. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
В соответствии с представленными данными, для испытуемых с высоким уровнем ЭИ равнозначными являются все выделенные способы организации ЭИ (рациональный, рацио- нально-регулятивный, регулятивный): актуализация ЭИ является более ситуативной; вероятно, избирательность способов организации эмоционального поведения в зависимости от ситуации и обусловливает актуализацию ЭИ на уровне реагирования («реакционный» уровень актуализации ЭИ). Для испытуемых с низким уровнем ЭИ характерной является «односторонняя» избирательность способов организации ЭИ (преимущественно регулятивных), что обусловливает иной уровень актуализации ЭИ, связанный с управлением эмоциями и выбором стратегий совладающего поведения («совладательный» уровень актуализации ЭИ).
Итак, данные факторного анализа также указывают на вероятность актуализации двух различных уровней ЭИ в эмоциогенных ситуациях («реакционный» и «совладательный») и подтверждают изначальную гипотезу исследования относительно актуализации ЭИ при выборе способов организации эмоционального поведения, что позволяет дополнить предложенную выше гипотетическую модель актуализации ЭИ (см. рисунки 1 и 2).
Рис. 2. Дополненная модель актуализации ЭИ
Выводы
Ситуативные особенности актуализации ЭИ проявляются в различных способах реагирования на эмоциогенные ситуации и в связи с этим – различных способах организации эмоционального поведения при высоком и низком уровнях выраженности ЭИ.
Основные различия в способах реагирования на эмоциогенные проблемы при высоком и низком уровнях выраженности ЭИ состоят в избирательности локуса фиксации на проблеме: высокий уровень ЭИ предполагает «фиксацию на решении проблемы», низкий уровень ЭИ – «фиксацию на содержании проблемы».
Взаимосвязь между способностями ЭИ и способами реагирования в эмоциогенных ситуациях прослеживается на различных уровнях актуализации ЭИ: «реакционном» (связь
88
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
ЭИ с контролем и направленностью эмоциональных реакций) и «совладательном» (связь ЭИ с выбором способов преодоления стрессовых ситуаций), что обусловлено различиями в механизмах актуализации ЭИ (механизм «рациональная эгоцентрация» и механизм «эмоциональная нейтрализация»).
Способы организации эмоционального поведения в эмоциогенных ситуациях отражают взаимосвязь между способами решения проблемы и компонентами актуализации ЭИ. Основными способами организации являются рациональный (актуализация ВП, МП), регулятивный (актуализация ВУ, ВЭ, МУ) и рационально-регулятивный (актуализация интегративного ЭИ).
Таким образом, выявлены ситуативные особенности актуализации ЭИ. В то же время проведенное исследование не лишено недостатков. Так и не был получен исчерпывающий ответ на вопрос относительно ситуативной актуализации одних способностей ЭИ и неактуализации других. В начале исследования мы предположили, что это связано с направленностью эмоционального поведения на себя (эмоциональное самочувствие) и на других (эмоциональное общение), но результаты исследования лишь частично подтвердили данную точку зрения. Также одним из недостатков является перцептивная организация ситуаций для изучения особенностей эмоционального поведения. Вероятно, организация инсценированного эксперимента (ситуационные тесты) позволила бы получить более полные результаты.
Проведенное исследование является одним из этапов работы по изучению ситуативных особенностей актуализации ЭИ.
Литература
Андреева И. Н. Взаимосвязь социальной компетентности и эмоционального интеллекта у подростков // Женщина. Образование. Демократия: Материалы 5-ой международной междисциплинарной научно-практической конференции 6–7 ноября 2002 г., г. Минск. Минск, 2003. № 1. С. 194–196.
Андреева И. Н. Эмоциональная компетентность в работе учителя // Народное образование. 2006. № 2. С. 216–223.
Бодров В. А. Проблема преодоления стресса // Психологический журнал. 2006. Т. 27. № 2. С. 113–123.
Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко. СПб.: Прайм – ЕВРОЗНАК, 2003.
Бреслав Г. М. Психология эмоций. 2-е изд., стер. М.: Смысл: Издательский центр «Академия», 2006. С. 313–314.
Василюк Ф. Е. Психология переживания: Анализ преодоления критических ситуаций. М., 1984.
Виноградова Л. В. Когнитивные аспекты субъективного отражения эмоцио- нально-трудных жизненных ситуаций: Дисс. … канд. психол. наук. Киев: КГУ, 1995.
Виноградова Л. В. Интеллектуальный контроль как способ интерпретации эмоцио- нально-трудных жизненных ситуаций // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 6. С. 21–28.
Власова О. І. Психологія соціальних здібностей: структура, динаміка, чинники розвитку: Монографія. Киев: Видавничо-поліграфічний центр «Київський університет», 2005.
Гоулман Д. Эмоциональное лидерство: Искусство управления людьми на основе эмоционального интеллекта / Д. Гоулман, Р. Бояцис, Э. Макки / Пер. с англ. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005.
Деревянко С. П. Актуалiзацiя емоцiйного iнтелекту в емоцiогенних умовах // Соцiальна психологiя. Київ, 2008. № 1 (27). С. 96–104.
89
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
Деревянко С. П. Роль эмоционального интеллекта в процессе социально-психологиче- ской адаптации студентов // Инновационные образовательные технологии. Минск, 2007. № 1
(9). С. 92–95.
Коссов Б. Б. Личность: теория, диагностика и развитие. М.: Академический проект,
2000.
Кумскова Т. М. Эмоциональный интеллект: проблема понимания эмоций // Психология XXІ века: Тезисы международной научно-практической конференции студентов и аспирантов 18–20 апреля 2002 г., г. Санкт-Петербург. СПб., 2002. С. 22–24.
Люсин Д. В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект: Теория, измерение, исследования / Под ред. Д. В. Люсина, Д. В. Ушакова. М.: Институт психологии РАН, 2004. С. 29–36.
Люсин Д. В. Новая методика для измерения эмоционального интеллекта: Опросник ЭмИн // Психологическая диагностика. 2006. № 4. С. 3–22.
Носенко Е. Л., Чоботарь А. И., Элькинбард О. Б. Формирование эмоционального интеллекта как фактора предупреждения стрессовых состояний у детей // Наука і освіта. Одесса, 2000. № 1–2. С. 190–192.
Носенко Е. Л., Коврига Н. В. Емоційний інтелект: концептуалізація фено мену, основні функції. Монографія. Киев: Вища школа, 2003.
Прошанский Г. М. Производные ТАТ. Тест рисуночной фрустрации Розенцвейга // Проективная психология / Пер. с англ. М.: Апрель Пресс, ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 197–202.
Робертс Р. Д., Мэттьюс Дж., Зайднер М., Люсин Д. В. Эмоциональный интеллект: проблемы теории, измерения и применения на практике // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2004. Т. 1. № 4. С. 3–26.
Хазова С. А. Совладающее поведение одаренных старшеклассников // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 5. С. 59–69.
Хаирова С. И. К созданию адаптированного варианта методики WOQO // Практична психологія та соціальна робота. 2003. № 1. С. 9–16.
Энциклопедия психологических тестов. Мотивационные, интеллектуальные, межличностные аспекты. М.: ООО «Издательство АСТ», 1997.
Юсупова Г. В. Природа эмоционального интеллекта и его составляющие // Психология XXІ века: Тезисы международной научно-практической конференции студентов и аспирантов 18–20 апреля 2002 г., г. Санкт-Петербург. СПб., 2002. С. 51–52.
Яньшин П. В. Практикум по клинической психологии. Методы исследования личности. СПб.: Питер, 2004. С. 86–124.
Averill J. R. A tale of two snarks: emotional intelligence and emotional creativity compared // Psychological Inquiry. 2004. V. 15. P. 228–233.
Bar-On R. Emotional and social intelligence: Insights from the Emotional Quotient Inventory // Bar-On R., Parker J. Handbook of emotional intelligence. San Francisco: Jossey-Bass, 2000. P. 363–388.
Brackett M. A., Mayer J. D., Warner R. M. Emotional intelligence and its relation to every day behaviour // Personality and Individual Differences. 2004. V. 36. P. 1387–14 02.
Ciarrochi J. V., Dean F. P., Anderson S. Emotional intelligence moderates the relationship between stress and mental health // Personality and Individual Differences. 2002. V. 32. P. 197–209.
Cooper R. K., Sawaf A. Executive EQ: Emotional intelligence in leaders and organizations. New York: GrossetPutnam, 1997.
Goleman D. Emotional intelligence. New York: Bantam books, 1995.
Schutte N. S., Malouff J. M., Bobic C., Coston T. D., Greeson C., Jedlicka C., Rhodes E., Wendorf G. Emotional intelligence and interpersonal relations // Journal of Social Psychology. 2001. V. 41. P. 523–536.
90
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
Tangney J. P., Wagner P. E., Fletcher C., Gramzow R. Shamed into anger? The relstion of shame and guilt to anger and self report agression // Journal of Personality and Social Psychology. 1992. V. 62. P. 669–675.
Trinidad G. R., Johnson C. A. The association between emotional intelligence and early adolescent tobacco and alcohol use // Personality and Individual Differences. 2002. V. 32. P. 95– 100.
Weisinger H. Emotional intelligence at work. San Francisco, California: Jossey Bass Inc.,
1998.
91
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
Типы сензитивности наблюдателя при распознавании эмоций8
В. В. Овсянникова
В ситуациях повседневного взаимодействия люди постоянно сталкиваются с многообразными проявлениями чувств окружающих. Улыбки, внезапная бледность, «звенящий» голос, резкие жесты и прочие изменения в наблюдаемом поведении представляют собой информацию, умение оперировать которой способствует адекватности и успешности коммуникации.
Научное исследование эмоциональных явлений требует их ограничения в эксперименте: для возможности изучения нужно свести переменные к количеству, поддающемуся анализу. Один из ключевых вопросов в этой области заключается в том, являются ли эмоции дискретными системами, или они взаимосвязаны и различаются по степени своей представленности в системе нескольких глобальных измерений. Приверженность той или иной теоретической позиции определяет основные моменты в экспериментальной процедуре распознавания эмоциональных состояний – набор эмоций, который предъявляется для распознавания, формат ответов испытуемого, способ интерпретации результатов (Russell, Bachorowski, Fernández-Dols, 2003). Альтернативу в таких исследованиях составляют подход, основанный на выделении базовых эмоций, и многомерный подход.
Для первого подхода центральным является представление о том, что существует ограниченный набор фундаментальных эмоций (Изард, 1980; Ekman, 1999). Их сочетания порождают разнообразие эмоциональных явлений. Базовые эмоции возникли в результате эволюции и характеризуются наличием специфических нервных субстратов и экспрессии, а также отчетливого субъективного переживания (Изард, 2006). Идея базовых эмоций вызывает дискуссии по поводу того, какие эмоции следует относить к таковым, что делает эмоцию базовой и сколько существует базовых эмоций (Ortony, Turner, 1990). Наиболее сильные аргументы в поддержку этого подхода почерпнуты из исследований кросскультурной универсальности распознавания эмоций и их выражения (Ekman, Oster, 1979).
Согласно многомерному подходу (dimensional approach), эмоциональная сфера рассматривается как многомерное пространство, образованное ограниченным количеством осей координат. Оси (измерения) задаются полюсами первичных характеристик эмоций. Отдельные эмоции – это точки, местоположение которых в «эмоциональном» пространстве определяется степенью выраженности этих характеристик. Факторный анализ данных об эмоциях, полученных путем самоотчета, и шкалирование эмоциональных слов, лицевых экспрессий эмоций, как правило, выявляют два общих измерения: валентность и активация. Измерение валентности отражает то, насколько хорошо человек ощущает себя на уровне субъективного переживания в континууме состояний от максимального неудовольствия до максимального удовольствия. Измерение активации связано с субъективным чувством мобилизации или энергии и ранжируется в диапазоне от дремоты до бурного возбуждения. Эти измерения стабильно воспроизводятся в разных экспериментах, на основании чего делается вывод, что все многообразие эмоциональных состояний создается комбинациями этих двух независимых измерений (Russell, Feldman Barrett, 1999).
Исследования, направленные на анализ того, распознаются ли эмоции как отдельные категории или как континуальные измерения, выполнены преимущественно на материале экспрессии лица и дают свидетельства в пользу как одного, так и другого подхода. В част-
8 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 07–06–00250а.
92
. Коллектив авторов. «Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям»
ности, в уже ставшем классическим исследовании Г. Шлосберг (1941) в результате оценки испытуемыми фотографий выражений лица по шкалам «удовольствие – неудовольствие» и «принятие – отталкивание» построил первую круговую модель эмоций. Показав, что каждую из включенных в модель эмоций можно описать с помощью этих двух измерений, автор дал объяснение фактам ошибочности ответов при распознавании экспрессии эмоций-сосе- дей в круговой модели, а также экспрессии эмоций разной интенсивности (по: Рейковский, 1979).
В более новых исследованиях ставится вопрос о категориальности восприятия мимической экспрессии эмоций. В одной из таких работ (de Gelder, Teunisse, Benson, 1997) авторы с помощью техники морфинга создали континуумы мимических выражений базовых эмоций. Начало и конец каждого континуума – это выражения лица, соответствующие разным эмоциям (например, гневу и печали). Между крайними точками расположены «лица», физические признаки которых изменяются в равной степени от одной эмоции к другой. В исследовании испытуемому предъявлялось три таких «лица» – два из континуума и третье, которое идентично одному из предъявляемых. Задача участника – указать, какой из двух стимулов похож на третий.
Исследователи исходили из следующих предположений: если экспрессия воспринимается категориально, то можно ожидать, что различение между выражениями лица внутри одной категории будет менее точным, чем между разными категориями эмоций; одинаковая успешность различения для всех пар стимулов в ряду будет свидетельствовать о том, что распознавание экспрессии происходит на основании эмоциональных измерений. Полученные результаты свидетельствуют в пользу гипотезы о категориальности восприятия экспрессии. Помимо этого показано, что люди с высокой точностью могут оценить, хорошим или плохим примером экспрессии определенной эмоции являются те выражения, которые предъявляются в континууме. Важно, что, несмотря на прогрессивный характер методики морфинга, в литературе обсуждается ряд методических проблем, связанных с ее применением в экспериментах. К ним относятся проблемы теоретической и практической неравномерности стимульного ряда, эффект асимметрии предъявления (Общение и познание, 2007).
Для изучения основополагающих паттернов процесса распознавания эмоций представляют интерес выполненные в контексте дименсионального подхода работы по восприятию человеком собственных чувств. В ряде исследований получены данные о том, что люди различаются по степени эмоциональной дифференцированности – термин, отражающий особенности описания человеком своего внутреннего состояния. Люди с низкой эмоциональной дифференцированностью используют названия дискретных эмоций, чтобы описать наиболее общие аспекты своего состояния (как правило, удовольствие и неудовольствие), тогда как люди с высокой эмоциональной дифференцированностью используют названия эмоций для того, чтобы подчеркнуть различия между ними (Feldman, 1998).
Б. Л. Фелдман и П. Ниденталь изучали роль «фокуса валентности» в восприятии эмоциональной экспрессии (Feldman, Niedenthal, 2004). По определению авторов, фокус валентности – это степень, с которой испытуемые делают акцент на ощущении удовольствия или неудовольствия в своих вербальных самоотчетах о переживаемых эмоциях. Человек с высоким показателем фокуса валентности использует эмоциональные термины в первую очередь для того, чтобы выразить удовольствие – неудовольствие, в то время как человек с низким показателем фокуса валентности – чтобы сообщить о других аспектах переживания. Например, слово «уставший» в рамках многомерной модели характеризуется как неприятное состояние с низким значением по шкале возбуждения. Оно может быть использовано, чтобы сообщить о сонливости (подчеркивается низкое возбуждение), раздраженности и несчастности (подчеркивается неудовольствие), или утомленности (подчеркивается одновременно низкое возбуждение и неудовольствие).
93