raigorodskii_d_ya_hrestomatiya_psihologiya_lich

сти в военной политике, для формирования у самых сильных и самых лучших молодых людей готовности жертвовать собой и убивать. Наследуемая из отрочества опасность — оказаться там, где отношения интимной привязанности, соревнования и вражды, с одной стороны, связывают, а с другой — используются друг против друга людьми, близкими по своему внутреннему складу. Но по мере того, как постепенно очерчиваются сферы взрослой ответственности, по мере того, как соревновательные стычки, эро­ тические связи и случайные интимные контакты дифференциру­ ются друг от друга, субъект приходит к такому этическому чув­ ству, которое является знаком взрослости и ставит его выше и идео­ логической убежденности отрочества, и морализма детства.

Однажды Фрейда спросили, что, по его мнению, должен уметь хорошо делать нормальный человек. Задававший вопрос, возмож­ но, ожидал сложного, "глубокого" ответа. Но Фрейд сказал: "Лю­ бить и работать". Стоит подумать над этой простой формулой; она глубже, чем кажется. Потому что под словом "любить" Фрейд подразумевал не только половую любовь, но и великодушие ин­ тимности; а под фразой в целом — общую рабочую про­ дуктивность, которая не должна занимать индивида настолько, чтобы он мог потерять свое право или возможность быть сексу­ альным и любящим существом.

Психоанализ подчеркивал гениталъностъ как одно из усло­ вий развития для достижения полной зрелости. Генитальность состоит в способности развивать органическую потенцию, кото­ рая больше чем просто освобождение от сексуальных продуктов в смысле "выброса". Она соединяет окончательное созревание интимной сексуальности с полной генитальной сензитивностью и со способностью снимать напряжение. Это вполне конкретный способ сказать что-то по поводу процесса, который мы в действительности пока не вполне понимаем. Но опыт пережива­ ния предельной взаимозависимости в оргазме дает блестящий пример обоюдной, совместной регуляции сложных паттернов и в каком-то смысле являет нам амбивалентность и затаенную страсть, проистекающие из той очевидной оппозиционности мужского и женского, факта и фантазии, любви и ненависти, работы и игры, которую мы можем видеть ежедневно. Подобный опыт заставля­ ет сексуальность менее навязчиво и садистски контролировать излишества партнера.

343

Прежде чем будет достигнут этот уровень генитальной зрело­ сти, многое в половой любви будет исходить из своекорыстия, голода идентичности; каждый из партнеров в действительности старается лишь прийти к самому себе. Или же это остается чемто вроде генитальной битвы, в которой каждый стремится стать победителем. Все это сохраняется в дальнейшем как часть взрос­ лой сексуальности, растворяясь постепенно, по мере того, как по­ ловые различия полностью поляризуются внутри общего жизнен­ ного стиля. Это происходит потому, что ранее сформировавшиеся витальные силы сначала помогли сделать два пола похожими по сознанию, языку и этике, с тем чтобы потом позволить им в зрело­ сти быть различными.

Человек вдобавок к эротической привлекательности развил еще и селективность "любви", которая служит потребности в но­ вой и взаимно разделенной идентичности. Типичным отчуждени­ ем этой стадии является изоляция, то есть неспособность вос­ пользоваться своим шансом, разделив истинную интимность. Такое подавление своих чувств часто усиливается страхом того, что интимность выйдет наружу: плод — и забота о нем. Любовь как взаимная преданность выпускает антагонизм, присущий половой и функциональной поляризации, и являет собой витальную силу ранней взрослости. Любовь охраняет ту неуловимую и, однако, всепроникающую мощь власти культурного и личного стиля, ко­ торая связывает в единый "способ жизни" соревнование и коопе­ рацию, продуктивную деятельность и деторождение.

Если мы продолжим игру в "я есть..." за идентичностью, то должны будем сменить тему. Потому что теперь приращение иден­ тичности основывается на формуле "Мы есть то, что мы любим".

Эволюция сделала человека как обучающим, так и обу­ чающимся существом, поскольку зависимость и зрелость объеди­ нены: зрелому человеку необходимо, чтобы в нем нуждались, и зрелость ведома природой того, о чем следует заботиться. Тогда генеративность — это прежде всего забота о становлении сле­ дующего поколения. Существуют, конечно, люди, которые, по не­ счастью ли или потому, что врожденно наделены талантами в других областях, не обращают эту потребность на своих собствен­ ных отпрысков, а реализуют ее в иных формах альтруистической заботы и творчества, которые могут вобрать в себя их тип роди­ тельской потребности. И безусловно, концепция генеративности

344

подразумевает включение продуктивной и творческой деятель­ ности, ни одна из которых, однако, не может заменить ее в каче­ стве обозначения кризиса в развитии. Потому что способность потерять себя во встрече тел и сознаний ведет к последователь­ ной экспансии "Эго-интересов" и к либидному вкладу в то, что На рождается. Там, где такого обогащения не происходит, его ме­ сто занимает регресс к навязчивой потребности в псевдоинтимности, часто пропитанной чувством стагнации, скукой и оскуде­ нием межличностных контактов. Индивиды тогда начинают по­ творствовать самим себе, как если бы они были своими собствен­ ными или друг друга единственными чадами; и там, где условия этому способствуют, носителем заботы о самом себе становится ранняя инвалидность, физическая или психологическая. С дру­ гой стороны, сам по себе факт, что у человека есть дети или что он хочет, чтобы они были, еще не ведет к "достижению" генератив­ ности. Кажется, что некоторые молодые родители страдают от того, что развитие их способности к истинной заботе запаздыва­ ет. Причины следует искать в их ранних детских впечатлениях; в неправильных идентификациях с родителями; в чрезмерной любви к себе, основанной на слишком странном выстраивании собствен­ ной личности, и в отсутствии некоторой веры, "веры в человечес­ кий род", которая позволила бы с полным доверием, радостно встретить приходящего в мир ребенка. Сама природа генератив­ ности, однако, предполагает, что ее наиболее явную патологию следует искать в следующем поколении, то есть в форме тех не­ избежных отчуждений, которые мы перечислили как характер­ ные для детства и юности и которые могут проявиться в отяго­ щенной форме вследствие нарушения генеративности у ро­ дителей.

Что касается социальных институтов, поддерживающих и ох­ раняющих генеративность, мы можем сказать только, что все они но самой своей природе систематизируют этику генеративной преемственности. Генеративность сама является движущей си­ лой человеческой организации. И стадии детства и взрослости представляют собой систему генерации и регенерации, на кото­ рую работают такие институты, как теплая, заботливая семья и совместно разделенный труд. Таким образом, перечисленные здесь

345

основные силы и существо организованных человеческих общ­ ностей совместно создали систему зарекомендовавших себя мето­ дов воспитания и фонд традиционных способов подкрепления, которые дают возможность одному поколению встречать нужды следующего поколения относительно независимо от индивиду­ альных различий и меняющихся условий.

Лишь обретя жизненный опыт, обогащенный заботой об окру­ жающих людях, и в первую очередь о детях, творческими взлета­ ми и падениями, человек обретает интегративностъ - завоевание всех семи предшествующих стадий развития.

Говоря об этом зрелом периоде человеческого развития, отме­ чу несколько его особенностей. Это растущая эмоциональная интеграция как склонность "Эго" к порядку и значимости, полная доверия к образам-носителям прошлого и готовая взять на себя лидерство в настоящем (а при отдельных обстоятельствах и отречься от него). Это принятие одного-едннственного жизнен­ ного цикла с определенным кругом лиц, входящих в него. Все это подразумевает новую и совершенно иную любовь к своим родителям, принятие их такими, какие они есть, и восприятие жизни в целом как личной ответственности. Это чувство дружеской свя­ зи с мужчинами и женщинами разных времен и разных профес­ сий, которые создавали окружающий их мир. Обладатель интегративности готов защищать свой собственный жизненный стиль перед лицом любых физических и экономических угроз, при этом не порицая стиль жизни других людей. Он уверен, что индивидуальная жизнь есть случайное совпадение единствен­ ного жизненного цикла с единственным сегментом истории и что вся человеческая интегративность существует и исчезает вместе с тем уникальным стилем интегративности, к которому он причастен.

Клинические и антропологические данные позволяют предпо­ ложить, что отсутствие или утеря такой нарастающей "Эго-интег- рации" приводит к расстройству нервной системы или полной безысходности: судьба не принимается как обрамление жизни, а смерть — как ее последняя граница. Отчаяние вызывается прежде всего временной ограниченностью дееспособности периода жиз­ ни человека, а течение которого он не имеет возможности испы-

346

тать иные пути, ведущие к интеграции. Такое отчаяние часто прячется за демонстрацией отвращения, за мизантропией или хро­ ническим презрительным недовольством определенными соци­ альными институтами и отдельными людьми - отвращением и недовольством, которые там, где они не связаны с видением высшей жизни, свидетельствуют только о презрении индивида к самому себе.

Здесь витальность приобретает форму такого независимого и в то же время активного взаимоотношения человека с его огра­ ниченной смертью жизнью, которое мы называем мудростью, со многими оттенками значения — от зрелости "ума" до сосредото­ чения знаний, — тщательно обдуманными суждениями и глубо­ ким всеобъемлющим пониманием. Не каждый человек создает собственную мудрость. Для большинства суть ее составляет тра­ диция. Окончание жизненного цикла порождает также "после­ дние вопросы" о шансах человека трансцендировать за пределы своей идентичности и своего часто трагического или даже горько трагикомического участия в собственном неповторимом жиз­ ненном цикле в исторической цепи следующих друг за другом поколений. Все великие философские и религиозные системы, имевшие дело с крайней индивидуализацией, ответственно оста­ вались верными современным им традициям, культурам и циви­ лизациям. Ища трансценденцию в самоотречении, они остава­ лись все же этически озабоченными "сохранением миропоряд­ ка". Любая цивилизация может быть оценена по тому, какое зна­ чение она придает полноценному жизненному циклу индивида, так как такое значение (или его отсутствие) не может не затро­ нуть начал жизненного цикла следующего поколения и, таким образом, шансов других людей на то, чтобы встретиться с этими конечными вопросами с некоторой ясностью и силой.

К какой бездне ни приводили бы отдельных людей "после­ дние вопросы", человек как творение психосоциальное к концу своей жизни неизбежно оказывается перед лицом новой редак­ ции кризиса идентичности, которую мы можем зафиксировать в словах "Я есть то, что меня переживет". Тогда все критерии ви­ тальной индивидуальной силы — вера, сила воли, целеустремлен­ ность, компетентность, верность, любовь, забота, мудрость — из

347

ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ К.РОДЖЕРСА1

О С Н О В Н ЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

Фундаментальной предпосылкой теорий Роджерса является предположение, что люди используют свой опыт для очерчива­ ния себя, определения себя. В своей основной теоретической ра­ боте Роджерс определяет ряд понятий, из которых он разверты­ вает теорию личности и модели терапии, изменения личности и межличностных отношений. Первичные конструкции, пред­ ставленные в этой работе, составляют систему координат, в которых люди могут создавать и изменять свои представления о самих себе.

Поле опыта

Поле опыта уникально для каждого индивидуума; это поле опыта или "феноменальное поле" содержит "все, что происходит внутри оболочки организма в любой данный момент, что потен­ циально доступно сознаванию". Оно включает события, восприя­ тия, ощущения, воздействия, которых человек, может быть, не сознает, но мог бы сознавать, если бы сфокусировался на них. Это частный, личный мир, который может соответство­ вать, а может и не соответствовать наблюдаемой, объектив­ ной реальности.

"Слова и символы так же относятся к миру реальности, как карта к территории, которую она представляет... мы живем по воспринимаемой "карте", которая никогда не есть сама реаль­ ность". К.Роджерс.

Первично внимание направляется на то, что человек воспри­ нимает как свой мир, а не на общую реальность. Поле опыта ограничено психологически и биологически. Мы обычно направ­ ляем наше внимание на непосредственную опасность или на бе­ зопасное и приятное в опыте, вместо того, чтобы воспринимать все стимулы окружающего.

351

Это может прояснить следующий пример. Студент собирает­ ся оставить колледж. Он был лучшим учеником в начальной и средней школе, и очень хорошо учился в колледже. Он уходит, как он объясняет, потому, что он получил плохую оценку на опре­ деленном курсе. Его образ себя, как "всегда лучшего", оказался под угрозой. Единственным способом действования, который он может себе представить, является уход из академического мира, отрицание разницы между его актуальным состоянием и идеаль­ ным представлением себя. Он говорит, что он будет работать, чтобы быть "лучшим" где-то еще.

Ради защиты своего идеального образа себя он захотел зак­ рыть для себя академическую карьеру. Он оставил колледж, обо­ шел мир, за несколько лет перепробовал массу различных, неред­ ко эксцентричных, занятий. Когда он снова вернулся, он уже мог обсуждать возможность, что может быть не так уж обязательно быть лучшим с самого начала, но все еще ему трудно заняться какой-либо деятельностью, в которой он может предположить неудачу.

Конгруентность и неконгруентность

Конгруентность определяется как степень соответствия меж­ ду сообщаемым, испытываемым и наличным для опыта. Она опи­ сывает различия между опытом и сознаванием. Высокая степень конгруентности означает, что сообщение (то, что вы выражаете), опыт (то, что происходит в вашем поле) и сознавание (то, что вы замечаете) более или менее одинаковы. Ваши наблюдения и наблюде­ ния внешнего наблюдателя будут соответствовать друг другу.

Маленькие дети демонстрируют высокую конгруентность. Они выражают свои чувства сразу же, и всем своим существом. Когда ребенок голоден, он весь голоден, прямо сейчас! Когда ребенок побит, или когда он сердит, он полно выражает свою эмоцию. Это может объяснить почему дети так быстро переходят от одно­ го эмоционального состояния к другому. Полное выражение чувств позволяет им быстро завершить ситуацию, вместо того, чтобы нести невыраженный эмоциональный багаж предыдущего опыта в каждую новую встречу.

Конгруентность хорошо соответствует дзен-буддийской фор­ муле: "Когда я голоден, я ем; когда я устал, я сижу; когда я хочу спать, я сплю".