Mezhdunarodny_terrorizm_i_politiko-pravovye_problemy_s_nim

содержащееся в пункте «g» статьи 3 «Определения агрессии», которое является приложением к резолюции 3314(XXIX) Генеральной Ассамблеи ООН, можно считать отражающим нормы международного обычного права». Международный Суд при рассмотрении дела Никарагуа против США также постановил, что право на самооборону, вытекающее из международного обычного права, «продолжает существовать наряду с нормами права международных договоров» и, в частности, положениями статьи 51 Устава ООН. В то же время, Международный суд, учитывая, что Устав обязывает государства информировать Совет Безопасности о мерах, принятых в порядке осуществления права на самооборону, признал, что в международном обычном праве информирование Совета Безопасности «не является условием правомерности использования силы в порядке самообороны», но «следует ожидать уважения требований Устава».598 Таким образом, Международный суд в решении по делу Никарагуа против США признал, что международное обычное право содержит не охваченные статьей 51 принципы необходимости и пропорциональности, касающиеся права на самооборону, которые с Уставом в противоречие не вступают и дополняют друг друга.

Как видно, Международный Суд при определении вооруженного нападения выделил пункт «g» статьи 3 «Определения агрессии» и не остановился на других ее пунктах. По мнению Черниченко С.В., если Международный Суд «счел положение пункта «g» (которое вызвало в доктрине споры), отражающим международноеобычное право, то тем более эта оценка должна быть отнесена к другим положениям статьи 3. Такое толкование логически вытекает из приведенного высказывания МеждународногоСуда и явноподразумевается».599

Из вышесказанного становится очевидным, что согласно международному праву объем вооруженного нападения

598Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. US), Merits, I.C.J. Reports 1986, Para.195 // [http://www.icj-cij.org].

599Черниченко С.В. Указ. соч., с.457.

431

должен быть четко установлен, в то время как объем акта агрессии варьируется в зависимости от ситуации и его точное описание, согласно ст.39 Устава ООН, входит в компетенцию Совета Безопасности. Следовательно, действия, которые потерпевшим государством квалифицируется как вооруженное нападение, не могут автоматически считаться актом агрессии, так как, согласно ст.51 Устава ООН, осуществление потерпевшим государством права на самооборону не должно затрагивать полномочий СБ, которые включают в себя и право давать оценку сложившейся ситуации и в соответствии с ст.39 решать, возникла ли угроза миру, произошло ли любое нарушение мира или совершен ли акт агрессии. Таким образом, в рамках своей компетенции СБ в контексте ст.51 Устава ООН может принимать решение об обоснованности или необоснованности осуществления права на самооборону и может квалифицировать вооруженное нападение как одну из ситуаций, предусмотренных в ст.39 Устава.

Можно сделать вывод о том, что вооруженное нападение и акт агрессии представляют собой разные категории правонарушений, так как объектом вооруженного нападения является территориальная неприкосновенность и политическая независимость, а объектом акта агрессии — международный мир и безопасность. Вооруженное нападение, являясь частным случаем нарушения принципа неприменения силы и угрозы силой, относится к категории межгосударственных правонарушений, в то время акт агрессии — к категории международных преступлений. Данное обстоятельство нашло свое подтверждение в Уставе ООН, согласно которому вооруженное нападение порождает право государства на самооборону и факт наличия вооруженного нападения устанавливается потерпевшим государством, а акт агрессии — принудительные меры, о которых решение принимается Советом Безопасности, другими словами, Устав ООН предусматривает строго дифференцированные последствия этих правонарушений. Таким образом, объем вооруженного нападения входит в состав акта агрессии и

432

даже в том случае, когда содержания вооруженного нападения и акта агрессии совпадают, в соответствии с Уставом ООН они порождают разные правовые последствия — межгосударственное правонарушение и международное преступление, соответственно.

Начало операций по самообороне. Право установле-

ния факта вооруженного нападения влечет за собой возможность для потерпевшего государства прибегнуть к вооруженной реакции на вооруженное нападение еще до того, как СБ ООН предпримет меры, необходимые для восстановления мира. Следовательно, решение вопроса о выборе начала действий по осуществлению права на самооборону зависит от потерпевшего государства. Оно вправе прибегнуть к немедленным действиям по отражению вооруженного нападения или, по тем или иным соображениям, перенести их начало на более поздний срок.

В том случае, если государство выбирает вторую возможность, сохранение им своего право на самооборону против государства, совершившего вооруженное нападение, находится в прямой зависимости от формы этого нападения. Вооруженное нападение разового характера в форме, например, нападения на территорию, бомбардировки территории или вооруженных сил, которое не встретило непосредственного отпор, фактом своего прекращения устраняет для потерпевшего государства возможность воспользоваться правом на самооборону. Иное дело, когда вооруженное нападение, не вызвавшее немедленной ответной реакции со стороны потерпевшего государства, либо не ликвидированное им в результате недостаточно эффективных мер по самообороне, становится длящимся или постоянным, то есть приобретает формы оккупации или аннексии. В данном случае потерпевшее государство, независимо от того, пыталось ли оно использовать право на самооборону во время вооруженного нападения или нет, вправе в любой момент прибегнуть к самообороне. Этот вывод основан на общепризнанном в настоящее время принципе непризнания территориальный

433

приобретений и особых выгод, полученных в результате вооруженной агрессии, зафиксированном в Декларации о принципах международного права,600 а также Заключительном акте СБСЕ от 1 августа 1975 г.601 Следовательно, принцип непризнания территориальный приобретений и особых выгод предоставляет потерпевшему государству право по собственному выбору предпринять действия по ликвидации оккупации или аннексии в любое время их продолжения.

В подтверждение данного подхода напомним, что Устав ООН говорит о праве на самооборону в случае вооруженного нападения. Однако в Уставе не говорится о сроках реализации этого права в ответ на такое нападение, в том числе о необходимости немедленного реагирования на случившееся нападение. Таким образом, государство, подвергшееся вооруженному нападению, в зависимости от своих возможностей и других причин может применить свое право немедленно или отложить его реализацию на будущее. При этом надо иметь в виду, что потерпевшее государство сохраняет за собой право на индивидуальную или коллективную самооборону до тех пор, пока последствия вооруженного нападения не ликвидировано или оно приняло продолжительный характер, т.е. то приобрело формы оккупации или аннексии.

Отметим, что опыт отсроченного применения право на коллективную самооборону был реализован в случае в ответ на нападение Ирака на Кувейт. Этот опыт по принятию решения о самообороневответнавооруженноенападениеИраканаКувейт имеет важное международно-правовое, как теоретическое, так и практическое значение, поэтому более подробно остановимся на нем. Как известно, 2 августа 1990 г. вооруженные силы Ирака вторглись на территорию суверенного Кувейта и СБ ООН в своей резолюции 660 от 2 августа 1990 г., осуждая действия Ирака, констатировал, что «имеет место нарушение международного

600Декларация о принципах международного права… // [http://www.un.org].

601Заключительный Акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Хельсинки, 1975 г. // [http://www.osce.org].

434

мира и безопасности в связи с вторжением Ирака в Кувейт» и потребовал от Ираканезамедлительно и, безусловно, отвести все свои силы на позиции, которые они занимали 1 августа 1990 года. В связи с возникшей ситуацией СБ ООН в резолюции 661 от 6 августа 1990 г., подтвердив «неотъемлемое право (Кувейта – Прим. Р.С.) наиндивидуальнуюи коллективную самооборону, в ответ на вооруженное нападение Ирака на Кувейт, в соответствии со статьей 51 Устава», призывал все государства «не признавать никакого режима, установленного оккупирующей державой» и в соответствии с главой VII Устава ООН приял решение о введении экономических санкций против Ирака. Однако Ирак в ответ на резолюции СБ ООН объявил о «слиянии полностью и навечно» с Кувейтом, другими словами власти Ирака приняли решение о полной аннексии Кувейта. В свою очередь, СБ в резолюции 662 от 9 августа 1990 г. постановил, что «аннексия Кувейта Ираком в какой бы то ни было форме и под каким бы то ни было предлогом является юридически незаконной и считается недействительной» и призывал «все государства, международные организации и специализированные учреждения не признавать эту аннексию и воздерживаться от любых действий или контактов, которые могли бы быть истолкованы как косвенное признание аннексии». Однако СБ ООН, удостоверившись, что разносторонние усилия и многочисленные усилия не приведут к мирному разрешению ситуации, принял резолюцию 668 от 29 ноября 1990 г., согласно которой было решено предоставить Ираку «одну последнюю возможность, в качестве паузы доброй воли, сделать это» и уполномочивал государств-членов, сотрудничающих с правительством Кувейта, если Ирак на 15 января 1991 года или до этой даты полностью…восстановить международныймирибезопасностьвэтомрайоне».602

Как известно, пять месяцев безуспешных попыток решить проблему дипломатическими усилиями, включая экономические и дипломатические санкции, не смогли заставить

602 Резолюции Совета Безопасности ООН S/RES/660(1990), S/RES/661(1990), S/RES/662(1990), S/RES/668(1990) // [http://www.un.org/].

435

режима Хусейна вывести войска из Кувейта и в конечном счете он отказался выполнить требования СБ ООН. Была создана коалиция во главе с США и 17 января 1991 г. была начата военная операция по освобождению Кувейта. Необходимо отметить, что Кувейт в момент вторжения Ирака не смог противостоять мощи иракской армии и, следовательно, не мог использовать свое право на самооборону. В то же время, операция, осуществленная коалицией во главе с США через пять месяцев после вторжения Ирака в Кувейт, не была проведена под эгидой ООН, она была реализована в рамках неотъемлемого права на индивидуальную и коллективную самооборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН.

Как известно, нагорно-карабахский конфликт является самым сложным конфликтом не только на Южном Кавказе, но и во всем постсоветском пространстве. Как было отмечено выше, этот конфликт возник в результате вооруженного нападения Армении против Азербайджанской Республики. Она оккупировала 20% территории Азербайджана, включая нагорно-карабахский регион, где в качестве оккупационного административного управления установлен сепаратистский режим «НКР», который кроме политического руководства также имеет незаконные вооруженные формирования, так называемую «Армию Нагорного Карабаха». Сепаратистским режимом на этих территориях созданы штаб-квартиры многих международных террористических организаций и тренировочные лагеря для подготовки боевиков к методам ведения диверсионно-террористической войны, а также благоприятные условия для известных международных террористов с целью их укрывательства от правосудия во многих странах мира. На оккупированных Арменией территориях процветает незаконный бизнес, созданы плантации для выращивания наркотикосодержащих растений, проводится переработка и транспортировка наркотиков, осуществляется нелегальная торговля оружием, наркотиками и людьми, проводится отмывание «грязных» денег и др. Кроме того, сегодня имеются неопровержимые доказательства, согласно которым специ-

436

альные службы Армении инициировали, планировали и осуществляли многочисленные террористические акты против Азербайджана далеко за линией военного противостояния. Для нас представляет особый интерес вопрос о том, может ли Азербайджан в таких условиях в соответствии с принципами действующего международного права реализовать свое право на самооборону и путем применения военной силы освободить оккупированные территории как от государстваагрессора, так и от поддерживаемых им террористических организаций, и тем самым восстановить на этих территориях государственный суверенитет Азербайджана.

Ответ на данный вопрос на первый взгляд очень прост и ясен, посколькув соответствии с нормами международного права у Азербайджана есть все основания путем применения военной силы восстановить на оккупированных территориях государственный суверенитет и конституционный порядок. Однако на практике ответить на указанный выше вопрос довольно сложно. Посколькуон сопряженсответомнадругой— болееглобальный вопрос, которому многие политические руководители, другие политические и общественные деятели предпочитают дипломатическое молчание. Итак, носит ли общеобязательный характер основополагающие принципы действующего международного права для всех государств, в частности, относительно права на самооборонуиприменениявоеннойсилысэтойцелью?

Действительно, данный вопрос является сложным и не имеет однозначного ответа. На наш взгляд, на указанный вопрос можно было бы ответить следующим образом: теоретически — «Да», практически — «Нет». На самом деле, теоретический аспект применения военной силы государствами в целях самообороны не вызывает сомнение, поскольку нормы международного права закрепляют за государством данное право в ответ на вооруженное нападение. Но, на практике эффективность действия норм международного права для любого государства прямо пропорциональна его мощи (политической, экономической, военной и др.) и является своего рода узаконенным гарантом реализации геополитических и

437

геостратегических устремлений ведущих держав, которые кстати являются постоянными членами СБ ООН и наделены правом вето при принятии тех или иных решений. О справедливости данного утверждения, в частности, свидетельствуют принятые СБ ООН резолюции 822(1993) от 30 апреля 1993 г., 853(1993) от 29 июля 1993 г., 874(1993) от 14 октября 1993 г. и 884(1993) от 11 ноября 1993 г. по нагорно-карабахскому конфликту.603 В этих резолюциях СБ, осудив нападение на мирных жителей и оккупацию территорий Азербайджана, подтвердил уважение принципам Нерушимости границ и территориальной целостности Азербайджанской Республики, а также, указав на недопустимость применения силы для приобретения территории, потребовал немедленного прекращения военных действий и враждебных актов, а также немедленного, полного и безоговорочного вывода всех оккупационных сил из оккупированных районов Азербайджана.

Необходимо отметить, что в резолюциях СБ, подтверждая уважение суверенитета и территориальной целостности Азербайджана и нерушимость международных границ, а также указывая на недопустимость применения силы для приобретения территории, потребовал немедленного вывода всех оккупационных сил из оккупированных районов Азербайджана, другими словами в резолюциях СБ Азербайджанская Республика была признана как объект вооруженного нападения. В то же время СБ, принимая эти резолюции, так и не определил субъекта этого нападения, следовательно, в этих резолюциях не была дана правовая оценка действиям Армении как агрессора. Вследствие этого в резолюциях СБ не был определен характер конфликта и принятые документы, скорее всего, носили не обязательный, а рекомендательный характер. Более того, в то время, когда вооруженные силы Армении вели активные боевые действия на территории Азербайджана и захватывали один за другим новые азербайджанские районы, СБ в своих резо-

603 Резолюции СБ ООН S/RES/822(1993), S/RES/853(1993), S/RES/874 (1993), S/RES/884(1993) // [http://www.un.org/].

438

люциях, с одной стороны, выражал «серьезную обеспокоенность в связи с ухудшением отношений между Республикой Армения и Азербайджанской Республикой и напряженностью между ними», а с другой, — призывал «правительство Республики Армении продолжать оказывать свое влияние в целях обеспечения соблюдения армянами нагорно-карабахского региона Азербайджана» положений предыдущих резолюций СБ. Отсутствие каких-либо правовых оценок действиям агрессора в этих резолюциях в определенной степени и позволило Республике Армении игнорировать положения принятых резолюций и сегодня, вопреки статье 25 Устава этой международной организации, и другим нормам международного права, удерживать оккупированные азербайджанские территории, наращивать на них свой военный потенциал и создавать благоприятные условия для террористических организаций и других форм транснациональнойпреступной деятельности.

Более того, политическое руководство Армении выступало и сегодня продолжает выступать с утверждениями о том, что Армения не является стороной вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе, это народ Нагорного Карабаха, имея в виду армянскую часть населения региона, вел вооруженную борьбу за самоопределения, и он самоопределился, а Армения является гарантом их безопасности. Относительно данного утверждения руководства Армении можно отметить, что, во-первых, армянская сторона спекулирует понятием «народ Нагорного Карабаха» и старается вводить в заблуждение мировое сообщество, поскольку можно говорить о населении Нагорного Карабаха, которая до осуществления Армянской Республикой этнической чистки на этой территории проживали этнические армяне и этнические азербайджанцы. Таким образом, относительно армян, населяющих Нагорный Карабах, правомерно использовать понятие «армяне нагор- но-карабахского региона Азербайджанской Республики», что нашло свое отражение в упомянутых выше четырех резолюциях СБ ООН. Необходимо отметить, что факт оккупации территорий Азербайджана признан Организацией Исламской

439

Конференции (ОИК) и Парламентской Ассамблеей Совета Европы (ПАСЕ). В частности, в п.1 резолюции 1416 (2005) ПАСЕ, озаглавленной «О конфликте в нагорно-карабахском регионе, решением которого занимается Минская конференция ОБСЕ», указывается, что «Значительная часть территории Азербайджана по-прежнему оккупирована армянскими силами, а нагорно-карабахский регион все еще контролируется силами сепаратистов». В п.2 резолюции подчеркивается, что «военные действия и предшествовавшие им широко распространенные факты этнической враждебности привели к массовому изгнанию по признаку этнической принадлежности и возникновению моноэтнических районов, заставляющих вспомнить об ужасной концепции этнических чисток. Ассамблея вновь подтверждает, что независимость и выход какой-либо региональной территории из состава государства возможен лишь в результате законного и мирного процесса, в основе которого лежит демократическая поддержка жителей этой территории, а не вследствие вооруженного конфликта, ведущего к изгнанию по признаку этнической принадлежности и фактической аннексии такой территории другим государством. Ассамблея вновь заявляет о том, что оккупация иностранной территории любым государст- вом-членом представляет собой серьезное нарушение обязательств этого государства как члена Совета Европы».604 Итак, видно, что ПАСЕ в своей резолюции подтверждает факт оккупации значительной части территории Азербайджана Арменией (Армения в тексте документа не называется, но явно подразумевается — Прим. Р.С.), проведения на оккупированных территориях этнической чистки, что согласно международному праву является преступлением против человечества.

604 The conflict over the Nagorno-Karabakh region dealt with by the OSCE Minsk Conference. Resolution 1416 (2005) adopted by the Parliament Assembly of Council of Europe on 25 January 2005 // [http://www.coe.int]

440