Глава 4 жилище

Современное корейское городское жилище носит синкретический характер. С одной стороны, дома традиционной конструкции практически исчезли из городов, хотя их по-прежнему довольно часто можно встретить в деревнях. С другой стороны — в укладе жизни корейского дома сохранилось множество традиционных черт. В особой степени это относится к его интерьеру и меблировке, а также к принципам его отопления, которые оказывают особое влияние на быт обитателей жилища. В то же время и мебель, и интерьер, и отопление претерпели существенные изменения под влиянием западных традиций и технологий, а внешний вид дома, в свою очередь, подвергся определенной кореизации и не может считаться абсолютной копией западных образцов (последнее в особой степени относится к индивидуальным домам).

ВИДЫ СОВРЕМЕННЫХ КОРЕЙСКИХ ГОРОДСКИХ ЖИЛЫХ ДОМОВ

В Корее принято выделять четыре основных типа жилых домов. Классификация эта общеизвестна и носит вполне официальный характер, фигурируя всюду — от правительственных постановлений и юридических актов до рекламных объявлений. Грани между зданиями разных категорий достаточно четки и вполне осознаются самими корейцами. Это особенно интересно потому, что все четыре типа жилищ (точнее, три из них) очень молоды, и появились они буквально в последние два десятилетия, то есть на памяти большинства ныне живущих корейцев.

К первому типу современных корейских жилищ, который считается, хотя и с некоторыми оговорками, наиболее престижным, относятся так называемые "апатхы" {*46} — многоквартирные жилые дома современного типа, высотой в 10-20 этажей, располагающиеся отдельными микрорайонами и в целом соответствующие западным традициям жилищного строительства. Второй тип домов представлен жилыми зданиями, которые в Корее называют "ёнрип" {*47} — по сути теми же "апатхы", только малоэтажными (от двух до четырех этажей) и с более примитивным оборудованием. Формальным отличием между "апатхы" и "ёнрип" служит этажность, в "апатхы" не менее 5 этажей, а в "ёнрип" — не более 4, и число квартир (в "ёнрип" — не более 20), но на деле все не столь однозначно. Третий тип — это так называемые "многосемейные дома" (кор. таседэ чутхэк {*48}) — сравнительно небольшие (два-три этажа и одна лестничная клетка) строения, часть которых хозяева сдают жильцам под квартиры, а в другой части живут сами. Наконец, четвертым, самым разнообразным, типом современного корейского жилища является индивидуальный жилой дом. Некоторые корейские статистики и специалисты по недвижимости выделяют и еще одну, пятую группу — здания нежилого назначения, используемые для жилья (например, мастерские или заводик, владельцы которого живут на последнем этаже производственного корпуса). Встречаются строения этой категории довольно часто, но на ней мы особо здесь останавливаться не будем. О примерном соотношении жилищ этих 4 типов среди вновь возводимых зданий говорит статистика за 1992 г., когда в эксплуатацию было введено 469.551 квартира в "апатхы", 52.665 — в "ёнрип", и, наконец, 53.276 частных домов, часть из которых была многосемейными (в них, кроме хозяев, жило еще 27.537 семей) [468, 1993, #9, с.131].

По своему интерьеру и домашнему укладу все эти четыре типа жилищ имеют между собой немало общего, но вот их внешний вид, внутренняя планировка, стоимость и, наконец, престижность, весьма серьезно различаются. Поэтому, перед тем как перейти к описанию внутреннего уклада корейского дома, хотелось подробнее остановиться на тех особенностях, которыми характеризуется каждый из четырех типов жилых строений.

Как известно, преобладающие в средних городских слоях большинства стран Запада представления об идеальном жилье чаще всего сводятся к мечте о собственном доме в пригороде. Корея же, однако, в этом отношении представляет из себя явное исключение из правил. Во-первых, жить в центре крупного города и, особенно, столицы там считается престижнее, так что дома в центральных районах Сеула, например, раза в полтора-два дороже, чем в пригороде. Во-вторых, с течением времени популярность индивидуальных домов снижается, а многоквартирных зданий современного типа, напротив, растет. По данным социологических исследований, в 1982 г. 80,5% считали идеальным видом жилья индивидуальный дом, а 12,5% — многоквартирный, а в 1992 г. сторонников индивидуальных и многоквартирных домов было соответственно 65,3% и 34,2% [366, с.212].

"АПАТХЫ"

Самым престижным и дорогим видом жилых зданий в Корее являются так называемые "апатхы", строительство которых началось на рубеже 1960-70-х годов, но массовый характер приняло только в последнее десятилетие. Строго говоря, первые попытки построить жилые дома западного типа в Сеуле, который до этого знал только индивидуальные традиционные жилища, были предприняты еще при японцах. В 1932 г. японской колониальной администрацией был построен пятиэтыжный жилой дом в центральном Сеуле [171a, с.94]. Любопытно, что по каким-то причинам факт этот редко упоминается корейскими авторами, и отсчет истории современного градостроительства они начинают обычно с жилого комплекса "Чосон чутхэк", который был сдан в эксплуатацию в 1941 г. [193, с.217]. Однако ни этот комплекс, ни немногочисленные многоквартирные дома, построенные в конце 1950- х (по современной классификации они скорее относились бы к категории "ёнрип") не сыграли особой роли в развитии сеульского жилищного строительства, и перелом наступил в 1964 г., когда в в Мапхо, в центре Сеула, был построен первый район жилых зданий того типа, который сейчас называют "апатхы". О том, какое важное значение этому проекту придавалось тогда на самом высоком уровне, свидетельствует тот факт, что строительство микрорайона Мапхо было специально предусмотрено первым пятилетним планом, тем самым, с которого и началось "экономическое чудо". В микрорайоне Мапхо было всего лишь 6 шестиэтажных домов, весьма неказистых на вид, но именно с них началась в Корее история массового многоэтажного жилищного строительства. Первоначально планировали построить оборудованные лифтами десятиэтажные дома, но это вызвало немалую критику в печати, которая обвинила проектировщиков в бессмысленной расточительности. Многие, например, считали тогда, что лифты — это излишняя роскошь, да, вдобавок, и слишком сложное в эксплуатации устройство. В итоге проект пересмотрели, и вместо десятиэтажных зданий построили шестиэтажные.

Как вспоминают сейчас, первые многоэтажные дома не вызвали у жителей особого энтузиазма, и многие события, связанные с их заселением и эксплуатацией в первые годы, выглядят в наши дни почти анекдотически, хотя и подтверждаются вполне надежными воспоминаниями и публикациями. Сеульцам было непривычно жить на "страшной" высоте 5-го или 6-го этажа, они были недовольны тем, что не могут использовать двор дома так, как хотят, и, наконец, их весьма пугали слухи об опасности установленной в этих домах отопительной системы, которая работала на угольных брикетах. На первых порах мало кто решался жить в этих непривычных сооружениях, и большинство квартир пустовало (в результате первой же зимой начали лопаться водопроводные трубы). Звонки опасавшихся отравления угарным газом жильцов, которые раздавались в 3 часа ночи, довели в конце концов первого главного инженера этого микрорайона до форменной истерики [143, с.181; 246, с.28-29]. Однако за "апатхы" было будущее.

Корейским словом "апатхы" (от английского appartment) именуется и квартира в доме этого типа, и сам дом, и микрорайон, к которому этот дом принадлежит. Обычно "апатхы" представляет из себя не отдельное здание, а целый небольшой микрорайон, в котором может быть от двух-трех до пятнадцати-двадцати домов. Такой комплекс сооружается одной крупной строительной фирмой, причем все здания возводятся одновременно (а не по очереди, как это принято у нас) и, как правило, по одному и тому же проекту. Шедеврами архитектуры "апатхы" назвать трудно, это типичные "доходные дома", при проектировании и возведении которых экономика однозначно и всецело доминирует над эстетикой. Тем не менее, те жилые районы, что строятся в Сеуле в последние годы, по внешнему виду выгодно отличаются от своих предшественников, по сравнению с некоторыми из которых даже российские пятиэтажные "хрущевки" вполне могут показаться замечательными в архитектурном отношении сооружениями.

ФОТО 28 Каждый микрорайон, однако, является не только строительной единицей. Впоследствии, после сдачи здания в эксплуатацию и заселения жильцами, микрорайон становится также важным социальным образованием, достаточно четко отделенным от внешнего мира. Микрорайоны обычно огораживаются забором, причем отнюдь не символическим, а достаточно высоким и труднопреодолимым для нежелательных визитеров. У единственного въезда на территорию микрорайона находится небольшая проходная, в которой круглосуточно дежурит охранник. На ночь (обычно, около 1 часа ночи) ворота и калитка, через которую можно попасть внутрь "апатхы", закрываются, и загулявшийся кореец при возвращении к себе домой зачастую вынужден вступать в объяснения с охранником или уж, по меньшей мере, выслушивать его недовольное ворчание. В "апатхы" вообще множество всякого рода охранников и вахтеров. Помимо уже упоминавшегося поста у входа на территорию микрорайона, дежурные круглосуточно находятся в специальных будках около каждого подъезда. Это — характерная черта "апатхы", отличающая его от всех других типов современных корейских жилищ и делающая его особо безопасным (но, одновременно, и существенно удорожающая). Честно говоря, не всегда понятно, к чему все эти меры предосторожности в стране, где почти полностью отсутствует уличная преступность. Впрочем, функции вахтеров не сводятся только к охране. Они производят несложный ремонт, следят за исправностью всего оборудования, оказывают жильцам помощь в решении множества мелких вопросов.

СЛАЙД 55 Ответственность за эксплуатацию и сохранность зданий и коммуникаций на территории каждого конкретного "апатхы" обычно несет избираемый жильцами-собственниками комитет. Как правило, каждый микрорайон имеет свою котельную, хотя в некоторых случаях отдельные котельные располагаются в каждом доме или, довольно редко, даже в каждой квартире.

ФОТО 29 Невероятная дороговизна земли в современном Сеуле и унаследованные корейским горожанами традиции сельской планировки привели, естественно, к высокой плотности застройки, которая характерна для всех видов корейских жилых районов. Исключением не стали и "апатхы". Громады многоэтажных домов (в большинстве "апатхы", сооружаемых в 90-е годы — пятнадцать-двадцать этажей) стоят вплотную друг к другу, обычно на расстоянии трех-четырех десятков метров. Зелени во дворах мало, а в некоторых случаях ее и вовсе нет, ибо все пространство между домами заасфальтировано. В лучшем случае у некоторых подъездов можно увидеть пару чахлых деревьев или тщательно оберегаемый газончик площадью в несколько квадратных метров. Однако, характерная для корейцев крайняя привязанность к детям сказалась и на планировке этих районов: детская площадка с горками, турниками, шведскими стенками, содержащаяся в образцовом порядке, — непременная черта любого корейского двора в районе "апатхы" (к сожалению, районы с жилой застройкой других типов этим похвастаться не могут).

В "апатхы", строившихся до конца 80-х годов, то есть в эпоху, предшествующую автомобильному буму, закрытые автостоянки отсутствовали, так что автомобили приходилось парковать непосредственно перед подъездами. Однако после того, как в конце 80-х годов количество частных автомобилей начало стремительно расти, в большинстве "апатхы" появились расположенные в подвальных этажах подземные автостоянки, которые, кстати сказать, считаются неотъемлемой частью квартиры и площадь которых входит в ее общую площадь, оплачиваемую при покупке или аренде. Как на подземных, так и на открытых автостоянках вблизи "апатхы" на ночь могут оставлять свою машину только те, кто живут в данном микрорайоне. Поздно вечером дежурный вахтер обходит вокруг дома и проверяет номера машин. Чтобы облегчить ему эту работу, во многих "апатхы" принято наклеивать на задние стекла автомобилей своего рода удостоверения с указанием адреса, по которому проживает владелец машины. В том случае, если на стоянке обнаруживается нарушитель-чужак, вахтер записывает его номер, и на следующий день, когда посторонняя машина будет выезжать из микрорайона, ее владельца ждет неприятный разговор, а то и штраф.

ФОТО 30 Рядом с некоторыми сеульскими "апатхы", особенно с теми из них, что располагаются на окраинах города, где нет такой скученности и плотности застройки, как в центре, являются крохотные огородики. Корейцы — это горожане в первом поколении, и многие из них выписали к себе в город престарелых родителей из родных деревень, чаще всего — бабушек, так как дедушки остаются в Корее редкостью, — демографическое напоминание о кровавых войнах, на которые пришлась молодость нынешних стариков. Оказавшиеся в каменных лабиринтах Сеула или Пусана старушки, однако, находят возможность заняться своим привычным делом, устраивая под окнами домов огородики, где выращиваются всякие приправы. Поскольку не только воровства, но и вандализма в Корее практически нет, все овощи и приправы благополучно вырастают на этих импровизированных участках.

Перед тем, как продолжить рассказ о корейском жилище, следует сказать несколько слов о принятой в Корее традиционной мере площади жилых помещений любого типа. Этой мерой является пх ён {*49}, который составляет 3,3025 кв. м. История этой меры площади достаточно любопытна. Как известно, в старой Корее дома преобладали дома каркасной конструкции, несущую основу которой составляла система из поддерживающих массивную крышу столбов и связывающих их балок. Стены как таковые в традиционном корейском доме несущим элементом не являлись. Хотя расстояние между столбами в разное время и в разных сооружениях колебалось, но, как правило, оно равнялось примерно 6 чхокам, то есть 1,7-1,8 м. Таким образом, прямоугольное пространство, с четырех сторон окруженное столбами, и составило традиционную меру жилой площади — пхён.

Обычно общая площадь "апатхы" может колебаться от 15 до 40 и даже более пхён, но чаще всего встречаются "апатхы" площадью около 30 пхён, то есть около 100 кв.м. В 70-е гг., когда массовое сооружение "апатхы" только начиналось, те из них, что возводились в соответствии с государственными программами жилищного строительства, отличались обычно довольно большими размерами, в среднем — около 25 пхён. В последнее десятилетие государство стало строить более скромные квартиры, площадью 20 и менее пхён, в то время как частные фирмы, ориентирующиеся на богатых и очень богатых заказчиков, наоборот, перешли к сооружению более крупных квартир, площадь которых в отдельных случаях может достигать 60 пхён (около 200 кв.м), а в среднем составляет где-то около 30 пхён. Если быть точным, то в середине 1980-х гг. средняя площадь "апатхы", в которой жила семья со средним уровнем доходов, составляла 21,5 пхён, но с тех пор, если учесть размах жилищного строительства, этот показатель, безусловно, увеличился [75, с.13]. При этом надо помнить, что в общую площадь квартиры в Корее включается не только кухня, прихожая и санузел, но даже и балкон, а также подземный гараж, так что жилая площадь типичного частного "апатхы" (30 пхён) составляет только 50-60 кв.м.

По своей планировке "апатхы" в целом соответствует американским квартирам в больших домах современного типа, хотя за те три десятилетия, в течение которых в Корее возводят "апатхы", в их планировке произошли некоторые изменения, которые в целом можно охарактеризовать как "кореизацию" американских строительных традиций. Типичная современная "апатхы" состоит из большой комнаты-холла и нескольких (от двух до пяти) небольших комнат площадью 6-12 квадратных метров каждая. В соответствии с американской традицией эти комнаты называются спальнями, причем только они и берутся в расчет, когда определяется количество комнат в данной квартире, в то время как холл не учитывается. В большинстве современных "апатхы" ни кухни, ни прихожей в нашем понимании не существует. Входная дверь, всегда одинарная и металлическая, открывается непосредственно в просторную комнату-холл, которая по корейски так и называется "косиль" {*50}, то есть "большая комната". Рядом с входом в полу имеется неглубокая (глубиной 30- 40 см) выемка размером примерно 1,5х1,5 метра. Предназначена она для уличной обуви хозяев и гостей, так как в доме, естественно, ходят босиком. Выемка эта так и называется — "место для обуви" (кор. синбальчжан {*51}).

Кухня обычно находится в углу холла и никак не отгорожена, хотя в самых первых домах "апатхы", построенных еще 1960-е гг., кухня представляла из себя отдельное помещение и часто находилась непосредственно у входа, рядом с санузлом — планировка, более привычная для российских горожан. Принятая теперь планировка стала преобладающей в середине 1970-х гг. [84, с.77; 193, с.227; 222, с.98-103]. Тем не менее, в немногочисленных дорогих "апатхы" с квартирами очень большой площади отдельные помещения для кухонь встречаются и поныне. Автор просмотрел сборник планов квартир в домах, построенных в сеульском район Сочхо и Панбэ в семидесятые и начале восьмидесятых годов. Только в 5 типах квартир из 48 было предусмотрено отдельное помещение для кухни, причем все квартиры, в которых такое помещение существовало, отличались очень большой площадью (не менее 49 пхён или 160 кв.м) и, соответственно, ценой [59].

Количество спален может колебаться от двух до пяти, но наиболее типичной является квартира с двумя или тремя спальнями. Это небольшие помещения, меблированные достаточно скромно. В некоторых случаях в спальне может находиться кровать, но часто обитатели "апатхы" спят на полу. Неотъемлемой частью квартиры являются балконы и лоджии (обычно остекленные), площадь которых официально включается в общую площадь квартиры. В крупных же и средних квартирах обычно есть так называемая "комната многоцелевого назначения", площадью в 3-5 кв.м, которая используется как кладовка. В соответствии с корейской традицией потолок в "апатхы", как и в других корейских жилищах, очень низкий, не выше 2,2 м.

Во многих, если не в большинстве "апатхы", которые строились до начала 1980-х гг., вход в каждую квартиру был отдельный, с опоясывающей весь дом галереи-балкона. Войдя в подъезд, посетитель или владелец такого дома поднимался на лифте на нужный этаж, потом выходил на этот балкон и по нему проходил до входа в квартиру. Подобная планировка позволяла в свое время разрушить тот психологический барьер, который стоял перед обитателями первых "апатхы", создать иллюзию привычного дома с отдельным входом. В последнее время, однако, подобная планировка начала постепенно исчезать, заменяясь на более привычную для нас, при которой вход в квартиру устроен с лестничной клетки. Это, по-видимому, отражает нарастающее в корейском обществе стремление к большой закрытости личной жизни, к тому, что англичане (да и сами корейцы) называют privacy.

"ЁНРИП", "БИЛЛЫ", МНОГОКВАРТИРНЫЕ ДОМА

Дома, которые корейцы обычно называют "ёнрип", по своей внутренней планировке, да и по внешнему виду, чрезвычайно походят на "апатхы", хотя и существенно скромнее последних. Исторически "ёнрип" восходят к американским "row houses" или"town houses", однако между ними и их прототипом существует немалое отличие. Американские "row houses" представляют из себя невысокие, в два- три этажа, дома, в которых каждая квартира расположена на нескольких уровнях и имеет отдельный вход с улицы, так что они являются как бы совокупностью индивидуальных домов, объединенных под одной крышей. Корейские же "ёнрип", хотя их название и напоминает об их генезисе (означает оно "в ряд стоящие", "вместе поставленные"), по планировке ничем не отличаются от "апатхы": в каждом "ёнрип" есть несколько подъездов и лестничные клетки, с которых и можно войти в квартиры, расположенные на одном уровне.

Собственно говоря, "ёнрип" — это как бы неполноценный "апатхы", но, в то же самое время, между этими двумя типами жилых построек существует четкая и всеми осознаваемая грань, более того — разрыв, который почти не заполнен какими-либо промежуточными, переходными формами. Впрочем, юридически "ёнрип", в котором более 20 квартир, приравнивается к "апатхы". Строят "ёнрип", в отличие от несравненно более крупномасштабных и, следовательно, дорогих "апатхы", небольшие фирмы, причем качество строительства, как принято думать, не является слишком уж высоким.

"Ёнрип" начали строить в 1970-е гг., когда в стране были сданы в эксплуатацию первые "апатхы", которые довольно быстро стали самым престижным видом жилья, что и породило спрос на их более дешевый вариант. Современные "ёнрип" появились на свет как упрощенный вариант "апатхы", как их заменитель для бедных или, скорее, недостаточно богатых. "Ёнрип" считаются менее престижным, чем "апатхы", вариантом жилья, а количество тех, кто желал бы жить в них, остается очень небольшим (в 1992 — 1,8% против 34,2% желающих жить в "апатхы") [366, с.212; 143, c.185].

Планировка "ёнрип" в целом такая же, как и "апатхы", но средняя площадь квартиры там заметно меньше. В зданиях этого типа не больше 4 этажей, они существенно хуже охраняется и, хотя ограда и существует, но различных официальных и неофициальных выходов на территорию микрорайона имеется обычно немало. В "ёнрип" нет подземных автомобильных стоянок, да и вообще все прилегающая к ним территория обустроена существенно проще и примитивнее. "Ёнрип", как и "апатхы", тоже организованы в микрорайоны, но эти микрорайоны обычно невелики и состоят из четырех-шести, редко — десяти зданий. Нет, как правило, в таком микрорайоне и общей для всех домов котельной, так что большинство квартир имеют собственную автономную систему отопления.

Своего рода "подвидом" "ёнрип" является "билла" (от англ. villa). "Биллой" принято называть очень дорогие и комфортабельные "ёнрип" с квартирами большой площади. В отличие от обычных "ёнрип", "билла" — это дома для богатых и, порою, очень богатых людей, котируются они даже выше, чем "апатхы", так что и располагаются они соответственно — в самых престижных районах Сеула и других крупных городов. Тем не менее, юридически дома этого типа приравнены к "ёнрип".

Другим "подвидом" "ёнрип" является многосемейный дом — тип жилья, появившийся лишь в недавние годы. Строго говоря, провести совсем уж четкую грань между "ёнрип" и "многосемейным домом" едва ли возможно. Многосемейный дом представляет из себя небольшое здание, в части которого владельцы живут сами, а другая часть с самого начала предназначена для сдачи в аренду. Обычно в таком доме 2-4 этажа и 2-5 квартир (не считая хозяйской). Стоят такие дома еще дешевле, чем "ёнрип", площадь квартир в них невелика, оборудование там тоже похуже, хотя, впрочем, вполне удобно (сам автор прожил в таком доме полтора года и был более чем доволен своим жильем).

ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ДОМА

Индивидуальная застройка в современной Корее имеет большое распространение, и большинство жителей страны по-прежнему живет в индивидуальных домах. Архитектура современного корейского индивидуального дома варьируется чрезвычайно широко. Двумя крайними полюсами является традиционный корейский крестьянский дом — 2-3-х комнатный, глинобитно-деревянный, отапливаемый углем или даже деревом с помощью ондоля, под черепичной крышей, и вилла американского образца, практически неотличимая от своих собратьев из Калифорнии или Индианы. Подавляющее большинство корейских домов находится где-то посередине между этими двумя полюсами. В целом индивидуальные малоэтажные дома в Корее принято делить на две группы: дома традиционного типа, архитектура и планировка которых выдержаны в соответствии со старыми традициями (кор. ханъок {*52}), и дома европейского типа (кор. янъок {*53}). При этом сельские и городские индивидуальные дома по своей архитектуре весьма мало отличаются друг от друга.

Большинство представителей городских средних слоев живет в домах европейского типа. Надо подчеркнуть, что различие между европейскими и традиционными корейскими домами носит конструктивный, а не декоративный характер. Какую бы причудливую крышу, какой бы декор не имел тот или иной дом, если у него есть несущие каменные или кирпичные стены, то он считается европейским. И напротив, дом с несущей конструкцией из деревянных балок, сооруженной в соответствии с корейскими архитектурными традициями, будет всегда считаться корейским, как бы он не выглядел снаружи. Во многих корейских домах западного типа, однако, остались кое-какие традиционные черты. По своей планировке они, в целом, более или менее соответствуют американским стандартам, однако их интерьер, декор и целый ряд конструктивных особенностей продиктованы корейскими архитектурными традициями. В этих домах, как правило, все или часть помещений отапливается ондолем (старинная система отопления, предусматривающая нагрев пола с помощью проложенных под ним дымоходов, в России более известная под ее китайским названием "кан"). Меблировка, в соответствии с корейской традицией, достаточно скудна и характеризуется преобладанием низкой мебели. Окна и некоторые внутренние двери выполнены сдвигающимися. В то же самое время общая планировка такого дома, как уже говорилось, более или менее соответствует американской традиции. Впрочем, влияние было взаимным и немногочисленные дома традиционного типа тоже приобрели некоторые черты, ранее считавшиеся принадлежностью исключительно "заморских домов". В частности, в них появились ванные, которых в традиционном корейском доме не было.

Первый дом западного типа в Корее был построен в 1884 г., но вплоть до 1910 г. такие здания строились исключительно иностранцами и для иностранцев [144, с.99]. Первые попытки сооружать целые районы одноэтажных жилых домов западного типа были предприняты около 1941 г. [144, с.101], а активное строительство таких домов началось только после войны. Правда, еще в конце прошлого века в среде корейской элиты возникла мода устраивать в доме несколько комнат, обставленных в европейском вкусе, хотя едва ли следует объяснять, что в подавляющем большинстве случаев этот "европейский" вкус имел с оригиналом столько же общего, сколько "китайский" стиль европейских гостиных XVIII столетия с реальным бытом Поднебесной Империи. Дома европейского или, точнее, американского, типа в больших количествах стали появляться в корейских городах только в конце пятидесятых годов. Способствовали этому, по словам моих информаторов, в первую очередь два явления — мода на все американское (именно в это время американская культура становится в Корее референтной), и изменение цен на строительные материалы. Необходимое для традиционной архитектуры дерево тогда резко подорожало, так как в начале шестидесятых сведение лесов достигло своего апогея (остановить этот процесс удалось только правительству Пак Чжон Хи, причем весьма крутыми мерами), в то время как кирпич и цемент, наоборот, подешевели. В результате дома традиционного корейского типа в настоящее время стали в Сеуле и других крупных городах редкостью. В то же время для небольших городов в провинции традиционный корейский дом, порою, причем, выглядящий весьма непрезентабельно, по-прежнему достаточно типичен. В столице, правда, осталось еще несколько районов традиционных жилых домов, самый известный из которых расположен близ королевского дворца Чандоккун. Район этот объявлен памятником архитектуры, и находящиеся там здания (в основном жилые дома конца прошлого столетия) там запрещено сносить и перестраивать. Это положение вызывает немалое неудовольствие местных жителей, так как по узким проездам не проходит ни одна машина, да и содержание домов традиционного типа стало сейчас делом накладным: мало квалифицированных плотников, которые в состоянии произвести ремонт такого дома, и немногие оставшиеся мастера берут за работу большие деньги.

Для районов индивидуальных домов характерна чрезвычайно высокая плотность застройки, причем какие-либо территории общественного значения (детские игровые площадки, скверики и т.п.) практически отсутствуют. Нет там и зелени, так что в этом смысле районы индивидуальной застройки уступают даже "апатхы" и "ёнрип". Немногочисленные деревья и кусты располагаются лишь внутри самих участков, однако чрезвычайная дороговизна земли в крупных городах приводит к тому, что большинство владельцев обычно не могут позволить себе роскоши использовать принадлежащую им землю под садик или огород, так что дом занимает, как правило, около половины общей площади участка. Если принять во внимание, что необходимо оставить место для автомобиля и для одной-двух хозяйственных построек, то ясно, почему лишь некоторые владельцы индивидуальных домов могут похвастаться тем, что у них во дворе растет хотя бы несколько деревьев. В небольших провинциальных городах дела, разумеется, обстоят существенно лучше, и дешевизна земли (по крайней мере, относительная, по сравнению с центральными районами Сеула) делает там возможным устройство во дворах домов индивидуальных садиков, хотя и очень небольших.

Большинство индивидуальных домов, предназначающихся исключительно для жилья, окружено высоким глухим забором, который надежно отделяет их жилое пространство от внешнего мира. Однако некоторые из индивидуальных домов строятся так, чтобы их фасады выходили непосредственно на улицу, и никакой изгородью не отделяются. Владельцы этих домов рассчитывают получить дополнительную прибыль за счет сдачи первых этажей под магазины, рестораны или учреждения. Во многих случаях магазин или ресторан внизу может принадлежать семье домовладельца, которая сама живет на втором или третьем этаже, но нередко дома строят специально таким образом, чтобы в перспективе иметь возможность сдавать их первые этажи и получать дополнительный доход. Обычно так поступают застройщики победнее, в то время как в богатых районах зачастую можно пройти несколько сот метров и не увидеть ни одного магазина или ресторана: жители этих районов предпочитают покой и тишину дополнительному доходу, мизерному с их точки зрения.

Крыши сеульских домов обычно плоские и поэтому активно используются их обитателями. На крышах устраиваются небольшие склады, там хранят продукты, сушат белье, а временами даже разбивают маленькие садики (при этом, деревья и кусты находятся, разумеется, в кадках).

ИНТЕРЬЕР И ОБОРУДОВАНИЕ КОРЕЙСКОГО ДОМА

ИНТЕРЬЕР И МЕБЕЛЬ

Меблировка в корейских домах в целом достаточно скромная, хотя, скажем, в "апатхы" или "биллах" она в целом более роскошная, чем в домах других типов (хотя бы потому, что живут там достаточно зажиточные люди). Как правило, меблировка состоит из обеденного стола и стульев, нескольких шкафов, а также кухонного оборудования, как обычного для любой развитой страны — газовой или, много реже, электрической плиты, холодильника, микроволновой печи, так и специфически корейского — рисоварки, контейнера для хранения сухого риса и пр. В некоторых случаях в холле может быть диван, кресла или иная мягкая мебель европейского типа, но часто вся мебель для сидения исчерпывается теми стульями, что находятся около обеденного стола (в домах победнее ни этих стульев, ни самого стола может и вовсе не быть). Кроме этого, в корейском доме в большинстве случаев есть автономная система отопления и связанное с ней довольно сложное и громоздкое оборудование, эксплуатация которого требует от хозяев определенного опыта и усилий — факт, не очень понятный российским горожанам, которые привыкли к тому, что наличие (или отсутствие) горячей воды и отопления в их домах зависит от каких весьма далеких и едва ли ощутимых инстанций.

Меблировка современного корейского дома во многом определяется тем, какой в нем существует тип отопления — традиционный (теплый пол — ондоль) или современный — с помощью водяных или паровых радиаторов. Естественно, что интерьер сравнительно немногочисленных жилищ второго типа, как правило, менее традиционен. Как и в старые времена, в современном корейском доме мебели довольно мало и основная жизнь его обитателей протекает на полу.

Для подавляющего большинства современных городских жилищ характерен смешанный, эклектический интерьер — обстоятельство, которое вызывает сожаление специалистов по дизайну (см., напр, [229]), но вполне понятно по сути. Мебель европейского или, скорее, полуевропейского типа сочетается там с традиционной корейской. Дом, меблированный в чисто корейском стиле — сейчас редкость. Чисто западная меблировка встречается много чаще, но даже в самых вестернизированных домах многие из предметов обстановки все-таки обладают некоторыми специфически корейскими чертами.

Семья обычно обедает, сидя за столом на высоких стульях европейского образца, но большую часть времени жители дома проводят на полу. Особенно редко диваны или кресла можно увидеть в домах с отапливаемым полом. Привычка сидеть на полу привела к тому, что для меблировки корейского дома характерны низкие деревянные столики высотой 30-60 см. Иногда они изготовляются из дорогих сортов дерева, украшаются перламутром и инкрустацией и играют чисто декоративную роль, служа, например, подставкой для вазы. Однако, чаще эти столики являются вполне функциональными: за ними читают или пишут, сидя на полу, на этих столиках хозяйка расставляет закуску, фрукты или напитки для гостей до или после торжественного обеда. Порою, в соответствии с традицией, столики эти играют как бы роль подносов на ножках. Хозяйка, заранее приготовив еду на кухне, расставляет блюда на столике и несет его в большую комнату, где ее с нетерпением ждут более или менее голодные домочадцы.

Корейцы обычно сидят не прямо на обогреваемом в зимнее время полу-ондоле, а на больших (примерно 70х70 см), тонких и довольно жестких подушках, которые кладутся на теплый пол (подушки эти называют "пансок" {*54}). Эта привычка имеет сугубо функциональное объяснение: во-первых, на такой подушке мягче, чем на полу, а, во-вторых, зимой ондоль нагревается до весьма значительной температуры, и сидеть на нем попросту не очень приятно.

Корейцы обычно сидят на полу, сложив ноги "по-турецки" и положив ладони рук на колени. Женщины при этом теоретически должны находиться справа от старшего, а мужчины — слева, хотя в повседневной практике это правило не соблюдается. В официальной обстановке корейцы принимают подчеркнуто напряженную позу и находятся в ней до тех пор, пока старший не разрешит всем "садиться поудобнее". Только после этого можно откинуться назад, опереться на стул или стену, или просто сесть, скрестив ноги перед собой.

Стулья и кресла проникли в Корее из Китая еще до прихода к власти династии Ли. Однако в традиционном повседневном быту старой Кореи особого распространения они не получили, оставаясь вместе с письменными столами принадлежностями кабинетов, которые оборудовались, обычно, на китайский лад. По большому счету эта ситуация сохраняется и поныне. Корейцы сидят на стуле на работе, или в тех случаях, когда пишут или работают за компьютером, но в дома они предпочитают располагаться на полу. Впрочем, в семьях среднего класса в последние десятилетия распространилась привычка обедать, сидя за высоким столом европейского типа на стульях.

В большинстве современных корейских домов можно увидеть мебель как традиционного, так и западного типа. Последняя, пожалуй, преобладает (по крайней мере, в домах горожан среднего достатка), но и она зачастую не может быть названа европейской в точном смысле этого слова, так как в ее оформлении чувствуется очень сильное влияние корейских традиций. Пожалуй, в силу этого уместно было бы сказать несколько слов о мебели старой Кореи.

Традиционная корейская мебель изготовлялась из дерева и обильно украшалась металлическими (чаще всего — латунными) деталями. Для нее также было характерно обилие мелких металлических деталей, которые выполняли как конструктивную, так и декоративную роль. В XVIII-XIX веках в мебельном деле особенно широко применялась латунь, вообще очень распространенная в быту зажиточных корейских семей той эпохи, однако не редкостью было встретить и мебель, детали которой изготовлялись из меди, бронзы, железа или олова. Из металла делали ручки, замки и украшения замочных скважин, а также очень типичные для старой корейской мебели накладки на углы.

Кроме металлических накладок, для украшения мебели также время от времени использовались резьба и инкрустация костью и перламутром. Перламутровая инкрустация, в современной Южной Корее получившая большое распространение, в старые времена была очень дорога и в силу этого доступна только представителям зажиточных слоев. Для декоративной резьбы и отделки перламутром часто использовались символические композиции, не редкость была и мебель (особенно кабинетная), украшенная вырезанными каллиграфическими надписями. Среди самых излюбленных корейскими мебельщиками мотивов были изображения 10 предметов, каждый из которых символизировал долголетие (кор. "сипчжанъ-сэнъ" {*55}). К ним относились солнце, луна, речной поток, облака, сосна, бамбук, черепаха, журавль, олень и мифическое растение "пуллочхо" (трава вечной молодости). {ПРИМЕЧАНИЕ: Впрочем, существовал и другой, несколько отличный, список десяти символов долголетия — солнце, камень, вода, облако, сосна, бамбук, растение "пуллочхо", черепаха, журавль, гора.} Из этих предметов чаще всего в отделке мебели встречались изображения оленя, сосны и журавля.

Мебель, предназначавшаяся для хранения одежды, делилась на ряд категорий, из которых стоит упомянуть только самые распространенные: многоуровневые шкафы "чжан", шкафы "ыйгоричжанъ", сундуки "нонъ" и сундуки для постельных принадлежностей "пантачжи". Наиболее близкими по своей конструкции к привычным нам типам мебели были шкафы "ыйгоричжанъ" {*56}, которые представляли из себя высокие, примерно в человеческий рост, двухстворчатые шкафы, внутри которых одежда хранилась в висячем положении, на плечиках. В старой Корее этот тип мебели использовался для долговременного хранения тех типов одежды, надобность в которых в данное время года отсутствовала.

Сундуки "нонъ" {*57} обычно устанавливались один на другой в два или три ряда. Это было возможным из-за того, что открывалась у них не верхняя крышка, а специальные створки, располагавшиеся на их передней стенке. Сундуки "пантачжи" {*58}, в современных домах ставшие большой редкостью, использовались в первую очередь для хранения постельных принадлежностей, которые в корейских домах убираются на день. Характерной особенностью этих сундуков было то, что верхняя часть передней стенки у них откидывалась и служила дверцей.

Корейцы ели, работали и писали, сидя на полу, поэтому и письменные, и обеденные столы были низкими, высотой всего лишь около 30 см. В богатых домах во время трапезы каждый сидел за своим небольшим обеденным столиком "собан" {*59}. Существовало множество типов таких столиков, отличающихся как видом, так и назначением (современные южнокорейские историки мебели насчитывают 60 видов "собан"). Столики эти чаще всего были прямоугольной формы, на четырех ножках, хотя нередко встречались и иные формы. "Собан" играл и роль сервировочного подноса, его частично накрывали уже на кухне, а потом уже приносили в комнату.

Комоды для хранения документов "мунгап" {*60} представляли из себя род низкой кабинетной мебели, высота их обычно составляла 25-35 см, что позволяло использовать их верхнюю поверхность в качестве письменного стола и работать за ними, сидя непосредственно на полу. В своем простейшем варианте "мунгап" представлял из себя невысокий шкаф с расположенными в ряд 1-3 вертикальными секциями, каждая из которых имела двух- или, реже, одностворчатую дверь, более же сложные виды этой мебели характеризовались наличием также многочисленных выдвижных ящиков, а также закрытых и открытых отделений самой разной формы и размера.

Корейские этажерки "тхакчжа" {*61} часто (но не всегда) были квадратными в плане и отличались значительной, около 160-180 см. В большинстве этажерок невысокая нижняя секция, использовавшаяся для хранения документов, была закрытой, а над ней находились открытые полки, число которых могло колебаться от одной до пяти. Книжные шкафы "чхэкчжанъ" {*62} напоминали вертикальные шкафы для одежды и представляли из себя высокие сооружения с двумя деревянными створками, хотя встречались и шкафы с несколькими вертикальными секциями, каждая из которых имела отдельную пару створок.

Те стремительные изменения в повседневной жизни Кореи, что начались на рубеже XIX и XX веков в результате проникновения в страну западных культурных и бытовых норм, разумеется, не оставили в стороне и корейскую мебель. Однако и поныне в интерьере современных южнокорейских жилых домов чувствуется немалое влияние традиций, и почти все традиционные виды мебели сохранились до наших дней, хотя степень популярности тех или иных типов мебели существенно изменилась. Под европейским влиянием преобладающим типом мебели для одежды стали двух- и одностворчатые шкафы, которые в старые времена были не очень распространены, в то время как сундуки типов "нонъ" и "пантачжи", обычные для любого жилого дома эпохи Ли, почти исчезли из употребления. Почти неизвестны сейчас и низкие письменные столы старого типа, ибо корейцы пишут и читают в основном за европейскими высокими письменными столами, сидя на стульях или креслах, а вот традиционный комод для бумаг "мунгап" и поныне встречается очень часто. Сохранили былую популярность и этажерки, форма которых со времен династии Ли практически не изменилась.

СЛАЙД 108 Традиционные приемы украшения мебели — резьба, инкрустация костью и перламутром — также сохранились до наших дней, причем перламутровая инкрустация, оставаясь довольно дорогой, стала все -таки сравнительно доступной и пользуется особой популярностью. Интересно, что традиционными орнаментами сейчас украшают не только те типы мебели, что сохранились с давних времен, но и те, что пришли с Запада в последние десятилетия, например, высокие письменные или обеденные столы или секционные гарнитуры ("стенки").

Большинство корейцев по-прежнему спит на полу, хотя кровать европейского типа в последние годы становится все более популярной, особенно среди городской молодежи. По данным импровизированного опроса, проведенного автором среди студентов университета Чунан, поклонники европейской кровати и традиционной корейской постели среди студенчества распределились примерно поровну. В то же время, статистическое исследование, организованное в 1991 г. в Сеуле, показало, что на кроватях спят всего лишь 12,5% жителей корейской столицы [282, с. 4]. По-видимому, однако, эти две цифры не очень противоречат друг другу, ибо опрос проводился среди горожан среднего возраста, а студенты университета Чунан — в основном молодые люди из весьма обеспеченных семей. Среди молодежи и обеспеченных слоев популярность кровати существенно выше.

СЛАЙД 18 Традиционная корейская постель в ее современном варианте состоит из тонкого жесткого одеяла (чаще всего, стеганого), на который кладется своего рода матрас/простыня — ё {*63}, тоже очень тонкий и весьма жесткий, по крайней мере, с точки зрения европейца. В некоторых случаях одеяла-подкладки может не быть, и матрас стелется прямо на пол. Поскольку стирать толстый ё довольно трудно, то делают это редко, несколько раз в год. Поэтому в последние десятилетия в некоторых зажиточных городских семьях из соображений гигиены на ё стали класть еще и простыню, края которой обычно пришиваются к ё. Впрочем, использование простыни — явно западное влияние и в подавляющем большинстве домов обходятся без нее. Спальный набор добавляется одеялом — ибуль {*64}. Подобно простыням, в последнее время получили некоторое распространение и пододеяльники, однако большинство корейцев по-прежнему обходится без них, вполне удовлетворяясь тем, что раз в несколько недель стирает одеяло. Кроме этого, в традиционный спальный набор входит и жесткая подушка прямоугольной или цилиндрической формы, набитая опилками или песком.

Стены домов, даже самых бедных, оклеены обоями. Кроме этого, в Корее принято клеить обои и на потолок жилых комнат. Обычно для этого используются обои такого же рисунка как и те, которыми оклеены стены. Эта привычка восходит к традициям, существовавшим еще в эпоху династии Ли, когда стены и потолок комнаты было принято оклеивать бумагой. Освещаются комнаты, естественно, электрическими светильниками разных видов, причем весьма популярны лампы дневного света, которыми оснащается большинство квартир, построенных в последние годы (лампа накаливания в городах стала редкостью). Надо сказать, что корейцы весьма плохо относятся к европейской и русской привычке создавать ощущение "уюта и камерности" за счет полумрака и широкого использования настольных или настенных ламп, предпочитая освещать свои дома по возможности ярко. Относится это и к помещениям общественного назначения, и не случайно из всех корейских ресторанов полумрак можно встретить только в тех, которые специализируются на западной кухне и в своем дизайне стремятся следовать евро-американским образцам.

Книг в корейских домах сравнительно мало. Обычно они находятся на специальных этажерках, хотя у представителей интеллигенции или просто любителей книг не редкость и настоящие книжные шкафы. В то же самое время разнообразная звукозаписывающая аппаратура, наборы пластинок, магнитофонных кассет и лазерных компакт-дисков есть практически в каждом доме, особенно в таком, где живут молодые люди. Исключительная музыкальность корейцев, их любовь к пению неоднократно отмечались многими наблюдателями. Оказала она свое влияние, конечно, и на повседневный домашний уклад: слушание музыки — один из любимых видов времяпрепровождения, особенно среди людей молодых или относящихся к средним или высшим слоям.

На стенах квартиры зажиточного горожанина могут висеть и картины, чаще всего в традиционном стиле, иди же образцы каллиграфии. Европейская живопись (обычно — масляная) популярна, в целом, лишь среди представителей наиболее элитарных слоев, в то время как лавки-мастерские художников, работающих в традиционном стиле, часто встречаются в корейских городах. В христианских домах, число которых все более и более увеличивается, на стенах можно увидеть и иконы или, чаще, переписанные каллиграфическим почерком цитаты из Священного писания на корейском или древнекитайском языке. Наконец, еще одним видов украшений в корейских домах является традиционная вышивка шелком, отличающаяся исключительной тонкостью работы. Вышивание — обязательный предмет в корейских женских школах, и вышивки, обычно представляющие из себя вариации на темы традиционной живописи, есть почти в любом доме.

На столе или полках шкафов обычно стоят семейные фотографии в рамочках — иногда простых деревянных, но чаще выполненных в этаком стиле псевдорококо. Много и цветов. В отличие от Японии, в традиционной Корее искусство составления букета, хотя и существовало, но не получило особого развития, поэтому сейчас букеты, как правило, аранжируют в европейском духе. Однако любовь к цветам у корейцев от этого не уменьшается, и в любом доме среднего достатка всегда есть и горшки с комнатными растениями, и вазы с цветами.

Другим элементом корейского интерьера, играющим отчасти декоративный, а отчасти — прикладной характер, являются складные ширмы разных типов. Ширмы бывают либо тканевыми, либо бумажными, и украшаются вышивкой, живописью и каллиграфией. Высота их обычно колеблется от 60 см до 180 см, но иногда можно увидеть и совсем маленькие декоративные ширмочки, которые устанавливают на письменные столы в качестве украшения. Используют ширмы для того, чтобы отгородить какую-либо часть помещения, визуально разделить внутреннее пространство интерьера на несколько объемов. С давних времен существовала весьма разнообразная классификация ширм в зависимости от их размера или от рисунка. В старой Корее каждый тип ширм использовался в определенных помещениях. Так, ширмы с рисунками на темы древнекитайских бронзовых изделий или книг ставились в кабинетах, ширмы с изображениями детей и детских игр было принято расставлять у изголовья женщины, которая не рожала сыновей (считалось, что разглядывание такой ширмы вызовет соответствующие сны, а они, в свою очередь, будут способствовать благополучному зачатию и родам), а в комнате престарелых родителей дети ставили ширму с "десятью символами долголетия". Сейчас эти традиции уходят в прошлое, да и сами ширмы встречаются существенно реже, но все-таки они остаются важным элементом интерьера во многих корейских домах, особенно зажиточных.

Кроме этого, иногда в домах можно увидеть специфическое украшение — сусок ("камень долголетия"{*65}) — живописной формы кусок скалы или природного камня, обычно довольно большого размера — высотой от 20 до 40 см, на деревянной подставке. Подобные украшения часто встречались в традиционных дальневосточных садах и парках (знаменитые "сады камней"), но в Корее они довольно часты и в интерьере обычных жилых домов. В некоторых домах есть и карликовые деревья, выращенные в соответствии с традициями дальневосточного искусства, которое у в России обычно почему-то считают японским и называют словом "бонсай". В Корею умение выращивать карликовые деревья, равно как и название этого искусства (корейское чтение соответствующих китайских иероглифов — "пунчжэ" {*66}) проникло из Китая в глубокой древности (видимо, еще в период Трех Государств) и получило большое распространение при Корё [99, с.61]. Наконец, если не в большинстве, то в очень многих городских домах есть и аквариумы с декоративными рыбками.

Окна корейского дома, как правило, не отворяются, а сдвигаются в сторону по специальным направляющим. В подавляющем большинстве современных домов окна тройные, рамы изготовляются из металла или, реже, дерева. В первую раму вставлена мелкая металлическая сетка, которая предохраняет обитателей дома от проникновения столь многочисленных в Корее в летнюю пору насекомых. Во второй раме установлено собственно оконное стекло. В третьей же обычно находится матовое стекло, которое оберегает внутренность дома от излишне любопытных взглядов посторонних: нелишняя предосторожность, если вспомнить, насколько близко стоят друг к другу корейские дома. В традиционном корейском доме все двери также были сдвигающимися, однако в настоящее время эта практика ушла в прошлое и большинство дверей имеет вполне европейский вид. Входные двери почти всегда изготовляются из металла и обычно оснащаются "глазком" или, в богатых домах, телекамерой. Внутренние двери, ведущие из одной комнаты в другую, в большинстве случаев деревянные, филенчатые, с металлическими ручками, зачастую украшенные несложной орнаментальной резьбой. Впрочем, и традиционные сдвигающиеся двери можно увидеть внутри корейского дома очень часто.

Любопытно, однако, что чем дороже и с большими претензиями на солидность устроено то или иное заведение (ресторан, магазин, ремонтная мастерская), тем меньше шансов встретить там раздвижные входные двери традиционного образца. Распахивающиеся (а еще лучше — самораздвигающиеся, на фотоэлементах) двери стали как бы престижной деталью архитектурного оформления, и, похоже, через одно-два десятилетия традиционные двери навсегда уйдут в прошлое вместе с последними мелкими лавочками и мастерскими, да и вообще постройками старого корейского типа.

Характерной чертой корейского жилого дома является его исключительная чистота. При входе в дом корейцы снимают обувь и по помещению ходят босиком, в одних носках. На полу едят и пьют, спят и работают, поэтому корейские хозяйки поддерживают пол едва ли не в стерильном состоянии. Характерной чертой любого корейского жилища является небольшая выемка в полу около двери, которая предназначена для обуви хозяев и гостей. В домах разных типов эта выемка может быть оформлена по разному, однако она присутствует обязательно. Она заменила существовавшую перед входом в традиционный корейский дом небольшую террасу, на которой жильцы и гости должны быть оставлять свою обувь.

Уборку корейские хозяйки проводят с помощью тряпки и, иногда, специфической швабры. Корейская швабра напоминает так называемую "морскую швабру", которой на флоте пользуются для драйки палуб, и представляет из себя деревянную Т-образную раму, к перпендикулярной короткой перекладине которой прикреплено большое количество кусков толстой пеньковой веревки. Впрочем, такая швабра чаще применяется при уборке нежилых помещений, а дома большинство хозяек предпочитает действовать по старинке, руками и мокрой тряпкой. Молодежь начинает привыкать к швабре западного образца, на которую наматывается тряпка. Наконец, в самых богатых домах появились и портативные поломоечные машины. Любопытно, что при уборке пылесос применяют сравнительно мало, используя его, преимущественно, для чистки мягкой мебели и ковров или для предварительного удаления пыли (пылесосом пользуются 31% хозяек [92, с.78]).

СЛАЙД 44 Корейских горожан трудно назвать большими любителями домашних животных. В любом сельском доме есть собака, а в некоторых — и кошка, в то время как в городе эти животные встречаются довольно редко. По данным опросов, в 1993 г. в 73% сеульских домов не было никаких домашних животных [319, с.176]. В большинстве тех домов, где животные все-таки имелись, они были представлены аквариумными рыбками. Аквариумы можно увидеть во многих корейских домах среднего достатка, а у зажиточных людей они являются едва ли не обязательной частью интерьера. Хватает в Корее и зоомагазинов, в которых продаются преимущественно аквариумные рыбки и самое разнообразное оборудование, необходимое для их содержания: от хитроумных устройств для насыщения воды кислородом до аквариумов любых размеров и форм.

Другие домашние животные в городах остаются редкостью. Хотя представления о том, что корейский интерес к собачкам носит исключительно гастрономический характер, и являются крайним преувеличением, но до недавнего времени особых сантиментов в отношении этих "четвероногих друзей" не наблюдалось. В последние годы, однако, среди кореянок появилась привычка держать у себя дома небольших комнатных собачек, которых они, отправляясь на прогулку, очень часто носят с собой на руках. Изредка у дверей корейских домов можно увидеть и котов, однако, эти животные в Сеуле лишены возможности "гулять сами по себе". На свободу их не отпускают и максимум того, на что они могут рассчитывать — это посидеть немного у дверей на длинной цепочке-поводке.

САНИТАРНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ И ДОМАШНЯЯ УТВАРЬ

Разумеется, практически все городские дома имеют водопровод, хотя качество воды в нем и оставляет желать лучшего из-за нехватки очистных сооружений. Водопровод стал обязательной принадлежностью корейского городского дома только в 1970-е гг., до этого дома с водоснабжением были редкостью, и воду жители набирали в уличных водопроводных колонках. В те времена существовала даже специальная профессия — торговец водой (кор. мульчанъса {*67}). Эти люди зарабатывали на жизнь тем, что носили воду от колонок в дома побогаче, жители которых предпочитали заплатить немного денег, но не таскаться самим по улице с тяжелыми ведрами и кувшинами. Первые упоминания о торговцах водой относятся к самому началу XIX века, но не исключено, что существовали они и в гораздо более ранние времена [88, с.93]. В первые послевоенные годы многие торговцы водой были беженцами из Северной Кореи, которые не имели ни крыши над головой, ни каких- либо средств к существованию и представляли собой тогда, в нищие пятидесятые, одну из самых обездоленных групп корейского населения в нищие пятидесятые. Однако эти времена остались в прошлом, и сейчас водопроводный кран, равно как и душ — неизменные атрибуты любого городского дома.

Санузел в современных корейских домах совмещенный, хотя, как показало проведенное в конце восьмидесятых годов обследование, 70,3% сеульцев предпочитали бы, чтобы он был раздельным [328, с.81]. В "апатхы", даже не очень дорогих, санузла, как правило, два: один — основной, двери которого выходят в большую комнату, и второй — маленький, примыкающий к одной из спален (ванны в нем обычно нет, только душ, раковина и унитаз). Санузлы в индивидуальных жилых домах с конца шестидесятых годов стали оборудоваться по тому же образцу, что и в "апатхы" [72, с.9-11].

В отличие от своих соседей-японцев, корейцы не являются особо большими любителями ванн. В старой Корее специальные помещения для мытья отсутствовали, и люди мылись в деревянных бадьях и бочках. Когда в середине XV века один из богатых вельмож построил себе роскошный дом, в котором было даже две специальные ванные комнаты, этот факт был с удивлением и неодобрением отмечен современниками, которые увидели в подобном новшестве бессмысленную роскошь [464, 30 ноября 1994].

Ванна и поныне встречается далеко не во всех небогатых корейских домах (в отличие от душа, получившего в последние десятилетия всеобщее распространение). Санузлы всегда отделываются кафелем, причем в полу имеется сливное отверстие. Это немаловажно, так как в самых непритязательных домах в санузле может не быть не только ванны, но даже и раковины, так что умываться и мыть руки приходится, присев на корточки перед торчащим непосредственно из стены краном. Поскольку, корейцы любят побрязгаться и обычно после мытья вытираются, стоя не в ванной, даже если она есть, а на полу (на этот счет есть специальное исследование [328, с.81]), то пол в ванной комнате часто бывает мокрый. В корейских домах ходят босиком, поэтому у входа в ванную всегда стоят специальные резиновые или пластиковые тапочки.

До недавнего времени умывались корейцы так же, как и японцы и англиичане: слив в раковине закрывали пробкой, в раковину наливали воду, а потом закрывали кран и приступали к умыванию. Во многих случаях воду наливали не в саму раковину, а в специальный небольшой тазик, который ставили в нее на время умывания. Однако в последнее десятилетие, когда водопровод стал неизбежной принадлежностью любого дома, эти привычки изменились, и корейцы начинают все чаще мыться водой, текущей из крана (то есть так же, как это делают, например, и русские). Последствием этого стало и распространение в 1980-е гг. кранов-смесителей. До этого же каждая раковина оснащалась двумя отдельными кранами — один для холодной, а другой — для горячей воды.

Такой предмет санитарно-гигиенического оборудования, как унитаз, был принесен в Корею с Запада. Первый смывной туалет появился в Корее в здании первой частной газеты "Токрип синмун", основанной в 1896 г., а первые туалеты непосредственно в домах (а не на дворе) появились после 1941 г. [194, с.187]. Поскольку туалеты стали распространяться в Корее при японцах, то и до настоящего времени в Корее существуют унитазы двух типов: японские, представляющие из себя небольшие корытообразные углубления в полу, и евро-американские, устройство которых, как надеется автор, в принципе хорошо известно читателям (хотя едва ли кто-либо из них видел унитаз на микропроцесорах, с небольшим пультом управления сливом и экраном на жидких кристаллах). Японскими унитазами оборудуется большинство туалетов в индивидуальных жилых домах, равно как и общественные туалеты, хотя во многих из них есть одна или две кабинки, оснащенные "заморскими сидениями". Европейский унитаз является характерной чертой санузлов в "апатхы" и вообще, до некоторой степени, признаком респектабельности жилища. Первые такие унитазы были установлены в микрорайоне Мапхо — первом комплексе "апатхы", который был построен в Корее в начале шестидесятых годов. Поначалу эти устройства вызывали некоторое недоумение владельцев, которые не знали, как ими пользоваться [396, с.13].

Заметим кстати, что характерной особенностью корейского речевого обихода является почти полное отсутствие привычного для нас табуирования лексики, связанной с туалетом и "естественными потребностями". Во время лекции студентка может не просто попроситься "в туалет", но заодно и сказать преподавателю, с какой именно целью она туда идет, а молодой человек на свидании может пожаловаться своей девушке на внезапно случившийся с ним на понос с той же естественностью, с какой его европейский сверстник упомянул бы о головной боли. Об отсутствии традиционного для западной культуры отношения к туалету как к чему-то ритуально нечистому и, так сказать, "стыдному", свидетельствует и тот факт, что религиозные организации, например, не видят ничего зазорного в том, чтобы вывешивать свои листовки и цитаты из Нового Завета прямо над писсуарами или на дверках туалетных кабинок. С этим, видимо, связано и то, что во многих случаях не существует разделения на мужские и и женские туалеты. В небольшом помещении находится раковина и писсуар, а дальше — одна или две кабинки.

В большинстве домов в ванной комнате находится и стиральная машина, хотя в некоторых богатых жилищах для нее может предусматриваться и небольшое, 2-3 кв.м., специальное помещение, также отделанное кафелем и оборудованное сливным отверстием в полу. Это помещение (по корейски его называют "сетхаксиль"- стиральная комната) в обязательном порядке наличествует, в частности, в новых "апатхы" большой площади. Производство стиральных машин в Корее было начато только в 1969 г. концерном "Кымсон" ("Gold Star" или "LG"), тем же самым, что 5 годами раньше наладил производство первых корейских холодильников [171a, с.42], однако только в восьбмидесятые годы стиральные машины стали активно входить в корейский повседневный быт. Сравнительная дешевизна автоматических стиральных машин, которые стоят от 400 до 600 тысяч вон, т.е. 40-60% среднемесячной заработной платы, привела к тому, что к 1990 г. они появились почти в каждой семье (в городах ими к тому времени владело 72,0% домохозяйств [366, с. 285]), и изучение корейских способов стирки из области этнографии перешло в область технологии и посему оказалось за рамками данной работы. Если учесть традиционное пристрастие корейских женщин к стирке, вызванное как распространенностью в старые времена одежды белого цвета, так и известной корейской чистоплотностью, то нельзя не признать, что автоматическая стиральная машина во многом изменила быт корейской семьи и дала кореянкам немало свободного времени..

В современных домах в большинстве случаев применяются электрические утюги. Традиционный корейский утюг представлял из себя нечто вроде небольшой, но массивной чугунной сковородки с деревянной ручкой. В сковородку накладывались тлеющие угли, которые и разогревали утюг. Для более тщательной глажки применялся также и маленький утюжок на длинной ручке, который разогревался в жаровне "хваро" {*68}. В начале нашего века в Корею через Японию попал утюг европейского образца, накаляемый находящимися внутри него углями, а в семидесятые годы ему на смену пришел утюг электрический. Швейная машинка, которая еще лет двадцать назад была непременной принадлежностью корейского дома, в последнее время быстро выходит из повседневного обихода. Кореянки, за исключением некоторых любительниц, почти перестали шить и вязать дома, в этом больше нет необходимости, так как в большинстве семей вполне достаточно денег, чтобы покупать готовую одежду. Во времена японского колониального режима швейная машинка, однако, была символом зажиточности, одним из самых дорогих предметов в корейском доме. В годы войны беженцы, спешно покидая родной дом, брали с собой в первую очередь машинку, и потом, если приходилось уж особо туго, продавали свой "Зингер" (самая распространенная в тогдашней Корее марка) за немалые деньги. В силу своего статусного значения вплоть до начала семидесятых годов машинка была предметом, который охотно покупали корейские семьи. В первые годы экономического чуда количество их быстро росло и достигло пика около 1970 г., когда машинки были у 41,8% семей [92, с.77]. После этого количество их стало быстро снижаться. Объясняется это как развитием индустрии готовой одежды, так и тем, что машинка в эпоху распространения бытовой электроники перестала символизировать процветание семьи.

Корейские здания как жилого, так и общественного назначения обычно отличаются большим количеством подземных помещений. Не редкость сравнительное небольшое строение, которое, кроме трех-четырех надземных, имеет еще и два-три подземных этажа. В подземных этажах "апатхы" обычно располагаются автостоянки. В подвалах домов попроще находятся магазины, табаны (корейские чайные), рестораны, различные предприятия бытового обслуживания. Подземелья, расположенные под некоторыми зданиями общественного назначения — театрами, гостиницами и т.п. — могут быть огромными и порою насчитывают пять-семь подземных этажей.

Пол в современных корейских домах покрыт линолеумом. Любопытно, что линолеум этот обычно желтого цвета и по своей фактуре имитирует ту промасленную толстую бумагу, которой традиционно покрывались полы корейских домов. В небольших комнатах поверх линолеума иногда стелют циновки. Корейская техническая мысль в последнее время разработала много конструкций отапливаемого пола (ондоля {*69}), которые могут быть использованы в современных многоэтажных домах и полностью имитируют традиционную систему отопления, конструктивно, однако, не имея с ней ничего общего. Существуют ондоли водяные, паровые, электрические. Эти системы зарекомендовали себя настолько хорошо, что сейчас ими, порою, оснащаются и небольшие одноэтажные дома, в которых технологически легко можно было бы оборудовать "настоящий", то есть традиционной конструкции, ондоль.

ФОТО 54 В последнее десятилетие неизменной принадлежностью любого корейского жилого дома стал телефон, который еще в конце семидесятых считался исключительной редкостью. История корейской телефонной связи началась с 1896 г., когда первый коммутатор появился в королевском дворце [357, т.19, с.622]. Однако по понятным причинам телефонизация страны шла медленно. В 1980 г. на 100 корейских семей приходилось всего лишь 24,5 телефона [367, с.104]. К концу восьмидесятых найти дом без телефона в городе стало почти невозможно, однако корейские связисты не остановились на достигнутом: они развернули мощную рекламную кампанию под лозунгом "в нашу эпоху каждая семья должна иметь две телефонные линии!" (действительно, две линии удобнее, чем одна, не так ли?). Кампания эта оказалась успешной, и в 1993 г. на каждые 100 семей приходилось 111,1 частных телефонов, то есть почти десятая часть корейских семей имела по два телефона [367, с.104]. Установка телефона в Корее производится бесплатно, вносится лишь денежный залог, который при отказе абонента от дальнейшего пользования номером ему возвращается.

ОТОПЛЕНИЕ, КОНДИЦИОНИРОВАНИЕ

Жителю крупного российского города, привыкшему к неизменным батареям парового отопления под окнами своей квартиры, человеку, для которого печки и горы дров во дворе ушли в область преданий или воспоминаний далекой юности, трудно понять, какое значение в жизни обычной корейской семьи играет отопление дома. В Корее (стране, заметим, с достаточно холодными зимами!) до единообразия в этом вопросе весьма далеко. Там существуют самые разные обогревательные системы, и то, как именно отапливается тот или иной дом, оказывает немалое влияние на весь уклад жизни его обитателей. Существуют довольно пространные исследования корейских специалистов по семейной психологии, посвященные, скажем, влиянию типа отопления в жилище на степень занятости домохозяйки, а при найме или покупке дома вопрос об установленной там отопительной системе считается одним из важнейших [173, с.60 и сл.].

До Корейской войны подавляющее большинство городских и все сельские дома отапливались традиционным способом — с помощью ондоля, топливом для которого служило дерево. Ондоль, который русским скорее известен под китайским названием "кан", представлял из себя систему отопления, при которой горячий дым из топки, расположенной на кухне или, если топок было несколько, — с наружной стороны дома, проходил по змеевидному дымоходу под полом жилой комнаты, нагревая его и отапливая помещение. Однако война и быстрое сведение лесов, которое в Корее удалось остановить только в 1960-е гг., привело к тому, что привычное древесное топливо становилось все более и более дефицитным. Поэтому с конца 1950-х гг. получают распространение угольные брикеты — "ёнтхан" {*70}. Появились они еще в конце 1920-х гг., но до войны применялись очень редко. Каждый такой брикет представляет из себя цилиндр стандартных размеров и формы, изготовленный из низкокачественного угольного порошка. Делают "ёнтхан" в примитивных мастерских, чуть ли не прямо на улице, с помощью простейших прессов. Размеры брикетов стандартны: диаметр 15 см, высота 14 см, причем в каждом брикете 22 круглых вертикальных отверстия-канала, которые обеспечивают лучшее его сгорание [385, с.127].

Брикеты использовали и как топливо для ондолей, и в специальных угольных металлических печках — своего рода буржуйках, которыми отапливались в те времена нежилые помещения. По воспоминаниям корейцев, появление угольных брикетов вызвало своего рода революцию в повседневной жизни корейской семьи и привело к тому, что отопление существенно упростилось. Дело в том, что хворост и дрова сгорают очень быстро, поэтому, чтобы обеспечить в доме более или менее приемлемую температуру, хозяевам приходилось протапливать его несколько раз в день, причем во время топки они не могли отвлечься от возни с ондолем ни на минуту. Угольные же брикеты горят медленно и дают не яркое, но очень жаркое пламя, поэтому, положив такой брикет в топку ондоля, хозяйка могла уйти на несколько часов и быть совершенно спокойной и уверенной в том, что за время ее отсутствия температура в доме останется вполне приемлемой [370, с.232]. Впрочем, понятие "приемлемая температура" — вещь относительная: большинство пожилых корейцев вспоминают, что во времена их юности в корейских домах царил по нынешним меркам страшный холод. Нынешняя привычка поддерживать в жилых помещениях очень и очень высокую температуру (+23), которая порою раздражает иностранцев в Корее, появилась сравнительно недавно. Вплоть до 1970-х гг. жарко натопленный дом был привилегией, доступной очень и очень немногим представителем обеспеченных слоев.

Однако угольные брикеты, при всех своих удобствах, страдали немаловажным недостатком: они были небезопасны в обращении. В том случае, если плиты пола были плохо пригнаны друг к другу, а стыки между ними недостаточно тщательно герметизированы, в помещение проникал угарный газ, что вело к частым отравлениям. Поэтому пособия для живущих в Корее иностранцев в те времена постоянно напоминали о необходимости держать ночью окно открытым и тщательно проветривать комнату [51, с.127; 21, с.23].

Следующий шаг в развитии отопительных систем в Корее был сделан на рубеже 1960-х и 1970-х годов, когда в стране появились и быстро получили распространение угольные миникотельные, которые легко можно было установить в любом жилом доме. С появлением этих миникотельных, которыми отапливались как малоэтажные жилые дома, так и "апатхы", интенсивное строительство которых началось как раз в те годы, на место традиционного ондоля, который прогревался дымом из топки, начал приходить ондоль нового типа — водяной, представлявший из себя систему проложенных под полом труб, по которым циркулировала нагретая в миникотельной горячая вода. Угольный котел (бойлер) был еще более неприхотлив, чем отапливаемый углем традиционный ондоль старого типа, и требовал еще меньше ухода. Он позволил создать единую отопительную систему, которая одновременно обслуживала все комнаты дома, в то время как ранее в большинстве случаев каждая комната имела свою отдельную топку.

Наконец, новый шаг был сделан во второй половине 1980-х гг., когда на смену угольным котлам в массовом порядке стали приходить нефтяные, доля которых в городах за 1985-1990 гг. увеличилась с 4,5% до 22,4% [366, с.233]. Именно нефтяная (точнее, мазутная) котельная в настоящее время наиболее типична для современного многоквартирного дома, хотя многие индивидуальные дома победнее и в середине 1990-х по-прежнему отапливалось углем.

В первых многоквартирных "апатхы", которые появились в шестидесятые годы, была предпринята попытка устанавливать батареи европейского типа. Возможно, это было связано не столько со стремлением подражать оригинальным образцам, сколько с тем, что проектировщики в то время не были уверены, что им удастся разработать дешевую и надежную конструкцию отапливаемого пола. Однако дома с батареями так и не привились в Корее. Отсутствие отапливаемого пола заставляло обитателей таких жилищ менять весь свой повседневный уклад, а это, в свою очередь, вело к немалым неудобствам. Вскоре от строительства таких домов практически отказались и в настоящее время ондоль является почти непременной принадлежностью вновь возводимых корейских жилищ.

Как правило, в доме с нефтяной или газовой миникотельной в одной из комнат находится пульт управления, с помощью которого можно включать и выключать котел. Режимы работы у разных котлов разные, но обычно хозяева могут по желанию включать как собственно отопление, так и подачу горячей воды, а также регулировать температуру в помещении (на пульте устанавливается температура, которую котел впоследствии поддерживает автоматически). Поскольку топливо стоит недешево и отопление средней по площади квартиры зимой в середине девяностых годов обходилось в 120-150 тыс. вон ($150-200 по курсу 1995 г.) в месяц, а ремонт капризного котла может стать еще большей проблемой, то хозяева стараются пользоваться отоплением поэкономнее.

В большинстве "апатхы" существует автономная система отопления, при которой каждый каждый микрорайон, а то и дом или даже подъезд имеет собственную котельную. ТЭЦ, вырабатывающие электроэнергию и, одновременно с этим, обеспечивающие теплом сразу несколько сотен домов, существуют, но появились они только в самое последнее время и доля "апатхы", отапливаемых таким образом, невелика.

Как ни странно, но во многих, если не в большинстве корейских общественных зданий (относится это и к конторам, и к учебным заведениям, и к магазинам) при строительстве какие-либо отопительные устройства попросту не предусматриваются, и забота об отоплении помещения полностью возлагаются на тех, кому в нем приходится находиться по долгу службы. На отоплении принято экономить и симптоматично, что один корейский журналист в своих путевых очерках об Америке в качестве доказательства богатства американцев приводит тот факт, что они могут позволить себе круглосуточное отопление не только жилых, но и служебных помещений [377, с.129].

Автору пришлось работать в колледже, помещения которого не были оснащены даже самыми примитивными обогревательными устройствами (при температуре на улице в -8 градусов внутри здания тоже было не слишком уж жарко). В условиях отсутствия какого-либо централизованного теплоснабжения в большинстве учреждений устанавливают самые разнообразные отопительные устройства, причем наибольшее распространение получили два их типа: электрические камины и мазутные печки (своего рода усовершенствованный вариант "буржуйки").

ФОТО 27 Электрические обогреватели более эстетичны, легки и безопасны, но зато существенно уступают мазутным печкам по экономичности. Большинство потребителей предпочитает экономию красоте и удобству, и устанавливают в своих служебных помещениях, магазинах или аудиториях именно мазутные печки. Корейская мазутная "буржуйка" — сооружение достаточно громоздкое, высотой около полуметра и весьма тяжелое, однако она позволяет поддерживать более или менее приемлемую температуру в довольно большом помещении, расходуя при этом сравнительно мало топлива, хотя, конечно, по своей эффективности существенно уступает батареям парового отопления. Простейший вариант этой печки — просто металлический бак, на дне которого горит мазут. Чаще сейчас, однако, встречаются более сложные и более эффективные варианты, которые оснащены устройствами, позволяющими регулировать силу пламени, сетками накаливания, защитными решетками, миниатюрными электрическим насосами, подкачивающими топливо, и тому подобными усовершенствованиями. Любопытно, что во многих современных многоэтажных зданиях, которые строятся для того, чтобы быть сданными в аренду под офисы различным фирмам, отверстия в стенах для вывода жестяных труб печек конструктивно предусматриваются уже в процессе строительства. Разумеется, назвать печку идеальным устройством для отопления никак нельзя. Помимо низкой эффективности, она еще и пожароопасна, да и, кроме того, даже от хорошо отрегулированной печки (а настройка этого агрегата — дело сложное и требующее немало опыта и умения) во время работы основательно несет мазутом. Запах мазута поэтому — один из самых характерных зимних корейских запахов. Им пропитаны помещения фирм, магазинов, университетские аудитории.

В условиях Кореи с ее жарким и душным летом, когда температура поднимается до 30 и более градусов (при влажности в 90-100%), важно не только отопление, но и охлаждение жилищ. Технический прогресс и рост уровня жизни в последнее десятилетие сделали кондиционер непременной принадлежностью многих жилых домов и практически всех учреждений. Устанавливаются кондиционеры непременно и во всех автомобилях, даже самых маленьких и дешевых. Официально считается нормальным, когда в помещении поддерживается температура примерно на 5 градусов ниже, чем на улице, но это правило соблюдается далеко не всегда [295, с.196]. Разумеется, повсеместно применяются и электрические вентиляторы самых разных размеров и форм.

КОРЕЙСКАЯ ЖИЛИЩНАЯ ПОЛИТИКА

Возможно, включение раздела о жилищной политике в эту главу может вызвать некоторые возражения. Однако жилищный вопрос чрезвычайно важен для корейцев, и значительная часть усилий, разговоров, надежд современной корейской семьи связана с жильем, с мечтой о собственном доме. Поэтому, на взгляд автора, было бы совершенно неверно, рассказывая об устройстве корейского дома и его интерьере, не упомянуть ни одним словом щ том, откуда этот дом, собственно говоря, берется, как он оказывается в собственности его владельцев (или как в него попадают арендаторы), тем более, что в корейском подходе к жилищной проблеме есть много специфических особенностей, которые носят чисто этнографический характер и о которых мы и будем говорить в первую очередь.

АРЕНДА ЖИЛЬЯ

В современной Корее существуют два основных вида оплаты арендуемого жилья. Первый из них именуется чонсе ("полная оплата"{*71}), второй — вольсе ("помесячная оплата" {*72}). Способ чонсе имеет, пожалуй, несколько большее распространение. По данным Переписи населения и жилых помещений 1995 г., по этому способу было арендовано 63,5% всех сдаваемых в наем жилых помещений [+4, с.16]. Вдобавок, наиболее дорогие виды жилья, в том числе и почти все "апатхы" — сдаются в наем практически исключительно таким образом. Кроме того, по способу чонсе сдаются в большинстве случаев и помещения нежилого назначения: магазины, кафе, рестораны, мастерские и т. п.

Сама система чонсе чрезвычайно специфична для Кореи и едва ли встречается в других странах мира. В соответствии с этой системой арендатор выплачивает арендодателю — владельцу жилья — единовременно некую весьма значительную сумму, которая обычно составляет 40-50% полной рыночной стоимости арендуемого жилья. В соответствии с заключаемым при этом договором арендатор после этого имеет право жить в квартире в течение некоего установленного срока, который обычно составляет от одного до трех лет. По истечении этого срока договор может быть перезаключен на новых условиях. Если же этого не происходит и арендатор решает съехать с квартиры, то арендодатель возвращает ему всю внесенную им ранее сумму.

Смысл этой, кажущейся на первый взгляд странной, сделки заключается в том, что владелец жилья, которым в большинстве случаев является крупная строительная фирма (напомним, что таким образом сдаются в аренду, как правило, квартиры в наиболее дорогих домах современного типа) получает в свое распоряжение достаточно значительные суммы денег, которые может с выгодой инвестировать. Чаще всего получивший эти деньги домовладелец использует их для того, чтобы начать новое строительство. На первый взгляд, разумнее было бы просто продавать квартиры, однако, в силу исключительно высокой стоимости жилья быстро распродать многоквартирный дом практически невозможно, так что способ чонсе дает строительным корейским фирмам возможность в короткие сроки вернуть значительную часть вложенных в строительство средств. Арендатор, разумеется, обычно не обладает необходимой суммой денег, поэтому ему приходится частично обращаться за кредитом в банк или, чаще, к родственникам, и впоследствии выплачивать с этого кредита проценты. Поэтому в большинстве случаев арендатор, проживая в квартире, все равно вынужден делать регулярные платежи, правда уже не домовладельцу, а родственникам или банку, у которого он когда-то взял ссуду. Кроме того, не нужно забывать, что на арендатора ложиться и обязанность оплачивать все амортизационные расходы и коммунальные услуги, в том числе и такие специфические, как исправная работа лифта, наличие охранника при входе в подъезд, уборка автостоянки.

Как отмечают корейские специалисты, возникновение этого, в своем роде уникального, способа сдачи жилья в аренду вызвано как экономическими, так и этнографическими причинами. С одной стороны, свою роль здесь сыграла корейская банковская система, которая находится под жестким правительственным контролем и отличается крайней негибкостью. Ее деятельность скорее направлена на регулирование экономики, а не на извлечение максимальной прибыли. Взять в корейском банке кредит для какого-либо нестандартного, не учтенного многочисленными инструкциями дела даже крупному предпринимателю не так-то просто. Даже если кредит получен, то условия его использования и выплаты жестко контролируются. Поэтому сдача квартиры способом чонсе позволяет ее владельцу получить немалую сумму, причем вполне законно, и распоряжаться ею достаточно свободно. Во-вторых, традиция чонсе имеет и этнографическое объяснение, она восходит к ряду институтов, существовавших в старой Корее, и в первую очередь — к кассам взаимопомощи и к цеховым союзам "ке", которые тоже представляли в кредит крупные суммы под залог недвижимости. В старые времена кореец предпочитал обращаться к помощи своего "ке", ибо взять взаймы у конкретного человека, богатого купца или дворянина, означало оказаться у него в зависимости (ПРИМЕЧАНИЕ: Беседа автора с профессором Ха Сон Гю 6 апреля 1994 г.).

Способ вольсе существенно более привычен для иностранцев и представляет из себя обычную помесячную плату за аренду жилья. Относительно специфической корейской особенностью является то, что арендатор обязан при заключении договора единовременно внести некоторую, довольно большую, сумму, которая примерно в 6- 10 раз больше ежемесячной платы. Эти деньги (по-корейски их называют "гарантийные деньги" — "почжангым" {*73}) являются как бы залогом, гарантирующим сохранность квартиры и ее оборудования, и возвращаются жильцу, когда он съезжает с квартиры. На условиях помесячной платы, как правило, можно снять только дома подешевле и похуже качеством, так как владельцы "апатхы" и хороших "ёнрип" обычно требуют внесения разовой арендной платы по способу чонсе.

Кризис 1997-1998 годов привел к заметным переменам в системе найма и сдачи жилья. Пока корейская экономика била мировые рекорды по темпам роста и инвестиции в нее давали огромные дивиденды, столь популярная в Корее система чонсе работала безукоризненно. Однако в начале 1998 года ситуация изменилась. Раньше большая часть средств, полученных от жильцов в качестве чонсе, опять направлялась в строительство, а но в условиях кризиса инвестиции в эту область стали, пожалуй, самым верным способом потерять деньги: среди квартир средней и большой площади, сданных в эксплуатацию в первом квартале 1997 года, около 60% остаются непроданными. Многие из домовладельцев, которые вложили в строительство те деньги, что получили в качестве "чонсе", оказались на грани разорения. Вдобавок, после кризиса цены на жилье пошли вниз, так что у домовладельца, как правило, нет шансов на то, что ему удастся сдать жилье за прежнюю цену. Однако по истечении срока контракта всю сумму "чонсе" полагается возвращать жильцу. Ясно, что в подобной ситуации в интересах домовладельца оттянуть выплату денег на возможно более поздний срок. Не всегда источником проблем является его жадность -- часто домовладелец и рад бы вернуть полученную сумму, но не может: денег у него больше нет, так как сам он или те предприятия, в которые были вложены эти средства, разорились или понесли большие убытки в ходе кризиса.

В этих условиях жильцы, которые оказались на неопределенный срок как бы прикрепленными к своему нынешнему жилью, столкнулись с немалыми финансовыми убытками, ведь в новой ситуации большинство из них за те же деньги легко могли бы снять квартиру и побольше, и поудобнее. Закономерным результатом этого стали многочисленные судебные иски, а многие корейские специалисты стали даже говорить о том, что вся система чонсе как таковая долждна быть со временем ликвидирована, и что единственным способом аренды жилья в Корее, как и в других странах, должна быть помесячная плата.

Продажей и сдачей в аренду жилья в Корее занимаются многочисленные посреднические конторы, в своем большинстве — не очень крупные. Они собирают информацию о появляющемся жилье и за определенные комиссионные продают или сдают его в аренду. Те, кто не хочет платить комиссионные маклерам, могут дать сообщение об аренде жилья в одну из рекламных газет, которые выходят в каждом районе Сеула и других крупных городов (любопытно, что эти газеты распространяются бесплатно).

Несколько иначе обставлена сдача в аренду и продажа новых "апатхы". Еще до того, как заканчивается сооружение очередного жилого микрорайона, неподалеку от него вырастает сооружение весьма специфического вида. Обычно это — весьма большой павильон, построенный из подручных материалов и пестро, броско раскрашенный. На стенах его крупными буквами или иероглифами написано название нового микрорайона и площадь тех квартир, которые там предлагаются на продажу. Это — центр продажи и аренды квартир, который принадлежит построившей "апатхы" фирме. Ввод в строй очередного микрорайона всегда сопровождается активной рекламной кампанией с использованием телевидения, газет и даже снятых специально по этому случаю киножурналов.

Выше речь у нас шла о том, как обычно снимает квартиру корейская семья. Однако зачастую какую-то крышу над головой нужно найти и молодому человеку, еще неженатому и весьма стесненному в средствах. В большинстве случаев речь идет о студенте, который учится в Сеуле или ином крупном городе, иногда — и о только что приехавшем в город в поисках счастью молодом крестьянине или крестьянке, а иногда — еще о ком-либо, всех возможных ситуаций все равно не перечислишь. В этом случае посредничество тоже обычно берут на себя агентства по недвижимости. Существует два основных вида краткосрочной аренды комнат. Первый, более распространенный — это так называемый "хасук" {*74}, комната с пансионом. Содержательницами таких пансионов, большинство обитателей которых составляют студенты, являются обычно пожилые тетушки, которые сдают в своем доме несколько комнат и готовят их обитателям завтраки и ужины. Второй, несколько более дешевый, но менее популярный способ — это "чачхви" {*75}, комната без пансиона.

ПОКУПКА ЖИЛЬЯ

Как и любой капиталистический город, Сеул делится на районы, которые во многом отличаются по престижности и, соответственно, стоимости находящегося в них жилья, хотя в Корее социальная дифференциация в городах проявляется слабее, чем в большинстве других стран Азии. Наиболее престижными в Сеуле считаются район Мёндон (близ муниципалитета и старинных королевских дворцов) и обширные новостройки Каннама на южном берегу реки Ханган. Этот берег, на котором еще после войны были только огороды да маленькие домишки под соломенной крышей, начал застраиваться только в период "экономического чуда" и довольно быстро превратился в самый престижный район корейской столицы. Цена земли на Каннаме и, особенно, на Мёндоне, в последние годы выросла до невероятных величин: ныне квадратный метр территории Мёндона стоит примерно 50 тысяч долларов (на Каннаме земля несколько дешевле). Однако в целом разница между ценами на жилье в разных районах столицы не очень велика. Куда более заметны контрасты между ценами на жилье в разных районах страны.

Принятое в статистике и, что для нас здесь важнее, закрепившееся в массовом корейском сознании районирование территории страны в первом приближении выглядит следующим образом: собственно Сеул, ближние пригороды (в пределах 30-40 километров), остальная часть провинции Кёнги, и "периферия", в которой выделяются несколько крупных городов и, в первую очередь, Пусан, по статусу и ценам на недвижимость довольно близкий к пригородам Сеула. Соотношение цен на жилье одинакового качества между этими 4 зонами (крупные города периферии мы здесь не берем в расчет) в середине 1990-х гг. составляло примерно 10:7:5:4. Иначе говоря, квартира в современных "апатхы" общей площадью около 35 пхён (110 кв.м), которая на окраинах Сеула стоит примерно 200 миллионов вон (250 тысяч долларов по действовавшему в 1995 г. курсу), где-нибудь в Сувоне, в 30 километрах от столицы, будет стоить 150 миллионов вон, в Ансоне или ином сравнительно отдаленном районе провинции Кёнги — около 100 миллионов вон, а в глухой провинции — "всего лишь" 80 тысяч вон (100 тысяч долларов).

Эта ценовая ситуация оказывает огромное влияние на уклад жизни современных сеульцев. Даже среди средних городских слоев, в целом достаточно обеспеченных, очень немногие молодые семьи могут рассчитывать на то, что им удастся в первые же годы своей супружеской жизни купить квартиру собственно в Сеуле. Поэтому в своем большинстве они покупают или снимают себе жилье в менее престижных и более дешевых пригородных районах. Это, в свою очередь, сказывается на всем стиле жизни молодой семьи.

Несмотря на все меры правительства, направленные на ограничение стоимости жилья, Корея — страна очень дорогой недвижимости, поэтому жилищная проблема, которая везде является одной из самых насущных в повседневной жизни, стоит там с особой остротой и доставляет людям, пожалуй, больше головной боли, чем в других местах. Проведенное в начале 1994 г. по заказу корейских правительственных организаций исследование показало, что сеульское жилье относится к числу самых дорогих в мире. По соотношению средней цены жилья и среднего уровня доходов Сеул занимает третье место в мире, уступая только Токио и Мюнхену. По данным этого исследования, средняя стоимость квартиры в корейской столице в 9,3 раза выше среднегодовой зарплаты (для сравнения — в Париже только в 4,2 раза, а в Сингапуре — в 3,9 раза) [459, 29 марта 1994].

Наверное, имеет смысл, говоря о ценах на жилье, привести несколько конкретных примеров, которые легко можно позаимствовать из сводок, постоянно публикующихся в корейских газетах. Итак, в апреле 1994 года сравнительно скромная по корейским меркам квартира площадью 24 пхёна (80 кв.м) на северной окраине Сеула стоила 81-90 млн. вон (105-120 тыс. дол.), считающаяся средней квартира на южной окраине площадью 31 пхён (105 кв.м) обходилась владельцам в 160-175 млн. вон (200-220 тыс.дол), и, наконец, роскошная квартира в престижном районе площадью 46 пхён (150 кв.м) стоила 400-480 млн.вон (500-590 тыс.дол). Речь здесь идет о ценах на новые квартиры, и две приводимые цифры указывают определяемый государством верхний и нижний предел той стоимости, по которой владелец может их продавать. Рыночные цены на аналогичное жилье, которые не регулируются государством, примерно в полтора раза выше [453, 14 апреля 1994].

В отличие от стран Запада, банки в Корее играют сравнительно скромную роль в финансировании жилищного строительства. Получить в банке, например, кредит на строительство дома довольно сложно, при этом банковский кредит не покрывает и половины расходов на строительство. Большую часть суммы, необходимой для покупки нового жилья, корейская семья собирает самостоятельно, либо занимает у родителей и родственников.

Покупка дома или квартиры в Корее — дело дорогое, особенно если речь идет о Сеуле, так что большинство сеульцев вынуждено думать о квартире всю жизнь, хотя и по разным причинам. То, что можно было бы назвать "квартирным жизненным циклом сеульской семьи" в наиболее типичном для среднего слоя варианте выглядит так. Сначала, после свадьбы, молодые супруги на деньги родителей, родственников и, иногда, при помощи банка снимают квартиру (обычно способом чонсе, то есть внеся единовременно довольно крупную сумму, составляющую десятки тысяч долларов). Порою эта квартира может находиться на приличном расстоянии от места работы главы семьи. В 1994 г. обследование показало, что 58% корейцев с высшим образованием живут более чем в 10 км от места своей работы (для 10% это расстояние превышает 50 км) [367, с.95].

Следующим шагом становится покупка жилья где-нибудь в ближнем пригороде. Деньги на это появляются через несколько лет, которые чаще всего проходят в переездах из одной арендованной квартиры в другую. По данным статистики, 40% городских семей совершили более 5 переездов с квартиры на квартиру до того, как смогли обзавестись собственным жильем, покупка которого в среднем происходит через 7-8 лет после свадьбы [366, с.223]. Вот как описывается этот период жизни корейской семьи героиня рассказа "Дождь — это к богатству": "Мой муж — государственный служащий, замужем я 13 лет, и в прошлом мае у нас был двенадцатый переезд за эти годы. Как только муж получил новое назначение, он уехал на новое место службы, а я стала собирать вещи и готовиться к переезду в найденную мужем квартиру. Дети ходили в школу и сразу же уезжать было нельзя. Родственников, которые могли бы помочь, не было, поэтому вещи, поднапрягшись, я собрала сама за неделю..." [342, с.101]. Однако и после того, как семья обзаводится домом, ее кочевая жизнь не кончается. Через несколько лет, если материальные обстоятельства это позволяют, купленное поначалу жилье продается, к вырученным таким образом деньгам добавляется еще некоторая сумма и семья переезжает в Сеул. К тому времени, впрочем, дети уже подрастают настолько, что наступает пора копить деньги для того, чтобы помочь им снять свою первую после свадьбы квартиру, так что круг, таким образом, замыкается.

СЛАЙД 50 Надо сказать, что полукочевое существование, которое вынуждено вести большинство городских семей, вызвало к жизни множество небольших транспортных контор, рекламными наклейками которых буквально залеплены многие районы корейских городов. Вообще к частым переездам городской корейский быт по очевидной необходимости приспособлен неплохо. Достаточно упомянуть, что на крышах многоэтажных домов часто специально устанавливаются лебедки с грузовыми стрелами, которые позволяют поднимать платформы с вещами прямо до уровня лоджии и загружать мебель через ее широкие двери. Лебедки эти достаточно мощны и на одну платформу вполне входит обстановка целой комнаты. Платформу загружают на земле, а потом поднимают до нужного этажа — хоть третьего, хоть пятого, и грузчики принимаются за работу.

Государство пытается по мере возможности помогать наименее обеспеченным слоям населения и ведет активное жилищное строительство. Эта политика началась в 1962 г., когда сразу после переворота, приведшего к власти генерала Пак Чжон Хи, была основана Корейская государственная строительная компания (кор. Тэхан чутхэк конъса {*76}), которая должна была заняться строительством дешевых квартир. На первых порах, в условиях нищеты и нехватки всех видов ресурсов, эти планы оставались благими пожеланиями и по-настоящему жилищное строительство началось только в конце 1960-х гг. Однако миграция крестьян в быстро растущие города во многом сводила на нет усилия правительства по решению жилищной проблемы, быстрый рост цен на жилье становился одним из важных источников напряженности в обществе. Поэтому с начала 1980-х гг. в Корее было введено новое жилищное законодательство, после принятия которого жилищная политика в этой стране приняла, как замечает профессор Ха Сон Гю, один из ведущих авторитетов в этой области, "отчасти социалистический характер" [334, с.706].

Действительно, государство в Корее активно вмешивается в вопросы строительства и распределения жилья. С одной стороны, само государство само ведет активное жилищное строительство как через принадлежащую ему Корейскую государственную строительную компанию, так и через выступающие в качестве подрядчиков негосударственные компании, а с другой — регламентирует деятельность частного капитала в этой сфере. С особой тщательностью контролируется все то, что касается строительства и распределения квартир в "апатхы", в то время как частные дома, "биллы" и небольшие "ёнрип" почти полностью выведены из сферы государственной регламентации. Официально государство определяет цены и условия получения жилой площади только в "апатхы" и сравнительно крупных (более 20 квартир) "ёнрип". Все возводимые правительством и муниципалитетами дома относятся к категории "апатхы", строительство же небольших жилых зданий осуществляется исключительно частным капиталом.

Доля государственных квартир в общем объеме вводимого жилья несколько меняется год от года, но в целом составляет примерно 30-40%. Так, в 1992 г. в Корее было сдано в эксплуатацию 194.947 государственных и 380.545 частных квартир (а также 53.176 отдельных домов). Таким образом, среди новых квартир государственные составили ровно треть [468, 1993, #9, с.131]. Государственные квартиры сравнительно невелики по площади — не более 25,7 пхён, а в среднем — несколько менее 20 пхён, и предназначаются они для продажи очередникам по себестоимости, которая составляет примерно 85-90% от обычной цены такой же квартиры в частном секторе. Раньше, в семидесятые годы, этот разрыв был заметно больше, ибо государство в условиях авторитарных режимов имело возможности скупать землю под застройку по дешевке (с упорствующими мелкими землевладельцами разбирались "компетентные органы"). Сейчас ситуация изменилась, и хотя административные меры воздействия на неуступчивых землевладельцев продолжают иногда применяться, в целом государство тоже стремиться договориться с ними, что, разумеется, ведет к увеличению расходов на скупку земли под строительство и к его заметному удорожанию.

Тем не менее, и государственные, и частные квартиры в "апатхы" продаются по регулируемым ценам, которые составляют примерно 70% от свободных рыночных. Чтобы не допускать спекуляции квартирами, правительство запрещает перепродажу государственного жилья в течение нескольких (в 1994 г. — пяти) лет после его получения, однако, по всеобщему мнению, мера эта не очень эффективна: спекулянты находят обходные пути и перепродажа все равно происходит.

Государственное жилье, которое составляет примерно треть от вводимых в строй "апатхы", распределяется среди населения несколькими способами. Представители наиболее бедных слоев населения могут рассчитывать даже на то, что государственное жилье будет им дано в вечную аренду за почти символическую по меркам корейского рынка недвижимости плату: довольно приличная квартира общей площадью в 15-20 пхён (45-65 кв. м) обходится в 50-60 тысяч вон в месяц. Чтобы получить право на такую аренду, необходимо не обладать никакой недвижимостью и иметь доход ниже определенного минимума (в 1991 г. — ниже 46 тысяч вон на каждого члена семьи), либо относиться к какой-либо другой группе особо нуждающихся [334, с.425-428]. Однако в эту сумму не включена плата за коммунальные услуги, содержание охраны и т.п. расходы, которая в современных домах может достигать значительных размеров. Поэтому часто наиболее бедные семьи не в состоянии пользоваться этим жильем, хотя оно и обходится им очень дешево по сравнению с обычными рыночными ценами.

Второй способ, право на который имеют также только семьи с низкими доходами, не обладающие никакой недвижимостью, заключается в том, что государственное жилье предоставляется им в долгосрочную аренду. Срок этой аренды может составлять 20 лет для семей из наименее обеспеченных слоев и 5 лет — для прочих. По истечении этого срока они обязаны либо выкупить жилье, либо, если им так и не удастся накопить необходимых денег, съехать с него.

Наконец, третий способ, которым распределяется подавляющее большинство вводимых государством в эксплуатацию жилых зданий, предусматривает их простую продажу желающим по фиксированной цене. В отличие от первых двух способов (бессрочной и долгосрочной аренды), в данном случае не существует никаких ограничений по доходу. Купить государственную квартиру может любой гражданин Кореи, удовлетворяющий, однако, важному условию: ни у него самого, ни у членов его семьи не должно быть недвижимости в данном городе. Для владельцев недвижимости, вздумавших прикупить себе еще квартиру-другую, остается только один путь: покупка жилья по свободным рыночным ценам.

Кроме того, государство всячески регламентирует деятельность частного капитала в сфере жилищного строительства. Цены на жилье, даже возводимое частными фирмами, регулируются правительственными постановлениями, которые периодически пересматриваются. Государство стремится не допускать излишней концентрации недвижимости в одних руках. С этой целью последовательно проводится политика "один человек — одна квартира". Иметь несколько квартир формально не запрещено, но при этом за "лишнее" жилье приходится платить большие налоги и, кроме того, при продаже квартир в новом доме, если он построен частной фирмой, те покупатели, в семье которых уже есть квартира, обеспечиваются жильем в последнюю очередь, уже после того, как удовлетворены заявки всех прочих. В государственных же домах вообще квартиру могут купить только те, кто не обладает собственным жильем. Разумеется, этот закон можно обойти, но в большинстве случаев и это не так просто. Впрочем, эти проблемы не касаются городских средних слоев, быту которых преимущественно посвящена наша книга. Им-то в своем большинстве приходится размышлять не о том, как бы купить и потом получше спрятать от налога на недвижимость несколько квартир, а о том, где бы достать денег на одну, но свою.

С начала 1980-х гг. государство перешло к прямому регулированию условий долгосрочной аренды жилья. Как и следовало ожидать, некоторые экономисты и управленцы-практики из числа особо яростных сторонников экономического либерализма и неограниченной конкуренции, шумно протестовали против этого нарушения принципов свободного рынка, но успеха не добились. Начало регулированию положил закон от 5 марта 1981 г., впоследствии неоднократно пересматривавшийся. Закон этот устанавливал условия аренды, ограничивал право разрыва арендного договора владельцем жилья, определял сроки этого договора [334, c.526].

Строительство жилья, как правило, ведется большими комплексами, иногда возводятся сразу целые города-спутники. Земля, которая предназначается под застройку, скупается, а том случае, если владельцы отказываются ее продавать по предлагаемой им цене (которая всегда существенно выше рыночной), то их могут выселить и силой. Впрочем, к подобным крайностям приходится прибегать сравнительно редко: предлагаемая в таких случаях цена раза в полтора, а то и более, больше обычной, так что владельцы попавших под снос домов чаще всего считают, что им повезло. Во многих случаях владельцы сносимых домов получают от государства в качестве компенсации квартиры в новых районах.

Если же застройку ведет частная фирма, то договариваться с владельцами ей несколько труднее, так как в ее распоряжении нет последнего аргумента в виде отряда полиции. Известны случаи, когда упрямство нескольких человек, которые вопреки очевидной материальной выгоде отказывались покидать насиженные места, срывало крупные проекты, заставляло менять место строительства или крайне затягивало его сроки. Впрочем, это бывает достаточно редко, ибо частные фирмы тоже платят неплохие компенсации. Несмотря на все правительственные меры по регулированию рынка, которые, конечно, в какой-то степени понижают доходы строительных фирм, жилищное строительство в Корее — бизнес весьма прибыльный, и все затраченные на удовлетворение недовольных землевладельцев деньги обычно возвращаются с лихвой.

***

Опыт, накопленный Кореей в области жилищного строительства, так же как и в области организации городской жизни, нельзя не считать положительным. Хотя жилищный вопрос в стране стоит с немалой остротой, но речь идет не о том, чтобы обеспечить каждого горожанина хотя бы временной крышей над головой или, скажем, расселить лишенные воды, канализации и электричества трущобы — обе эти проблемы в Корее уже решены и большинство населения городов живет в домах, по своему качеству не уступающих тем, которые обычны для стран развитого Запада.

В то же время развитие корейского современного жилища интересно с той точки зрения, что оно хорошо отражает характерную для Кореи (и некоторых иных стран Дальнего Востока) особенность: стремление, если так можно выразиться, "ассимилировать" западную технологию, использовать технические достижения зарубежных стран таким образом, чтобы они не столько разрушали традиционный жизненный уклад, сколько делали его более удобным и эффективным. На смену небезопасному и неудобному традиционному ондолю, который хозяйка топила дровами с улицы или из кухни, пришел новый, для регулировки которого достаточно нажать несколько кнопок на пульте. Моясь, корейцы более не поливают себя водой из ковшика, а становятся под душ, но к ванне они так и не пристрастились. На смену высоким оградам, часто отделявшим старые деревни от окружающего мира, пришли новые, еще более высокие, которыми теперь отделены многоэтажные жилые комплексы. Спальные принадлежности корейцев, приспособленные к отапливаемому полу, были из гигиенических соображений дополнены пододеяльниками и простынями, но в целом остались неизменными. Меблировка большинства квартир также сохраняет многочисленные традиционные черты, хотя современные технологии сделали многие виды мебели дешевыми и общедоступными.

Конечно, не следует преувеличивать стабильности корейского домашнего уклада, его способности абсорбировать инновации. Молодое поколение горожан воспитывается на западной культуре и все больше смотрит на Америку — одновременно и осуждаемую как источник моральной угрозы традиционным ценностям, и восхваляемую как символ современной цивилизации, прогресса и свобод. Процесс вестернизации продолжается, и нельзя сказать, насколько далеко он зайдет через тридцать, пятьдесят или сто лет, какие из исконных традиций сумеют уцелеть, а какие будут рано или поздно отброшены. Показательно ведь, что чем выше уровень доходов или уровень образования семьи, тем менее традиционным, как правило, является их жилище.