Неразвитость, отсталость, темнота именно беднейших крестьян отдавала руководство в руки кулаков, богатеньких, капиталистов, мелкобуржуазных интеллигентов"*(106). Эти слова В.И. Ленина относятся к дооктябрьскому периоду истории Советов. Но они применимы и к первым месяцам после Октября.

Положение изменилось летом 1918 г., когда решающее значение приобрели проведение классовой политики в области продовольствия в интересах голодающего населения города и деревни, перераспределение кулацких земель и инвентаря, т.е. когда развернулось наступление на кулачество. В.И. Ленин характеризовал события, происходившие в деревне летом и осенью 1918 г., как "Октябрьскую", т.е. пролетарскую, революцию*(107). В этих условиях происходит очищение Советов на селе от кулацких элементов. Сами Советы не смогли справиться с такой задачей. Понадобилось ввести специальные чрезвычайные органы - комитеты бедноты, которые помогли очистить Советы от кулацких элементов. К концу 1918 г. Советы на селе, как правило, полностью стали бедняцко-середняцкими. Так, в шести уездах Вятской губернии среди членов волостных исполкомов бедняки и малоимущие составляли 41,3%, середняки - 42,1, зажиточные - 0,4, кустари - 5,6, рабочие - 1,7 и служащие - 8,9%*(108). В 13 волостях Инсарского уезда Пензенской губернии из 39 членов волисполкомов середняков было 20, бедняков - 17. Среди 237 председателей и членов сельских Советов середняков было 148, бедняков - 85, кулаков - 4. Среди 67 членов 17 волостных Советов Дмитриевского уезда Курской губернии бедняков было 52,4%, середняков - 29 и рабочих - 13%*(109). Как видим, кулаки, хотя и в единичных случаях, все же пролезали в Советы. Больше того, они сумели проникнуть и в комитеты бедноты. По данным Комиссариата внутренних дел Северной области, относящимся к восьми губерниям, входящим в область, из 3900 учтенных комбедов 30 было создано кулаками*(110). Однако такого рода факты становились уже не правилом, а исключением. В целом же принцип отстранения эксплуататоров от власти, сложившийся в ходе Октябрьской революции и закрепленный в Конституции, последовательно проводился в жизнь.

Принцип отстранения эксплуататоров от власти, провозглашенный Основным Законом, подкреплялся и обеспечивался лишением их избирательных прав. Статья 65 давала перечень лиц, не имеющих права избирать и быть избранными. Среди лишенных этих прав по социальному признаку значились лица, прибегающие к наемному труду с целью увеличения прибыли, живущие на нетрудовой доход в виде процентов с капитала, доходов с предприятий, поступлений с имущества и т.п., частные торговцы, торговые и коммерческие посредники, монахи и церковнослужители.

Полновластие трудящихся и устранение от власти эксплуататоров Конституция гарантировала не только избирательной системой. В ст. 3 говорилось: "В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности восстановления власти эксплуататоров декретируется вооружение трудящихся: и полное разоружение имущих классов". Съезду Советов, принимавшему Основной Закон в разгар гражданской войны, за примерами использования оружия против власти Советов не нужно было далеко ходить.

Статья 19 Конституции провозглашала, что почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставляется только трудящимся. Этот принцип также исторически сложился еще до принятия Конституции и даже до Октября. Уже вскоре после Февральской революции стали создаваться отряды Красной Гвардии, призванные стать вооруженной силой для установления диктатуры пролетариата, зародышем Красной Армии.

Среди принципов организации Красной Гвардии с первых дней ее существования ведущее место занимал классовый принцип. В ряды Красной Гвардии принимались лишь рабочие и трудящиеся крестьяне, а также служащие, которые зарекомендовали себя преданными интересам трудящихся. Этот принцип был установлен и при создании Красной Армии. В нее также первоначально не допускались нетрудовые элементы. С началом интервенции, когда Советскому государству пришлось развертывать массовую армию, классовый принцип был сохранен, но подвергся определенной трансформации.

Постановление V Всероссийского съезда Советов "Об организации Красной Армии", закрепившее переход ко всеобщей воинской повинности для всей страны, распространяло ее и на нетрудовые элементы. Вместе с тем в ст. 12 постановления прямо сказано: "До тех пор, пока буржуазия не экспроприирована окончательно и не подчинена всеобщей трудовой повинности, до тех пор, пока буржуазия стремится к восстановлению своего былого господства, вооружать буржуазию - значило бы вооружать врага, который в любой момент готов предать Советскую республику иностранным империалистам"*(111). Исходя из этого предусматривалось создание "из призывных возрастов буржуазии тылового ополчения на укомплектование нестроевых частей, служительских и рабочих команд". Закон допускал перевод буржуазных элементов в строевые части, но только в том случае, если переводимые "на деле обнаружат свою верность трудящимся классам".

Определенное исключение делалось для военных специалистов, в большинстве своем выходцев из эксплуататорских классов, преимущественно дворянства. То же постановление отмечало: "Для создания централизованной, хорошо обученной и снаряженной армии необходимо широкое использование опыта и знаний многочисленных военных специалистов из числа офицеров бывшей армии". Курс Коммунистической партии и государства на использование офицеров старой армии был частью общей линии на использование буржуазных специалистов в интересах строительства социализма.

Надо сказать, что этот курс себя оправдал. Конечно, во время гражданской войны были случаи измены, перехода на сторону врага отдельных лиц из числа бывших офицеров. Однако большинство призванных по тем или иным причинам честно служило Красной Армии. Гарантией при этом был контроль со стороны всей массы красноармейцев, а также политических комиссаров, институт которых был введен в 1918 г.

Таким образом, Конституция подчеркивала классовость советской демократии, она гарантировала демократию для трудящегося большинства общества, направленную против эксплуататорского меньшинства.