Гумилев и «евразийцы»

Дальнейшие исследования и поиски привели Л.Н. Гумилева в «стан» к «евразийцам». Евразийское движение было создано в 20-30-е годы XX в. Датой рождения евразийства считается 1921 год, когда в Софии вышел сборник статей под названием «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийства». Главными идеологами были ученые, вынужденно-покинувшие Россию после революции 1917 г. и создавшие за рубежом движение «евразийцев», в котором приняли участие историк и филолог князь Н.С. Трубецкой (1890-1938), географ и геополитик П.Н. Савицкий (1895-1968), историк Г.В. Вернадский (1877-1973). «Евразийцами» они именовались потому, что называли Россию – «Евразией». Под ней они понимали не только определенную территорию, объединявшую европейскую и азиатскую части России, но и особую «многонародную нацию», исторически обособленную «цивилизацию», индивидуальную русскую идеологию. [6]. Л.Н. Гумилев дополняет теорию «евразийства» учением о «кормящем» и «вмещающем ландшафте». У русских таким ландшафтом являлись долины рек, у финно-угорских народов – водоразделы, у тюрок и монголов – степь.

Исследования «евразийцев» и Л.Н. Гумилева сначала шли параллельно, совершенно независимо друг от друга. До середины XX века «евразийцы» не могли даже предполагать о существовании такого ученого на территории СССР, а он не имел доступа к трудам «евразийцев», естественно, не доходивших ни до лагерей, ни до Ленинграда. Но результаты и выводы, к которым одновременно приходили обе стороны, практически совпадали. Изучение творческого наследия «евразийцев» сообщает новый импульс в исследованиях Л.Н. Гумилева. Сначала он пишет статью «Ритмы Евразии», затем монографию с близким названием «Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации». Её первая часть называется «Евразийская теория: новое утверждение», вторая часть - «Историческая география Евразии» [6]. Наиболее значимой областью знаний в наследии «евразийцев» Гумилев считал историческую географию. Именно в ней рассматривалась роль географической среды в общественной жизни народов, близкими оказались идеи взаимовлияния развития этноса и ландшафта. Данные идеи раскрыты в статьях: «Этнос и ландшафт»[3]; «Об антропогенном характере ландшафтообразования» [1]; «Этно-ландшафтные регионы Евразии за исторический период»[2]; «Разновозрастные почвы на степных песках Дона и передвижения народов за исторический период»[10]; «История колебания уровня Каспия за 2000 лет (с IV в. до н.э. по XV в.н.э.)»[4] и в книге «Тысячелетие вокруг Каспия»[8].

Если доктрина «евразийцев» представляла собой синтез истории, географии, геополитики, философии, то концепция Л.Н. Гумилева, опирающееся на выводы «евразийцев», являлась синтезом истории, географии и естествознания. П.Н. Савицкий и Г.В. Вернадский на Западе – внимательно следили за научным творчеством Л.Н. Гумилева и высоко оценивали его результаты. Об этом свидетельствовали письма поступавшие Л.Н. Гумилеву из Праги от П.Н. Савицкого и из США, где работал Г.В. Вернадский. Сам Л.Н. Гумилев считал себя преемником и продолжателем работ «евразийцев», уточняя и развивая их концепции.

Книга Л.Н.Гумелева «От Руси к России»[9] стала своеобразным завещанием великого ученого. «Быть самим собой» – главная мысль этого завещания, она идет прямо от «евразийцев». Л.Н. Гумилев пользуется большим авторитетом у ученых Казахстана, Татарстана, Азербайджана. Даже политики начинают использовать концепцию евразийства с целью интеграции постсоветского пространства. Именно Казахстан является инициатором прочного евразийского экономического и военно-политического союза (Россия, Казахстан и Белоруссии). Усиливающееся чувство принадлежности к суперэтносу (культурному союзу) Евразии становится объективным фактором интеграции постсоветских государств. И вот, совершенно недавно, мы могли наблюдать, как идеи «евразийцев» и Л.Н. Гумилева начинают претворяться в жизнь. В декабре 2010 г. Президентами России, Казахстана и Белоруссии было принято решение о создании Евразийского союза [28].

В последнем интервью Л.Н. Гумилев еще раз подчеркивает актуальность евразийства: «…если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство» [6, С.31]. Лев Николаевич Гумилев пришел к концепции евразийства вполне закономерно. К глубокому пониманию особой исторической судьбы России, пути русского этноса вместе с другими народами, населяющими восток Северной Евразии, привела вся научная деятельность Гумилева и его жизнь – сложная, трагическая, но всегда творческая и самостоятельная. В последние недели жизни в больнице он произносит: «А все-таки я счастлив, я всегда писал что думал, а не то, что велели» [6, С.12].