Антов павлович чехов (1860-1904)

Небольшая бакалейная лавка с вывеской над входом: «Чай, сахар, кофе и другие колониальные товары» - помещалась в том же доме, в нижнем этаже. Открыта она была с пяти часов утра и до одиннадцати ночи, и, когда отец куда-либо уходил, в лавке по очереди сидели дети. Детей было шестеро: пятеро сыновей и одна дочь. Антоша был третий.

Хотя Антоша хозяйский сын и должен щелкать на счета, получать с покупателей деньги, но за всякую оплошность его так же наказывают, как и Андрюшу и Гаврюшу, его, ровесников и друзей, которых привезли недавно из деревни и отдали Павлу Егоровичу (отцу Антоши) в «ученье на года». Павел Егорович искренне верил в то, что детей для их же пользы нужно наказывать и пороть, а дети не представляли себе, что бывает иначе. При своих скудных средствах отец всем детям дал образование в гимназии учил музыке, а старших детей - даже иностранному языку.

Кроме сидения в лавке, у детей Чеховых была еще обязанность – петь в церковном хоре. Отец был страстным любителем музыки, самоучкой играл на скрипке, но больше всего увлекался он церковным пением и организовывал собственный хор, лучший в городе. В хоре пело человек десять местных кузнецов-любителей. В хоре не хватало дискантов и альтов, и отец решил приспособить к хору детей - трех старших, а Антоша, который еще был в первом классе гимназии, должен был петь альтом. Но слух у него был неважный, голос жиденький, он часто болел, кашлял, и петь в хоре было ему очень трудно. А Павел Егорович был очень строг и особенно требователен, когда дело касалось хора. Люди с умилением слушали, как пели мальчики Чеховы, завидовали родителям, а сами дети, как потом вспоминал Чехов, чувствовали себя маленькими каторжниками.

В семье было тоскливо, тяжело иногда, но не лучше было и в гимназии — большом скучном двухэтажном здании, окруженном высокой стеной, как в тюрьме. Классы выходили в длинные полутемные коридоры, в дверях каждого класса были вырезанные круглые окошки. Во время урока надзиратель ходил по коридору и заглядывал в эти окошки – в его обязанности входило следить за поведением учащихся.

Когда Антоша был в четвертом классе гимназии, при таганрогском уездном училище был открыт ремесленный класс, где обучали сапожному и портняжному ремеслу. Антоша с братьями стали учиться в этом классе. Антоша – портняжному ремеслу, выучился шить себе брюки и жилеты и был очень доволен. В архиве таганрогского уездного училища в книге заказов до сих пор сохранилась запись: «Ученику Чехову брюки из его материала, им же сделанные».

У Антоши были прекрасные актёрские способности, и он постоянно изображал кого-нибудь: зубного врача, важного чиновника, танцующего на балу, старого профессора, читающего лекцию, городничего на параде. А как-то загримировался, оделся нищим, написал жалобное письмо и пошел с ним к дяде. Дядя не узнал племянника, прочел письмо, разжалобился и подал ему милостыню. Но лучше всего изображал он зубного врача. В несколько минут он преображался, раскладывал на столе инструменты ждал пациентов. В передней раздавались стоны, и появлялся первый пациент – брат Александр. Антоша вооружался щипцами для углей и с самым серьезным видом долго «вытаскивал» зуб. Все это разыгрывал так забавно, что все покатывались со смеху.

Очень рано началось увлечение Антоши театром. Ему было лет двенадцать, когда он впервые попал в театр на оперетту «Прекрасная Елена». Он был в таком восторге и волнении, что всю дорогу домой вспоминал подробности спектакля, а на следующий день разыграл все в лицах.

Ходить в театр гимназистам разрешалось только с родителями и в праздничные дни. В театре обычно присутствовал дежурный и надзиратель из гимназии, и надо было пройти туда незамеченным. Иногда приходилось переодеваться. Мальчики наклеивали себе бороды и бакенбарды, надевали синие очки и смело шли мимо надзирателя, чтобы тотчас после звонка занять место на галерке и уже не сходит с него до конца спектакля – места на галерке были ненумерованные, и их могли занять другие люди. Ему очень нравилось ходить за кулисы, куда его водил один из гимназических товарищей, сын актера.

Настоящий театр навел на мысль устроить свой, домашний. Во дворе у одного из товарищей, в большом пустом сарае, устроили сцену, оборудовали костюмерную, бутафорскую. Первая пьеса, которую разыграли братья Чеховы с товарищами, была «Ревизор», и Антоша прекрасно играл роль городничего. Иногда в этом театре исполнялись сценки и из таганрогской жизни, которые сочинял Антоша и записывал в особую тетрадь. После каждого спектакля он тотчас же уничтожал все эти тетради, и они до нас не дошли.

Антон очень много читал: Гончаров, Тургенев, Белинский, Добролюбов – все это были писатели, которых не одобряло гимназистское начальство; тем охотнее и он, и его товарищи читали произведение этих писателей.

Почти каждое воскресенье компания гимназистов собиралась в городской библиотеке и прежде всего старалась захватить юмористические журналы «Стрекоза», «Будильник» и другие. Антону это было особенно интересно – там попадались иногда рассказы старшего брата и рисунки младшего. Он сам продолжал сотрудничать в рукописных гимназистских журналах; все чаше отправлял братьям свои литературные опыты и с нетерпением ждал ответа. Брат Александр был очень строг в своих суждениях и беспощадно критиковал первые произведение молодого писателя.

Так между гимназией, спевками, сиденьями на лавке, шитьем брюк и жилетов проходили детские годы Чехова. Вспоминая их, он говорил: «В детстве у меня не было детства».