1 Тойнби а. Постижение истории. М.: Айрис-Пресс, 2004. С. 158.

ного христианства, защищающего его от православной России и мусульманской Турции. С этим Противостоянием, ответом на православный и мусульманский вызов связан расцвет Речи Посполитой, приходящийся на XV-XVI век¹. Современную внешнюю политику Польши в отношении России и своих вос­точных соседей можно расценить как стремление искусствен­но продлить эту тенденцию в условиях когда предъявляется совсем другой вызов. При этом, несмотря на серьезную роль католической идентичности в польском национальном самосо­знании тот Запад, который она защищает, давно не является ни христианским (но секулярным), ни католическим (если гово­рить о талассократических США и Великобритании). Тем более что со стороны России никакой угрозы «христианскому миру» сейчас не исходит. Реальный вызов христианству исходит из центра социокультурной системы современности, он же центр талассократии, т.е. США и связан с тенденциями глобализации, распространением идеологии «прав человека», толерантности и т.п. Решением «польского вопроса», так волновавшего Дани­левского, может быть только переориентация Польши на борьбу с реальной угрозой христианству, исходящей не с Востока, но с Запада. Только ответив на этот реальный (а не симуляционный, как в случае антироссийской политики) вызов согласно концеп­ции «Вызова-Ответа» Тойнби, Польша сможет утвердить себя в новой исторической ситуации и вписаться в геополитический проект «Великой Восточной Европы» в качестве одной из глав­ных его опор. В этом случае «пястовская» стратегия польской геополитики получает духовно-ценностное подкрепление (пре­имущество, которым ранее пользовалась стратегия «яггелон-ская»). Такая же стратегия может быть предложена Румынии с ее «геополитикой православия» и другим странам, в националь­ном самосознании которых религиозный фактор играет значи­тельную роль.

С точки зрения Дж. Ная, «мягкая сила», опирающаяся на культуру, идеи, ценности, возможна, только если существу­ет возможность объяснить другим акторам международных отношений, что они хотят того же, что и использующая этот ресурс держава¹. Сегодня обществам России и Восточной Ев­ропы предъявляются схожие вызовы и инстинктивные реакции защиты традиционных ценностей показывают, что они хотят во многом одного и того же. Мягкой силой России может быть роль консервативного центра, идейной оппозиции современно­му мировому порядку, западноевропейскому или американско­му Западу.

Достройка основных геополитических осей, ориентированных на Россию в Восточной Европе с учетом ряда новых факторов, переоценкой значения Турции и усилением мусульманского фактора в регионе. Дополнение фундаментальных положений А. Г. Дугина

Традиционное неприятие немецкой гегемонии в регионе, свойственное чехам и словакам, а также и полякам, усугублен­ное к тому же вопросом о выселенных после Второй мировой войны немцах, требует осторожности в рассмотрении этих стран как зоны влияния Германии. Россия может выступить в качестве гаранта их суверенитета и как покровитель славянства в целом в его отношениях с Германией и Венгрией. Частичное восстановление панславистской идеи и использование ее иде­ологического потенциала на этом направлении в соответствии с концепциями О. Крейчи и С. Хелемендика может послужить идейным обоснованием такой политики.

¹ Единство Запада и трансатлантическая безопасность — перед лицом испытаний. Публикация №4 Центра им. Дж. Маршалла. М., 2002. С. 5.

² Гулевич В. Leszek Sykulski, «Ku Nowej Europe:perspektiva zwiazku Unii Europie I Rosji». С.111-112.

С учетом геополитической концепции Л. Сыкульского о создании континенталистской оси Париж-Берлин-Варшава-Москва-Анкара-Рим должна быть переосмыслена роль Польши в Восточной Европе². Также определенные тенденции во внешней

политике Турции позволяют построить геополитическую ось «Москва-Анкара» и отказаться от негативного восприятия турецкого фактора в регионе¹. Геополитические концепции М. Франчишковича и Ю. Вуича требуют переосмысления роли Хорватии на Балканах. Присоединение хорватского Римланда к Срединной Европе требует дополнения ромба София— Москва—Белград—Афины — София осью Москва—Берлин— Загреб. Учет Анкары, как потенциально континентального геополитического фактора и Ирана как центра исламского сопротивления «Новому Мировому Порядку» делает возможной оси Москва—Анкара—Сараево и Москва—Тегеран—Сараево. В то же время, принципиальное понимание того, что Россия сама может выступать в качестве центра евразийского суфийского ислама, делает принципиально возможным и прямое сближение с исламскими странами региона, особенно в условиях того, что, например, в Албании и в особенности в Косово, несмотря на принесенную на натовских штыках «независимость» власти предпринимают все усилия по «вестернизации» и деисламизации стран, запрещается ношение хиджабов в школах, отказывают мусульманам в строительстве мечетей², усиленно пропагандируют католичество как основной элемент новой албанской идентичности³ (хотя католичество является только одной из трех традиционно исповедуемых албанцами конфессий, наряду с исламом и православием).

¹ См.: Дугин А.Г. Ось Москва-Анкара. Евразия. Информационно-аналитический портал. [Электронный ресурс] URL: http://www.evrazia. org/modules.php?name=News&file=article&sid=2093

² Police Uses Force Against Muslim Protesters in Kosovo. Islam in Albania [Электронный ресурс] URL: http://www.islaminalbania.com/2011/06/police-uses-force-against-muslim.html (дата обращения — 21.08.2011)

³ Sinani B. Mirroring Europe among Muslims in the Balkans. Islam in Albania [Электронный ресурс] URL: http://www.islaminalbania. com/2011/08/mirroring-europe-among-muslims-in.html (дата обращения — 21.08.2011)

3) Российский геополитический проект для Восточной Ев­ропы должен учитывать этническую раздробленность региона и существующие проблемы в отношениях между этносами, на­родами и нациями в регионе.

Невозможно адекватно оценивать серьезные геополитиче­ские изменения, не принимая в расчет этнические процессы, ко­торые оказывают на них существенное влияние. Так, например, вступление Румынии в НАТО во многом могло быть подкре­плено и стремлением оказаться в одном военно-политическом блоке с Венгрией, чтобы не дать ей возможность использовать механизмы альянса в разрешении вопроса трансильванских вен­гров Румынии. Стремление Македонии вступить в НАТО также объясняются отчасти и сложной межэтнической обстановкой в стране, сепаратистскими настроениями в среде албанского меньшинства, когда единственной надеждой на сохранение го­сударства и поддержание мира в регионе оказывается возмож­ность войти под опеку сильной военно-политической между­народной структуры, какой на территории Европы в целом и Балкан в частности обладает пока только НАТО¹. Из государств Восточной Европы только Польша и Албания являются этниче­ски однородными, одно — Босния и Герцеговина многоэтнич-ным, остальные можно назвать гибридными этногосударствами «государствами с абсолютным этническим большинством и бо­лее или менее крупным этническим меньшинством»².

¹ Ковач М. Фактор межэтнического противостояния в Македонии в контексте региональной безопасности // Европейская безопасность. 2008. № 12 (28). С. 13-15 (15).

² Ян Э. Государственная трансформация на востоке Европы. «Второе национальное возрождение» или национализм, национальные движения и образование национальных государств в поздне— и посткоммунистической Европе с 1985 года / Ян Э. (отв. ред.) Национализм в поздне— и посткоммунистической Европе. Т. 1: Неудавшийся национализм многонациональных и частичных национальных государств.

М.: РОССПЭН, 2010. С. 63.

Вхождение в европейские структуры благодаря этническому фактору привело в некоторых случаях только к дальнейшему отчуждению Восточной и Западной Европы. Примером может быть проблема выселения после Второй мировой войны вос­точноевропейских немцев из Польши и Чехии, что сопровожда­лось экспроприацией их имущества. Казалось бы, уже забы­тый, этот вопрос стал снова предметом горячего обсуждения, причем на самом высоком уровне сразу после вступления этих

стран в ЕС¹, что негативно повлияло на отношения этих стран и Германии.

Способность России создать пространство безопасности в данном регионе, в рамках которого бы ограничивался реван­шизм отдельных восточноевропейских национализмов (прежде всего венгерский), серьезным образом влияет на возможность реализации антиатлантистского проекта в Восточной Европе. Возможность создания сильного православного Балканского Союза, в рамках Великой Восточной Европы отмеченная как А. Г. Дугиным в «Основах геополитики», так и О. Раку, серьез­ным образом сказалась бы на укреплении безопасности Восточ­ной Европы в целом, поскольку, разрешая сами своим появле­нием македонский, бессарабский и приднестровский вопросы, этот блок серьезно укрепил бы и позиции Сербии примени­тельно к разрешению косовского конфликта, а также Сербии и Румынии относительно ирредентиских тенденций, исходящих от венгерского меньшинства и дестабилизирующих регион в целом.

¹ Тевдой-Бурмули А.И. Эволюция этнополитической ситуации в Европе в свете расширения ЕС. / Буторина О.В. (ред.) Расширение Европейского Союза и Россия. М., 2006. С. 257.

Наиболее важным, обеспечивающим идейный, мировоз­зренческий фундамент проекта нам представляется первый блок, подразумевающий масштабное использование Россией методов «мягкой силы» применительно к Восточной Европе.

Сперанская Н. В.