Видите ли Вы в сегодняшней России реальные центробежные тенденции?

Центробежные тенденции существовали в 1990-х годах, и они никуда не делись. Дело в том, что один из приоритетов, которым руководствуется правящая группа в Москве, – это подчинить существующие в регионах правящие группы, но при этом законсервировать их. Это видно по тем административным назначениям, которые начались после отмены выборности губернаторов. Ведь почти все губернаторы остались, за исключением тех, которые слишком явно демонстрировали свою неспособность контролировать ситуацию или создавали угрозу того, что она выйдет из-под контроля.

Естественно, что стремление к большей автономии у этих групп сохранилось. В случае общенационального политического кризиса эти стремления не только актуализируются, но и будут представлять в условиях ригидной институциональной структуры серьезную опасность.

В условиях крайне неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктуры Ельцину во второй половине 1990-х годов удалось сохранить единство России, потому что институциональные рамки давали возможность для достаточно широкого маневра как самому федеральному центру, так и регионам. А сейчас ситуация меняется.

Если исходить из краткосрочной перспективы и из консервативного прогноза дальнейшего развития, то это идет, безусловно, на пользу нынешней правящей группе. И действительно, возможность получения «Единой Россией» большинства в Государственной Думе напрямую завязана на отмену губернаторских выборов, на усиление централизации. Но если развитие примет кризисный характер, возникнут колоссальные риски.

Когда отмена выборности губернаторов еще не была узаконена, а только обсуждалась, некоторые рассматривали как последнюю возможность участия граждан в политике муниципальные выборы.

Да, есть такая идея, что можно задавить политику на федеральном уровне, а она вот возродится и будет процветать на низовом. Но так не бывает, попросту говоря. Политика есть общенациональный процесс. То, что может возникнуть на муниципальном уровне, – как правило, не более чем дележ очень ограниченных и сужающихся ресурсов. Ведь они изымаются все в большей мере федеральным центром и региональными властями. Вообще, местная политика не приобретает реальных общегражданских тонов при отсутствии таковых на федеральном уровне.

Как получилось, что все это стало возможным?

То есть почему общество не оказывает сопротивления процессу государственной централизации? Потому что в России отсутствует то общество, которое могло бы этому сопротивляться. Одна причина – это отсутствие независимых экономических интересов. Они являются необходимой предпосылкой.

Другая причина – это отсутствие солидарной деятельности экономически непривилегированных слоев общества, направленной на отстаивание своих прав и интересов. Например, в России фактически отсутствуют профсоюзы. Ведь то, что в России называют профсоюзами, фактически таковыми не является. А там, где нет профсоюзов, как правило, отсутствует и эффективная рабочая партия. КПРФ по своему профилю не способна отстаивать интересы наемных рабочих в частном секторе. Ей ближе интересы пенсионеров и бюджетников. Но если бы интересы рабочих были выкристаллизованы в обществе, то за политическим представительством дело бы не стало. Люди, которые могли бы этим заниматься, – в наличии. Факт состоит в том, что сами интересы еще пребывают, так сказать, в непроявленном состоянии. Когда отсутствует общественное сопротивление, государственная власть усиливается ровно в той мере, в какой она хочет усилиться. А она хочет. Потому что усиление государственной власти в данном случае совпадает с интересами выживания существующей в России правящей группы.