Strategicheskoe_prognozirovanie_mezhdunarodnykh_otnosheniy

пяти законов развития цивилизаций. Поскольку эти законы под-

тверждаются практикой и продолжают сохранять актуальность в наше время, целесообразно привести их полностью:

«Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собой для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, — составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.

Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться,

необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались

политической независимостью.

Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-историчес- кого типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.

Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-ис- торическому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия

ибогатства, когда разнообразны этнографические элементы, его

составляющие, — когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств.

Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям,

укоторых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения — относительно короток

иистощает раз [и] навсегда их жизненную силу».6.

Доказывая свои выводы, Данилевский рассмотрел множество примеров из предыдущей человеческой истории. Так, рассуждая о качестве цивилизаций, он отметил, что «самые богатые, самые

полные цивилизации изо всех доселе на земле существовавших принадлежат, конечно, мирам Греческому и Европейскому». Одной

Ю. А. Белова / Отв. ред. О. Платонов. — М. : Институт русской цивилизации, 2008. С. 113–114.

из причин такой «полноты и богатства», по мнению Данилевского,

является то, что «миры эти состояли из более или менее самостоятельных политических единиц, из которых каждая, при общем характере, свойственном вообще греческому и европейскому типам, могла свободно развивать и свои особенности, заключавшиеся в тех политических подразделениях, на которые разбились эти миры».

В то же время, Данилевский считал, что такое разнообразие играет позитивную роль только в том случае, если оно является следствием естественного развития конкретной цивилизации. По его словам, такое разнообразие «не может быть, конечно, искусственно создаваемо там, где нет для него этнографической

основы». «…Политическое раздробление в среде одного и того

же культурно-исторического типа имеет и вредную сторону, состоящую в том, что оно лишает его политической силы, а следовательно, возможности успешного противодействия внешнему насилию», — подчеркивал он7.

Между тем, как уже отмечалось, Данилевский рассматривал политическую независимость субъектов цивилизации в качестве необходимого условия ее успешного развития. Он в частности писал: «Нет ни одной цивилизации, которая бы зародилась

и развилась без политической самостоятельности, хотя, достигнув уже известной силы, цивилизация может еще несколько времени продолжаться и после потери самостоятельности, как видим на примере греков»8.

Хотя Данилевский считал, что «цивилизация не передается от одного культурно-исторического типа другому», он не отрицал взаимного влияния цивилизаций друг на друга. «Только это воз-

действие не есть передача», — пояснял он9. Раскрывая свою мысль, Данилевский писал: «Только при таком свободном отношении народов одного типа к результатам деятельности другого, когда первый сохраняет свое политическое и общественное устройство,

свой быт и нравы, свои религиозные воззрения, свой склад мысли

Ю. А. Белова / Отв. ред. О. Платонов. — М. : Институт русской цивилизации, 2008.. С. 125–126.

8Там же. С. 115.

9Там же. С. 121.

ичувств, как единственно ему свойственные, — одним словом,

сохраняет всю свою самобытность, — может быть истинно плодотворно воздействие завершенной или более развитой цивилизации на вновь возникающую».

«Под такими условиями народы иного культурного типа могут

идолжны знакомиться с результатами чужого опыта, принимая

иприкладывая к себе из него то, что, так сказать, стоит вне сферы народности, то есть выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершенствования искусств и промышленности. Все же остальное, в особенности все относящееся до познания человека и общества, а тем более до практического применения этого познания, вовсе не может быть предметом заимствования,

аможет быть только принимаемо к сведению как один из элементов

сравнения — по одной уже той причине, что при разрешении этого рода задач чуждая цивилизация не могла иметь ввиду чуждых ей общественных начал и что, следовательно, решение их было только частное, только ее одну более или менее удовлетворяющее, а не общеприменимое», — указывал он10.

Еще одним важным выводом Данилевского явилась мысль о том, что не следует оценивать и ранжировать цивилизации по степени их прогрессивности, так как каждая из них вносит свой

уникальный вклад в развитие человека и познание мира. Прогресс, по его словам, «состоит не в том, чтобы идти всем в одном направлении (в таком случае он скоро бы прекратился), а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях». Даже «уединенные культурно-исторические типы» развивали, по его мнению, «такие стороны жизни, которые не были в той же мере свойственны

их более счастливым соперникам, и тем содействовали многосторонности проявлений человеческого духа». «Поэтому ни одна цивилизация не может гордиться тем, чтоб она представляла высшую точку развития, в сравнении с ее предшественницами или

современницами, во всех сторонах развития», — подытоживал

Ю. А. Белова / Отв. ред. О. Платонов. — М. : Институт русской цивилизации, 2008. С. 124.

он11. Примечательно, но этот тезис затем повторяли другие видные

последователи теории цивилизаций12.

Подводя итог творчеству Данилевского, следует отметить, что он сделал чрезвычайно много для понимания долговременных тенденций мирового развития. Многие его мысли сохраняют актуальность и в наши дни. Для целей методологии стратегического прогнозирования международных отношений чрезвычайно важны следующие выводы Данилевского:

Цивилизация может развиваться только в условиях политической независимости народов, являющихся носителями этой цивилизации. В противном случае цивилизация погибает, а ее народы либо исчезают, либо ассимилируются с народами другой, более сильной цивилизации.

Ценности одной цивилизации не могут быть переданы другой цивилизации. Насильственное навязывание чужих ценностей ведет к гибели той цивилизации, которой эти ценности навязываются.

Этническое и политическое многообразие той или иной цивилизации — это не слабость, а сила цивилизации при том понимании, что это разнообразие является естественным, а не навязывается искусственно. То есть насильственное расчленение единой цивилизации вредно, в то время как исторически сложившаяся

полицентричность цивилизации является стимулом к ее развитию. Расцвет и могущество цивилизаций — явление относительно кратковременное по сравнению с периодами их роста и увядания. Другим важнейшим выводом Данилевского, сохраняющим непреходящую актуальность, является мысль о неизбежности конфронтации между европейской (западной) цивилизацией и российской цивилизацией. По его мнению, этот конфликт не только

неизбежен, но и перманентен по своей сути. «Рано или поздно, хотим или не хотим, но борьба с Европой (или, по крайней мере, со значительнейшей частью ее) неизбежна», — подчеркивал он. В качестве причин для этого конфликта Данилевский называл

Ю. А. Белова / Отв. ред. О. Платонов. — М. : Институт русской цивилизации, 2008. С. 110, 135.

с англ. Е. Д. Жаркова; Сост. А. П. Огурцов; Вступ. ст. В. И. Уколовой. — М. : Прогресс, 1996. С. 226–227, 234.

«восточный вопрос», т. е. освобождение славян из под турецкого ига и «обладание Царьградом»13.

Примечательно в этой связи, что вопрос о статусе Черноморских проливов в ноябре 2015 года в очередной раз обострился, вследствие кризиса в отношениях между Россией и Турцией. Также

ивступление России в войну в Сирии в значительной степени объяснялось стремлением защитить христианские общины этой страны от уничтожения радикальными исламистами, поддерживаемыми Турцией.

Европа, по словам Данилевского, воспринимает данную политику как «предмет незаконного честолюбия России», в то время как для «каждого русского, достойного этого имени», это есть «истори-

ческое призвание». «Можно медлить, отдалять по тем или другим

соображениям как с нашей, так и с европейской стороны грозный час наступления борьбы, но она не может быть устранена иначе, как если или Европа почувствует всю справедливость славянских требований и добровольно уступит им, на что, как по всему видно, весьма мало надежды», — отмечал он14.

Более того, по мнению Данилевского, конфронтация с Европой будет неизбежной даже в том случае, если Россия отступит, если она «как говорят враги ее, действительно окажется больной,

расслабленный колосс, расслабленный нравственно, переставший внимать не только голосу народной чести, но и самым громким побуждениям инстинкта самосохранения, готовый отказаться от всех преданий своей истории, отречься от самого смысла своего существования». «Если бы Россия даже дошла до такой степени унижения, оно было бы слишком невероятно, чтобы ему поверили: в нем увидали бы притворство и уловку и нас все-таки не оставили бы в покое», — подчеркивал он. Поэтому «борьба неизбежна,

иполагаем, что хотя война очень большое зло, однако же, не самое еще большее, — что есть нечто, гораздо худшее войны, от чего война и может служить лекарством, ибо „не о хлебе едином жив

будет человек“»15.

Ю. А. Белова / Отв. ред. О. Платонов. — М. : Институт русской цивилизации, 2008. С. 522.

14Там же.

15Там же. С. 522–523.

Помимо Данилевского, теории цивилизаций придерживался

видный русский философ, дипломат и писатель Константин Леонтьев (1831–1891). По мнению Леонтьева, цивилизация тождественна культуре и представляет собой «сложную систему отвлеченных идей (религиозных, государственных, лично-нравственных, философских и художественных), которая вырабатывается всей жизнью наций»16. Леонтьев выделял следующие цивилизации: европейскую, японо-китайскую, исламскую, древнеегипетскую, халдейскую, персидскую, эллинскую, римскую и византийскую.

При этом он пришел к выводу о существовании европейской идентичности, отличной от византийской. По его словам, «более общая идея европеизма, противопоставленная византизму,

эллинизму, Риму и т. д., кажется от подобного сравнения ясной

и определенной»17. В то же время он указывал, что «цивилизация европейская сложилась из византийского христианства, германского рыцарства (феодализма), эллинской эстетики и философии (к которым не раз прибегала Европа для освежения) и из римских муниципальных начал»18.

Россию же Леонтьев рассматривал как отдельную цивилизацию, хотя она тоже имела византийские корни. Поэтому в отношениях с Европой он представлял два варианта развития событий.

Или Россия «подчинится Европе», или «она должна устоять в своей отдельности». При этом решение о каждом из этих двух вариантов должно быть за народом России. «Если ответ русских людей на эти два вопроса будет в пользу отдельности, то, что же следует делать? Надо крепить себя, меньше думать о благе и больше о силе. Будет сила, будет и кой-какое благо, возможное», — утверждал он19.

Вслед за российскими учеными к теории цивилизаций обра-

тились западные историки. Сторонником теории цивилизаций являлся, например, видный немецкий историк и философ Освальд Шпенглер (1880–1936). В его понимании цивилизация представляет собой последнюю стадию развития культуры. Однако, как считал

Шпенглер, не все культуры способны создать цивилизацию, а толь-

16Леонтьев Константин. Византизм и славянство. Москва: Хранитель, 2007. С. 219.

17Там же. С. 59–61.

18Там же. С. 174.

19Там же. С. 223.

ко «великие культуры». В своем фундаментальном труде «Закат

Европы» (1918–1922), он выделил восемь культур-цивилизаций: вавилонскую, египетскую, китайскую, индийскую, мезоамериканскую (майя, ацтеки), классическую (греческую, римскую), арабскую, западную (европейско-американскую).

При этом Шпенглер не считал Россию частью западной цивилизации. «Слово Европа и возникший под его влиянием комплекс представлений были единственной причиной, заставлявшей наше историческое сознание объединять Россию и Европу в одно ничем не оправдываемое целое», — указывал он. По его мнению, ошибочное отождествление России с Европой возникло как следствие неправильного понимания реформ Петра I, которые не отражали «историческую тенденцию примитивной народной массы». На самом деле «русский инстинкт с враждебностью, олицетворенной в Толстом, Аксакове и Достоевском, очень правильно отграничивает „матушку Россию“ от „Европы“», — отмечал Шпенглер20.

Актуальным выводом Шпенглера является мысль о стремлении цивилизаций к расширению, экспансии и, в конечном счете, к «империализму» как высшей форме этого феномена. Он, в частности, писал: «Империализм — это чистая цивилизация. В его появлении лежит неотвратимая судьба Запада. Энергия культурного

человека устремлена во внутрь, энергия цивилизованного — на внешнее. Поэтому в Сесиле Родсе я вижу первого человека новой эпохи. Он являет собой политический стиль дальнейшего, западного, германского, в особенности немецкого будущего. Его слова: „Расширение, — это все“ содержат в своей наполеоновской формулировке подлинную тенденцию всякой созревшей цивилизации. Это столь же применимо к римлянам, арабам и китайцам. Здесь

нет выбора. Здесь не имеет никакого значения даже сознательная воля отдельного человека, или целых классов и народов. Тенденция к расширению, — это рок»21.

Наибольший вклад на Западе в развитие теории цивилизаций

внес британский историк, философ и культуролог Арнольд Тойнби

20Шпенглер Освальд. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Том 2: Всемирно-исторические перспективы. / Перевод И. И. Маханькова. Москва: Мысль, 1998. C. 50.

21Там же. С. 70.

(1889–1975). Он проделал на этом поприще поистине гигантскую работу, написав двенадцатитомный труд «Постижение истории»

(1934–1961). В процессе своих исследований Тойнби провел подробнейшую классификацию цивилизаций, разделив их на три типа: «развившиеся», «неродившиеся» и «задержанные» в своем развитии.

В первую группу Тойнби включил 21 цивилизацию: египетскую, андскую, древнекитайскую, минойскую, шумерскую, майя, сирийскую, индскую, хеттскую, эллинскую, западную, дальневосточную (Корея и Япония), дальневосточную основную, православную христианскую основную (Византия и Балканы), православную христианскую в России, иранскую, арабскую, индуистскую, мек-

сиканскую, юкатанскую, вавилонскую22. «Хотя в настоящее время

все, кроме семи, из двадцати одной цивилизации уже мертвы, да

ибольшинство из этих семи клонится к упадку и разложению», —

ссожалением констатирует Тойнби23.

Кнеродившимся цивилизациям Тойнби относит дальнезападную христианскую, дальневосточную христианскую, скандинавскую и сирийскую середины II тысячелетия до нашей эры. К задержанным цивилизациям (которые родились, но были остановлены в своём развитии после рождения) — эскимосов, кочев-

ников Великой степи, османов, спартанцев и полинезийцев. По его мнению, «все задержанные цивилизации потерпели фиаско, пытаясь преодолеть возникшие препятствия toure de force (рывком)». Фактически задержанные цивилизации в отличие от примитивных обществ дают истинные примеры «народов, у которых нет истории», — отмечает Тойнби24.

Таким образом, Тойнби выделяет Россию в отдельную право-

славную цивилизацию, отличную не только от западной цивилизации, но и от православной цивилизации балканских стран25. «Рус-

22Тойнби А.Дж. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. Е.Д. Жаркова; Сост. А.П. Огурцов; Вступ. ст. В.И. Уколовой. — М. : Прогресс, 1996. С. 77–79.

23Там же. С. 181.

24Там же.

25На самом деле такое деление православной цивилизации является сомнительным, и возможно, было вызвано политическими соображениями. Это же касается и искусственного разделения дальновосточной цивилизации.

ские земли, где православно-христианская цивилизация впервые

пустила корни во время своей первоначальной трансплантации из Константинополя через Черное море и Великую степь, находились в районе верхнего бассейна Днепра. Оттуда центр тяжести православно-христианской цивилизации в России был перенесен в ХII веке в бассейн верхней Волги русскими, которые расширяли границы государства в этом направлении за счет финских племен, исповедующих примитивное язычество», — отмечает он26.

Что касается самой западной цивилизации, то Тойнби считает ее наследницей эллинизма и Римской империи. Строилась эта цивилизация сначала франками, а затем германцами, которые противостояли набегам «континентальных варваров». Причем тогда

главная задача Запада состояла в вестернизации континентальных

варваров и их объединении под эгидой западного христианства. Процесс вестернизации привел к 1400 году к тому, что «западное

иправославное христианство, ранее полностью изолированные друг от друга, оказались в прямом соприкосновении по всей континентальной линии от Адриатического моря до Северного Ледовитого океана»27.

«Польша и Швеция играли роль форпостов западного общества на границе с универсальным государством православного

русского христианства. Дунайская монархия исполняла роль форпоста против универсального государства православного христианства на Балканском полуострове», — отмечает Тойнби28. Таким образом, мы видим, что Тойнби относит начало противостояния западной и православной русской цивилизации к началу XV века. Хотя на практике это произошло гораздо раньше — в XIII веке,

очем свидетельствуют столкновения русских войск с крестоносцами и шведами в Прибалтике.

ВXX веке западная цивилизация, по мнению Тойнби, оказалась в уникальном положении. Она распространила свое влияние на весь мир. «В наше время разворачивается впечатляющая

ивсеобъемлющая экспансия западного мира. Впервые за всю свою

26Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. Е. Д. Жаркова; Сост. А. П. Огурцов; Вступ. ст. В. И. Уколовой. — М. : Прогресс, 1996. С. 140.

27Там же. С. 141–144.

28Там же. С. 148.

историю человечество столкнулось с ситуацией, когда одно обще-

ство распространило свое влияние практически на всю обитаемую поверхность Земли. Едва ли были в истории большие контрасты, чем в наши дни: глобальные экспансионистские устремления западного общества при относительной неподвижности других живых обществ нашей планеты, — отмечал он. — Когда эти другие цивилизации предпочитали держаться своих постоянных границ, безудержно расширяющаяся западная цивилизация, не зная пределов своим устремлениям, стала стучаться во все двери, взламывать все преграды и прорываться в самые замкнутые крепости»29.

Но Тойнби видел в этом и отрицательную для Запада сторону. Такое непропорциональное усиление западной цивилиза-

ции привело к тому, что «старые вызовы со стороны внешнего

окружения» исчезли, но возникли новые мощные внутренние вызовы. «Фактическая элиминация внешних вызовов… сопровождалась эквивалентными вызовами во внутренней жизни западного общества, продолжавшего свою глобальную экспансию. В экономическом плане одним из этих видоизмененных вызовов стала проблема, возникшая из различий в жизненных стандартах, что продолжает разделять человечество… В политическом плане процесс вестернизации породил вызов со стороны народов, пы-

тающихся оградить свою независимость и сохранить самобытность… В культурном плане конфликт между западной культурой и другими культурами перерос в конфликт между различными классами и расами внутри созданного Западом „великого общества“», — указывал Тойнби30.

В этом контексте важнейшую проблему современной западной цивилизации Тойнби видел в том, «будет ли новая социальная мощь

индустриализма и демократии использована в великом созидательном деле превращения вестернизированного мира в экуменическое общество или же эти новые силы будут играть разрушительную роль, обслуживая такие древние и бесчеловечные институты, как

Война, Трайбализм, Рабство, Собственность?»31. Как видно из сов-

29Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. Е. Д. Жаркова; Сост. А. П. Огурцов; Вступ. ст. В. И. Уколовой. — М. : Прогресс, 1996. С. 216–217.

30Там же. С. 245.

31Там же. С. 249.