Шейнис В.Л. Взлет и падение парламента. Т.1. М. 2005

таких смятенных чувствах, наскоро собравшись, я поехал

в&елый дом. здесь утреннее дурное настроение сразу и резко переменилось: выяснилось, что мы вовсе не собираемся капитулировать, что T , объявленное утром, названо здесь своим именем — правым реакционным переворотом, находящемся в вопиющем противоречии с онституцией. тало известно, что российские лидеры уже подготовили соответствующее заявле-

ние, что льцин, поздно ночью вернувшийся из Алма-Аты, находится на пути с дачи в Архангельском в &елый дом. Около 11 часов началось заседание резидиума . акт сопротивления был зафиксирован — и это меняло многое, хотя и не все. олтора часа резидиум посвятил тягучему обсуждению проекта заявления уже от имени ерховного овета, текст которого набросал ладимир Mукин. роект был в меру хорош.нем говорилось то, что, собственно, только и можно было сказать в данный момент, не зная, что собираются предпринять организаторы переворота. Uаниматься стилистической «доводкой» текста означало терять дорогое время 1. римерно это я и сказал, когда очередь дошла до меня: хорошо уже то, что если сюда ворвутся вооруженные люди, мы сможем повторить знаменитые слова ирабо: « дите и скажите вашему господину, что мы здесь по воле народа…». о этого мало, надо организовывать сопротивление, а не заниматься стилистическими улучшениями заявления. бо по правилам с нами играть не будут.

онечно, не мои слова побудили приступить к делу, но вскоре каждый действительно занялся тем, что мог и умел делать. льцин, мелькнув перед собравшимися, удалился к себе.скоре прозвучало его обращение с танка, многократно впоследствии показанное по . Уже в эти первые дни оно решающим образом повлияло на моральное состояние тех, кто постепенно заполнял &елый дом, и тех, кто собирался вокруг него. А чуть позже, когда все запущенные на полную мощность ксероксы &елого дома стали выдавать листовки, тиражируемые в оскве и не только в оскве, — и на политическую атмосфе-

508 TА Ь 3

1991. О M О О О О ОЮUА

ру в обществе. Организацией обороны здания занялся Александр уцкой. контакты со столичными военачальниками вступили генерал обец и союзный депутат полковник алко 2.

пустившись к себе, я немедленно позвонил директору моего института ладлену артынову, который на XXVIII съезде (возможно, с подачи Яковлева или римакова) был введен ви представлял там реформаторское крыло. Я не знал, конечно, что на следующий день после провала путча группа реформаторов (немногое живое, что еще оставалось в верхах партии, и артынов среди них) предложит сначала коллективную отставку и проведение съезда с целью «нового идейного и организационного самоопределения» партии, а еще через два дня — самороспуск в существующем виде и «создание партии левых сил, построенной на платформе свободы и демократии»3.лице артынова я видел представителя либерального крыла в партии и, видимо, переоценивая влияние партийных реформаторов, счел нелишним в новой ситуации установить контакт между ними и « емократической оссией». оэтому отчасти с наигранным, отчасти с действительным оптимизмом, которое вселяло то, что я услышал на резидиуме (« ы сопротивляемся!»), я пересказал артынову, что знал. ообщил, что на послезавтра, 21 августа, назначено заседание , и пообещал, как только смогу, приехать в институт. редполагалось, что там будет проведено собрание, на котором T будет осужден4. о мой собеседник был настроен значительно более мрачно, чем я. « е дадут вам собрать сессию», — возразил он.

скоре меня вызвала на улицу Алла азимова, в числе первых москвичей пришедшая к &елому дому. Она работала в то время в оюзе журналистов. Я пообещал продиктовать ей по телефону тексты оглашенных на резидиуме документов, чтобы она могла познакомить с ними возможно большее число людей. скоре это было сделано, подключились ксероксы оюза журналистов, и заработала еще одна лента информационного конвейера, неподвластного T . ут же я подошел к группе людей, собрав-

MА А 9 509У T

шихся на площадке перед зданием, и стал пересказывать им содержание документов. Mюди жадно впитывали информацию и с нетерпением ждали распечатки документов, чтобы распространять их дальше.

А в комнатах онституционной комиссии между тем готовился юридический анализ постановлений T . « и онституция , ни закон о правовом режиме чрезвычайного положения не предусматривают возможности создания такого органа, как T , и тем более такой структуры, как “руководство ”… ешение вице-президента и “руководства

” о введении T и учреждении T не могут считаться имеющими юридическую силу и должны быть немедленно отменены ерховным оветом или омитетом конституционного надзора », — гласило заявление, подписанное оказавшимися на месте членами О. умянцевым, M. олковым,

.Амбарцумовым, . ейнисом и ее экспертами &. трашуном

и. Uорькиным 5.

ечером состоялось собрание депутатов (к тому времени здесь их было уже около 250 человек). ам надо использовать все средства передачи информации, говорил услан асбулатов.набдить отъезжающих в регионы белодомовскими листовками, направить людей на вокзалы и в аэропорты. ривлечь радиолюбителей — над ними власти у T нет. зять под наш контроль типографии, гнать цензоров. елефонная связь не отключена. Я, продолжал асбулатов, внушал руководителям автономий, выжидающим, чья возьмет, что переворот обречен. ожет быть, российское руководство перебьют. о когда хунте придет конец, вас отстранят… се будет решено в ближайшие сутки, заявиленнадий &урбулис. адо организовать мобильные депутатские группы и разъехаться по оскве, разъяснять смысл событий

ввоинских частях.

ночь на 20 августа одна из таких групп, снабженная нашими листовками, отправилась сначала к военному училищу им. ерховного овета, а затем — к оцеплению, стоявшему у те-

510 TА Ь 3

1991. О M О О О О ОЮUА

лецентра Останкино. расположение частей нас не пустили, хотя офицеры не мешали раздавать листовки проходившим солдатам. иалоги с вышедшими навстречу офицерами были не очень содержательны, их можно воспроизвести примерно так: мы им — «путч», они в ответ — «присяга», мы — «указы льцина», они — «министр обороны», мы — «остановить иночета», они — « и- ночет не так уж плох»… общем, было ясно: офицерский корпус колеблется, не хочет поддерживать ни ту, ни другую сторону, но готов выполнить приказ, если он поступит. А если мы считаем, что приказы незаконны, то наше дело — добиться их отмены: армия не может решать, какой приказ законен, а какой нет.е знаю, как повели бы себя эти люди, если бы приказ стрелять на поражение поступил, но было ясно, что ключевые решения будут приниматься не здесь.

&елый дом мы вернулись под утро и потому знаменитую вечернюю пресс-конференцию T 19 августа смотрели уже в ретрансляции. спомнились строчки авида амойлова, справедливые, впрочем, не для всех времен: «Ах, русское тиранство — дилетантство». ействительно, какая хорошо отлаженная государственная машина позволила бы устроить такой саморазоблачительный спектакль, а если бы и произошли непредвиденные сбои, передать подобную запись в эфир? а еще тут же, как бы для контраста, воспроизвести выступление льцина с танка?! « рязные, трясущиеся руки» — чьи-то эти слова запомнились сильнее, чем сам незадачливый, шмыгающий носом вице-президент. еще, конечно, звонкий вопрос журналистки атьяны алкиной: « а вы понимаете, что совершили государственный переворот!?» —какой-то оправдательный лепет в ответ… Я увидел паноптикум манекенов, не способных расхлебать собственное варево. эти люди претендовали на роль управителей распадающегося государства?! ет, наши антагонисты не способны были внушить не только уважение или доверие, но и страх. это видела вся страна6. Утром в &елый дом пришла информация об ультиматуме, который

льцин направил гэкачепистам через Анатолия Mукьянова. ыс-

MА А 9 511У T

езда, он тоже оказался заперт, но за стеклами мелькнула фигура милиционера, с которым я попытался объясниться жестами. Я демонстрировал свое удостоверение, а охранник, скрестив руки, показывал, что вход воспрещен: было уже начало первого ночи. Uа моей спиной раздались голоса: пустите его, это ейнис, он хороший депутат! е знаю, слышны ли были эти возгласы за дверью, но немного поколебавшись, дверь для меня открыли.

итуация в здании была подстать тому, что происходило снаружи. о внутреннему радио передавали предупреждение о запрете зажигать свет в кабинетах, выходящих на набережную.вета не было почему-то и в коридорах, не имевших окон на улицы. епутаты и их помощники в темноте натыкались друг на друга. скоре по радио был оглашен призыв — всем собраться в безоконном круглом зале овета ациональностей. ыслушав информацию о передвижении войск и намерениях противника, депутаты начали вяло обсуждать два вопроса. ервый: где лучше находиться депутатам, когда начнется штурм? а улице, среди защитников, разделяя их судьбу, но рискуя раствориться в толпе со своими значками и гарантированной законом неприкосновенностью? ли же оставаться всем вместе в зале, чтобы отчетливо показать нападающим беззаконность их действий? арламент здесь, говорил Анатолий анохин, на улице депутатов не увидят, и им не удастся продемонстрировать организованное законное сопротивление насилию. общему мнению не пришли и решили: пусть каждый поступает, как сочтет нужным. торой вопрос: что делать, если на заседании ерховного овета, назначенного на 11 часов следующего утра, не будет кворума или, того хуже, откажется поддержать нашу бескомпромиссную позицию и не одобрит документы, уже десятками тысяч копий разлетевшихся из &елого дома. Это сразу лишило бы наши действия легитимности и поставило льцина и демократов на одну доску с путчистами.ы предполагали, что от ерховного овета, каким он уже показал себя, можно ожидать всего чего угодно, но отчетливая линия поведения в зависимости от его реакции не вырисовывалась. ре-

514 TА Ь 3

1991. О M О О О О ОЮUА

мя от времени наши «офицеры связи» из кабинета обеца прерывали дискуссию известиями о танковых колоннах, движущихся с разных направлений к центру осквы.

&орясь со сном, я время от времени включался в обсуждение и пытался выполнить поручение ергея илатова, в то время секретаря резидиума , — написать проект постановления, которое завтра предстояло внести на заседание 9. О том, что происходило дальше, рассказал журналист Александр ежный. « реди депутатов возникла тема валидола; кто-то вспомнил, что с утра ничего не ел, а сейчас — глубокая ночь; его утешили, объяснив, что пулю в живот лучше получить голодным. ассматривались варианты: нас арестовывают, помещают в казармы, где мы продолжаем нашу работу... ам дают пинка под зад, и мы вылетаем на улицу... “ овно двадцать три года назад,— сказал депутатейнис, — танки вошли в рагу”. &орис емцов выкликнул желающих ехать в войска, ейнис собрал свою папку и отправился навстречу танкам, вошедшим в оскву. ем временем на бумажной салфетке начертана была резолюция, предлагающая и впредь считать булыжник оружием пролетариата. ( сю ночь, понял я, не оставляла депутатов тема девятьсот пятого года и раснойресни, с неким обратным знаком, но на том же самом месте разыгранная историей восемьдесят шесть лет спустя.) епутаты ставили свои подписи, надеясь, что когда-нибудь салфетка займет почетное место в музее свободы»10.

месте с несколькими другими депутатами, вызвавшимися ехать навстречу танкам (к сожалению, из нашего «экипажа» запомнил только иколая еласова, директора школы из абережных Tелнов), я вышел на улицу. ервым, кто нам встретился, был ранее покинувший зал и готовивший людей к встрече нападающихергей Юшенков, в прошлом преподаватель оенно-политиче- ской академии. Он сказал, что штурм назначен на 4 часа утра. Я посмотрел на часы, стрелка приближалась к четырем. огда я предложил своим спутникам подождать и действовать по обстоятельствам. о мною не согласились: нам дано задание, его надо

MА А 9 515У T

выполнять. риняли компромиссное решение: идти к раснопресненскому метро (наши машины стояли там, ведь подъезды к &елому дому были забаррикадированы) и, если услышим шум боя, возвращаться. ы быстро нашли выделенную нашей группе машину

ичаса 2—3 колесили по Mенинскому проспекту, рофсоюзной улице, кольцевой автодороге, подъезжали к известному режимному объекту в Ясенево, пытались что-то узнать на постах А , но танковые колонны, которые, как мы наивно надеялись, должна была остановить мчавшаяся им наперерез наша « олга», так и не встретились: то ли информация в &елом доме была неверна, то ли мы где-то разминулись…

&елый дом мы вернулись уже на рассвете. ергеем о- валевым и еще несколькими депутатами пошли к тоннелю подалининским проспектом, где ночью разыгралась трагедия. Uавалы из троллейбусов были разобраны лишь частично, непросохшие после дождя лужи еще хранили следы крови, у стены тоннеля лежали цветы…

ерелом произошел между половиной десятого утра, когда по внутреннему радио в последний раз объявили, что хунта не оставляет намерения напасть на нас, и началом двенадцатого, когда открылась внеочередная сессия . обытия, следовавшие одно за другим, обнадеживали. начала ко мне подошел ван алушко, в прошлом секретарь райкома , один из нескольких членов коммунистической фракции, с которыми я был дружен,

ипоказал заявление о разрыве с , подписанное 35 депутатами. этой — второй после нашей в июле 1990 г. — большой «коллективке», кроме алушко, стояли подписи ергея ахрая, Александра отенкова, катерины Mаховой, иколая ябова,иколая едведева, ихаила итюкова, ергея тепашина

идругих 11. Uатем открылось заседание , и выяснилось, что кворума хватает без всяких натяжек, а тональность первых же выступлений вполне отвечает тому, что произносили в этом здании и вокруг него в предшествующие два дня. Uатем пришла информация, что войска по приказу Язова уходят из осквы. Это

516 TА Ь 3

1991. О M О О О О ОЮUА

можно было наблюдать и из окон &елого дома. аконец, около часа дня поступило известие, что путчисты признали свое поражение и летят на поклон к орбачеву. ут же начала формироваться российская делегация во главе с уцким и илаевым для полета в рым.

а следующий день торжество победителей увенчал еще более грандиозный, чем накануне, митинг на площади перед &елым домом, которая вскоре получит имя вободной оссии. нова процитирую слова А. ежного, которые выразили чувства большинства собравшихся: « потом был рассвет, один из самых прекрасных в судьбе оссии; был праздник, было ликование и светлое чувство великой победы. &ездна отступила, и жизнь снова обретала свой смысл»12. то из стоявших в тот день на балконе &елого дома или у его подножья мог знать, что это был последний взлет солидарного народного ликования, выплескивавшегося на улицы и площади, что под митинговой формой политической борьбы, не раз доказывавшей в прошлые месяцы свою действенность, именно в эти дни подводится жирная черта?

ечер и последнюю, третью ночь в &елом доме я провел

веждународном комитете. ои коллеги из онституционной комиссии разошлись, но я почему-то решил на всякий случай остаться. мотрели по возвращение орбачева в оскву. или «за победу» сухое вино, закусывали оставшимися от «осадных запасов» дефицитными консервами. азговор не очень клеился.казывалось физическое и нервное напряжение предшествовавших дней. е помню, в эту или в предыдущую ночь я дожидался

врадиорубке, развернутой в подвале, своей очереди выступить. Uапомнилась сценка в предбаннике студии, позднее многократно

тиражированная в различных изданиях: в ожидании выхода в эфир стислав остропович взял автомат у задремавшего на его плече Юры ванова, который должен был охранять великого музыканта.

ак закончились для меня эти три дня и три ночи. ак закончился и путч, который можно было бы назвать опереточным, ес-

MА А 9 517У T