Глава ivо длительности (duratio) и времени

Из вышепроизведенного подразделения бытия (сущего)на такое, сущность которого включает существование, итакое, сущность которого включает лишь возможное су-ществование, возникает различие между вечностью и дли-тельностью. О вечности я буду далее говорить подробнее.

Что такое вечность, длительность и время. Здесь ятолько скажу, что вечность — атрибут, под которым мыпостигаем бесконечное существование Бога, напротив, дли-тельность — атрибут, под которым мы постигаем суще-ствование сотворенных вещей так, как они пребывают вдействительности. Отсюда ясно следует, что между дли-тельностью и целостным существованием вещи различиесостоит лишь в точке зрения (Ratione), так как то, чтоотвлекается от длительности вещи, с необходимостью от-влекается и от ее существования. Чтобы определить дли-тельность данной вещи, мы сравниваем ее с длительно-стью вещей, имеющих прочное и определенное движение, иэто сравнение называется временем. Поэтому время несостояние вещей, но только модус мышления, т. е., как мысказали, мысленное бытие. Оно есть модус мышления, слу-жащий для объяснения длительности. Здесь следует заме-тить, что будет полезно нам далее при объяснении вечно-сти, что длительность представляется большей и меньшейи как бы состоящей из частей и что она лишь атрибутсуществования, а не сущности.

230

231

Глава vо противоположности, порядке и т. Д.

Из того, что мы сравниваем вещи между собой, возника-ют некоторые понятия, которые, однако, вне вещей не пред-ставляют ничего, кроме модусов мышления. Это очевидноиз того, что если бы мы захотели их рассматривать каквещи, находящиеся вне мышления, то ясное понятие, кото-рое мы о них имеем, тотчас превратилось бы в смутное.

Такие понятия суть: противоположность, порядок, со-гласие, различие, субъект, предикат и еще некоторые дру-гие. Эти понятия ясно представляются нами, пока мы ихне воспринимаем как нечто, отличное от сущности вещей,противоположных или расположенных в порядке, но счи-таем их лишь модусами мышления, посредством которыхмы их легче удерживаем или представляем. Поэтому я несчитаю необходимым говорить об этом более, но перехожук так называемым трансцендентальным терминам.

Глава viо едином, истинном и добром

Эти термины считаются почти всеми метафизиками засамые общие состояния сущего; они говорят, что всякоесущество (бытие) едино, истинно и добро, даже когда никтоо нем не думает. Однако мы увидим, что следует под нимиразуметь, когда мы рассмотрим каждый из этих терминов.

Единство. Начнем с первого, т. е. единого.Говорят, чтоэтот термин обозначает нечто действительное вне разума,но нельзя указать, что именно оно прибавляет к сущему.Это ясно показывает, что здесь смешивают мысленное бы-тие с действительным благодаря чему ясно понятое стано-вится смутным. Мы же утверждаем, что единство никоимобразом не отличается от самой вещи и ничего не прибав-

ляет к сущему, а есть лишь модус мышления, посредствомкоторого мы отделяем вещь от других вещей, которые по-добны ей или согласуются с ней каким-либо образом.

Множественность. В каком смысле Бог может быть на-зван единым (unus) и в каком смысле единственным (unicus).Единству противопоставляется множество, которое также ни-чего не прибавляет к вещам и представляет лишь модусмышления, как мы ясно и отчетливо понимаем это. Я невижу, что еще остается сказать о столь ясном предмете.Необходимо только отметить, что Бог, поскольку мы его от-деляем от других существ, может быть назван единым; нопоскольку мы постигаем, что не может быть многих видовбытия (plures esse), обладающих его природой, он может бытьназван единственным. Но если бы мы захотели точнее ис-следовать дело, то я мог бы показать, что Бог может бытьлишь неточно назван единым и единственным. Однако длятех, которые заботятся о вещи, а не о словах, этот вопрос неимеет большой и даже никакой важности. Поэтому мы ос-тавляем это и переходим ко второму термину, в котором ятакже тщательно укажу все то, что в нем ложно.

Значение выражений «истинное» и «ложное» у толпыи у философов. Чтобы правильно понять оба выражения:«истинное» и «ложное», мы начнем со значения слов, от-куда станет ясно, что они лишь внешние наименованиявещей и могут быть приложены к ним лишь риторически.Но поскольку слова сначала находятся толпой, а затемупотребляются философами, тому, кто ищет первое значе-ние слова, надлежит узнать, что это слово обозначало сна-чала у толпы; особенно, когда нет других оснований, кото-рые могли бы быть заимствованы из природы языка дляисследования этого смысла. По-видимому, первое значениеслов «истинный» и «ложный» возникло из рассказов: ис-тинным называли рассказ, который касался факта, дейст-вительно совершившегося, а ложным — рассказ, которыйкасался факта, нигде не имевшего места. Философы жепотом пользовались этим словом для обозначения согла-сия или несогласия идеи с ее объектом (ideatum). Поэтомуистинной называется та идея, которая показывает намвещь так, как она существует сама по себе, а ложной та,

232

233

которая представляет нам вещь иначе, чем она существу-ет в действительности. Ибо идеи суть не что иное, какрассказы или умственные истории природы (historiae naturaementales). Отсюда эти слова затем метафорически перене-сены на немые предметы. Так, мы называем золото истин-ным (настоящим) или южным (поддельным), как будтооно само нам рассказывает, что оно представляет само посебе или чего не представляет.

Истинное не есть трансцендентальный термин. По-этому полностью заблуждаются те, которые считают «ис-тинное» трансцендентальным термином или состояниемсущего. Скорее, оно может применяться к самим вещам,но лишь не точно или, если угодно, риторически.

О различии между истиной и истинной идеей. Далее,если спросят, что такое истина независимо от истиннойидеи, то надо также спросить, что такое белое без белоготела, так как то и другое относятся между собою одинако-вым образом.

О причине истинного и причине ложного мы уже трак-товали выше, поэтому мне нет необходимости что-либо при-бавить и даже сказанное здесь было бы излишне, если быписатели не запутались в подобных пустяках до такойстепени, что они не могли бы из них выбраться, ища нау-дачу трудности там, где их нет.

Каковы свойства истины? Достоверность не находитсяв вещах. Свойства истины или истинной идеи суть: 1) чтоона ясна и отчетлива, 2) что она устраняет всякое сомне-ние или, одним словом, достоверна. Кто ищет достоверно-сти в самих вещах, ошибается так же, как если бы искал вних истину. И когда мы говорим, что вещь недостоверна,мы риторически принимаем объект (ideatum) за идею, также как называем вещь сомнительной; впрочем, если поднедостоверностью мы не разумеем случайность или вещь,вызывающую в нас недостоверность или сомнение. Нетоснований долее задерживаться на этом; мы переходим ктретьему термину, где также объясним, что следует разу-меть под его противоположностью.

«Добро» и «зло» уподобляются лишь в относительномсмысле. Вещь, рассматрюаемая сама по себе, не называетс

ни доброй, ни злой, но может быть названа так лишь в отно-шении к другой вещи, которой она способствует достигнутьтого, что она любит, или наоборот. Поэтому одна и та жевещь в различных отношениях и в одно и то же время мо-жет быть названа доброй и злой. Если, например, назватьдобрым совет, данный в библии Авессалому Ахитофелем, тодля Давида он был наихудшим, так как готовил ему гибель.Есть также много других благ, которые не представляют благдля всех: так, спасение хорошо для людей, но ни хорошо ниплохо для животных и растений, так как совсем не относит-ся к ним. Бог поистине называется всеблагим, так как онприносит пользу всем, сохраняя своим содействием каждо-му его существование, что для всех наиболее дорого. Напро-тив, нет безусловного зла, как это очевидно само по себе.

Почему некоторые допускали метафизическое благо.Те, которые стремятся отыскать метафизическое благо, сво-бодное от всякого отношения, впадают в ложный предрас-судок, поскольку они смешивают мысленное различие сдействительным или модальным различием. Ибо они раз-личают самую вещь и стремление, присущее каждой вещи,сохранить свое существование, хотя и не знают, что пони-мать под стремлением (conatus). Действительно, хотя ме-жду вещью и ее стремлением к самосохранению и сущест-вует мысленное или, вернее, словесное различие, что глав-ным образом и служит причиной заблуждений, но междуними нет никакого реального различия.

Как различаются друг от друга вещи и их стремлениек сохранению своего состояния. Чтобы это ясно понять,мы намерены представить здесь пример в высшей степенипростой вещи. Движение имеет силу оставаться в своемсостоянии; но эта сила есть не что иное, как лишь самодвижение, т. е. движение по природе таково. Именно, еслия скажу, что в этом теле А содержится известное количе-ство движения, то очевидно, что, пока я обращаю вниманиена это тело, я всегда должен сказать, что оно движется.Ибо если я скажу, что это тело теряет свою силу движениясамо по себе, то необходимо приписываю ему нечто другоесверх того, что допущено в предположении, и тем самымоно теряет свою природу. Если это рассуждение покажет-

234

ся недостаточно ясным, то предположим, что его стремле-ние к движению представляет нечто особое наряду с зако-нами и природой движения. Так что если считать это стрем-ление метафизическим благом, то оно необходимо будетиметь стремление сохранить свое бытие, а это стремлениебудет иметь другое, и так без конца, что приводит к выс-шей нелепости, какую можно себе представить. Что жекасается основания, по которому кое-кто различает этостремление от самой вещи, то оно заключается в том, что,находя в себе желание сохранить себя, они воображаюттакое же желание во всякой вещи.

Может ли Бог быть назван добрым до сотворения ве-щей. Теперь возникает вопрос, может ли Бог быть названдобрым до сотворения вещей. Из нашего определения, по-видимому, следует, что Бог не имел такого атрибута, по-скольку вещь, рассматриваемая сама по себе, не может бытьназвана ни доброй, ни злой. Это покажется многим неле-пым, хотя я и не знаю почему. Ибо мы приписываем Богумного атрибутов такого рода, которые до сотворения мираподходили ему только в возможности. Так, например, Боганазывают Творцом, судьей, сострадательным и т. д. Поэто-му такие доводы не должны нас беспокоить.

В каком смысле совершенство может быть названоотносительным и в каком смысле — абсолютным. Крометого, так же как хорошее и дурное совершенство высказы-вается лишь в относительном смысле, за исключениемтого случая, когда оно принимается за самую сущностьвещи. В этом смысле, как мы выше сказали, Бог имеетбесконечное совершенство, т. е. бесконечную сущность, илибесконечное бытие (esse).

Я не намерен говорить здесь об этом больше, ибо ясчитаю достаточно известным то, что имеет отношение кобщей части метафизики, и потому считаю излишним объ-яснять это далее.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

ПРИЛОЖЕНИЯ,

содержащаяМЕТАФИЗИЧЕСКИЕ МЫСЛИ,

где кратко объясняется главным образом то,

что излагается в специальной части метафизики

о Боге, его атрибутах и человеческой душе.