Особенности расследодвания преступлений / Aktualnye_problemy_rassledovania_prestupleniy_Chast_2_2013

регламентирующие рассекречивание постановления суда, разрешающие проведение ОРМ, должны быть включены в Закон об ОРД.

Важной проблемой представляется и вопросы ответственности лиц, внедренных в преступную среду.

Частью 4 ст. 16 Закона об ОРД установлено, что при защите жизни и здоровья граждан, их конституционных прав и законных интересов, а также для обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств допускается вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам должностным лицом органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, либо лицом, оказывающим ему содействие, совершаемое при правомерном выполнении указанным лицом своего служебного или общественного долга.

Часть 4 ст. 18 Закона об ОРД гласит, что лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступлений, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством РФ.

При этом, в соответствии со ст. 75 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным, а лицо, совершившее преступление иной категории, освобождается от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса.

Так ст. 210 УК РФ содержит примечание, согласно которому лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе (преступной организации) или входящем в него (нее) структурном подразделении либо собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп и активно способствовавшее раскрытию или пресечению этих преступлений, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

А.В. Савинский и И.М. Циммерман справедливо полагают, что

101

норма указанного примечания пригодна для применения в случаях привлечения участников преступных сообществ к конфиденциальному содействию органам, осуществляющим ОРД, в обмен на их освобождение от уголовной ответственности. Однако, очевидно, применение в этом случае примечания к ст. 210 УК РФ возможно лишь относительно преступлений, совершенных указанными лицами до дачи ими согласия на оказание содействия правоохранительным органам. Требовать же от них прекращения участия в преступной деятельности после начала конфиденциального сотрудничества было бы абсурдным: только продолжая состоять в ОПГ, они реально смогут оказывать содействие в борьбе с организованной преступной деятельностью1.

Кроме того, практическая реализация норм об освобождении от уголовной ответственности, предусмотренных ч. 4 ст. 16 и ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД, весьма проблематична. Во-первых, УК РФ не знает института вынужденного причинения вреда правоохраняемым интересам. Во-вторых, логика законодательных норм такова, что освобождение указанных в них лиц от уголовной ответственности предполагает официальное установление факта негласного содействия или принадлежности к органам, осуществляющим ОРД, что становится достоянием всех участников уголовного процесса2.

Также проблема применения ч. 4 ст. 18 Закона об ОРД заключается и в том, что ни в одной из статей Особенной части УК РФ не назван такой субъект, как сотрудник оперативного подразделения или лицо, оказывающее ему содействие на конфиденциальной основе.

Ряд западных стран, а также некоторые государства СНГ и Балтии предоставляют субъектам оперативного внедрения определенную свободу действий (дискреционные полномочия). Например, в США решен «самый важный в правовом плане вопрос о допустимости совершения внедренным сотрудником правонарушения и освобождение его от уголовной ответственности за эти действия, формально подпадающие под признаки состава преступления»3. На основании Инструкции Генерального атторнея по тайным операциям ФБР 1987 г. такого рода действия допускаются и могут быть разрешены в случаях, когда необходимо: получить информацию или доказательства, имеющие первостепенное значение для привлечения подозреваемых к уголовной ответственности; поддержать

1Савинский А.В., Циммерман И.М. Юридическое обеспечение оперативного внедрения требует совершенствования // Российский следователь. 2005. № 11.

2Железняков Ю.Г. Оперативно-розыскная деятельность: некоторые проблемы правового регулирования // Российский следователь. 2007. № 23.

3Смирнов М.П. Комментарии оперативно-розыскного законодательства РФ и зарубежных стран: учеб. пособие. М., 2002. С. 211-212.

102

достоверность «легенды» в глазах лиц, деятельность которых расследуется; предупредить опасность для жизни или здоровья людей или избежать этой опасности.

Мы согласны с учеными которые считают, что при всей сложности законодательной реализации этого опыта в условиях современной России от его использования вряд ли стоит отказываться, поскольку действующие положения Закона «Об ОРД», по оценке некоторых экспертов в значительной степени сковывает разведывательные возможности такого оперативно-розыскного мероприятия, как оперативное внедрение, и оперативно-розыскной деятельности в целом.

А.В. Евтушенко

Акустическое моделирование в качестве средства получения криминалистически значимой информации

В соответствии со сложившейся практикой метод моделирования в криминалистической деятельности используется в тех случаях, когда затруднено, невозможно или нецелесообразно непосредственное познание самого исследуемого объекта (оригинала)1. Эксперимент, проводимый в реальности, требует определенных затрат времени, сил и средств. В этом отношении модельный эксперимент, особенно с использованием современных вычислительных средств, выполнить гораздо проще, а результаты исследования с полным основанием могут быть перенесены на реальный объект. Однако применение моделирования целесообразно лишь в строго определенных случаях, когда у следователя или иного субъекта возникает необходимость в получении информации для последующего ее познания и исследования опосредованным путем в процессе расследования.

Например, становится возможным проведение ситуационного анализа, когда объект познания существовал в прошлом и его уже нет полностью на момент расследования (преступное событие, его отдельные обстоятельства, отдельные объекты и др.). Предметом такого анализа, может быть оценка достоверности показаний участников события о восприятии того или иного звукового сигнала, в частности, импульсного характера, что представляет несомненный практический интерес. Другими словами, необходимо определить возможность обнаружения субъектом реального акустического сигнала при заданных (статистических) параметрах шумового фона.

1 Криминалистика: учебник / отв. ред. Н.П. Яблоков. М., 2001.

103

Основные предпосылки и этапы акустического моделирования указанной задачи сводятся к следующему.

Для практического использования необходимо выбрать такую психоакустическую характеристику, которая бы наилучшим образом отражала субъективное восприятие человеком импульсного шумового сигнала. Как показала практика, наиболее информативным и удобным для использования в этом случае является такой устойчивый признак каждого слухового ощущения, как громкость.

Оценка громкости импульсных шумовых сигналов имеет свою специфику. Ранее нами был разработан и обоснован метод численной оценки уровня громкости импульсных звуковых сигналов1. Метод в достаточной мере учитывает спектральные и временные характеристики слуховой системы человека, что позволяет получать расчетные оценки громкости конкретного сигнала, соответствующие его субъективному ощущению.

Имеющиеся данные экспериментальных исследований2 показывают, что рабочие характеристики обнаружения человеком акустического сигнала на фоне помех приближаются к теоретическим оценкам таковых для технических устройств, реализующих схему энергетического обнаружителя. Отсюда можно заключить, что для решения задачи обнаружения, в первую очередь, необходимо знать амплитудные и спектральные характеристики акустического сигнала в точке его приема и иметь информацию по аналогичным характеристикам окружающих шумов в этом районе.

Пороговое отношение сигнал/шум, называемое в психоакустике «показателем распознавания», определяется с учетом конкретных параметров сигнала и шума. Однако критерии соответствующего порога обнаружения часто определяются нечетко, и порог обнаружения, соответственно, оказывается неустановленным. Тем не менее, на основе теоретических предпосылок и известных характеристик слуховой системы можно сформулировать некоторые критерии, которые могут быть экспериментально проверены для ряда стандартных ситуаций и при необходимости скорректированы. В нашем случае наиболее очевидным является критерий равенства громкости импульсного шумового сигнала и шумового фона в критических полосах слуха: сигнал не воспринимается (не выделяется)

1Евтушенко А.В., Тихонов А.С. Об оценке громкости импульсного шума на транспорте // Аннотации докладов международного симпозиума «Шум и вибрации на транспорте». СПб., 1992. С. 17; Дубровский Н.А., Евтушенко А.В., Тихонов А.С. Метод расчета громкости импульсных шумов // Тезисы докладов международной конференции «Noise – 93». СПб., 1993. С. 43.

2Урик Р.Дж. Основы гидроакустики. Л., 1978.

104

слуховой системой на фоне шума, если в каждой критической (или третьоктавной) полосе слуха его громкость не превышает громкости фонового шума. Безусловное выполнение данного строгого критерия в ряде случаев может привести к неверной оценке ситуации. Однако можно использовать и более мягкий, нестрогий критерий: интересующий нас сигнал не классифицируется субъектом однозначно на фоне шума, если общая громкость звукового импульсного сигнала не превышает громкости шума.

В ходе акустического моделирования используются расчетные методы, позволяющие провести оценку громкости звукового импульса в точке приема на основе данных об исходных параметрах импульсного звукового сигнала для конкретного источника. Характер изменения спектральных характеристик сигнала при его распространении напрямую связан с состоянием атмосферы, рельефом местности, расположением источника и приемника сигнала и акустическими свойствами подстилающей поверхности1.

Все это учтено при разработке процедуры вычислений характеристик импульсных звуковых сигналов для различных условий их распространения. В результате удается выполнить расчет распределений громкости в пространстве при заданных параметрах шумового фона и определение границ слышимости импульсного сигнала, т.е. расстояния от источника, начиная с которого сигнал не выделяется слуховой системой на фоне помех.

Возможности компьютерного моделирования процесса обнаружения импульсного звукового сигнала человеком оценены с помощью проведенных натурных экспериментов. В качестве источника импульсного акустического сигнала использовалось стандартное сигнальное устройство для спортивных мероприятий. Измерения выполнены в реальных условиях загородной местности с известными параметрами атмосферы, подстилающей поверхности и помех. Субъективную оценку момента обнаружения акустического сигнала осуществляла группа подготовленных экспертов. Организация эксперимента предусматривала возможность определения расстояния, на котором эксперты переставали реагировать на предъявляемый звуковой сигнал. В результате была определена граница слышимости звукового импульсного сигнала (~2,4 км) для конкретных условий эксперимента.

На рис. 1 представлены результаты расчета слышимости

1 Красненко Н.П. Дальнее звуковое вещание в атмосфере: проблемы, возможности, результаты // Сборник трудов ХХ сессии Российского акустического общества. Т.1. М., 2008. С. 139-172.

105

импульсного звукового сигнала для условий проведенного эксперимента с помощью разработанной вычислительной схемы.

Рис. 1. Зоны слышимости импульсного сигнала

Цветовая маркировка на рисунке отражает значения громкости сигнала (в сонах) в конкретной ячейке расчетной сетки программы.

Можно отметить, что рассчитанное значение границы порога слышимости сигнала достаточно хорошо совпадает с определенной в натурном эксперименте областью, где эксперты теряют способность выделять сигнал на фоне помех (половина равной громкости сигнала и помехи). Среднестатистические данные по фоновой помехе для случая компьютерного моделирования можно взять из соответствующей справочной литературы. В данном примере для большей точности использованы результаты непосредственного измерения третьоктавного спектра окружающего шумового фона в месте расположения экспертов.

На рис. 2 приведены результаты компьютерного моделирования возможности обнаружения импульсного акустического сигнала на открытой местности при наличии препятствия. Рассматривается следующая ситуационная модель.

Источник импульсного сигнала отображается, как и ранее, маркером с буквой «И». Предполагается, что на расстоянии 100 м от точки его размещения находится двухметровый бетонный забор

106

(вертикальная узкая полоса на рисунке) и непосредственно за ним начинается хвойный лес. Поверхность перед забором со стороны источника сигнала считается покрытой травой.

Рис. 2. Зоны слышимости импульсного сигнала

Результаты расчета показывают, что для данной ситуации возможно образование зон, обусловленных, в первую очередь, дифракционными и интерференционными эффектами, где звук от источника практически не будет услышан (синяя маркировка).

Приведенные примеры апробации метода акустического моделирования дают основания рекомендовать его для использования на этапе предварительного следствия в познавательных целях. На основе сделанных выводов, при необходимости, следователь может принять решение о проведении дополнительного следственного эксперимента в реальных условиях.

Описанные выше подходы к вопросам применения акустического моделирования могут быть использованы в ходе изучения курса «Криминалистика», в частности разделов, связанных с использованием специальных знаний в следственной практике.

107

О.В. Жбанкова

Психофизиологические методики для выявления скрываемой информации

На сегодняшний день психофизиологические исследования с применением полиграфа представляются самым точным методом выявления скрываемой информации. Однако продолжается изучение возможностей других современных технологий, перспективы использования которых по отношению к полиграфу могут развиваться по одному из двух направлений: новые измеряемые психофизиологические показатели могут стать дополнительным каналом информации в рамках стандартной парадигмы применения полиграфа или они могут использоваться как основа альтернативного полиграфу подхода к выявлению лжи.

Когда человек выполняет те или иные когнитивные операции, такие как арифметический счет, чтение или произнесение лжи, у него активируются различные отделы мозга. Повышение активности нейронов сопровождается усилением их метаболизма и увеличением локального кровоснабжения. Для регистрации изменения кровоснабжения различных областей мозга можно использовать технологию ядерного магнитного резонанса. В типичном эксперименте испытуемый, расположенный в трубе магнитометра ЯМР-томографа, выполняет определенные когнитивные задачи. Например, одни изображения можно получать в периоды, когда человек лжет, а другие тогда, когда он говорит правду. После этого два комплекта ЯМРснимков сравниваются между собой для выявления зон активации в мозге. Ранние ЯМР-исследования показали, что во время лжи усиливается активность в нижней и боковой областях лобной коры, отвечающей за особо сложные процессы переработки информации.

Использовать для определения лжи результаты МРТ обследования предложил Дэниел Лэнглебен из Университета Пенсильвании. Лэнглебен говорит: «Когда вы сознательно лжете, вам приходится одновременно удерживать в мозгах и правду. Значит, разумно предположить, что мозг при этом должен быть более активен». Другими словами, лгать нелегко. Лэнглебен начал проводить эксперименты с участием студентов-добровольцев, которых он просил лгать; вскоре он обнаружил, что ложь рождает усиление мозговой деятельности на нескольких участках мозга, включая переднюю долю (где сосредоточены высшие мыслительные процессы), височную долю и лимбическую систему (где обрабатываются эмоции). В частности, он обратил внимание на необычную активность в передней части поясной

108

извилины (которая связана с разрешением конфликтов и подавлением ответной реакции). Он утверждает, что в контролируемых экспериментах с целью определить, говорит ли испытуемый правду или лжет (эксперимент состоял в том, что студенты правильно или неправильно называли игральную карту), добился устойчивого успеха вплоть до 99%. Интерес к этой технологии так велик, что основаны уже несколько коммерческих предприятий, предлагающих эту услугу. В 2007 г. одна из компаний под названием «МРТ против лжи» начала работу по первому делу; был обследован человек, который подал в суд на страховую компанию за то, что она обвинила его в преднамеренном поджоге собственного магазинчика. Функциональное МРТисследование показало, что он не поджигатель.

М.В. Киреев, А.Д. Коротков, С.В. Медведев (2012) при проведении исследований методом функциональной магнитно–резонансной томографии мозгового обеспечения сознательной лжи показали, что сопоставление данных настоящего ФМРТ–исследования с результатами проведенных ими ранее, в аналогичных условиях, исследований по регистрации вызванных потенциалов указывает на вовлечение мозговой системы детекции ошибок в обеспечение процессов сознательной лжи. Попытки использования изменения биоэлектрической активности головного мозга в ответ на действие различных стимулов, иначе называемое вызванными потенциалами (ВП), предпринимались на протяжении нескольких десятилетий. В 1994 г. журнал «Time Magazine» присвоил титул Изобретателя года Лэрри Фарвэллу за его работу по обнаружению специфических электрических волн головного мозга, связанных с актом лжи. Л. Фарвелл назвал свой метод «мозговой дактиллоскопией», однако в действительности среди ученых все еще продолжаются дебаты в отношении методологии выявления ВП при лжи и разработки соответствующей теории.

В 50-х гг. ХХ веке в Москве русский ученый Альфред Ярбус проделал важные исследования в области видеоокулографии или айтрекинга. Он показал, что формальная задача, поставленная испытуемому, имеет огромное влияние на результат эксперимента по айтрекингу. Он также писал о взаимосвязи между мотивацией испытуемого и фиксациях его взгляда: «Проведенные исследования… показывают, что характер движения глаз либо совсем независим, либо крайне мало зависим от содержимого зрительного стимула». Серия экспериментов показала, что результат эксперимента зависим не только от визуального стимула, но и от задачи, поставленной испытуемому, а также от информации, которую испытуемый рассчитывает получить из визуального стимула.

109

Измерение зрачковой реакции не является современным изобретением в психофизиологии. Известно, что расширение зрачка происходит в результате стимуляции симпатической нервной системы или снижения активности парасимпатической нервной системы, то есть имеет в своей основе те же механизмы, которые лежат в основе психофизиологической детекции лжи. Оценка зрачковой реакции используется в целом ряде прикладных направлений, таких как отвыкание от героина, оценка уровня умственной нагрузки или исследование различных аспектов памяти. Ранние исследования показали, что в процессе лжи действительно наблюдаются изменения размера зрачка. В частности было показано, что зрачковая реакция возникает при ответах на все вопросы, относящиеся к преступлению, однако она более выражена при ложных ответах на них. Исследователи из Университета штата Юта США применили данную методику в экспериментах по обнаружению лжи, суть которого заключалась в предъявлении испытуемому на экране монитора ряда вопросов, на которые можно было бы дать истинный либо ложный ответ. Регистрируя когнитивные реакции опрашиваемого, такие как изменение диаметра зрачков, время, затраченное на ответ, и количество перечитываний вопроса, исследователи определили, что ложь требует больше затрат работы мозга, а следовательно, и времени или движений глазами. Например, у человека, который обманывает, возможно, произойдет расширение диаметра зрачков, а также увеличится время для обдумывания и дачи ответа на вопрос.

Метод оценки психоэмоционального состояния человека был реализован с помощью аппаратно-программного комплекса трекинга глаз SMI RED 250. Методика предъявления вопросов была основана на теории классических полиграфных проверок, а также на информации, взятой из патента Дж. Кирхера (2008). Использовалась инфракрасная подсветка глаз, световой блик фиксировался видеокамерами, установленными под экраном монитора компьютера, на котором обследуемому показывались тестовые изображения. До начала основного исследования обследуемый проходил калибровочное тестирование, необходимое для индивидуальной настройки аппарата. Затем проводился основной тест, заключающийся в фокусировке взора на появляющихся объектах. Объекты для фиксации взора предъявлялись в центре экрана монитора. Регистрировались изменение диаметра зрачков, количество саккад, морганий и фиксаций взгляда для каждого глаза. Строились графики изменения диаметра зрачков. Вывод специалиста о скрываемой информации делался после анализа совокупности всех полученных методом инфракрасной видеоокулографии параметров. Были проведены три серии

110