Раздел IV

жизнь — это благо, а смерть — зло. Оба мира равноценны, хотя и разделены некоей чертой.

Иначе оценивается эта проблема в индийском религиозном со¬знании. По представлениям в буддизме, смерть лишь переход от низ¬шей ступени к высшей, продолжающейся до тех пор, пока дух не до¬стигнет той степени чистоты и совершенства, чтобы войти в миро¬вую душу, к чему стремится все существующее на Земле.

Однако достойны этого лишь те, кто откажется от всяких чувствен¬ных наслаждений, кто в своем стремлении к святости отрешится от материального мира, умертвит плоть, разобьет оковы, отягчающие его душу. А таковы одни брамины. Тот же, кто вопреки священным законам противится вечному, божественному, после смерти подверг¬нется адским мучениям. Душа его в зависимости от степени грехов¬ности соединится с более или менее низменным существом и принуж¬дена будет странствовать, не находя себе покоя в юдоли печали до тех пор, пока не обретет вечное успокоение в царстве Брамы.

В отличие от христианства, где отпущение грехов, достижение вечного блаженства связывали с божественным милосердием, бра¬мины полагали, что только сам человек может искупить свои грехи, только собственными силами может добиться прощения. Отверг¬нув идею бессмертия тела, индусы придерживались концепции бес¬смертия души. Тело для индусов всегда презренно и должно быть предано огню тотчас же после смерти. Бессмертная же душа перей¬дет в новое тело, и этот процесс будет повторяться и повторяться, пока душа не исчезнет и не сольется с душой вселенской. Идея бес¬прерывного перерождения, возвращения человека на землю в но¬вых телесных облачениях и составляет смысл идеи реинкарнации, т. е. многочисленных перерождений души-

Из учения о переселении душ следовали строгие предписания о покаянии. Куда бы ни обратил свой взор вечно трепещущий индус, и на этом и на том свете его ожидала суровая кара. Всякое живое существо жаждет освобождения. Для индуса его не существовало. Жизнь для него была бесконечным паломничеством, полным горь¬ких разочарований, ужасных страданий, непосильных обязаннос¬тей, без ободряющей надежды на то, что "вечно движущееся коле¬со" когда-нибудь остановится. Впоследствии самоубийство сдела лось даже религиозным долгом. Итак, в индуистском мироощуще¬нии земной и загробный мир разделены, но предпочтение отдается не жизни, а смерти.

Почему люди боятся смерти?

Древние евреи воспринимали факт смерти реалистично и были способны примириться с мыслью о прекращении индивидуальной жизни. Иудеи полагали, что личность человека раздвоена, посколь¬ку имеет некую тень, представляющую собой бледную и внетелес-ную копию индивида. После смерти эта тень спускается под землю, где обретает грустное и мрачное существование. Предполагалось, что Яхве оденет в плоть разбросанные кости, оживит мертвых для новой жизни, в которой рай — обитель блаженных, ад же, напро¬тив, — средоточие грязи и навоза.

Христианство сделало смерть нереальной и пыталось освобо¬дить несчастного человека от угрозы уничтожения обещанием жиз¬ни после смерти. Но вместе с тем рождается острое переживание собственного личного бытия. Ощущение индивидуальной неповто¬римой судьбы, естественно, было сопряжено с трагическим, смятен¬ным ощущением завершения уникальной жизни.

Представление о том, что земная и посмертная жизнь разделе¬ны роковой чертой, получило развитие и в исламе. При этом боже¬ственное выступало как весьма зыбкий идеал. Единственной реаль¬ностью, которой владеет человек, оказывается именно потусторон¬нее существование. Если христианин, зная о том, что он принадле¬жит к грешному, падшему миру, в то же время был убежден в том, что он может осуществить прорыв к лучшей доле, мусульманин, напротив, был лишен такой перспективы и тяготел к земному по¬рядку, он считал, что смерть — это гибель души и тела.