Минделл Э. - Вскачь, задом наперед. Процессуальная работа в теории и практике

Эрик: В первой позе я чувствую себя слабым. А когда у меня расправлены плечи, я чувствую себя раскрытым.

Арни: Вы чувствуете себя раскрытым. Чем будет отличаться ощущение всего вашего поведения, если вы будете держать плечи так вот, назад.

Эрик: Я думаю, я бы чувствовал себя сильным и мог бы быть более настойчивым.

Люди в группе пришли в восхищение от открытия Эрика, они на- чинают делать комментарии, кивая и показывая, что они понимают, что происходит.

Арни [группе]: Мы ищем любое неосознанное движение, сделанное ненамеренно, как это движение плеч. Любое движение [в данном случае это незанятый канал] имеет объяснение. Настойчивость, умение пробиться — это измененные состояния сознания, это сновидимый процесс по другую сторону края. Хватит секунды, чтобы его обнаружить. Он тут, сразу за краем. [Эрику.] Вы сказали, что вам трудно пробиваться вперед, но эта способность существует в вашем теле, в движениях, в том, как вы выпячиваете грудь.

Эрик [возбужденно]: И в моем подбородке тоже. [Он выставляет

вперед подбородок.]

Арни: Да, и в нем тоже. Давайте вернемся к движению, когда вы отвели плечи и выпятили грудь.

Эрик тут же делает его, на этот раз с большей силой. Он всем сообщает, как это потрясающе.

Арни: Классное чувство? Это действие — с другой стороны края. Оно не соответствует вашей обычной идентичности. Давайте будем считать, что это ваша новая идентичность, когда у вас плечи расправлены.

Арни подошел к нему со спины и немного потянул его плечи назад. Затем он положил руку Эрику на грудь, чтобы тот получше ее по- чувствовал. Эрик просиял, наслаждаясь новым состоянием своего тела.

Отлично. Не хотите сделать пару шагов, конгруэнтных с этой позой? Давайте пройдемся по кругу вместе.

62

Эрик и Арни пошли по кругу с отведенными назад плечами и грудью колесом.

Гордое похаживание

Эрик: Все это несколько странно. Я могу представить, как я занимаюсь этим в одиночку, но на глазах у людей!..

Все смеются.

Арни: Да, вы можете представить, как сами это делаете.

Эрик: Не знаю. Мне трудно представить, что я хожу с этаким напыщенным видом.

Арни: Невозможно представить, как можно выделывать такое перед всеми этими людьми? У вас не получается отождествиться со своей новой идентичностью. [Арни оглянулся, поскреб макушку.] Как мы дошли до этого? Мы остались без воображения. Вам представить трудно. Но возможно?

Эрик говорит, что способен это вообразить. Его сообщение, что он может себе представить, как он занимается этим один, показывает, что визуальный канал является более занятым, чем двигательный. Теперь Арни вынимает новую информацию о проблеме Эрика из незанятого канала и помещает в более используемый, визуальный.

Попробуйте это вообразить и скажите, что вы видите.

63

Эрик: Что я вижу? Я вижу, что похож на петуха с перьями. [Он делает движение руками, изображая сзади перья. Он начинает важ-

но, словно петух, вышагивать по комнате, затем останавливается. Хихикает и оглядывается.] Не могу. Могу только так.

Арни [шутливо]: Вот и край. Вы можете ходить с опущенными плечами, но как петух — нет. [Арни начинает подражать ему, изоб-

ражая начальную сутулую позу, а затем расправив грудь и откинув плечи.] Может, пора вернуться к прежней позе?

Гордый петух

Арни сутулится, и оба они, опустив плечи, шаркают по комнате. Через несколько минут Эрик расправляет плечи и с вызовом говорит: “Лучше уж я выпячу грудь”.

Арни: Лучше? Конечно лучше. Можно поверить. Почему вы это выбрали?

Эрик: Так приятней, если не считать, что я все время слышу, как моя мама говорит: “Не будь таким надутым”.

Арни: Хорошо. Подождите минуточку. [Арни оставляет Эрика и

подходит к треугольной диаграмме на доске. Поворачивается ко всей группе.] Вот здесь, в правой части треугольника, у нас гордость и настойчивость. Кто стоит на краю, между старой и новой идентификацией Эрика?

64

“Кто стоит? Моя мама!” — на всю комнату громким и резким голосом говорит Эрик.

Арни: Верно. Как бы мы построили работу дальше, если бы должны были полностью развернуть процесс? Мы перешагнули через край, и теперь внутренняя фигура его матери, связанная со старой идентификацией, старается отбросить ее назад.

Арни [поворачивается к Эрику]: Ваша мама говорит: “Гордиться нехорошо”. Так?

Эрик кивает.

Вы ее слышите?

Эрик кивает.

Каким ухом вы ее слышите?

Эрик показывает на свое правое ухо. Арни подходит к нему и становится по правую руку от него. “На каком расстоянии?” Эрик показывает, что она очень близко. Он показывает точку рядом с собой, со стороны правого уха. Арни подходит к этой точке, но не успевает встать на нее, как Эрик дергает плечом и отходит. Арни следует за ним, все смеются.

Арни [извиняющимся тоном — Эрику]: Пожалуйста, извини меня за то, что я опять становлюсь на это ужасное место. Здесь, по-

65

моему, уже кто-то есть. [Становится позади Эрика и говорит фальцетом.] Нет, Эрик, тебе нельзя этого делать. Нечего ходить этаким гордецом!

Эрик некоторое время неподвижен; вдруг неожиданно отводит плечи назад, поворачивается к Арни и говорит: “И думать забудь”.

Арни [продолжая играть роль матери]: Эрик, о чем ты говоришь? Обычно ты так со мной не разговаривал.

Эрик идет к Арни и хлопает “мать” по плечам. Арни начинает понемногу терять материнскую роль.

Эрик [Арни]: Верно. Кому хочется быть обычным?

Арни [более слабым голосом]: Ты не хочешь быть...

Эрик [прерывает]: Нет. Ни за что. Я хочу все делать по-своему. Арни [поворачивается к группе]: Теперь мне трудно играть дальше эту роль. Понимаете почему? Мне не удается это делать. Он совершил что-то такое, отчего мне невозможно продолжать, и сде-

лал это здорово.

Один из участников отвечает на вопрос Арни, повторяя движение Эрика — хлопок по плечу матери: “Да, он разжаловал тебя”.

Арни: Да, Эрик сделал нечто очень сильное и конгруэнтное. Он вытряхнул меня из роли, она была уже неорганична. Если бы я продолжал играть эту роль, это была бы игра. Это больше не было бы конгруэнтно моим чувствам. Играя роль, вы должны быть уверены, что следите за тем, что происходит с другим человеком. Если он изменяет ваши чувства, значит, его чувства тоже изменились.

Эрик, вы сильно обошлись с моим плечом. Я почувствовал, что вы действительно сделали нечто. Давайте вернемся и проверим? [Эрик отрицательно трясет головой.] Ладно. Тогда на этом все.

Эрик говорит Арни, что у него ощущение, что все завершено. Они оба идут к своим местам в общем круге и усаживаются.

Арни: Все действия, которые нам хотелось бы сделать, уже содержатся в незанятых каналах. Мы вступаем в незанятый канал, и

66

очень скоро перед нами поднимается фигура края, и мы мечемся туда-сюда между обычным и измененным состоянием. Затем, когда фигура края получает отставку, все подготовлено и мы начинаем менять идентичность.

Встав, Эрик сделал вот это движение [Арни отводит плечи назад], а потом вдруг остановился. Одна из характерных черт “незанятого” действия, что оно не завершается. Мы не можем с точностью сказать, какое сообщение содержалось в движении. Казалось, он просто немного скован, как большинство людей. Когда вам неясно, что за сообщение прошло по каналу, можно заключить, что присутствует что-то неосознанное.

Джоан: Вы могли построить работу иначе?

Арни: Есть очень много шагов, с которых можно начать процессуальную работу. Среди них нет правильных и неправильных. Все зависит от вашего умения и обратной связи клиента. Внимательно слушать, что человек говорит, и, исходя из этого, определять метод работы — один способ. Можно пользоваться глазами, высматривая вторичные процессы и работая с ними напрямую, через движение. Те, у кого руки одарены особой чуткостью, могут воспринимать сигналы и дифференцировать каналы кончиками пальцев. Медиумы воспринимают информацию через внутренние каналы. В поток ведет множество путей.

И, знаете, нестрашно, если вы упустите один какой-нибудь сигнал. Разворачивать каждый сигнал не обязательно. Важные сигналы повторяются. Факты говорят, что один сигнал всегда связан с остальными вторичными сигналами, поскольку каждый сигнал есть часть одного большого сообщения. Сообщение пройдет, если полностью развернуть любой сигнал. Нас привлекают не отдельные сигналы, а глобальное сообщение, проводниками к которому они являются.

Поэтому можно работать с движением плеч, можно с челюстью. Типичный аналитик сфокусирует свое внимание на фигуре матери. Тот, кто предпочитает работать со сновидениями, — на видениях и образах. Единственно правильного пути не существует.

Энни: Почему вы называете работу с незанятыми каналами “видением снов” (dreaming)?

Арни: Слушая, как говорят люди, и замечая, какие каналы у них остаются незанятыми, можно отгадать их сны. Попробуйте сделать это вечером со своим соседом по комнате. Попытайтесь раскрыть

67

4. МЕДИТАЦИЯ

Ранним утром следующего дня, позавтракав, мы возвращаемся в Хаксли, полные бодрости и желания двигаться дальше.

Арни: Сегодня утром я хочу познакомить вас с процессуальной работой, которой можно заниматься самостоятельно, наедине с собой. Как ни парадоксально, чем лучше терапевт, тем сильнее потребность у его клиента в независимой самостоятельной работе. Чем лучше вы работаете, тем опасней вы можете оказаться для клиента. Если вы в самом деле замечательный терапевт и оказываете людям огромную помощь, в какой-то момент вы становитесь неэффективными, потому что клиент начинает проецировать свое осознавание на вас.

Как я представляю себе внутреннюю работу. Если вас пригласили в чужую страну, чтобы помочь в разрешении конфликта, самое мудрое будет сделать для страны все, что возможно, а затем либо немедленно уехать, либо задержаться, чтобы научить людей, как справляться самостоятельно. То же в полной мере справедливо, если к вам за помощью обращается один человек.

Итак, каким образом возможно вернуть человеку его собственное осознавание? Любить вас, как терапевта, ему очень важно, но он будет вам еще более признателен, если вы постепенно поможете ему в проведении его собственной внутренней работы. Процедуры внутреннего осознавания — один из способов передать процессуально ориентированные приемы в руки самого клиента.

Однажды я разговаривал по телефону с издателем, который читал тогда мою рукопись о внутренней работе. Он сказал: “Ради всего святого, скажите, неужели это психология?” Я ответил: “Не совсем”. “Медитация?” — спросил он. Я рассмеялся и сказал: “Нет, нет”. “Тогда что же это?” — спросил он. Я сказал: “Это не психология и не медитация. Это процессуальная работа”. И сказал ему еще: “И медитация и психология развиваются друг из друга. Когда вам надо осознать то, что происходит с вами, — внутрен-

71