2. Понятие и цели предупреждения преступности

Осуществляемое государством противодействие преступности исторически - постепенно и не всегда последовательно - претерпевает совершенствование, главным признаком которого выступает гуманизация мер, применяемых к нарушителям уголовного закона, развитие контроля над преступностью сопровождается осознанием уничтожности результатов влияния уголовного наказания на процесс массового воспроизводства в обществе преступлений, появлением не карательных мер реагирования на преступность, связанных, в частности, с социальной, психологической и иной помощью лицам, которые в силу неблагоприятных условий их развития, а также сложившейся ситуации могут совершить преступление либо оказаться жертвой такового. Законодательная регламентация не только репрессивных, но и не репрессивных мер противодействия преступности нуждается в совершенствовании.

В России разработка нормативной основы для некарательной реакции на преступность находится пока в зачаточной стадии. Реформа же уголовного законодательства в значительной мере пошла вопреки исторической тенденции гуманизации, отчего можно ожидать отрицательных социальных последствий.

Реакция государства и общества на преступления и преступ­ность обозначается разными терминами: «предупреждение», «борьба», «управление», «социальный контроль», «противодействие».

Понятие «предупреждение» годится разве что применительно к отдельным преступлениям, но не к их массовому воспроизводству. Да, в некоторых случаях возможно предотвратить преступление, ес­ли известно, что таковое готовится, или же, что определенным неблагоприятным образом сложились такие обстоятельства (конфликт между конкретными людьми, угрозы и т. п.), которые нередко приводят к нарушению уголовного закона. Но как можно предупреждать то, что уже есть: процесс воспроизводства преступлений, само свойство общества порождать новые и новые преступления? Слово «борьба» охватывает, пожалуй, лишь одну из сторон реакции общества на преступность - репрессию людей, нарушивших уголовный закон. Во всяком случае от этого термина веет безнадежностью, ибо борьба связана со стремлением к победе, т. е. к уничтожению преступности к «полной ее ликвидации», что является заведомо невыполнимым. Термины же «социальный контроль», «контроль над преступностью», близкие по смыслу к термину «управление преступностью», кажутся нам в большей степени соответствующими обозначаемой ими деятельности государства и общества по отношению к массе преступлений, к лицам, эти преступления совершающим, и к самой преступности общества. Еще более подходящим является термин «противодействие», который ориентирует не столько на владение информацией о преступности (ее созерцание), сколько на активные меры против нее.

Под противодействием преступности в духе сложившихся в мировой криминологии традиций здесь понимается общественный механизм, стимулирующий правопослушность человеческого поведе­ния, ослабление причин совершения преступлений, уменьшение опасности преступности. В разных человеческих общностях противодействие преступности весьма существенно отличается по эффективности и по самим средствам, кладущимся в его основание. Относящиеся к 1970-1975 гг. исследования показали, что наиболее низкий уровень преступного множества наблюдался в странах, которые, несмотря на очень большие различия в социально-политическом, экономическом устройстве и уровне жизни, характеризовались на момент исследования одним общим фактором: неповрежденной системой общественного контроля (Швейцария, Ирландия, ГДР, Болгария, Саудовская Аравия, Алжир, Япония, Непал, Коста-Рика, Перу).

Исторически первоначальной формой социального противодействия преступности, реакции на конкретные преступления как на ее внешнее проявление была кровная месть. Реагирование на преступления в виде кровной мести носило стихийный характер и, следовательно, влекло за собой цепь злодеяний, которые зачастую не могли прекратиться сами собой, без вмешательства извне. Государство отчасти для того, чтобы уменьшить кровопролитие, обусловленное кровной местью, отчасти по другим причинам взяло на себя деятельность по контролю над преступностью.

С самого начала своего существования государство позаимствовало возникший ранее у отдельных людей, родов и племен характер противодействия преступлениям, который сохранился в лице неперспективного и нравственно отталкивающего принципа мести (возмездия, кары, искупления вины) за совершенное деяние, увы, до сих пор. Государственный контроль над преступностью возник именно как карательный институт. Таковым он был тысячелетия назад, таковым в значительной мере остается и сейчас. Однако параллельно развитию прежде всего европейского общества, мораль которого формировалась в значительной мере при участии христианских нравственных ценностей, принцип возмездия теоретически стал подвергаться сомнению.

Со времен классической школы уголовного права, и в частности книги Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях», в юриспруденции получила развитие идея, воспринятая от французских просветителей, о том, что лучше предотвратить преступление, а не наказывать за него, - идея некарательного предупреждения.

В социалистических государствах в 60-е годы XX в. была сформулирована общесоциальная задача ликвидировать преступность, просуществовавшая в директивных документах до начала 80-х годов. Этой конечной задаче политики реагирования на преступность сопутствовали более или менее прогрессивно, гуманно, в духе Ч. Беккариа сформулированные в уголовном законодательстве социалистических стран цели наказания, ориентированные на исправление, перевоспитание осужденных, предупреждение преступлений. Правда, допущенная нечеткость определения в УК 1960 г. целей наказания позволяла судить о признании законодателем «возмездной», «карающей» природы наказания.

Реальная же судебная практика, в которой преобладал такой суровый вид наказания, как лишение свободы, не согласовывалась даже с провозглашенными в законе целями исправления, перевоспитания предупреждения. В ней проявлялась бесчеловечность коммунистической системы, питавшей пристрастие к устрашению и по существу превращавшей оступившегося человека во врага общества. О потерпевших же система заботилась разве что в смысле удовлетворения их низменных мстительных чувств. Также крайне слаба была социальная работа с лицами, оказавшимися в силу обстоятельств на грани преступления, помощь им в преодолении этих обстоятельств.

Злоупотребление применением лишения свободы, хотя и не в той мере, как это было в сталинские времена, все же обусловливалось соображениями экономического плана: заключенные были дешевой рабочей силой, применявшейся на главных направлениях «социалистического строительства». Чрезмерная суровость репрессивной системы сохраняется и в послесоветское время, причем не только по отношению к взрослым нарушителям уголовного закона, но и к несовершеннолетним. По данным Г. И. Забрянского, в 1996 г. темпы роста числа несовершеннолетних, привлеченных к уголовной ответственности, опережают темпы роста выявленных лиц; темпы роста осужденных опережают темпы роста привлеченных к уголов­ной ответственности; темпы роста осужденных к лишению свободы опережают темпы роста осужденных.

В 80-х годах, когда провал программы построения в СССР коммунизма как общества, в частности, свободного от преступности, стал очевидным, главный лозунг политики государственного реагирования на преступность был скорректирован, появились формулировки «стабилизировать преступность», «уменьшить темпы роста числа преступлений», «улучшить ее структуру, в том числе за счет сокращения доли наиболее опасных преступлений». Вопрос о ликвидации преступности был снят.

Следует отметить, что адекватная научно обоснованная постановка политических целей в области реагирования на преступность весьма важна. Имеет смысл намечать, очевидно, только такие цели, которые реально достижимы, и браться только за то, что выполнимо. Реальной перспективой для России может выступать построение правового государства в условиях сосуществования с преступностью как с неизбежным злом, предполагающее формирование процесса реагирования на преступность на цивилизованной основе.