Глава 60. Обязательства вследствие неосновательного обогащения

Статья 1102. Обязанность возвратить неосновательное обогащение

Комментарий к статье 1102

1. В п. 1 комментируемой статьи дано понятие обязательства вследствие неосновательного обогащения (кондикционного обязательства), из которого вытекает, что для возникновения такого обязательства необходимо одновременное наличие трех условий: 1) наличие обогащения; 2) обогащение за счет другого лица; 3) отсутствие правового основания для такого обогащения.

Из текста ГК РФ следует, что отечественный законодатель использует термин "обогащение" в двух значениях. В п. 1 комментируемой статьи под неосновательным обогащением понимается само неосновательно приобретенное или сбереженное за счет другого лица имущество, подлежащее возврату. Очевидно, что здесь мы имеем дело лишь с одним из аспектов обогащения как сугубо экономической категории (это та дельта, которую составляет прирост в хозяйственной сфере приобретателя).

Но, кроме того, термин "обогащение" применяется законодателем в смысле юридического факта. В подп. 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ неосновательное обогащение поименовано в качестве одного из оснований возникновения гражданских прав и обязанностей.

Не подлежит сомнению, что правовое значение обогащение приобретает именно в роли юридического факта, названного в подп. 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ и лежащего в основании возникновения соответствующего обязательства (п. 2 ст. 307 ГК).

Такое юридическое значение получает лишь обогащение, выражающееся в извлечении выгоды за чужой счет. Очевидно, что обогащение, полученное приобретателем без ущерба для имущественной сферы какого-либо другого лица, не может сыграть роль юридического факта и породить самостоятельные правовые последствия хотя бы потому, что в этом случае отсутствует один из необходимых субъектов такого правоотношения - потерпевший. Поэтому в п. 1 комментируемой статьи зафиксировано именно узкое понимание экономической категории "обогащение одного лица за счет другого".

2. В п. 1 комментируемой статьи выделены две формы обогащения за чужой счет - приобретение имущества и сбережение имущества за счет другого лица.

Исходя из содержания ст. 128 ГК РФ под приобретением имущества в смысле комментируемой статьи следует понимать получение лицом (1) вещей (включая деньги и ценные бумаги) либо (2) имущественных прав (прав требования, некоторых ограниченных вещных прав, например сервитута, а также исключительных прав).

В правовой литературе широко распространено мнение, согласно которому обогащение в форме приобретения имущества имеет место лишь в случаях, когда у приобретателя возникло то или иное имущественное право, а также мнение о том, что объектом обогащения не могут быть индивидуально-определенные вещи (т.е. обогащение в форме приобретения имущества может выражаться лишь в получении вещей, определенных родовыми признаками, денег и имущественных прав). Исходя из этого подхода приобретенными могут считаться только те вещи, на которые у лица возникло право собственности, а вещи, поступившие в фактическое владение лица без приобретения им права на них, не составляют его обогащения. Обосновывается это тем, что при выбытии индивидуально-определенной вещи без правового основания из владения собственника он сохраняет свой правовой титул и может требовать ее возврата посредством вещно-правового иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения, т.е. виндикации (ст. 301 ГК), а кондикционный иск предназначен для истребования только вещей, определенных родовыми признаками (возврата которых невозможно добиться с помощью виндикации) <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Велби; Проспект, 2004. Т. 3. С. 85, 93; Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2010. Т. II: Обязательственное право. С. 1145, 1146.

Однако закон не содержит норм, столь существенно ограничивающих круг объектов, которые могут быть предметом неосновательного обогащения в форме приобретения имущества.

Во-первых, вряд ли можно считать основанным на законе мнение о том, что термин "приобретение" не охватывает простого поступления имущества во владение, ведь нигде в законодательстве не указано, что под приобретением понимается лишь получение имущества в собственность, скорее из него следует противоположный вывод (вспомним хотя бы фигуру добросовестного приобретателя, упомянутого в ст. 302 ГК, который отнюдь не всегда становится собственником приобретенного имущества).

Во-вторых, как представляется, трудно отрицать экономическую ценность владения как такового: фактическое обладание вещью, дающее объективную возможность в любой момент осуществлять пользование ею, несомненно, является самостоятельной имущественной выгодой (которую следует отличать от выгод, получаемых уже в процессе пользования).

В-третьих, на практике нередко возникают ситуации, когда у лица из владения выбыла индивидуально-определенная вещь и при этом оно неосновательно утратило и право собственности на нее, например, когда во исполнение договора купли-продажи вещь была передана продавцом в собственность покупателя, а впоследствии договор был расторгнут ввиду непредоставления покупателем встречного удовлетворения. В подобных случаях лицо, неосновательно утратившее вещь, ее собственником уже не является и не может истребовать ее по правилам ст. 301 ГК РФ. Единственным способом защиты гражданских прав, позволяющим в такой ситуации вернуть имущество, является кондикционный иск. Такой подход получил отражение в п. 65 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление от 29 апреля 2010 г. N 10/22), где указано, что в случае расторжения договора продажи недвижимости продавец, не получивший оплаты по нему, вправе требовать возврата переданного покупателю недвижимого имущества (которое всегда является индивидуально-определенной вещью) на основании ст. ст. 1102, 1104 ГК РФ; судебный акт о возврате недвижимого имущества продавцу является основанием для государственной регистрации прекращения права собственности покупателя и государственной регистрации права собственности продавца на этот объект недвижимости.

В-четвертых, положения гл. 60 ГК РФ не только не запрещают истребовать индивидуально-определенные вещи посредством кондикции, но, напротив, в ней содержатся нормы, которые по своему смыслу применимы только к истребованию таких вещей. В п. 2 ст. 1104 ГК РФ, посвященном возвращению неосновательного обогащения в натуре, указано: "Приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения". Однако если бы предметом требования о неосновательном обогащении могли быть только родовые, а не индивидуально-определенные вещи, это означало бы, что по данному иску возврату в натуре всегда подлежит не то же самое имущество, которое было получено приобретателем, а другое имущество, наделенное аналогичными признаками. К примеру, если судом удовлетворен иск о возврате неосновательно приобретенного зерна, то приобретатель должен вернуть потерпевшему не то же самое зерно, которое от него получил, а соответствующее количество зерна того же качества и объема. В таком случае было бы непонятно, почему в п. 2 ст. 1104 ГК РФ говорится о "недостаче" и "ухудшениях" неосновательно приобретенного имущества, если потерпевшему возвращается вообще не то имущество, которое было им утрачено, а другое.

Таким образом, с точки зрения действующего законодательства правильной представляется позиция, согласно которой по смыслу норм гл. 60 ГК РФ обогащение в форме приобретения имущества возможно посредством получения как индивидуально-определенной вещи, так и вещей, определенных родовыми признаками, и может выражаться как в виде поступления их в собственность приобретателя, так и в виде фактического завладения ими без возникновения на них какого-либо права <1>.

--------------------------------

<1> Маковский А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (гл. 60) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 597, 598.

Другое дело, что для устранения неосновательного обогащения, выражающегося в фактическом завладении вещью без приобретения на нее права, кондикционный иск может применяться только субсидиарно, лишь в случае отсутствия оснований для предъявления виндикационного иска, например, когда потерпевший не является собственником или иным титульным владельцем вещи (подробнее об этом см. в комментарии к ст. 1103 ГК).

Сбережение имущества состоит в том, что лицо получило некую имущественную выгоду, но не понесло расходы, которые ему в обычных условиях пришлось бы понести для ее получения. Такая выгода может выражаться в: 1) улучшении принадлежащего лицу имущества, влекущем увеличение стоимости этого имущества; 2) полном или частичном освобождении от имущественной обязанности перед другим лицом; 3) пользовании чужим имуществом, выполнении работ или оказании услуг другим лицом.

Иск о взыскании неосновательно сбереженного всегда имеет своим предметом денежную сумму.

Говоря о такой форме обогащения, как сбережение имущества, нельзя не задаться следующим вопросом: всегда ли факт несения затрат на имущество другого лица, выполнения для него работ или оказания ему услуг без предоставления соответствующего эквивалента этим лицом свидетельствует о получении последним имущественной выгоды? Сомнений в том, что данное лицо в подобной ситуации обогащается, сберегая денежные средства на оплату соответствующих расходов, работ или услуг, не возникает в случае, если они были осуществлены по его просьбе. В тех же случаях, когда такая просьба отсутствовала, спор об их оплате или возмещении должен разрешаться судом исходя из оценки конкретных обстоятельств дела с учетом не только объективной стоимости услуг или работ либо величины понесенных затрат, но и того, насколько выгодными, хозяйственно необходимыми они были для их адресата.

3. Приобрести юридическое значение может не всякое обогащение за чужой счет, а лишь неосновательное обогащение одного лица за счет другого. Отсутствие установленного законом, иными правовыми актами или сделкой основания для обогащения за чужой счет является важнейшим условием возникновения кондикционного обязательства.

В последнее время получил большое распространение подход, согласно которому под правовыми основаниями обогащения должны пониматься соответствующие юридические факты, т.е. договоры, иные сделки, административные акты и другие основания возникновения гражданских прав и обязанностей <1>. Такое положение, по-видимому, вызвано причинами чисто терминологического характера. Ведь и в ст. 8, и в п. 1 комментируемой статьи используется один и тот же термин - "основание". Это, естественно, наводит на мысль о том, что под основанием обогащения, о котором идет речь в настоящей статье, подразумевается соответствующий правопорождающий юридический факт.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики).

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. 2-е изд., испр. и доп. М.: КОНТРАКТ; ИНФРА-М-НОРМА, 1998. С. 709.

Однако такое понимание правового основания обогащения не соответствует прежде всего буквальному смыслу нормы п. 1 комментируемой статьи, из которой следует, что надлежащее основание приобретения (сбережения) имущества должно быть установлено законом, иными правовыми актами или сделкой. Если понимать под этим основанием юридический факт (каковым и является, в частности, сделка), то получается, что сделка как основание обогащения должна устанавливаться самой собой. Более того, в ряде случаев применение концепции "юридического факта" на практике привело бы к невозможности выполнения институтом кондикционных обязательств своей охранительной функции и, как следствие, к несправедливому разрешению гражданских споров.

Так, в примере, приведенном в п. 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49, далее - информационное письмо от 11 января 2000 г. N 49), клиент обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с экспедитора на основании ст. 1102 ГК РФ сумм, перечисленных ему ранее по договору транспортной экспедиции. Из материалов дела следовало, что договор расторгнут по требованию клиента. Одностороннее расторжение договора в соответствии с его условиями допускалось. До расторжения договора клиент перечислил экспедитору денежные средства в счет оплаты будущих услуг, однако эти услуги не были оказаны.

Ответчик не оспаривал факт получения оплаты, но возражал против предъявленного к нему требования, ссылаясь на п. 4 ст. 453 ГК РФ, в соответствии с которым стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Ответчик также полагал, что на основании абз. 2 ст. 806 ГК РФ при одностороннем отказе от исполнения договора транспортной экспедиции сторона, заявившая об отказе, имеет право требовать только возмещения убытков, вызванных расторжением договора. Арбитражный суд указал, что положения п. 4 ст. 453 и абз. 2 ст. 806 ГК РФ не исключают возможности истребовать в качестве неосновательного обогащения полученные до расторжения договора денежные средства, если встречное удовлетворение получившей их стороной не было предоставлено и обязанность его предоставить отпала. При ином подходе на стороне ответчика имела бы место необоснованная выгода. Основания для удержания перечисленных клиентом денежных средств отпали при расторжении договора, поскольку в связи с этим прекратилась обязанность экспедитора по оказанию услуг. Суд удовлетворил заявленное требование на основании комментируемой статьи, указав, что в данном случае получатель средств, уклоняясь от их возврата клиенту несмотря на отпадение основания для удержания, должен рассматриваться как лицо, неосновательно удерживающее средства.

Аналогичная правовая позиция была сформулирована в п. 13 Обзора практики разрешения споров, связанных с договором мены (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2002 г. N 69): сторона, передавшая товар по договору мены, не лишена права истребовать ранее исполненное после расторжения договора, если другое лицо вследствие этого неосновательно обогатилось; положения п. 4 ст. 453 ГК РФ не исключают такой возможности. В п. 65 Постановления от 29 апреля 2010 г. N 10/22, как уже упоминалось, также указано, что в случае расторжения договора продажи недвижимости продавец, не получивший оплаты по нему, вправе требовать возврата переданного покупателю имущества на основании ст. ст. 1102, 1104 ГК РФ.

Такой подход, несомненно, заслуживает поддержки, поскольку, отказав в иске в данной ситуации, суд поступил бы явно несправедливо. Но если следовать позиции, согласно которой неосновательное обогащение возникает только при отсутствии подкрепляющего его юридического факта, то пришлось бы признать, что признак неосновательности в данном случае отсутствует. Ведь договор был в надлежащей форме и с соблюдением закона заключен сторонами. Его расторжение никак не влияет на действительность этой сделки. Получается, что исходя из понимания правового основания как юридического факта обогащение экспедитора, получившего деньги, но вследствие расторжения договора не оказавшего клиенту оплаченных услуг, являлось бы правомерным.

Однако эта проблема отпадает, если понимать под правовым основанием не юридический факт, а экономическую цель (каузу) имущественного предоставления, в результате которого возникло обогащение. В данном случае воля клиента, оплатившего экспедиторские услуги по договору, была направлена на получение от экспедитора встречного предоставления в виде оказания соответствующих услуг. После расторжения договора транспортной экспедиции достижение этой цели стало невозможным, так как обязанность экспедитора оказать услуги прекратилась. Поскольку цель имущественного предоставления недостижима, постольку имеет место недостаток правового основания для удерживания ответчиком полученной оплаты, и возникшее у него в результате этого обогащение подлежит возврату <1>.

--------------------------------

<1> Что касается п. 4 ст. 453 ГК РФ, то нельзя забывать о том, что содержащееся в нем положение применяется, если иное не установлено законом или соглашением сторон. В ситуации получения имущества стороной возмездного договора без предоставления взамен встречного удовлетворения подлежат применению нормы гл. 60 ГК РФ о неосновательном обогащении, что исключает действие нормы п. 4 ст. 453 ГК РФ (т.е. в данном случае иное установлено законом, а именно п. 1 комментируемой статьи).

Но, конечно, не любая экономическая цель лица приобретает характер такого правового основания. Необходимо, чтобы она была легитимирована, т.е. надлежащим образом зафиксирована с юридической точки зрения. В тех случаях, когда воля лица к совершению имущественного предоставления хотя и имеется, но надлежащим образом не легитимирована соответствующим законным юридическим фактом (например, если сделка оказывается недействительной или несостоявшейся) либо эта воля прямо направлена на нарушение закона, право исходя из соображений общего блага (публичных интересов) не придает юридического значения целям, которыми руководствовалось лицо, совершая предоставление. В подобных ситуациях переход имущества также признается неправомерным, несмотря на то что он санкционирован волей соответствующего лица, преследующего определенную экономическую цель. Таким образом, юридический факт - это лишь способ фиксации правового основания (экономической цели), которое имеется в виду в комментируемой статье.

Цель имущественного предоставления может, кроме того, определяться публичными интересами, а не волей лица, за счет которого оно происходит, и вытекать из специального указания закона (как прямо следует из текста п. 1 комментируемой статьи). Так, устанавливая алиментное обязательство, закон преследует общественно значимую цель содержания нетрудоспособных лиц. Предусматривая конфискацию имущества в качестве санкции за совершение преступления, законодатель руководствуется карательными и превентивными целями.

Следовательно, под правовым основанием обогащения должна пониматься экономическая цель имущественного предоставления, легитимированная соответствующим юридическим фактом или вытекающая непосредственно из закона. Одновременное наличие этих двух элементов - соответствия обогащения экономической цели предоставления и юридического факта (норма закона), легитимирующих эту цель, - является необходимым для того, чтобы обогащение одного лица за счет другого считалось основательным и правомерным.

4. Комментируемая статья, в отличие от ранее действовавшего законодательства, не содержит упоминания о том, что неосновательное обогащение имеет место и тогда, когда основание, по которому приобретено имущество, изначально имелось, но отпало впоследствии. В связи с этим встречаются утверждения, что формально по смыслу комментируемой статьи последующее отпадение правового основания обогащения не порождает кондикционного обязательства. Такое мнение представляется неверным, ведь, как писал еще М.А. Гурвич, понятие "отсутствие основания" охватывает и случаи отпадения основания впоследствии <1>. Правовая позиция, согласно которой кондикционное обязательство возникает не только при изначальном отсутствии, но и при последующем отпадении правового основания обогащения, получила закрепление и в п. 1 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49.

--------------------------------

<1> Гурвич М. Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по Гражданскому кодексу РСФСР // Советское право. 1925. N 2 (14). С. 99.

5. Обогащение за чужой счет может быть непосредственным и посредственным (опосредованным).

Непосредственное обогащение имеет место при прямом перемещении блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого. Например, одно лицо передало другому вещь или перечислило денежную сумму, не получив взамен никакого встречного предоставления.

Посредственное (опосредованное) обогащение происходит при переходе блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого через посредство третьего лица. Часто посредственное (опосредованное) обогащение возникает, когда кто-то получает выгоду от сделки, совершенной двумя другими лицами. Например, организация автосервиса отремонтировала автомобиль по заказу лица, которому автомобиль был предоставлен в безвозмездное пользование, однако плату за произведенные работы от этого лица не получила. Стоимость автомобиля увеличилась, а потому его собственник обогатился за счет организации, осуществившей ремонт, но через посредство действий третьего лица. Или арендатор помещения сдал его кому-либо в субаренду, и тот произвел в нем неотделимые улучшения, а впоследствии оказалось, что договор субаренды является недействительным или незаключенным. У собственника помещения возникает выгода в форме сбережения тех расходов, которые на улучшение его вещи понес несостоявшийся субарендатор.

В качестве еще одного примера можно привести следующее дело из судебной практики. Обществом с ограниченной ответственностью был предъявлен иск к муниципальному образованию о взыскании неосновательного обогащения, полученного в результате выполненных обществом работ по реконструкции нежилых складских помещений в торговый мини-центр. Как следовало из обстоятельств дела, спорные складские помещения, являющиеся муниципальной собственностью, были сданы в аренду обществу под использование в качестве торгового мини-центра, однако в качестве арендодателя выступило неуправомоченное лицо. По договору аренды на общество возлагалась обязанность осуществить ремонт помещений и их реконструкцию из складских в торговые. Реконструкция помещений была фактически произведена обществом (для чего им был заключен с третьим лицом договор строительного подряда, работы по которому общество приняло и оплатило), но впоследствии вышеназванный договор аренды решением арбитражного суда был признан недействительным как заключенный со стороны арендодателя лицом, не являющимся собственником имущества и не уполномоченным собственником на сдачу этого имущества в аренду, и общество было выселено из спорных помещений. Суд кассационной инстанции оставил в силе постановление суда апелляционной инстанции о взыскании с муниципального образования стоимости улучшения имущества, произошедшего в результате его реконструкции, произведенной обществом <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 7 октября 2005 г. N А21-6084/03-С1.

Таким образом, российской судебной практике известны примеры удовлетворения исков о взыскании с собственника имущества, претерпевшего улучшение в подобных обстоятельствах, полученного вследствие этого неосновательного обогащения, притом что истцом соответствующие расходы понесены в рамках отношений не с собственником, а с третьим лицом.

Разумеется, не во всех случаях допустимо взыскание стоимости подобных улучшений с собственника имущества. Ведь в каких-то ситуациях такое обогащение собственника может быть основательным. Например, собственник сдал принадлежащее ему имущество в аренду другому лицу, договором аренды была предусмотрена обязанность арендатора за свой счет произвести ремонт этого имущества и по истечении срока аренды вернуть его отремонтированным (без возмещения стоимости ремонта со стороны арендодателя). Арендатор с этой целью заключил договор подряда с третьим лицом, которое произвело соответствующие работы, а впоследствии арендатор обанкротился, ввиду чего подрядчик не смог получить от него оплату выполненных работ, тогда как собственнику-арендодателю имущество было возвращено улучшенным. С экономической точки зрения налицо обогащение собственника, получившего выгоду за счет подрядчика. Однако для получения этой выгоды у собственника есть правовое основание, оно зиждется на заключенном им договоре аренды, по условиям которого имущество должно было быть возвращено отремонтированным. В такой ситуации требование подрядчика может быть адресовано только к арендатору как к заказчику по договору подряда, на подрядчике же лежит и риск неплатежеспособности своего контрагента.

6. Обогащение за чужой счет может быть прямым и косвенным <1>.

--------------------------------

<1> Гримм Д.Д. Очерки по учению об обогащении. Выпуск первый. Дерпт, 1891. С. 11.

Прямое обогащение состоит в самом факте присоединения нового блага к составу данного имущества, например в безвозмездном приобретении какой-либо вещи или имущественного права, освобождении от обязательства. О прямом обогащении речь идет в ст. 1104 и п. 1 ст. 1105 ГК РФ.

Косвенное обогащение заключается в получении лицом экономических выгод от данного блага путем пользования им, извлечения из него доходов или возмездного отчуждения его, поскольку это благо допускает и то и другое. Косвенное обогащение предполагает наличие прямого, так как возможность извлекать из блага все те выгоды, которые оно способно доставить, может возникнуть лишь в силу обладания этим благом. Косвенному обогащению посвящены п. 2 ст. 1105 и ст. 1107 ГК РФ.

Сумма прямого и косвенного обогащения, за вычетом расходов приобретателя, которые он понес в связи с фактом приобретения или сбережения имущества за чужой счет (о них идет речь в ст. 1108 ГК), составляет так называемое наличное обогащение <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 22.

7. В п. 2 комментируемой статьи закреплено традиционное для отечественной цивилистики деление видов обогащения за чужой счет в зависимости от того, какими обстоятельствами оно вызвано. Как видно из данной нормы, в основании рассматриваемой квалификации лежит связь обогащения с поведением лиц, между которыми происходит перемещение имущественного блага.

По связи с поведением сторон можно выделить следующие виды обогащения:

- обогащение в результате действия потерпевшего, когда кто-либо ошибочно уплатил денежную сумму, передал другому лицу вещь, выполнил работу, оказал услугу или освободил кого-либо от имущественной обязанности и не получил взамен встречного предоставления;

- обогащение в результате действия приобретателя, например вследствие кражи, пользования чужим имуществом и т.д.;

- обогащение, возникшее независимо от действий потерпевшего и приобретателя, которое, в свою очередь, может стать либо результатом действий третьих лиц (как в случае неправильной выдачи груза перевозчиком не грузополучателю, а другому лицу), либо следствием события (например, течение оторвало лодку от привязи и вынесло ее на чужой земельный участок).

В силу п. 2 комментируемой статьи во всех этих случаях, независимо от того, чем было вызвано неосновательное обогащение, применяются правила, предусмотренные гл. 60 ГК РФ.

Статья 1103. Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав

Комментарий к статье 1103

1. Как было указано выше, факт неосновательного обогащения может быть вызван самыми разными обстоятельствами - событиями, действиями приобретателя, потерпевшего или третьих лиц, причем действия эти могут быть как правомерными, так и неправомерными, а в последнем случае - как виновными, так и невиновными. Неосновательным обогащением может стать всякое имущество - деньги и вообще любые вещи, как индивидуально-определенные, так и определенные родовыми признаками, а также различные имущественные права. Неосновательное обогащение может выражаться как в приобретении права на имущество, так и в одном лишь фактическом завладении им.

В целом ряде случаев, охватываемых столь объемным понятием "неосновательное обогащение", создаются условия для возникновения гражданских охранительных правоотношений различной природы. Так, у лица, обогатившегося за счет другого вследствие совершения правонарушения, возникает обязанность возместить причиненный потерпевшему вред в полном объеме (ст. 1064 ГК). Покупатель, заранее оплативший товар в соответствии с условиями договора купли-продажи, но не получивший его от продавца в установленный договором срок, вправе потребовать возврата суммы предварительной оплаты (п. 3 ст. 487 ГК). Лицо, которое неосновательно приобрело имущество по недействительной сделке, обязано вернуть полученное другой стороне в порядке реституции (ст. 167 ГК). Собственник, утративший без правового основания владение принадлежащей ему вещью, может истребовать ее у незаконного владельца посредством виндикационного иска (ст. 301 ГК). Удовлетворение требований, вытекающих из названных правоотношений, служит устранению неосновательного обогащения одного лица за счет другого и восстановлению нарушенного в таких ситуациях экономического баланса.

Таким образом, с неосновательным обогащением можно бороться не только с помощью кондикции, но и путем использования правовых конструкций виндикации, реституции, а также договорного, деликтного иска и др.

Отсюда неизбежно вытекает проблема соотношения требования о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав. Этой проблеме посвящена комментируемая статья.

Комментируя данную норму, А.Л. Маковский отмечает, что кондикционное обязательство, суть которого в сжатом виде может быть сведена к формуле "верни чужое", совсем не однопорядково другим отдельным видам обязательств: "оно универсально для всех случаев, когда одно лицо приобретает (сберегает) имущество за счет другого без правового основания и поэтому является родовым понятием по отношению ко всем обязательствам возвратить имущество, приобретенное (сбереженное) без достаточных правовых оснований, - обязательству делинквента, владеющего несобственника, контрагента в договоре, участника недействительной сделки. Другое дело, что для каждого из этих конкретных случаев неосновательного обогащения могут быть установлены специальные правила в законе, в иных правовых актах, а для некоторых - в договоре, и эти специальные правила должны иметь преимущество перед общими нормами об обязательствах из неосновательного обогащения" <1>. В том же ключе высказывается О.Н. Садиков: "Ранее действовавшее законодательство трактовало неосновательное обогащение как самостоятельное обязательство наряду с договорным, деликтным и виндикационным требованием. В силу положений ст. 1103 ГК РФ неосновательное обогащение приобрело характер общей защитной меры, которая может использоваться наряду (одновременно) с другими названными в ст. 1103 требованиями. Такое решение расширяет сферу применения института неосновательного обогащения и повышает его правовое воздействие" <2>.

--------------------------------

<1> Маковский А.Л. Указ. соч. С. 597 - 598.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М-НОРМА, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики).

<2> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. 2-е изд., испр. и доп. С. 710.

Таким образом, в комментируемой статье легальным образом закреплена субсидиарность кондикционного иска. Придание кондикции субсидиарного характера исключает всякую возможность ее конкуренции с другими требованиями о возврате имущества.

Тезис о родовом характере института неосновательного обогащения по отношению к виндикационному, реституционному, договорному, деликтному и другим требованиям о возврате имущества конечно же не влечет за собой вывод о том, что все эти требования - разновидности кондикционного иска. Более того, во многих случаях задачей этих средств защиты вовсе не является устранение неосновательного обогащения. Ведь при виндикации не всегда может иметь место неосновательное обогащение незаконного владельца (например, если он купил краденую вещь по рыночной цене), нередко неосновательное обогащение отсутствует и при недействительности сделки (когда имеет место ее взаимное равноценное исполнение сторонами) <1>, то же можно сказать о случаях причинения вреда (если оно выразилось в уничтожении или повреждении чужого имущества) и тем более о случаях передачи имущества по договору.

--------------------------------

<1> Как верно пишет К.И. Скловский, "обе стороны любой сделки вообще никогда не способны обогатиться одновременно" (Скловский К. Комментарий судебного спора // Хозяйство и право. 2009. N 3. С. 124).

Кажущееся противоречие между родовым характером института неосновательного обогащения и субсидиарностью кондикции по отношению к другим требованиям весьма успешно снимается различением самостоятельного и второстепенного юридического значения факта неосновательного обогащения <1>.

--------------------------------

<1> Выделять самостоятельное и второстепенное юридическое значение неосновательного обогащения впервые предложил Д.Д. Гримм (см.: Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 29 и сл.).

Из содержания комментируемой статьи следует, что в зависимости от того, какие обстоятельства сопутствуют возникновению неосновательного обогащения, этот юридический факт может играть двоякую роль в возникновении гражданских прав и обязанностей. В тех случаях, когда имеются основания для виндикации, реституции, договорного, деликтного или иного иска специального характера, имущество истребуется посредством такого иска вне зависимости от того, имело ли при этом место неосновательное обогащение ответчика за счет истца. Если неосновательное обогащение произошло, это обстоятельство не имеет самостоятельного юридического значения (кондикция невозможна), а имеет лишь второстепенное значение, создавая условия для субсидиарного применения норм гл. 60 ГК РФ к конкретному правоотношению, но лишь в той мере, в какой эти общие нормы не противоречат специальным и восполняют их пробелы (в силу прямого указания комментируемой статьи). И лишь в тех случаях неосновательного обогащения, когда оно не может быть устранено иным образом, нежели посредством кондикции, этот юридический факт имеет самостоятельное значение и применению подлежит общий кондикционный иск, основанный на ст. 1102 ГК РФ. Вот почему исключается всякая возможность конкуренции кондикции с другими требованиями о возврате имущества.

Таким образом, обязательства вследствие неосновательного обогащения как родовой институт охватывают любые требования о возврате имущества, приобретенного или сбереженного одним лицом за счет другого без правового основания, для которых нормы гл. 60 ГК РФ являются своеобразной "общей частью".

Сфера применения собственно кондикционного иска как общей защитной меры, в основании которой лежат нормы гл. 60 ГК РФ, исчерпывается случаями, когда неосновательное обогащение имеет самостоятельное юридическое значение, т.е. отсутствуют основания для применения охранительных мер, носящих специальный характер. В этом смысле кондикция как общая защитная мера выполняет резервную, восполнительную функцию по отношению к гражданско-правовым требованиям специального характера, в основе которых могут лежать различные фактические обстоятельства - правонарушение, договор, недействительность сделки, незаконное владение и т.д. С этой точки зрения субсидиарный кондикционный иск имеет свою собственную область применения, не пересекающуюся со сферами действия других видов исков. Кондикция может применяться единолично либо сопровождать другое гражданско-правовое требование.

В ситуациях, когда факт получения имущественной выгоды за чужой счет без правового основания имеет второстепенное юридическое значение, кондикционный иск отступает перед исками специального характера, но факт получения кем-либо имущественной выгоды за чужой счет порождает специфические правовые последствия и подчиняет то или иное конкретное отношение (виндикационное, деликтное, договорное, вытекающее из недействительной сделки и т.д.) общему правовому режиму обязательств из неосновательного обогащения, и тогда к нему субсидиарно применяются нормы гл. 60 ГК РФ.

При этом субсидиарное применение норм о кондикционных обязательствах возможно только тогда, когда имеет место собственно факт неосновательного обогащения, как верно отмечает Л.А. Новоселова, правила комментируемой главы "подлежат применению как универсальные в случаях, когда в отношениях между участниками оборота возникает неэквивалентность, не имеющая основания в нормах права либо в сделке" <1>. Таким образом, в отсутствие этой неэквивалентности не будет и оснований для субсидиарного применения норм гл. 60 ГК РФ к требованиям специального характера <2>. Этот подход получил отражение в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" (далее - Постановление от 8 октября 1988 г. N 13/14), где разъяснено, что при применении последствий исполненной обеими сторонами недействительной сделки, когда одна из сторон получила по сделке денежные средства, а другая - товары, работы или услуги, суду следует исходить из равного размера взаимных обязательств сторон. Нормы о начислении процентов на сумму неосновательного денежного обогащения (п. 2 ст. 1107 ГК) могут быть применены к отношениям сторон лишь при наличии доказательств, подтверждающих, что полученная одной из сторон денежная сумма явно превышает стоимость переданного другой стороне.

--------------------------------

<1> Новоселова Л.А. О правовых последствиях нарушения денежного обязательства // Вестник ВАС РФ. 1999. N 12. С. 91.

<2> Как отмечает В.А. Белов, затрагивая этот вопрос применительно к иску о возмещении вреда, "при отсутствии обогащения необходимости в применении норм гл. 60 ГК просто не возникает; все возникающие отношения вполне охватываются нормами деликтного права" (Белов В.А. Гражданское право: Общая и особенная части: Учебник. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. С. 905).

Изложенные выводы являются отправными пунктами для рассмотрения вопроса о соотношении кондикции как общей защитной меры с другими конкретными видами требований о возврате имущества, что и будет сделано ниже.

2. Область самостоятельного юридического значения неосновательного обогащения по отношению к требованию об изъятии имущества из чужого незаконного владения (виндикации) составляют случаи, с одной стороны, когда потерпевший утратил, а у приобретателя возникло право собственности на неосновательно переданную вещь, с другой - когда потерпевший, хотя и сохранил право собственности на подлежащее возврату имущество, но это имущество потеряло свою индивидуализацию и невозможна его идентификация. В подобных случаях, ввиду недоступности виндикации для целей возврата имущества, подлежит применению субсидиарный кондикционный иск как общая защитная мера.

Не исключена также возможность кондикции владения в тех ситуациях, когда ни истец, из владения которого выбыло истребуемое имущество, ни ответчик не являются собственниками либо иными титульными владельцами этого имущества или лицами, отвечающими признакам добросовестного давностного владельца. В связи с этим представляет интерес следующее дело, рассмотренное Президиумом ВАС РФ <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 25 марта 2008 г. N 13675/07.

В данном деле решением суда первой инстанции было удовлетворено требование истца о возврате помещения, переданного ответчику по договору аренды, признанному незаключенным ввиду отсутствия в нем данных, позволяющих определенно установить имущество, подлежащее передаче в аренду. При этом суд исходил из того, что истец является собственником спорного помещения. Суд апелляционной инстанции решение суда отменил и в удовлетворении иска отказал, признав ошибочным вывод о наличии у истца права собственности на спорное помещение. Суд кассационной инстанции постановление суда апелляционной инстанции отменил и оставил в силе решение суда первой инстанции исходя из того, что наличие у истца права собственности на жилой дом, находящийся по указанному адресу, установлено вступившим в законную силу решением районного суда общей юрисдикции.

Президиум ВАС РФ по имеющимся в деле материалам пришел к выводу, что указанным решением районного суда наличие либо отсутствие у истца права собственности на спорный объект недвижимости не устанавливалось, в связи с чем это решение не может иметь преюдициального значения для дела. Тем не менее Президиум ВАС РФ оставил в силе судебные акты первой и кассационной инстанций об обязании ответчика возвратить помещение, указав следующее: "...принимая во внимание то обстоятельство, что спорное помещение было передано ответчику истцом, а договор аренды является незаключенным, последний вправе требовать освобождения этого помещения".

Данный вывод сделан без какой-либо правовой квалификации предъявленного истцом и удовлетворенного судом требования, но при этом представляется, что в данном случае возврат владения спорным помещением был осуществлен не по модели виндикации, не с помощью конструкции иска, предусмотренного п. 2 ст. 234 ГК РФ, и не в рамках реституции (ст. 167 ГК). При виндикации истец должен доказать наличие права собственности на истребуемое имущество; при защите владения по п. 2 ст. 234 ГК РФ истцу необходимо обосновать, что он отвечает предусмотренным данной статьей признакам добросовестного давностного владельца (а это, как правило, непросто), - ни того, ни другого, как видно из текста Постановления, в данном случае сделано не было. Реституция могла быть применена только в качестве последствия недействительности сделки, а в данном случае имущество было передано ответчику во владение не по недействительной сделке, а по незаключенному договору. Вместе с тем не подлежит сомнению, что спор был разрешен справедливо, - ответчик, незаконность владения которого очевидна, не может в качестве возражения против предъявленного к нему требования о возврате имущества, переданного по незаключенному договору, ссылаться на недоказанность истцом своего титула. Получается, что единственным вариантом правовой квалификации в данном случае остается иск, основанный на норме ст. 1102 ГК РФ, т.е. в отсутствие других возможных способов защиты для возврата владения спорным имуществом была применена кондикция как охранительная мера общего характера.

Кондикция может и сопровождать виндикацию, например, если незаконный владелец вследствие пользования чужой вещью неосновательно сберег имущество, то с помощью кондикционного иска может быть взыскана сумма косвенного обогащения в виде стоимости пользования вещью (п. 2 ст. 1105 ГК). В то же время взыскание косвенного обогащения, выразившегося в извлечении доходов из чужой вещи, будет осуществляться не посредством кондикционного иска (п. 1 ст. 1107 ГК), а на основании специальных норм о расчетах при виндикации (ст. 303 ГК).

Поскольку специальные правила о возврате имущества из чужого незаконного владения (ст. ст. 301 - 303 ГК) регулируют эти отношения довольно подробно, возможности субсидиарного применения к виндикации общих норм гл. 60 ГК РФ весьма ограничены. Второстепенное юридическое значение для этих отношений неосновательное обогащение имеет, в частности, в определении момента, с которого незаконный владелец отвечает перед собственником за гибель или ухудшение вещи (п. 2 ст. 1104 ГК).

3. Последствия недействительности сделок регламентируются специальными нормами, содержащимися в § 2 гл. 9 ГК РФ.

Основное правило сформулировано в п. 2 ст. 167 Кодекса: "При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом". Таким образом, по общему правилу если недействительная сделка исполнена обеими сторонами, то подлежит применению двусторонняя реституция. Разумеется, если имущественное предоставление по недействительной сделке было совершено лишь одной стороной, то обязанность возвратить полученное лежит только на противоположной стороне.

Для некоторых видов недействительных сделок закон предусматривает одностороннюю реституцию, которая заключается в том, что лишь одна из сторон (невиновная) возвращается в первоначальное положение, получая исполненное обратно, а к другой стороне, действовавшей умышленно, применяется санкция конфискационного характера - все переданное ею (или то, что причиталось к передаче по сделке) взыскивается в доход Российской Федерации. Такие последствия предусмотрены для кабальных сделок, сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной (п. 2 ст. 179 ГК), а также для сделок, противных основам правопорядка или нравственности, при наличии умысла лишь у одной из сторон (ч. 3 ст. 169 ГК). При наличии умысла обеих сторон сделки, противной основам правопорядка или нравственности, последствия ее недействительности состоят в недопущении реституции: исполненное по сделке не возвращается сторонам, а взыскивается в доход Российской Федерации, а если исполнение произвела только одна сторона, то с другой взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне (абз. 2 ст. 169 ГК).

Поскольку реституция является самостоятельным способом защиты гражданских прав, урегулированным специальными нормами, то исходя из комментируемой статьи правила о неосновательном обогащении могут применяться к отношениям по возврату исполненного по недействительным сделкам лишь субсидиарно. Это означает, что всегда, когда для устранения неосновательного обогащения, возникшего из недействительной сделки, доступна реституция, кондикция как общая защитная мера применяться для этих целей не должна.

Таким образом, область самостоятельного юридического значения неосновательного обогащения по отношению к требованию о применении последствий недействительности сделки (реституции) исчерпывается случаями, когда имущество было приобретено или сбережено приобретателем за счет потерпевшего хотя и на основании совершенной ими недействительной сделки, но не путем принятия от потерпевшего исполнения по такой сделке. В подобных случаях возврат неосновательного обогащения не может быть произведен с помощью специальных норм о последствиях недействительности сделок, а потому в субсидиарном порядке подлежит применению кондикция как общая защитная мера.

Сказанное в равной мере относится и к возврату косвенного обогащения в виде стоимости пользования имуществом, неосновательно полученной по недействительной сделке (п. 2 ст. 1105 ГК), или извлеченных из него доходов (ст. 1107 ГК) - здесь кондикция может сопровождать реституцию, применяясь наряду с ней.

Поскольку специальные нормы ГК РФ о реституции сформулированы довольно скупо, область второстепенного юридического значения неосновательного обогащения в отношениях, вытекающих из исполнения недействительных сделок, весьма широка. К реституционным отношениям подлежат применению в субсидиарном порядке правила гл. 60 ГК РФ: об ответственности приобретателя перед потерпевшим за недостачу или ухудшение имущества (п. 2 ст. 1104); о расчете стоимости неосновательно приобретенного или сбереженного имущества при невозможности его возврата в натуре (п. п. 1, 2 ст. 1105); о последствиях неосновательной передачи права требования (ст. 1106); о возмещении потерпевшему неполученных доходов из имущества, ставшего предметом неосновательного приобретения, а также процентов на сумму неосновательного денежного обогащения (п. п. 1, 2 ст. 1107); о возмещении затрат на имущество, подлежащее возврату (ст. 1108).

4. В вопросе о соотношении требования о возврате неосновательного обогащения и требования, вытекающего из договора, общепринятым всегда являлось признание приоритета последнего. Например, продавец не может добиваться от покупателя выплаты стоимости проданной ему вещи с помощью иска из неосновательного обогащения, а может лишь, осуществляя свое право по договору, требовать уплаты оговоренной цены.

Понятно, что вопрос о разграничении кондикционного и договорного требований не возникает, если между потерпевшим и приобретателем отсутствуют договорные отношения. Так, типичным случаем неосновательного обогащения является ошибочное исполнение обязательства не кредитору, а другому (постороннему) лицу. Например, по одному из дел арбитражный суд установил, что истец заключил договор, по которому обязался поставить нефтепродукты. Однако спорная партия бензина была ошибочно отгружена по указанию истца не в адрес покупателя, а в адрес ответчика, который распорядился спорными нефтепродуктами. Суд, признав невозможность возврата бензина в натуре, взыскал с ответчика стоимость неосновательно полученного бензина в соответствии со ст. ст. 1102 - 1109 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Московского округа от 28 марта 2002 г. N КГ-А41/1564-02.

Отсутствие договорных отношений имеет место и в случаях передачи имущества по так называемым незаключенным договорам. Незаключенные договоры не являются недействительными сделками, а потому к ним неприменимы последствия в виде реституции. Если по незаключенному договору передана индивидуально-определенная вещь, то она может быть виндицирована ее собственником. В других случаях, если в результате исполнения незаключенного договора возникло неосновательное обогащение одной стороны за счет другой, оно устраняется по правилам гл. 60 ГК РФ. Так, в п. 6 Обзора практики применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127) рассмотрен пример, когда суд, установив, что договор подряда является незаключенным ввиду отсутствия согласованного сторонами условия о сроке выполнения работ, взыскал с заказчика стоимость выполненных работ и проценты за пользование чужими денежными средствами по правилам о неосновательном обогащении (п. 1 ст. 1102 и п. 2 ст. 1107 ГК). В Постановлении от 3 февраля 2009 г. N 9675/08 Президиум ВАС РФ, поддерживая решение суда первой инстанции, удовлетворившего кондикционный иск о возврате переданного по незаключенному договору, отметил: "Поскольку действующее законодательство в случае признания договора незаключенным не предусматривает наступления иных последствий, кроме изложенных в главе 60 Кодекса, общество не имеет другого способа защиты своих нарушенных прав и законных интересов".

Между тем необходимость применения кондикции как общей защитной меры может возникнуть и при наличии договорных отношений между сторонами. В связи с этим А.Л. Маковский справедливо указывает, что нельзя признать достаточно удачной попытку разграничить договорный и кондикционный иски в зависимости от существования между сторонами договорной связи или ее отсутствия <1>.

--------------------------------

<1> Маковский А.Л. Указ. соч. С. 595.

Поэтому в правовой литературе иногда делается акцент на формулировке подп. 3 комментируемой статьи, где буквально сказано о требованиях одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с обязательством. Как указывает В.С. Ем, в данном случае речь идет не о требовании по возврату исполненного по обязательству, а о требовании возврата исполненного, которое возникло в связи с этим обязательством, но выходит за рамки его содержания <1>. Предложенный критерий позволяет вычленить случаи применения кондикции как общей защитной меры в разнообразных ситуациях исполнения недолжного между сторонами договорного обязательства (двойного платежа, переплаты по договору и т.п.).

--------------------------------

<1> См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. II: Обязательственное право. С. 1159.

Примером может служить дело, изложенное в п. 4 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49. В данном деле по договору аренды нежилого помещения истец (арендатор) обязался ежемесячно возмещать ответчику (арендодателю) фактически понесенные расходы по обеспечению теплоэнергией, которые оплачивались в составе арендной платы на основании счетов, предъявляемых ответчиком. При проверке обнаружилось, что ответчик включал в расчет ряд отчислений, не предусмотренных договором. Таким образом, оплата была произведена в связи с договором, но не на основании его. Суд удовлетворил требование истца о взыскании на основании ст. 1102 ГК РФ излишне уплаченных денежных средств как неосновательно полученных ответчиком.

Вместе с тем требование из неосновательного обогащения при наличии между сторонами правовой связи договорного характера может возникнуть вследствие не только уплаты недолжного, но и исполнения договорной обязанности при последующем отпадении правового основания для такого исполнения, например при объективной невозможности получить встречное удовлетворение по договору. В комментарии к ст. 1102 ГК РФ уже приводились примеры отпадения правового основания для оставления у приобретателя имущества, полученного им по договору, в связи с недостижимостью цели данного имущественного предоставления, например при расторжении договора купли-продажи ввиду неоплаты покупателем вещи, переданной ему продавцом в собственность.

Однако и в подобных случаях для возврата имущества иногда может быть доступен иск, вытекающий из договорных отношений, что исключает применение субсидиарного кондикционного иска. Так, в соответствии с п. 1 ст. 466, п. 1 ст. 468 и п. 3 ст. 487 ГК РФ покупатель, предварительно оплативший товар, но получивший его в меньшем количестве или ассортименте ином, чем предусмотрено договором, вправе потребовать от продавца возврата излишне (неосновательно) уплаченной денежной суммы. Подобные требования являются не кондикционными, а договорными, хотя к ним и применяются в субсидиарном порядке нормы комментируемой статьи о неосновательном обогащении.

Кроме того, требование о возврате предоставленного по расторгнутому договору будет носить не кондикционный, а договорный характер в тех случаях, когда стороны в соответствии с п. 4 ст. 453 ГК РФ специально предусмотрели обязанность такого возврата своим соглашением о расторжении договора. В случае включения в соглашение о расторжении договора такого условия между его сторонами возникает самостоятельное договорное обязательство по возврату полученного. Так, в одном из дел арбитражный суд, установив невозможность возврата в натуре переданного по расторгнутому договору векселя, обязанность возвращения которого была предусмотрена соглашением о расторжении договора, взыскал с виновной стороны убытки за неисполнение этой обязанности в размере стоимости векселя. Квалификация данного требования как кондикционного (основанного на ст. 1102 ГК) была признана неверной <1>.

--------------------------------

<1> См.: п. 8 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о неосновательном обогащении, одобренного Президиумом ФАС Уральского округа 17 апреля 2009 г. // Вестник ФАС Уральского округа. 2009. N 2. С. 41 - 43.

Таким образом, следует констатировать, что единственным критерием, позволяющим четко разграничить сферы применения договорного и кондикционного требований, является субсидиарность последнего как общей защитной меры. Область самостоятельного юридического значения неосновательного обогащения при наличии договорных отношений между сторонами исчерпывается случаями, когда вызванное таким обогащением нарушение баланса имущественных интересов сторон не может быть устранено с помощью иска, вытекающего из договора. На это Президиум ВАС РФ также обратил внимание в упомянутом выше п. 4 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49, указав, что положения ст. 1102 ГК РФ в данном споре применяются, поскольку особых правил о возврате излишне уплаченных по договору аренды сумм законодательство не предусматривает и из существа рассматриваемых отношений невозможность применения правил о неосновательном обогащении не вытекает.

Область второстепенного юридического значения неосновательного обогащения в договорных отношениях может быть различной в зависимости от того, из какого вида договора (купли-продажи, подряда, комиссии и т.д.) возникло то или иное обязательство. При этом нужно иметь в виду, что к требованиям о возврате исполненного по договору правила гл. 60 ГК РФ применяются постольку, поскольку в соответствующем договоре не предусмотрено иное, т.е. применяются в качестве диспозитивных норм, даже если в настоящей главе они сформулированы императивно <1>.

--------------------------------

<1> См.: Маковский А.Л. Указ. соч. С. 599.

5. Вопрос о разграничении сфер применения требования о возврате неосновательного обогащения и требования о возмещении вреда всегда вызывал трудности в доктрине и на практике. Вопрос этот возникает в ситуациях, когда причинение вреда одному лицу влечет обогащение за его счет другого лица (причинителя вреда). Типичными примерами являются хищение, неправомерное пользование чужой вещью, объектом исключительных прав и т.д. В подобных случаях налицо фактические условия для предъявления как деликтного иска, так и иска о возврате неосновательного обогащения.

В связи с этим в отечественной цивилистической литературе прошлого столетия развернулась широкая дискуссия по поводу того, каким критерием следует пользоваться для разграничения кондикционного и деликтного исков. Одними учеными предлагался для этих целей такой признак, как наличие или отсутствие правонарушения (противоправности) в действиях обогатившегося <1>. Другие отстаивали позицию, согласно которой обязательным условием возникновения кондикционного обязательства является отсутствие вины приобретателя в неправомерном получении чужого имущества, в противном случае налицо деликт <2>. Ряд ученых, уточняя этот критерий, утверждали, что для квалификации обязательства в качестве кондикционного имеет значение только отсутствие умышленной вины <3>. Третьи предложили исходить из такого признака, как наличие имущественной выгоды на стороне должника, имея в виду, что без нее невозможно неосновательное обогащение. Согласно такому подходу в ситуации, когда причинение вреда сопровождается неосновательным обогащением правонарушителя за счет потерпевшего, кондикционный иск имеет приоритет перед деликтным <4>. Четвертые резонно констатировали, что поиски единственного универсального критерия разграничения деликтных и кондикционных обязательств не могут увенчаться успехом и для решения этой проблемы необходимо учитывать всю совокупность отличительных признаков, характеризующих данные обязательства <5>. Действительно, как отмечает А.Л. Маковский, разграничение указанных исков провести невозможно ни по признаку вины, ни по признаку наличия имущественной выгоды на стороне правонарушителя <6>.

--------------------------------

<1> Рясенцев В.А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве // Уч. зап. Московского гос. ун-та. Труды юр. фак-та. 1949. Вып. 144. Кн. 3. С. 91.

<2> Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1951. С. 234.

<3> Советское гражданское право / Отв. ред. В.П. Грибанов, С.М. Корнеев. М., 1980. Т. 2. С. 387.

<4> Толстой Ю.К. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) // Вестник Ленинградского ун-та. 1973. N 5. С. 139, 140.

<5> Донцов С.Е. Обязательства из неосновательного приобретения имущества и обязательства из причинения вреда // Советское государство и право. 1974. N 12. С. 105.

<6> Маковский А.Л. Указ. соч. С. 595.

Но с принятием ГК РФ и приданием кондикционному иску субсидиарного характера по комментируемой статье все эти вопросы должны были отпасть. Субсидиарность кондикции как общей защитной меры означает, что в ситуации, когда имеются основания для предъявления деликтного требования, именно оно, будучи специальным, имеет приоритет, а факт неосновательного обогащения в этом случае имеет не самостоятельное, а второстепенное юридическое значение. То есть если обстоятельства свидетельствуют об одновременном наличии всех необходимых для возникновения деликтного обязательства условий (наличие вреда; вина причинителя, если только законом специально не предусмотрена обязанность возмещения невиновно причиненного вреда; причинная связь между действиями причинителя и возникновением вреда), не должен смущать тот факт, что причинение вреда потерпевшему повлекло обогащение за его счет правонарушителя (причинителя вреда). Поскольку потерпевшему в этом случае доступен специальный деликтный иск, кондикция как средство защиты общего характера исключается.

Однако оказалось, что многие цивилисты не готовы признать очевидность такого вывода, и дискуссия по означенной проблеме не утихает в современной правовой литературе. При этом все большее распространение получают взгляды, в соответствии с которыми потерпевший по своему усмотрению может выбрать либо деликтный, либо кондикционный иск в тех ситуациях, когда фактические обстоятельства свидетельствуют и о причинении ему вреда, и о возникновении неосновательного обогащения причинителя за счет потерпевшего <1>. Это означает не что иное, как допущение конкуренции данных требований. Такой подход известен англо-американским правопорядкам, где потерпевшему предоставлена возможность отказа от деликтного требования о возмещении ущерба (waiver of the tort) и предъявления вместо него иска из неосновательного обогащения об изъятии у ответчика в свою пользу экономической выгоды, полученной в результате такого правонарушения <2>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография А.М. Эрделевского "О соотношении кондикционных и иных требований" включена в информационный банк.

<1> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 4-е изд., перераб. и доп. Т. 3. С. 97; Ровный В.В. Проблема "конкуренции исков" в современном гражданском праве // Государство и право. 2003. N 3. С. 98; Эрделевский А.М. О соотношении кондикционных и иных требований // Хозяйство и право. 2004. N 7. С. 91; Климович А.В. Соотношение деликтных и кондикционных обязательств // Деликтные обязательства по российскому гражданскому праву: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.С. Шевченко. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2005.

<2> Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. М.: Международные отношения, 2000. Т. II. С. 310, 311.

Однако российский законодатель избрал совершенно иную модель регламентирования отношений, закрепив в комментируемой статье признак субсидиарности общего кондикционного иска, означающий запрет его конкуренции с какими-либо иными, специальными требованиями. Между тем данная позиция получила отражение и в судебной практике.

В связи с рассматриваемой проблемой в литературе часто цитируется дело, описанное в п. 2 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49.

Организация осуществляла строительство гаража для собственных нужд. В последующем строительство было приостановлено, а гараж как не завершенный строительством объект принят на баланс организации. Муниципальное предприятие без ведома собственника демонтировало гараж и вывезло бетонные плиты, использовав их в дальнейшем для собственных целей. Поскольку возврат плит в натуре был невозможен, организация обратилась к предприятию с иском о взыскании убытков, возникших в результате противоправных действий ответчика. Истец требовал взыскать стоимость вывезенных плит и затраты, понесенные при их монтаже. Полагая, что на стороне ответчика имеет место обязательство вследствие неосновательного обогащения, истец основывал свои требования на нормах ст. ст. 1102, 1105 ГК РФ. Ответчик настаивал, что обязательство из неосновательного обогащения отсутствует, поскольку имело место причинение внедоговорного вреда, для возмещения которого ГК РФ предусматривает особые правила.

Учитывая установленное комментируемой статьей соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с требованиями о возмещении вреда, суд констатировал, что требования истца подчиняются правилам, установленным § 1 гл. 59 ГК РФ. Вместе с тем суд пришел к выводу о возможности субсидиарного применения норм о неосновательном обогащении к требованию о взыскании стоимости строительных конструкций, поскольку присвоение чужого имущества в данном случае привело к обогащению ответчика. В указанной части иск был удовлетворен на основании ст. ст. 1102, 1105 ГК РФ. Требование о взыскании убытков в размере затрат на строительство было удовлетворено судом на основании ст. ст. 1064, 1082 ГК РФ.

Представляется, что в данном случае не было оснований для применения в субсидиарном порядке кондикции, поскольку рассмотренные отношения в полной мере охватываются деликтным обязательством как в части возмещения стоимости строительных конструкций, так и в части взыскания затрат на монтаж <1>. Самостоятельное значение факт неосновательного обогащения в подобных "пограничных" ситуациях может получить лишь применительно к истребованию косвенного обогащения, сопутствующего причинению вреда, да и то лишь в форме возмещения стоимости пользования чужим имуществом без намерения его приобрести или чужими услугами (п. 2 ст. 1105 ГК) либо взыскания процентов на денежную сумму (п. 2 ст. 1107 ГК).

--------------------------------

<1> Такое же мнение см.: Перкунов Е. Неосновательное обогащение - место в Гражданском кодексе и практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2004. N 2. С. 152, 156.

Сторонниками признания конкуренции кондикционного и деликтного требований, как правило, игнорируется правило абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ, согласно которому "если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы". Данная норма является специальной по отношению к п. 1 ст. 1107 ГК РФ о возврате посредством кондикционного иска доходов, извлеченных из неосновательно приобретенного или сбереженного имущества. Поэтому для истребования косвенного обогащения в виде таких доходов также должен применяться деликтный иск.

Допущение в подобной "пограничной" ситуации возможности предъявления потерпевшим кондикционного иска обосновывается обычно тем, что кондикционный иск "в наибольшей степени обеспечивает принцип полного возмещения имущественного урона потерпевшего". Оправдывая, таким образом, предъявление кондикционного иска для целей истребования убытков, причиненных потерпевшему в результате обогащения правонарушителя за его счет, вместо деликтного, указывают, что в обязательствах, возникших из неосновательного обогащения, вина потерпевшего не может служить основанием для уменьшения размера его требований, в то время как в обязательствах из причинения вреда при наличии вины потерпевшего его требования могут быть уменьшены или даже вообще оставлены без удовлетворения (ст. 1083 ГК) <1>.

--------------------------------

<1> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. II: Обязательственное право. С. 1162.

Однако если исходить из такой логики, то следовало бы допустить возможность предъявления кондикции во всех случаях, когда в силу ограничительных правовых норм, регулирующих тот или иной институт, потерпевшему должно быть отказано в удовлетворении специального требования о возврате имущества. Но законодатель предусматривает те или иные ограничительные нормы вовсе не для того, чтобы, прибегнув к кондикции, можно было бы эти нормы закона обойти.

В связи с изложенным следует признать единственно правильной позицию, согласно которой в подобных "пограничных" ситуациях кондикционный иск не может быть предъявлен вместо деликтного иска <1>.

--------------------------------

<1> Перкунов Е. Указ. соч. С. 160 - 162; Телюкина М.В. Кондикционные обязательства (теория и практика неосновательного обогащения) // Законодательство. 2002. N 3. С. 16.

Таким образом, единственным критерием, позволяющим четко разграничить сферы применения деликтного и кондикционного требований, является субсидиарность последнего как общей защитной меры. Область самостоятельного юридического значения неосновательного обогащения по отношению к деликтному иску ограничена случаями, когда отсутствуют необходимые условия для возникновения между сторонами обязательства вследствие причинения вреда (наличие вреда; вина причинителя, если только законом специально не предусмотрена обязанность возмещения невиновно причиненного вреда; причинная связь между действиями причинителя и возникновением вреда), в силу чего воспользоваться деликтным иском невозможно.

Что касается области второстепенного юридического значения неосновательного обогащения в отношениях, вытекающих из причинения вреда, то, по-видимому, возможно субсидиарное применение к деликтным отношениям правил гл. 60 ГК РФ о расчете стоимости неосновательно приобретенного или сбереженного имущества при невозможности его возврата в натуре (п. п. 1, 2 ст. 1105 ГК); о начислении процентов на сумму неосновательного денежного обогащения (п. 2 ст. 1107 ГК).

6. На принципе субсидиарности строится и соотношение кондикции с любыми другими гражданско-правовыми требованиями о возврате имущества, в частности с требованием лица, добросовестно, открыто и непрерывно владеющего имуществом как своим для приобретения его в собственность (узукапиента), о возврате утраченного владения (обращенным ко всем третьим лицам, кроме собственника и иных титульных владельцев), предусмотренным п. 2 ст. 234 ГК РФ; регрессным требованием, возникающим из факта исполнения лицом (плательщиком, регредиентом) собственной обязанности перед кредитором, возникшей вследствие действий третьего лица (должника, регрессата), и состоящим из требования регредиента к регрессату о возмещении или компенсации стоимости всего переданного кредитору во исполнение обязанности, вызванной действиями регрессата (п. 1 ст. 147, п. 2 ст. 325, ст. ст. 366, 379, п. 3 ст. 399, ст. 640, п. 3 ст. 885, ст. 1081 ГК); требованием, вытекающим из действий в чужом интересе без поручения (ст. 987 ГК), и др.

Сложно согласиться с высказанным в правовой литературе мнением о том, что содержащийся в комментируемой статье перечень требований, к которым субсидиарно применяются нормы гл. 60 ГК РФ, является исчерпывающим, а потому применимость положений о неосновательном обогащении как универсальных правил можно рассматривать только по отношению к указанным в комментируемой статье правовым институтам: виндикации, реституции, деликтным и договорным отношениям <1>. Сама формулировка настоящей статьи свидетельствует о сомнительности данного вывода - содержащийся в ней перечень предваряется словами о том, что правила, предусмотренные гл. 60 ГК РФ, "подлежат применению также к требованиям...". Слово "также" в тексте данной нормы очевидно указывает на то, что помимо названных в ней требований положения о неосновательном обогащении могут субсидиарно применяться и к любым другим требованиям о возврате имущества, поскольку иное не установлено законом и не следует из существа соответствующих отношений. Такое толкование вытекает из п. 1 ст. 1102 ГК РФ, в котором гипотеза нормы сформулирована максимально широко, и, как верно подчеркивает А.Л. Маковский, в сжатом виде суть кондикционного обязательства может быть сведена к формуле "верни чужое" и оно универсально для всех случаев, когда одно лицо приобретает (сберегает) имущество за счет другого без правового основания, а потому является родовым понятием по отношению ко всем обязательствам возвратить имущество, приобретенное (сбереженное) без достаточных оснований <2>.

--------------------------------

<1> Соломина Н.Г. Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения. М.: Юстицинформ, 2009. С. 169.

<2> Маковский А.Л. Указ. соч. С. 597, 598.

7. Таким образом, субсидиарность кондикции как общей защитной меры после закрепления этого признака на законодательном уровне (в комментируемой статье) является единственным и универсальным критерием отграничения ее от любых других требований о возврате имущества. Все остальные признаки, выделяемые в цивилистической литературе, ныне не могут претендовать на роль такого критерия.

Условия для предъявления общего кондикционного иска, основанного на ст. 1102 ГК РФ, возникают лишь в тех случаях, когда возникшая ситуация неоправданного увеличения имущества одного лица за счет другого не может быть устранена с помощью иных охранительных мер, носящих специальный характер.

Разумеется, кондикция подлежит применению лишь тогда, когда специальный иск потерпевшему недоступен в силу объективных причин (отсутствия оснований для предъявления специального иска как такового), а не ввиду ограничений, устанавливаемых законодателем из соображений правовой политики, препятствующих удовлетворению иска, при наличии определенных условий субъективного характера (пропуск срока давности и т.д.).

Кондикционный иск не может использоваться с целью обхода закона. В этом смысле нашему правоприменителю при выявлении оснований для применения кондикции как общей защитной меры полезно пользоваться доктриной "намерений законодателя", суть которой состоит в следующем: "Если законодатель формулирует одну норму таким образом, чтобы путем установления ограничительных условий исключить использование всех других норм, в том числе положения о неосновательном обогащении, тогда кондикционный иск неприменим" <1>.

--------------------------------

<1> Шраге Э. Несправедливое обогащение // Юридическая наука и преподавание права: проблемы и перспективы / Под ред. В.В. Бойцовой, Л.В. Бойцовой. Тверь, 1996. С. 104.

Статья 1104. Возвращение неосновательного обогащения в натуре

Комментарий к статье 1104

Основная обязанность приобретателя перед потерпевшим - возвратить ему имущество, составляющее неосновательное обогащение, а потерпевший, соответственно, имеет право требовать такого возврата.

По общему правилу п. 1 комментируемой статьи имущество должно быть возвращено потерпевшему в натуре. Если неосновательно приобретена индивидуально-определенная вещь, то возврату в натуре подлежит сама эта вещь. При этом согласно п. 2 настоящей статьи приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения (до этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность).

Если же неосновательное обогащение составляют вещи, определенные родовыми признаками, то ясно, что возврат их в натуре нельзя понимать в смысле возвращения именно тех же самых вещей, которые были утрачены потерпевшим. В таком случае речь идет о предоставлении вещей того же рода и качества (не исключено, что среди них могут оказаться и те же самые вещи, которыми ранее владел собственник, но это не имеет ни правового, ни экономического значения) <1>. Как писал О.С. Иоффе, "имущество управомоченному не возвращается, а компенсируется, но компенсируется в натуре, т.е. путем предоставления такого же количества однородных вещей" <2>. Высказывалось также мнение, что в отсутствие у ответчика вещей того же рода, что и неосновательно приобретенные, истцу может быть предложено равноценное имущество, а уже при отсутствии согласия на это истца или отсутствии равноценного имущества возмещается стоимость неосновательно приобретенного (сбереженного) в денежном выражении <3>.

--------------------------------

<1> В том же смысле термин "в натуре" использован применительно к деликтному обязательству в ст. 1082 ГК РФ: под возмещением вреда в натуре понимается, в частности, предоставление вещи того же рода и качества.

<2> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1965. С. 392.

<3> Невзгодина Е.Л. О соотношении требования о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества с другими требованиями // Доклады конференции правоведов "Развитие советского права". Свердловск, 1972. С. 83.

В правовой литературе встречается и противоположный подход, согласно которому в силу п. 1 комментируемой статьи возврату в натуре подлежит именно неосновательно приобретенное имущество, если оно сохранилось в натуре, независимо от того, определено имущество, составляющее неосновательное обогащение, родовыми или индивидуальными признаками, приобретатель обязан вернуть сохранившееся в натуре именно то имущество, которое получил <1>. Однако такой подход порождает неразрешимые проблемы, связанные с исполнимостью судебного акта, в ситуации, когда неосновательно приобретенные родовые вещи в результате смешения с однородными вещами утратили возможность их индивидуализации. Допустим, суд в соответствии с приведенной позицией удовлетворил кондикционный иск таким образом, что обязал ответчика вернуть истцу "именно те зерна пшеницы, которые были ссыпаны в элеватор ответчика", но, по-видимому, судебный пристав-исполнитель, столкнувшись с ситуацией неразличимого смешения вещей, вынужден будет возвратить исполнительный лист взыскателю в связи с невозможностью его исполнения.

--------------------------------

<1> Соломина Н.Г. Указ. соч. С. 174.

Статья 1105. Возмещение стоимости неосновательного обогащения

Комментарий к статье 1105

1. Комментируемая норма имеет значение прежде всего применительно к случаям неосновательного приобретения индивидуально-определенных вещей. Тогда же, когда в качестве неосновательного обогащения выступают вещи родовые, отсутствие у ответчика однородных вещей еще не означает невозможности возврата имущества в натуре <1>. Так, по одному из дел арбитражный суд кассационной инстанции указал: "Вывод суда апелляционной инстанции относительно невозможности возврата нефтепродуктов в натуре ошибочен. Нефтепродукты не являются индивидуально-определенной вещью. Факт потребления спорных нефтепродуктов не исключает возможности исполнения обязательства путем возврата имущества, обладающего теми же родовыми признаками" <2>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Римское частное право" (под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.

<1> Еще древнеримские юристы подметили, что "genera non pereunt" ("род не гибнет") (см.: Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Юристъ, 2001. С. 151).

<2> Постановление ФАС Московского округа от 16 октября 2003 г. N КГ-А41/7758-03.

В этой связи заслуживает внимания высказанное в правовой литературе мнение о том, что под невозможностью возврата имущества в натуре (п. 1 комментируемой статьи), влекущей замену натурального исполнения на возмещение стоимости неосновательного обогащения, должно пониматься не только отсутствие непосредственно у ответчика однородных вещей, но и отсутствие у него возможности приобрести их для возврата потерпевшему без несоразмерных для себя затрат <1>.

--------------------------------

<1> Климович А.В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. С. 9.

С другой стороны, Президиум ВАС РФ в п. 3 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49 обратил внимание на то, что норма п. 1 комментируемой статьи не должна толковаться ограничительно и подлежит применению не только в случаях, когда неосновательно приобретенное имущество вовсе выбыло из владения приобретателя (в результате отчуждения или уничтожения), но и тогда, когда это имущество полностью утратило свои хозяйственные качества. Утрата имуществом своих полезных свойств и невозможность использования его по своему первоначальному назначению ввиду полного износа, по мнению Президиума ВАС РФ, означают невозможность возврата неосновательного обогащения в натуре, что дает потерпевшему право на взыскание стоимости этого имущества в денежной форме.

2. В п. 2 комментируемой статьи идет речь об истребовании косвенного обогащения, возникающего вследствие неосновательного пользования чужим имуществом или услугами. В соответствии с данной нормой приобретатель должен возместить потерпевшему то, что он сберег вследствие такого пользования, по цене, существовавшей в то время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило.

Следует согласиться с мнением, согласно которому денежная компенсация за пользование чужими услугами должна присуждаться не всегда, а в тех случаях, когда она носит неоспоримо выгодный характер <1>. В противном случае создаются возможности для навязывания лицам каких-либо услуг, в которых они не нуждались, с последующим требованием произвести оплату этих услуг. О необходимости учитывать при разрешении спора о взыскании в качестве неосновательного обогащения стоимости предоставленных без правового основания услуг их субъективную ценность (хозяйственную необходимость) для лица, которому они были оказаны, уже говорилось в комментарии к ст. 1102 ГК РФ.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая: Учебно-практический комментарий (постатейный) (под ред. А.П. Сергеева) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2010.

<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 1014.

Статья 1106. Последствия неосновательной передачи права другому лицу

Комментарий к статье 1106

Комментируемая статья регулирует случаи, когда неосновательное обогащение выражается в приобретении имущественного права. В соответствии с ней лицо, передавшее путем уступки требования или иным образом принадлежащее ему право другому лицу на основании несуществующего или недействительного обязательства, вправе требовать восстановления прежнего положения, в том числе возвращения ему документов, удостоверяющих переданное право.

В литературе высказано мнение, согласно которому в тех случаях, когда приобретатель уже осуществил неосновательно переданное ему обязательственное право, в силу чего восстановление первоначального положения в соответствии с комментируемой статьей оказывается невозможным, потерпевший вправе истребовать от обогатившегося лица все то, что им было получено от реализации права (т.е. имущество, которое было передано ему должником во исполнение соответствующего обязательства). И лишь при невозможности возврата этого имущества в натуре (п. 1 ст. 1104 ГК) потерпевший вправе претендовать только на возмещение стоимости неосновательного обогащения в деньгах (п. 1 ст. 1105 ГК) <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая: Учебно-практический комментарий (постатейный) (под ред. А.П. Сергеева) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2010.

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 1015.

Такое толкование норм гл. 60 ГК РФ представляется верным и находит отражение в судебной практике. Так, в п. 9 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о неосновательном обогащении, одобренного Президиумом ФАС Уральского округа 17 апреля 2009 г., указано, что при недействительности договора уступки права требования денежная сумма, полученная новым кредитором от должника, может быть взыскана первоначальным кредитором в качестве неосновательного обогащения на основании ст. 1102 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Вестник ФАС Уральского округа. 2009. N 2. С. 43, 44.

Статья 1107. Возмещение потерпевшему неполученных доходов

Комментарий к статье 1107

1. Комментируемая статья посвящена взысканию косвенного обогащения, которое образуют доходы, извлеченные из неосновательно полученного (сбереженного) имущества. Согласно п. 1 данной статьи лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами в соответствии с правилами ст. 395 ГК РФ с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 2).

Смысл данных норм состоит в стимулировании приобретателя к незамедлительному исполнению своей обязанности по возврату неосновательно полученного или сбереженного сразу после того, как ему стало известно об отсутствии правовых оснований для получения выгоды за счет другого лица.

2. Как следует из п. 1 комментируемой статьи, возмещению подлежат не только доходы, фактически извлеченные неосновательно обогатившимся из полученного имущества, но и те доходы, которые он должен был извлечь.

Строго говоря, взыскание с приобретателя того, что он фактически в качестве доходов не получил, но должен был получить, вступает в противоречие с основной идеей института кондикционных обязательств - возвратом действительно полученного обогащения, а не предполагаемого, в отличие от института убытков, которые могут взыскиваться в виде упущенной выгоды.

Тем не менее при разрешении споров, вытекающих из неосновательного обогащения, следует руководствоваться действующим законодательством и в соответствии с п. 1 комментируемой статьи взыскивать в пользу потерпевшего и те доходы, которые хотя и не были в действительности извлечены, но должны были быть получены приобретателем из имущества, приобретенного или сбереженного без правовых оснований. Как писала А.Е. Семенова, взыскание таких доходов напоминает возмещение упущенной выгоды, но существенно отличается тем, что при определении размера этих предполагаемых доходов следует исходить не из того, какой доход могло бы извлечь лицо, неосновательно лишенное своего имущества, а из того, какое хозяйственное употребление должен был дать этому имуществу приобретатель при нормальных для него способах хозяйствования <1>.

--------------------------------

<1> Семенова А.Е. Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, и обязательства, возникающие из причинения вреда // Гражданский кодекс РСФСР: Научный комментарий / Под ред. С.М. Прушицкого и С.И. Раевича. М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1928. Вып. XX. С. 9.

В п. 8 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49 Президиум ВАС РФ обратил внимание на то, что возможность извлечения и размер доходов от использования ответчиком неосновательно приобретенного имущества (п. 1 комментируемой статьи) должны быть доказаны истцом. В приведенном в указанном пункте примере организация обратилась в арбитражный суд с иском к предприятию о взыскании доходов, которые последнее должно было извлечь из переданного ему по ничтожному договору аренды имущества (вертолетов) за все время пользования на основании ст. 167 ГК РФ и п. 1 комментируемой статьи. Однако истец не представил доказательств, подтверждающих факт использования вертолетов ответчиком и получение им доходов от их использования, а материалы дела, наоборот, свидетельствовали о том, что последний по объективным причинам не мог извлечь никаких доходов из неосновательно полученного имущества ввиду того, что техника была передана ответчику без необходимых документов, в отсутствие которых воздушные суда к эксплуатации не допускаются. Поэтому в удовлетворении требования истца о взыскании доходов было отказано.

3. Как видно из содержания комментируемой статьи, она различает ситуации неосновательного денежного обогащения (п. 2) и ситуации, когда предметом обогащения является иное имущество (п. 1). Соответственно, если на сумму неосновательного денежного обогащения просто подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами в соответствии с правилами ст. 395 ГК РФ и истцу достаточно доказать факт приобретения или сбережения денежных средств за его счет ответчиком и осведомленность ответчика об отсутствии для того правовых оснований, то применительно к обогащению, полученному в неденежной форме, для взыскания доходов истец должен также доказать факт извлечения ответчиком этих доходов (или возможность их извлечения), а также их размер.

Указанные различия объясняются особыми экономическими свойствами такого имущества, как денежные средства, поскольку деньги по своей природе в нормальном имущественном обороте всегда должны приносить доход их разумному обладателю. Иное же имущество не всегда может приносить доход, а потому для взыскания такого дохода потерпевший должен доказать объективную возможность его извлечения приобретателем при данных обстоятельствах в определенном размере.

В связи с этим в п. 6 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49 указано, что положения п. 2 комментируемой статьи о взыскании с неосновательного приобретателя процентов по правилам ст. 395 ГК РФ применяются только в случаях, когда имело место обогащение в денежной форме. При этом не имеет значения, возвращается ли имущество, составляющее неосновательное обогащение, потерпевшему в натуре или в соответствии с п. 1 ст. 1105 ГК РФ с приобретателя взыскивается денежное возмещение стоимости этого имущества, - в обоих указанных случаях положения п. 2 комментируемой статьи применению не подлежат, а доходы в пользу потерпевшего могут быть взысканы лишь по правилам п. 1 настоящей статьи.

4. Из содержания п. 2 комментируемой статьи вытекает, что в большинстве случаев ответчик по кондикционному иску должен уплатить проценты за пользование неосновательно приобретенными (сбереженными) денежными средствами по крайней мере с момента получения им от истца требования о возврате неосновательного обогащения. Очевидно, что после получения такого требования от потерпевшего приобретатель уже не может ссылаться на свою неосведомленность об отсутствии правовых оснований обогащения <1>. Вместе с тем момент осведомленности приобретателя об этом, с которого начисляются проценты на сумму неосновательного денежного обогащения, может наступить и ранее. Примером может служить дело, фабула которого изложена в п. 5 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49. Между двумя предприятиями был заключен договор купли-продажи ремонтного оборудования. После передачи товара продавец выставил счет на сумму 6 млн. рублей. Покупатель в счет оплаты перечислил продавцу 200 млн. рублей. Обнаружив факт переплаты, покупатель предъявил продавцу требование о возврате излишне полученных им средств, а также об уплате процентов за весь период пользования чужими денежными средствами на основании п. 1 ст. 395 ГК РФ и комментируемой статьи. Продавец требование в части основного долга признал, а требование об уплате процентов отклонил, указав, что узнал о неосновательности перечисления средств лишь при получении требования об их возврате.

--------------------------------

<1> Сказанное не относится к случаям начисления процентов на сумму неосновательного денежного обогащения на основании подп. 1 ст. 1103 и п. 2 ст. 1107 ГК РФ при применении последствий недействительности оспоримой сделки: как указано в п. 28 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14, проценты подлежат начислению с момента вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной, если судом не будет установлено, что приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств ранее признания сделки недействительной.

В то же время, как было установлено судом, иные отношения, кроме отношений по продаже оборудования на основании конкретного договора, между истцом и ответчиком отсутствовали. Ответчик сам выставлял счет на конкретную сумму, в платежных поручениях истца имелась ссылка на конкретный договор и счет-фактуру. При таких условиях ответчик, получив от истца переплату по договору и не имея с ним никаких иных гражданско-правовых отношений, кроме как по этому договору, очевидно должен был узнать о неосновательности приобретения излишне перечисленных ему средств уже с момента получения от банка сведений об их зачислении на его счет и об основании их зачисления (ссылках в платежных поручениях истца на конкретный договор и счет-фактуру, предусматривающие меньшую сумму, подлежащую оплате). Поэтому с ответчика были взысканы проценты на сумму неосновательно приобретенных денежных средств с момента, когда ответчик получил от банка соответствующие сведения о проведенной по его счету операции.

Статья 1108. Возмещение затрат на имущество, подлежащее возврату

Комментарий к статье 1108

1. Факт неосновательного обогащения в некоторых случаях может порождать субъективные права не только на стороне потерпевшего, но и на стороне приобретателя. Речь идет о предусмотренном комментируемой статьей праве приобретателя на возмещение понесенных им необходимых затрат на содержание и сохранение имущества, подлежащего возврату. Разумеется, такое право у приобретателя, во-первых, возникает лишь при условии возврата имущества (возмещения его стоимости) потерпевшему, во-вторых, это право утрачивается, если приобретатель умышленно удерживал имущество, подлежащее возврату. Согласно комментируемой статье приобретатель вправе требовать возмещения необходимых затрат, понесенных за тот же период, за который он обязан возвратить извлеченные из имущества доходы (т.е. с того времени, с которого он узнал или должен был узнать об отсутствии правового основания обогащения), с зачетом полученных им выгод.

2. Под необходимыми затратами на содержание и сохранение имущества следует понимать не только издержки, направленные на поддержание имущества в том состоянии, в котором оно поступило к приобретателю, но и вообще любые расходы, имеющие разумный, экономически обоснованный характер, в том числе и те, которые улучшают имущество, повышают его качество и доходность. Как отмечал Л.И. Петражицкий, к необходимым затратам "относятся вовсе не какие-то починки ветхих зданий и старых вещей, чтобы они не развалились, а те хозяйственные действия, которые соответствуют требованиям нормального (в техническом и общественном смысле) хозяйства" <1>. А.Е. Семенова также указывала, что с точки зрения норм о неосновательном обогащении необходимыми затратами следует считать не только те, которые сохранили имущество, но и те, которые повысили его доходность, дав в результате именно те статьи и суммы дохода, которые обогатившийся обязан вернуть <2>. Возмещению по правилам комментируемой статьи не подлежат затраты, не имеющие никакого хозяйственного смысла (так называемые расходы на роскошь).

--------------------------------

<1> Петражицкий Л.И. Иски о незаконном обогащении в 1 ч. X т. // Вестник права. 1900. N 3. С. 38.

<2> Семенова А.Е. Указ. соч. С. 9, 10.

Узкое толкование понятия "необходимые затраты" приводит некоторых цивилистов к выводу о том, что комментируемая статья не регулирует вопрос о судьбе неотделимых улучшений в имуществе, подлежащем возврату приобретателем, и вынуждает их обращаться к нормам других институтов, подлежащих, по их мнению, применению по аналогии, например, к положениям п. п. 2 и 3 ст. 623 ГК РФ об улучшении арендованного имущества <1> или к правилу абз. 3 ст. 303 ГК РФ о расчетах при виндикации <2>.

--------------------------------

<1> Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юристъ, 2004. С. 837.

КонсультантПлюс: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая: Учебно-практический комментарий (постатейный) (под ред. А.П. Сергеева) включен в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2010.

<2> Белов В.А. Указ. соч. С. 902, 903; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 1018.

Статья 1109. Неосновательное обогащение, не подлежащее возврату

Комментарий к статье 1109

1. Комментируемая статья посвящена ограничениям кондикции и содержит перечень случаев, когда имущество не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения.

В соответствии с подп. 1 комментируемой статьи не подлежит возврату имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное. Правило это корреспондирует с нормой ст. 315 ГК РФ, согласно которой должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа, а в обязательствах, связанных с предпринимательской деятельностью, наоборот, досрочное исполнение по общему правилу не допускается.

В литературе высказано сомнение, затрагивает ли данное правило те случаи досрочного исполнения, когда таковое в соответствии со ст. 315 ГК РФ не допускается <1>. Представляется правильной позиция, согласно которой подп. 1 комментируемой статьи применяется независимо от того, допускалось досрочное исполнение соответствующего обязательства или нет. Так, Д.Г. Лавров, обосновывая эту точку зрения, резонно указывает: "Коль скоро досрочное исполнение принято, говорить о неосновательности приобретения имущества кредитором не приходится" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 4-е изд., перераб. и доп. Т. 3. С. 101.

<2> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 1019.

В связи с изложенным нельзя не отметить, что в ситуации, упомянутой в подп. 1 комментируемой статьи, в принципе отсутствует такой признак, как неосновательность обогащения.

2. Согласно подп. 2 комментируемой статьи не может быть потребовано обратно имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности. Данное правило повторяет норму, содержащуюся в ст. 206 ГК РФ и гласящую, что должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности.

Строго говоря, в данном случае также не возникает неосновательного обогащения, как не возникает оно и в случаях исполнения так называемых натуральных обязательств, с самого начала лишенных исковой силы, но тем не менее признаваемых правом. Так, исходя из ст. 1062 ГК РФ не подлежат судебной защите требования о взыскании сумм по играм или пари, однако если эти суммы все же были уплачены, то они не могут быть потребованы обратно, за исключением случаев, когда лица приняли участие в игре или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари.

3. В соответствии с подп. 3 комментируемой статьи не подлежат обратному истребованию заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Данная норма является традиционной для отечественного права. Пункты 3 и 4 ст. 474 ГК 1964 г. не позволяли истребовать обратно выплаченное излишне или по отпавшему впоследствии основанию авторское вознаграждение или вознаграждение за открытие, изобретение или рационализаторское предложение, если выплата произведена организацией добровольно, при отсутствии счетной ошибки с ее стороны и недобросовестности со стороны получателя; выплаченные излишние суммы в возмещение вреда в связи с повреждением здоровья или смертью, если выплата произведена при отсутствии недобросовестности со стороны получателя. Как писала Е.А. Флейшиц, в подобных случаях суммы, полученные трудящимся, обыкновенно расходуются им на удовлетворение его текущих потребностей. Возвращение этих сумм поставило бы его в трудное положение <1>. Норма подп. 3 комментируемой статьи сформулирована в наиболее общем виде, охватывая вообще любые денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, что, конечно, гораздо удачнее с точки зрения юридической техники.

--------------------------------

<1> Флейшиц Е.А. Указ. соч. С. 225, 226.

4. Наконец, подп. 4 комментируемой статьи устанавливает, что не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности. На этом правиле следует остановиться особо, поскольку оно вызвало в судебной практике огромное количество споров.

Истоки данной нормы коренятся в римском праве, где ошибка плательщика в существовании обязательства была непререкаемым условием удовлетворения иска о возврате недолжно уплаченного (condictio indebiti). Сохраняется этот подход и в большинстве современных правопорядков, как континентальных, так и англо-американских <1>. Не стало исключением в этом отношении и отечественное законодательство, о чем свидетельствует норма подп. 4 комментируемой статьи.

--------------------------------

<1> Особенность англо-американского права состоит в том, что там для обоснования реституционного иска необходимо, чтобы ошибка носила фактический, а не правовой характер (mistake of law), тогда как в странах континентального права характер ошибки не имеет значения. В континентальном праве различаются подходы к распределению бремени доказывания. Так, во Франции и Швейцарии истец должен доказать, что он, производя платеж, заблуждался в существовании долга (ст. 1377 ГК Франции, ст. 63 Швейцарского обязательственного закона). Напротив, в Германии и Греции ответчик для защиты от кондикционного иска должен доказать, что истец в момент исполнения знал об отсутствии обязательства (§ 814 ГГУ, ст. 905 ГК Греции); такой же подход закреплен и в подп. 4 комментируемой статьи.

Проблема состоит в том, что требование наличия ошибки как условия возникновения кондикционного обязательства является адекватным только для ограниченной группы случаев неосновательного обогащения - уплаты недолжного (они и опосредовались в римском праве специальной condictio indebiti). Для иных случаев, таких как отпадение основания обогащения в связи с недостижимостью цели совершенного предоставления (condictio causa data causa non secuta) и исполнение по незаконному основанию (condictio ex iniusta causa), юридическая конструкция иска, обязательным условием удовлетворения которого является ошибка потерпевшего, совершенно не подходит.

Между тем законодательное придание обязательствам из неосновательного обогащения родового характера (ст. 1103 ГК) привело в судебной практике к тому, что норма подп. 4 комментируемой статьи очень часто стала использоваться лицами, получившими имущество по недействительной сделке или по незаключенному договору, для обоснования возражений против требований о возврате неосновательно приобретенного. Для разрешения этой проблемы потребовались разъяснения высшей судебной инстанции.

В отношении недействительных сделок Президиум ВАС РФ показал свою позицию в п. 11 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49 на следующем примере.

На основании договора купли-продажи покупатель перечислил сумму аванса продавцу. В последующем арбитражный суд по иску покупателя констатировал ничтожность договора. Покупатель также обратился с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании с продавца сумм аванса на основании ст. ст. 167 и 1102 ГК РФ. Продавец в отзыве на иск указывал, что о ничтожности сделки покупатель не мог не знать в момент ее совершения, поскольку при ее заключении были нарушены требования закона. Покупатель перечислял суммы аванса, зная об отсутствии обязательств, поскольку сделка, противоречащая требованиям закона, не порождает правовых последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью (п. 1 ст. 167, ст. 168 ГК). При таких условиях в соответствии с подп. 4 комментируемой статьи неосновательно полученное не может быть истребовано от приобретателя.

Президиум ВАС РФ поддержал позицию нижестоящего суда, удовлетворившего иск, указав при этом, что при применении последствий недействительности ничтожной сделки следует руководствоваться положениями п. 2 ст. 167 ГК РФ, которые не связывают обязанность стороны подобной сделки вернуть другой стороне все полученное с наличием условий, предусмотренных подп. 4 комментируемой статьи. В силу ст. 1103 ГК РФ в этом случае подлежат применению специальные правила, регулирующие последствия недействительности сделок.

Это разъяснение Президиума ВАС РФ представляется безупречным. Однако подобное обоснование исключения действия подп. 4 комментируемой статьи не действует в случаях неосновательного получения имущества по незаключенным договорам, последствия исполнения которых специальным образом законом не урегулированы и напрямую регламентируются нормами гл. 60 ГК РФ.

Так, по одному из дел общество с ограниченной ответственностью уплатило предпринимателю Я. сумму аванса по договору о выполнении работ по демонтажу, доставке и установке торгового оборудования. Однако в ходе рассмотрения дела судом было установлено, что договор является незаключенным, поскольку подписан не предпринимателем Я., а другим лицом. Тем не менее предприниматель Я. отказывался возвратить полученную сумму аванса со ссылкой на подп. 4 комментируемой статьи <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 26 февраля 2003 г. N А05-9485/02-463/6.

В другом случае истец вел с ответчиком переговоры о заключении договора поставки и передал ему в счет оплаты металлопродукции, предполагаемой к поставке, простой вексель. Однако в дальнейшем ответчик отказался от согласования ассортимента и заключения договора. На требование о возврате векселя как неосновательно полученного ответчик возражал, полагая, что в силу подп. 4 комментируемой статьи такое право у истца отсутствует, поскольку истец знал о том, что предоставляет вексель во исполнение несуществующего обязательства <1>.

--------------------------------

<1> См.: п. 15 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о неосновательном обогащении // Федеральный арбитражный суд Уральского округа. Практика. Комментарии. Обзоры. 2002. N 1. С. 73, 74.

Очевидно, что в приведенных случаях обогащение приобретателя является неосновательным в силу того, что оказалась недостижимой экономическая цель, преследуемая потерпевшим при совершении предоставления, а не из-за ошибочной передачи имущества. Не менее очевидно и то, что в подобных ситуациях оставление обогащения приобретателю было бы явной несправедливостью. Во избежание этого Президиуму ВАС РФ пришлось прибегнуть к ограничительному толкованию подп. 4 комментируемой статьи, что видно из следующего рассмотренного им дела.

Коммерческий банк (продавец) и акционерное общество (покупатель) заключили договор купли-продажи, в соответствии с которым продавец обязался передать покупателю имущество, а последний обязался его оплатить путем списания задолженности продавца, оформляемого заключаемым между ними соглашением о взаимозачете. Из соглашения о взаимозачете следует, что производится зачет взаимных требований: по договору купли-продажи должником на сумму 379287,08 рублей является акционерное общество, а по договору уступки требования, заключенному между третьим лицом и акционерным обществом, коммерческий банк обязан уплатить акционерному обществу 400 тыс. рублей. Постановлением арбитражного суда по другому делу договоры купли-продажи и уступки требования признаны незаключенными. Посчитав, что покупатель получил переданное ему по договору купли-продажи имущество без законных на то оснований, продавец предъявил ему иск о возврате этого имущества как неосновательного обогащения.

Отменяя решение суда первой инстанции, удовлетворившего требование истца, и отказывая в иске, суд апелляционной инстанции сослался на подп. 4 ст. 1109 ГК РФ. Суд кассационной инстанции отменил постановление суда апелляционной инстанции, а решение суда первой инстанции оставил в силе. Президиум ВАС РФ, оставляя без изменения постановление суда кассационной инстанции, указал, что норма подп. 4 комментируемой статьи подлежит применению только в том случае, если передача денежных средств или иного имущества произведена добровольно и намеренно при отсутствии какой-либо обязанности со стороны передающего (дарение) либо с благотворительной целью <1>. Аналогичная правовая позиция высказана в п. 5 информационного письма от 11 января 2000 г. N 49.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 15 февраля 2002 г. N 2773/01.

Этому подходу четко следуют арбитражные суды. Точно такое же обоснование удовлетворения кондикционного иска о возврате переданного по незаключенному договору и неприменения подп. 4 комментируемой статьи было дано и в двух делах, приведенных выше. Таким образом, в современной российской судебной практике значение критерия ошибки как условия удовлетворения иска о возврате неосновательного обогащения существенно ослаблено. Действие ограничения кондикции, предусмотренного подп. 4 комментируемой статьи, сведено лишь к случаям дарения и благотворительности <1>.

--------------------------------

<1> Следует отметить, что ослабление значения ошибки в кондикционных обязательствах наблюдается и за рубежом. Так, в новейшей голландской кодификации признак ошибки вообще исключен из числа условий иска об обратном истребовании недолжно произведенного платежа (ст. 203 кн. 6 ГК Нидерландов).

26 января 1996 года N 15-ФЗ