. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
Втретий фактор попали два приема – «попытаться почувствовать эмоции, переживаемые героем» и «попытаться поставить себя на место героя». Этот фактор был назван нами «идентификация с наблюдаемым». Люди, использующие эти приемы, предпочитают вчувствоваться в состояние наблюдаемого. Возможно, им легче понимать состояние другого посредством анализа своих состояний.
Вчетвертый фактор попал один прием – «ориентация на ситуацию». Этот прием не набрал по другим факторам сколько-нибудь значимых нагрузок. Использование параметров ситуации при оценивании эмоции оказывается не связанным с другими приемами, так как параметры ситуации не связаны с экспрессивным поведением человека и субъективно могут казаться невалидными для оценки эмоционального состояния наблюдаемых людей.
После того как мы обобщили первоначально выделенные приемы в стратегии, мы пересчитали результаты испытуемых (точнее, показатели частоты использования приемов) согласно полученным факторам. Для каждого испытуемого был подсчитан показатель частоты использования приемов каждой из четырех выделенных при помощи факторного анализа стратегий (просто сумма частот использования всех входящих в стратегию приемов). После чего полученные показатели снова коррелировались (непараметрический коэффициент корреляции Спирмена) с показателями точности оценивания эмоциональных состояний героев и с диагностированными характеристиками познавательной и личностной сфер.
Врезультате выявилась корреляция точности оценивания эмоционального состояния
сиспользованием испытуемыми приемов, составивших стратегию «ориентация на экспрессию» (r = 0,42; p < 0,05). Несмотря на то, что коэффициент корреляции относительно невысок, можно говорить о том, что все-таки данные приемы, используемые совместно, приводят к увеличению точности идентификации эмоциональных состояний. Основная информация, способствующая правильности оценивания, оказывается скрытой в наблюдаемом субъекте, в то время как использование других приемов может лишь скорректировать правильность понимания чужой эмоции. С другой стороны, такая связь может говорить и о том, что испытуемые склонны предполагать, что используют именно эти приемы, в то время как основной вклад в оценку вносится не ими.
Также обнаружилась связь показателей стратегии «интуиция» с эмпатией (r = 0,49; p < 0,01), что было ожидаемо, исходя из результатов первого корреляционного анализа: частота использования всех приемов, вошедших в этот фактор, обнаружила связь с показателями эмпатии. Это скорее может говорить об особенностях опросника, который был использован нами для выявления эмпатичности испытуемых. Здесь эмпатия представлена не как вчувствование, а как интуитивное понимание состояния других людей.
Заключение
Полученные в проведенном нами исследовании результаты позволяют говорить о том, что выдвинутые гипотезы в целом подтвердились. На основе первоначально выделенного списка приемов нам удалось выявить четыре стратегии идентификации эмоций: «ориентация на экспрессию», «интуитивная оценка», «идентификация с наблюдаемым», «ориентация на ситуацию». Испытуемые различаются по частоте использования этих стратегий.
Выделилась, по крайней мере, одна стратегия («ориентация на экспрессию») и несколько приемов («обращать внимание на взгляд героя», «обращать внимание на особенности поведения героя в ситуации» и «обращать внимание на содержание высказываний героя»), использование которых коррелирует с показателем точности оценивания эмоционального состояния. То, что далеко не все приемы и стратегии связаны с точностью оценивания, может быть объяснено тем, что в разных ситуациях наиболее пригодными для использо-
127
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
вания, и, соответственно, способствующими более точной идентификации эмоций являются разные стратегии. В каких-то ситуациях отдельные из них могут стать решающими, в то время как в других для более верной оценки необходимо использовать их комбинацию. Если эффективность стратегий зависит от конкретной ситуации опознания, то наиболее успешный в идентификации эмоций субъект должен обладать как можно более полным репертуаром стратегий и приемов и уметь гибко их использовать.
В исследовании была выявлена связь частоты использования различных стратегий с такими личностными характеристиками, как эмпатия и нейротизм. Однако связи являются умеренными, и это позволяет нам говорить о том, что предпочтительное использование тех или иных стратегий не сводится к вариациям личностных особенностей. Также выраженность той или иной личностной черты не позволяет уверенно предсказать обязательное наличие у данной группы людей каких-либо определенных приемов идентификации эмоций.
Интересным и важным для нас является отсутствие значимых связей как диагностированных личностных характеристик, так и показателя уровня развития общих способностей с показателем точности оценивания чужих эмоций. Это говорит о том, что оценка эмоциональных переживаний окружающих людей происходит за счет наличия других особенностей, которые могут как присутствовать, так и отсутствовать у людей с разным уровнем развития интеллекта. При этом наличие связей точности оценивания с используемыми приемами и стратегиями, хоть и небольших, позволяет говорить о том, что процесс идентификации эмоций других людей опосредуется их применением.
Мы также понимаем и ограничения наших результатов, которые возникают из-за применения для выявления используемых приемов метода самоотчета. Мы не можем с уверенностью утверждать, что испытуемые указывали именно те приемы, которыми пользовались, и не указывали те, которыми не пользовались. Это могло повлиять на результаты, так как, например, существующие житейские представления относительно восприятия чужих эмоций сосредоточены, прежде всего, на экспрессивных характеристиках, вследствие чего испытуемые могли подчеркивать использование соответствующих приемов при идентификации чужих переживаний.
Дополнительные помехи могли быть созданы и выбранным нами методом оценивания правильности ответов испытуемых. Возможно, некоторые испытуемые, использовавшие определенные приемы или стратегии, в действительности делали более верные выводы об эмоциях, переживаемых другими людьми, в то время как эксперты могли упустить некоторые важные моменты.
Однако на фоне перечисления всех неучтенных нами в исследовании переменных, которые могли «загрязнить» результаты, полученные нами связи оказываются особенно примечательными. Возможно, нивелирование этих помех привело бы к получению более наглядных данных.
Полученные в работе результаты позволяют расширить существующие представления о механизмах идентификации эмоций других людей. Дальнейшее, более детальное изучение стратегий идентификации эмоций может способствовать разработке тренинговых программ развития коммуникативных навыков и эмоционального интеллекта, основанных на обучении более эффективным приемам и стратегиям распознавания эмоций других людей и расширении их репертуара.
Литература
Бреслав Г. М. Психология эмоций. М.: Смысл; Издательский центр «Академия», 2004. Бузин В. Н. Краткий отборочный тест. М., 1992.
128
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
Гусев А. Н., Измайлов Ч. А., Михалевская М. Б. Измерение в психологии: общий психологический практикум. М., 1997.
Изард К. Э. Психология эмоций. СПб: Питер, 2000.
Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов н/ Д: Феникс, 1999.
Мироненко В. В. История и состояние проблемы психологии выразительных движений // Вопросы психологии. 1975. № 3. С. 134–142.
Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. М.: Прогресс, 1979.
Lyusin D. Emotional Intelligence as a Mixed Construct: Its Relation to Personality and Gender // Journal of Russian and East European Psychology. November – December 2006. V. 44. № 6. P. 54–68.
Ekman P., Friesen W. V. Unmasking the face: A guide to recognizing emotions from facial clues. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1975.
129
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
Использование многомерного шкалирования для оценки восприятия эмоциональных выражений при аутизме Е. Д. Шехтер, Ч. А. Измайлов, М. Л. Шехтер, Е. Л. Сирота, И. В. Едренкин
Отправной точкой метода многомерного шкалирования (Torgerson, 1958; Shepard, 1962; Kruskal, 1964) является утверждение, что различение образов, отражающих стимулы внешней среды, определяется их расхождением по ограниченному числу субъективных признаков, которые в общем случае не совпадают с физическими параметрами раздражителей. При распознавании образов эти базисные признаки учитываются людьми не только осознанно, но и неосознанно. Таким образом, многомерное шкалирование берет за основу не физические, а часто неявные, психологические характеристики стимула. Исходя из этого, ставится главная задача многомерного шкалирования – нахождение минимального числа базисных субъективных признаков, определяющих различение образов, и вычисление числовых значений этих признаков, характеризующих каждый конкретный образ. Решение задачи многомерного шкалирования может быть представлено геометрически в виде психологического пространства, точки которого соответствуют распознаваемым стимулам, а расстояния между точками пропорциональны субъективным оценкам различий между образами этих стимулов. Аналогично геометрическим канонам, размерность такого пространства задается системой координат, число которых соответствует числу базисных субъективных признаков, а разные шкальные значения этих признаков определяют разное пространственное положение образов.
Многомерное шкалирование с успехом было использовано при анализе когнитивных функций разного уровня – от перцептивного до семантического. С его помощью получены пространственные модели, отражающие принципиальные механизмы различения цвета, эмоциональных мимических выражений, а также словесных обозначений цвета и эмо-
ций (Shepard, Cooper, 1992; Izmailov, Sokolov, 1991; Измайлов, Коршунова, Соколов, 1999; Bimler, Kirkland, 2001; Bimler, Paramei, 2006). Ключевые параметры этих моделей, выявлен-
ные на здоровых испытуемых, столь устойчивы, что при оценке перечисленных когнитивных процессов они могут быть приняты за эталон, соответствующий норме. Это позволяет использовать многомерное шкалирование для диагностирования отклонений от когнитивного стереотипа, предполагая при этом, что эти отклонения должны проявиться в специфических деформациях эталонных пространственных моделей.
В данной работе многомерное шкалирование используется для анализа случая синдрома Аспергера. Согласно принятой классификации, синдром, впервые описанный Аспергером (Asperger, 1944), относят к группе расстройств аутистического спектра (Steffenburg, Gillberg, 1986). Термин «аутистический» (от греч. autos – сам) впервые был использован Э. Блейлером (Bleuler, 1908) для описания патологического ухода от социальной жизни. Большинство врачей основывают диагноз разновидностей аутизма на критериях систем ДСМ- III-P и ДСМ-IV, разработанных Американской ассоциацией психиаторов (ААР) и критериях Всемирной организации здравоохранения, включенных в Международную классификацию болезней (МКБ-10). Эти основные диагностические системы едины в том, что при всем разнообразии форм аутизма они перекрываются на трех взаимосвязанных ключевых нарушениях: качественном ухудшение социализации, коммуникации и воображения. Частной, не характерной для всех аутистов, особенностью людей с синдромом Аспергера является
130
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
обладание особыми способностями (музыкальными, математическими, художественными и т. п.), которые в значительной степени определяют их суммарный IQ, благодаря чему социальные нарушения не маскируются общей интеллектуальной деградацией.
Изучение и диагностика аутизма опирается на три уровня анализа: биологический, психологический и поведенческий. Хотя многие данные свидетельствуют о биологической природе аутизма (см., например: Steffenburg, 1991), в практических целях акцент делается на поведенческих и когнитивных отклонениях, и заключение о состоянии больного выносится на основании их качественной или количественной оценки. Для последней используется целый ряд стандартизированных измерительных процедур. Примером типовых оценочных шкал могут служить наиболее распространенные системы CARS (Children Autistic Rating Scale) и ADI (Autism Diagnostic Interview Revised), которые разработали E. Шоплер
(Schopler, 1988) и M. Раттер (Rutter, 1978) соответственно. Несовершенство этих (как и остальных) традиционных методов оценки аутизма во многом определяется тем, что при их использовании личность экспериментатора не нейтральна: оценочные шкалы задаются исследователями и поэтому априорны, аттестуются только те качества, которые доступны постороннему наблюдению, и соответствующие баллы также выставляются экспертом. Этих недостатков лишен метод многомерного шкалирования.
В исследованиях аутизма на когнитивном уровне уже установлено, что дезорганизация социальных взаимодействий отчетливо связана с расстройством аффективной сферы вообще и эмоционального интеллекта, в частности (Никольская, 2000). Эмоциональный интеллект определяется как способность отслеживать (воспринимать) собственные и чужие эмоции, различать их и использовать эту информацию для направления мышления и действий (Люсин, 2004). Эмоциональный интеллект частично пересекается с социальным интеллектом; зоной их пересечения является понимание чувств «другого», основанное на адекватном восприятии любых форм выражения его эмоций (Ушаков, 2004). Эти формы многообразны, однако фундаментальные характеристики эмоционального опыта наиболее определенно закреплены в мимике (Ekman, Friesan, 1978) и речи (Osgood, 1966). За восприятие мимических эмоциональных выражений и словесных обозначений эмоций отвечают когнитивные процессы разного уровня. Эмоциональное значение мимики в значительной степени обусловливается конфигурацией лицевого паттерна, и поэтому уровень, отвечающий за его оценку, может быть назван перцептивным. В отличие от этого, графические особенности слова почти не сказываются на понимании его смысла, и поэтому соответствующий уровень может быть определен как семантический. Возможно ли избирательное выпадение (или искажение) восприятия мимических и словесных обозначений эмоций, или при аутизме их нарушения всегда неразрывны? Остаются ли сохранными другие когнитивные операции при аномальном восприятии эмоциональных выражений?
Экспериментальное исследование, которое позволило бы подойти к решению этих вопросов, должно удовлетворять определенным требованиям. Во-первых, анализу должны быть доступны рационально не контролируемые субъективные процессы; во-вторых, сохранность перцептивного и семантического уровней восприятия эмоций надлежит исследовать независимо; наконец, в-третьих, селективность возможных нарушений восприятия эмоциональных выражений должна быть подтверждена (или опровергнута) проверкой сохранности других когнитивных функций. Удовлетворяющее этим требованиям сравнительное исследование комплекса когнитивных характеристик в норме и патологии позволяет осуществить используемый в данной работе метод многомерного шкалирования больших межстимульных различий. Анализу будут подвергнуты полученные с помощью этого метода пространственные модели мимических и словесных эмоциональных выражений, а также пространство цветоразличения, которое используется в качестве контрольного теста
131