N_I_Porubov_A_N_Porubov_Yuridicheskaya_Etika

Не могут быть признаны допустимыми доказательства, полученные с нарушением конституционных прав и свобод граждан или требований уголовно-процессуаль-ного законодательства, связанные с лишением или ограничением гарантированных законом прав участников процесса или нарушением иных правил уголовного процесса при расследовании или судебном разбирательстве дела, которые повлияли или могли бы повлиять на достоверность полученного доказательства. Так, например, не могут фигурировать в уголовном деле показания лиц, которые ввиду своих физических или психических недостатков не способны правильно воспринимать те или иные явления и давать об этом правильные показания; показания адвокатов о фактах, которые стали им известны в результате выполнения ими профессиональных обязанностей; показания, полученные в результате применения насилия, угроз и иных незаконных мер. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы, не могут быть положены в основу обвинения, служить средством доказывания в уголовном деле, при этом следует отметить, что допустимость доказательств в уголовном процессе не ставится в зависимости от национальных, религиозных, родственных и других оснований.

Правила допустимости доказательств требуют получение информации о фактах, подлежащих доказыванию, только уполномоченными на это должностными лицами, в установленном уголовно-процессуальным законодательством порядке, из предусмотренных законом процессуальных источников и при соблюдении определенной процессуальной формы их получения.

В основу процессуальных решений, принимаемых органами дознания, предварительного следствия и судом, могут быть

положены только достоверные доказательства.

Установление достоверности доказательств – это определение соответствия доказательств фактам объективной действительности. Достоверность доказательств предусматривает установление их истинности или ошибочности, правдивости или ложности, зависимости как от источника доказательства, так и от характера и качества проводимого следственного действия. Оценивается не только конечный результат следственного действия, но и весь процесс получения доказательства. Степень достоверности, точности и правильности доказательств может быть различной. Показания могут быть недостоверными из-за того, что допрашиваемый дает умышленно ложные показания или добросовестно заблуждается. Добросо-

91

вестно заблуждающийся свидетель может дать показания, но они могут быть недостоверными, так как не отвечают требованиям истинности, не соответствуют объективной действительности.

Достоверными признаются доказательства, когда их совокупность позволяет установить обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу. Степень достоверности устанавливается путем следственных действий, анализа и сопоставления с данными, полученными в процессе проведения этих следственных действий, а также широкого использования данных естественных и технических наук при решении вопросов, требующих специальных знаний.

Каждое доказательство должно быть оценено и с точки зрения его значения в следственном деле, т.е. должна быть определена доказательственная сила фактов, содержащаяся в них. Догмы римского права гласят: доказательства следует не считать, а взвешивать, и сила доказательств не в их количестве, а в их весомости. Установление значимости доказательств проводится в соответствии с общепринятой классификацией доказательств на прямые и косвенные, первоначальные и производные, обвинительные и оправдательные.

Доказательство может иметь силу п ря м о г о , если устанавливает главный факт – совершение обвиняемым инкриминируемого ему преступления, и ко с в е н н о г о , когда устанавливает не главный факт, а доказательственный, т.е. побочный, промежуточный, из которого опосредованно делается вывод о совершении данным лицом этого преступления.

Доказательства, полученные из первоисточника (от свиде- теля-очевидца, потерпевшего, обвиняемого), будут являться п е р во н ач а л ь н ы м и , а показания, содержащие ссылку на другой источник, – п р о и з во д н ы м и . Несмотря на меньшую доказательственную силу, производные доказательства имеют большое значение в расследовании, так как способствуют установлению и проверке первоначальных доказательств, а в отдельных случаях могут их заменять.

Требуя исследовать обстоятельства дела всесторонне, полно и объективно, закон предписывает выявлять обстоятельства как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также отягчающие его вину. Поэтому по отношению к предмету обвинения доказательства могут быть об в и н и т ел ь н ы м и и о п р а вд а т ел ь н ы м и . Деление доказательств на обвинительные и оправдательные имеет условный характер, так как

92

далеко не в отношении всех доказательств можно провести это разграничение: многие доказательства включают в себя одновременно и обвинительные, и оправдательные данные. Например, в показаниях одного и того же свидетельства могут содержаться данные, из которых одни подкрепляют обвинение, а другие говорят в пользу обвиняемого.

Ни одно из доказательств не имеет заранее установленной силы. «В уголовном процессе, стремящемся к материальной истине, – подчеркивал Л.Е. Владимиров, – предустановленных доказательств быть не может1. Это – одно из основных положений уголовного процесса. Из него следует, что определение значимости любого факта, содержащегося в материалах уголовного дела, зависит от конкретных обстоятельств расследуемого дела. Доказательства и сами источники доказательств оцениваются судом, прокурором, следователем и лицом, производящим дознание, в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами на основе внутреннего убеждения. Это означает, что ни одно из доказательств не может существовать изолированно, вне системы доказательств, находящихся в различных связях. Нельзя оперировать фактами, как бессистемной грудой сырого материала, или отдельными, произвольно взятыми доказательствами. Дознаватель, следователь, прокурор, судья оценивают доказательства, руководствуясь законом и своим внутренним убеждением, основанным на всестороннем, полном и объективном расследовании всех обстоятельств дела в их совокупности. Это – принцип уголовного процесса. При оценке значения доказательств проверяется и исследуется каждое отдельное доказательство, устанавливается их взаимосвязь и взаимозависимость, вся совокупность фактических данных. В этой связи уместно вспомнить слова поэта В. Егорова из поэмы «Седьмое небо»: у каждого факта есть два лица: одно – для порядочного, другое – для подлеца». Любой факт можно истолковать по-разному. Поэтому при оценке доказа-

тельств важна их совокупность.

Оценка доказательств проводится как в ходе следственного действия, так и после его завершения. Но в наиболее развернутом, последовательном виде эти мыслительные операции все же проводятся после завершения следственного действия.

Оценка доказательств следователем является предварительной, имеющей больше тактическое значение для определения

1 Владимиров, Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Кн. 1. С. 99.

93

дальнейшего хода расследования. Окончательную оценку производит суд, который не только оценивает доказательства, но и устанавливает, отвечает ли их получение уголовно-процессу- альным нормам, проверяет последовательность и полноту действий следователя, правильность и обоснованность применения им технических средств фиксации. Лица, не принимавшие непосредственного участия в следственном действии, оценивают результаты по протокольной записи и приложениям к ним.

При оценке доказательств следователь принимает во внимание не только информацию, содержащуюся в протоколе, но

ивесь ход следственного действия, поведение его участников. Соответственно данным требованиям различают чувственный

илогический уровни оценок.

Оценка доказательств на ч у вс т в е н н ом уровне выражается в эмоциональном отношении к непосредственно воспринимаемым явлениям, поэтому она может быть эмоционально окрашена.

Уметь отделить л о г и ч ес к у ю ступень познания от чувственной – предпосылка правильной оценки доказательств. При оценке доказательств следователь старается выявить связь причины и следствия, установить логическую связь фактов, соответствие повествования допрашиваемого и его поведения.

Чтобы не допустить ошибки в выводах, важно опираться на логически обоснованные оценки. Для этого используются законы формальной логики: тождества, непротиворечия, исключенного третьего, достаточного основания. Пожалуй, нет никакой другой области общественной жизни, где нарушение закона логики, построение неправильных умозаключений, проведение ложных аргументов могли бы причинить столь существенный вред, как в области права. Логичность рассуждений, строгое соблюдение законов правильного мышления при расследовании и разрешении каждого дела – элементарное и необходимое требование для каждого юриста.

Правильность оценки доказательств зависит не только от выполнения определенных логических операций, но и от способности следователя преодолеть инерцию сложившихся навыков мышления, выйти за пределы привычных представлений относительно данных доказательств, освободиться от сковывающего действия привычки и предвзятого мнения, начать ход рассуждения «с нуля», оценить, наконец, правоту и правильность своих собственных действий. Пути борьбы с психологической инерцией могут быть различными. Это и коллек-

94

тивное обсуждение перспектив раскрытия и расследования преступления, и совместное составление с работником дознания плана расследования, критическая оценка доказательств, это, наконец, как крайняя мера – передача уголовного дела от одного следователя другому.

При оценке доказательств может быть использован метод и н в е р с и и – объяснение исследуемого факта с диаметрально противоположных позиций. Этот метод требует сознательного преодоления психологической инерции, полного освобождения от прежних взглядов. Так, при сообщении о краже, совершенной из магазина, метод инверсии предполагает версию о возможной симуляции; при пожаре – версию о возможном поджоге; при явке с повинной – о самооговоре; при заявлении об исчезновении жены – о возможном ее убийстве мужем.

Для оценки показаний может быть использован и метод эм п а т и и – отождествление личности одного человека с личностью другого. При этом методе надо поставить себя в положение другого лица, отождествить себя с ним, войти в его образ, заставить себя мыслить его категориями. Так могут быть поняты мотивы, найдены объяснения поступкам человека.

Заключение эксперта входит в число источников доказательств. Заключение эксперта не является обязательным для органов уголовного преследования и суда – это требование закона. Несогласие дознавателя, следователя, прокурора и суда с заключением эксперта должно быть мотивированным.

Оценка доказательств проводится на протяжении всего предварительного расследования, но наиболее интенсивно перед принятием основных процессуальных решений: возбуждением уголовного дела, избранием меры пресечения, предъявлением обвинения, окончанием предварительного расследования и составлением итогового процессуального документа о передаче уголовного дела прокурору для направления в суд.

5.4. Морально-правовые аспекты смертной казни

Согласно Конституции Республики Беларусь «смертная казнь – один из видов наказания, который может применяться в соответствии с законом как исключительная мера наказания за особо тяжкие преступления и только согласно приговору суда» (ст. 24). В истории СССР смертная казнь отменялась трижды (в 1917, 1920 и 1947 гг.), но в последствии вновь вос-

95

станавливалась. В настоящее время весь цивилизованный мир, идя по пути гуманизации уголовного законодательства, постепенно отказывается от применения самого жестокого наказания.

В 1994 г. Конституция Республики Беларусь впервые гарантировала право на жизнь: «каждый имеет право на жизнь. Государство защищает жизнь человека от любых противоправных посягательств» (ст. 24). В свете этого вопрос о целесообразности применении смертной казни как наказания снова стал вызывать споры.

Отменяя применение наказания в виде смертной казни, государство тем самым гарантирует сохранение жизни преступнику. Некоторые полагают, что при таком подходе государство как бы становится пособником преступника, ибо оно не обеспечивает тем самым гражданам безопасность, не гарантирует им право на жизнь. Но с другой стороны, допустимо ли государству нарушать естественное право – право человека на жизнь, пусть совершившего тяжкое деяние, для того чтобы исключить в будущем угрозу для жизни иных лиц, исходящую от данного субъекта?

Анализ развития уголовного законодательства Республики Беларусь за последнее время свидетельствует о постепенном «смягчении нравов», о повышении ценности человеческой жизни и соответственно сокращении сферы применения смертной казни. Этот процесс начался в 1993 году в соответствии с Законом Республики Беларусь «О внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь» отменой смертной казни за экономические преступления: изготовление, хранение или сбыт поддельных денег либо ценных бумаг (ст. 84 УК РБ), хищение имущества в особо крупных размерах (ст. 91-1 УК РБ), получение взятки (ст. 169 УК РБ).

Уголовный Кодекс Республики Беларусь, который действовал с 1960 г. до 1999 г., предусматривал применение смертной казни за следующие преступления: измена государству (ст. 61); заговор с целью захвата государственной власти (ст. 61-1, ч. 3); шпионаж (ст. 62); террористический акт (ст. 63); террористический акт против представителя иностранного государства (ст. 64, ч. 2); диверсия (ст. 65); бандитизм (ст. 74); действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений (ст. 74-1, ч. 2); уклонение от призыва по мобилизации (ст. 78, ч. 2); умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 100); изнасилование (ст. 115, ч. 4); посягательство на жизнь работника милиции, народного дружинника, военнослужаще-

96

го или иного лица, а равно посягательство на жизнь их близких родственников (ст. 189-1); угон воздушного судна (ст. 208-2, ч. 3); из числа воинских преступлений – неповиновение (пункт в) ст. 227); сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению служебных обязанностей (пункт в) ст. 229); насильственные действия в отношении начальника (пункт б) ст. 231); дезертирство (пункт г) ст. 236); самовольное оставление части в боевой обстановке (ст. 237); уклонение от воинской службы путем членовредительства или иным способом (пункт б) ст. 238); умышленное уничтожение или повреждение военного имущества (пункт в) ст. 240); нарушение уставных правил караульной службы (пункт д) ст. 244); нарушение правил несения боевого дежурства (пункт г) ст. 246); злоупотребление властью, превышение или бездействие власти (пункт в) ст. 249); сдача или оставление противнику средств ведения войны (ст. 250); оставлениепогибающеговоенногокорабля(пунктб)ст.251);самовольное оставление поля сражения или отказ действовать оружием (ст. 252); добровольная сдача в плен (ст. 253); мародерство (ст. 255); насилие над населением в районе военных действий (ст. 256). Закон Республики Беларусь от 31 декабря 1997 г. «О внесении изменений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Исправительно-трудовой кодексы Республики Беларусь» дополнил Уголовный кодекс статьей 65-1 (совершение взрыва, поджога или иных действий, посягающих на общественную безопасность), санкция третьей части которой предусматривает возможность применения исключительной меры наказания.

В ныне действующем Уголовном кодексе Республики Беларусь, принятом в 1999 г., предусматривается применение смертной казни – расстрела – как исключительной меры наказания, лишь за совершение некоторых более тяжких преступлений, сопряженных с умышленным лишением жизни человека при отягчающих обстоятельствах. Смертная казнь может назначаться за следующие преступления:

♦преступления против мира и безопасности человечества: ст. 122, ч. 2 – развязывание либо ведение агрессивной войны; ст. 124, ч. 2 – убийство представителя иностранного государства или международной организации с целью провокации международных осложнений или войны; ст. 126 – международный терроризм; ст. 127 – геноцид; ст. 128 – преступления против безопасности человечества;

♦воинские преступления и другие нарушения законов и обычаев ведения войны: ст. 134 – применение оружия массо-

97

вого поражения, ст. 135, ч. 3 – нарушение законов и обычаев войны;

♦преступления против жизни и здоровья: ст. 139 – убий-

ство;

♦преступления против государства: ст. 356, ч. 2 – измена государству, сопряженная с убийством; ст. 357, ч. 3 – заговор с целью захвата государственной власти; ст. 359 – террористический акт; ст. 360 – диверсия;

♦преступления против порядка управления: ст. 362 – убийство работника милиции.

Таким образом, новый Уголовный кодекс отменил ряд статей, по которым была предусмотрена высшая мера наказания (шпионаж, бандитизм, изнасилование, насилие либо угроза в отношении должностных лиц, выполняющих служебные обязанности, или общественный долг, угон или захват с целью угона железнодорожного подвижного состава, воздушного или водного судна). Смертная казнь также заменена более мягкой мерой наказания в группе воинских преступлений.

Согласно ст. 59 Уголовного кодекса Республики Беларусь, не допускается назначение смертной казни к лицам: а) совершившим преступлении в возрасте до 18 лет; б) женщинам; в) мужчинам, достигшим ко дню постановления приговора 65 лет. Смертная казнь в порядке помилования может быть заменена пожизненным заключением.

Проблема смертной казни вечна, как само человечество. Ее истоки мы находим уже в глубокой древности, когда возник обычай кровной мести. Человек, столкнувшийся с чудовищным по своей жестокости преступлением, желает воздать преступнику равным за равное, ответить на насилие еще большим или хотя бы таким же насилием. Это первый и главный довод сторонников сохранения смертной казни – она есть единственное, справедливое воздаяние за тяжкие преступные деяния. Философ Древней Греции Платон считал, что целью наказания является не нравственное исправление преступника, а его физическое уничтожение, необходимое, по его мнению, для общественного благополучия и пресечения дурного примера способного совратить кого-либо в будущем. Суть наказания – предупреждение новых преступных посягательств. Эта цель достигается при помощи фактора устрашения свойственного любому виду наказания. Сторонники смертной казни придавали ему слишком большое значение. Ревностные защитники этой меры наказания, Кант и Гегель, утверждали, что для не-

98

которых наиболее тяжких преступлений невозможно найти другого эквивалента.

В основе концепции наказания Канта лежит идея абстрактной справедливости, выраженная формулой римских юристов: «Пусть свершится правосудие, хотя бы ради этого погиб мир». Свою концепцию Кант обосновывал трактовкой уголовного закона в качестве «категорического императива», требования которого как выражение высших нравственных законов подлежат безусловному выполнению и не зависят от каких-либо внешних целей или соображений. Именно в реализации требований «категорического императива», в осуществлении справедливости во что бы то ни стало видел Кант единственный смысл и оправдание уголовного наказания. Исходя из этого, Кант объявил единственно разумной и возможной теорию наказания по принципу талиона – возмездия равным за равное. Кант считал, что «категорический императив» требует всегда наказывать убийство смертной казнью. По его мнению, следует карать смертью и лиц, виновных в государственных преступлениях.

Некоторые элементы правовых воззрений Канта были восприняты и развиты в «Философии права» Гегеля, который считал, что самим фактом своего преступления преступник дает согласие на применение к нему наказания. Из этого следовал вывод, что пределы наказания должны определяться пределами преступления, иначе говоря, наказание по своей тяжести должно соответствовать тяжести совершенного преступления.

С данной теорией перекликается позиция представителей антропологической школы (Ломброзо, Ферри, Гарофало). Их теория о прирожденном преступнике, о преступнике неисправимом требует для таких лиц единственной эффективной меры полного их устранения – казни. Такая мера реализует не только идею возмездия, но и обеспечивает общественную безопасность, ибо от лишенного жизни, естественно, нельзя ожидать новых посягательств на общественное спокойствие и порядок.

Сторонники утилитарного направления признают пользу смертной казни с точки зрения ее устрашающего действия. Так, А. Фейербах считал целью наказания предупреждение преступления путем психологического воздействия на возможного преступника, т.е. путем устрашения грозящим по закону наказанием, которое будет тем более суровым, чем более тяжкое преступление будет совершено. Страх подвергнуться смертной казни заставляет человека воздерживаться от преступ-

99

ления именно потому, что данное наказание направлено на самое дорогое его благо – жизнь.

Сторонник смертной казни, поэт В. Жуковский, писал: казнь – «не что иное, как представитель строгой правды, преследующей зло и спасающей от него порядок общественный, установленный самим Богом».

Вычеркнуть смертную казнь из перечня наказаний – значит лишить карательную власть своего наиболее верного и надежного средства. Если даже смертные приговоры и не будут исполняться, считают ее сторонники, то одна возможность их исполнения послужит достаточной охраной правовому порядку. И.И. Карпец, придавая фактору устрашения большое значение, писал: «…наказание включает в себя фактор устрашения. Исключить его из содержания наказания – значит идеалистически смотреть на сущность вещей. Если преступника не будет устрашать наказание, зачем тогда оно нужно? Чем тогда объяснить, что мы не только пользуемся им, но и устанавливаем за различные деяния разные по тяжести наказания? Это и есть своеобразная дозировка устрашения».

Следующий аргумент, оправдывающий сохранение смертной казни, – общественное мнение. По результатам республиканского референдума, прошедшего 24 ноября 1996 г., за одобрение вопроса «Поддерживаете ли вы отмену смертной казни в Республике Беларусь?» проголосовало 17,93% опрошенных, 80,44% – против. В голосовании приняли участие 84,14% человек от внесенных в списки избирателей.

Быть «за смертную казнь» проще, чем обосновывать необходимость сохранения жизни человеку, независимо от того, что он совершил. На позицию «за» работает исторический опыт: преступников казнили, казнят и (само собой разумеется) казнить будут. Эта позиция близка человеческой природе: «мне отмщение, и аз воздам», «око за око» и т.п. Она «удовлетворяет» чувство справедливости, создает ощущение возросшей безопасности.

Однако очевидно, что человеческая цивилизация на современном ее уровне не может и не должна в оценке преступных деяний руководствоваться древним принципом талиона. Лишение государством жизни какого-либо гражданина, даже совершившего самое отвратительное и тяжкое деяние, – это не что иное, как возмездие, возвращение к примитивной эпохе правосудия, к варварским порядкам реагирования на зло таким

100